Гибель Гипербореи

Не ведали конца мы этой жизни,
И думали, что так из века в век
Для божества и избранным, и ближним
На этом свете будет человек.
Мне о пороках говорить излишни,
И я не знал: а что такое грех.

Зачем еще одно большое солнца
Взошло однажды с самого утра.
И черное рассыпав толоконце,
Взбодрило в крае стылые ветра?
На небесах захлопнулось оконце,
В каком богов мы видели вчера.

Стада пошли на юг с протяжным ревом.
За ними звери затрусили вслед.
Волхвы, людей напутствуя сурово,
Пророчили начало многих бед.
Конец стране пришел с их зримым словом.
В снегах терялся сокровенный след.

Растерянно кружили птичьи стаи.
Оставив гнезда, улетали прочь.
Мы на тропу печали в полдень встали,
Пошли туда, где собиралась ночь.
А землю силы зла уже терзали,
Чтоб в прах ее скорее истолочь.

И ледников холодная громада
Зловеще с гор за нами поползла.
Ирийский сад за день от листопада
Поблек и сник, не чувствуя тепла.
Где мы смеялись дружно, до упада,
Там жизнь навеки вовсе замерла.

Угасла наша Прая в одночасье.
И стал понятен Уры смысл слов,
Что наша жизнь отныне в нашей власти,
Что к счастью нет ни вешек, ни следов.
Не победить смертельное ненастье
Лишь притчей невостребованных снов.

Что выживем мы только силой духа,
О чем гласит священный манускрипт.
А вера есть всегда тому порука,
Кто не сошел с начерченных орбит.
Ни рано и ни поздно, но до слуха
Дошло, что в нашем мире все скорбит.

Тяжел и долог был наш путь во мраке.
Друзей мы хоронили в мерзлоте.
И вспоминали в ледяной клоаке
Наш прежний мир в ирийской красоте.
Истлел в снегах его волшебный факел.
Покинутый богами в суете.

Собравшись быстро в прежнюю общину,
Костры во льдах мы научились жечь.
Одолевая снежную вершину,
Всегда держали наготове меч.
В краях чужих всегда найдут причину,
Чтоб голову противнику отсечь.

Дорогами полярного Урала
От наших братьев приняли дары,
Кто раньше нас, победствовав немало,
Освоил там пещеры и шатры.
И всяк из них, орудуя оралом,
Не забывал про отдых и пиры.

Средь нас немало затерялось в бурях.
Но кто остался жив, он как кремень
Сносил невзгоды, только брови хмуря,
В избытке чувств, с земли стирая тень.
Невзгоды закалили в стылых буднях,
В борьбе встречавших каждый новый день.
От нас пошли не племена – народы.
Рассыпавшись по весям и горам,
Они умели защищать свободу,
Растить хлеба и строить святый храм.
Но жаль, что их вожди войне в угоду
Несли не жизнь, а только смерть мирам.

Поют нам ветры северные тризну,
Восточные нас чествуют и чтут.
Собрали по крупицам мы Отчизну,
Где и сады ирийские цветут.
Гиперборейцы вынесли харизму,
С какой в России до сих пор живут.

Обратно нет нам хода и поныне,
Лишь наши птицы гнезда вьют весной
На тех просторах, где была твердыней
Гиперборея в Век свой Золотой.
Я памятью о прошлом, как святыней,
Креплю в себе от предков дух земной.
Х Х
Небесные силы, пророки земные!
Не вашу ли в храмах поныне печать
Несут в бирюзовых иконах святые,
В щедротах своих, не забыв благодать.
На севере скованы льдом кладовые,
Которые могут наш взлет увенчать.

В них прошлое наше и будущность тоже.
Там древние веды пока что лежат,
Забыть о которых потомкам негоже
В них древних народов святая душа.
Откроется скоро нам север, похоже,
Растопит предел родовая межа.

В них промысел божий и подвиг Иисуса,
Предтеча, великое таинство всех,
Кто мир замышлял, кто с особым искусством
Пророчил нрядущей России успех.
Наследие пращуров с толком и чувством
Нам жизнь перестроит без лишних помех.

Нас старая вера никак не покинет.
Мы выжили ею в холодных снегах.
В Гипербореи, я знаю, и ныне
В кисельных с цветеньем рябин берегах
Молочные реки струятся в долине,
Ромашки цветут на зеленых лугах.

Нетронута с хлебами, яствами скатерть.
Пылится с тех памятных пор лабиринт.
Сменила бы Арктика снежное платье,
И вновь оживила ледовый гранит.
И я отыскал бы пропавшее счастье,
Не чувствуя зависти, зла и обид.