Значимость листка бумажки для настоящего поэта

Пародии и подражания
Предисловие
____________

Вчера ко мне в гости пожаловала вся наша сборная команда по греко-римской борьбе. Прямо с порога они хором заявили: «Как ты знаешь, мы в свободное от тренировок время, внимательно проглядываем все публикации на поэтическом сайте стихи.ру. Страшно увлекательное занятие для нас, дагестанцев, казахов и грузин.
Натолкнулись на стихотворение одного придурка. Посчитав данное произведение не на самом высоком поэтическом уровне среди себе подобных, решили попросить тебя написать на него пародию».

После чего, борцы строем зашли в дом, уселись на диван и сложив на коленях руки, молча просидели до того момента, пока я не выдала им готовую пародию. Капитан свернул вчетверо листок и спрятал его в кармане трико. Спортсмены как по команде встали и потрясая кому-то кулаками, выдвинулись на улицу. Ещё долго я слышала их крики «Найдём поганца Джондо — к земле придвинем морду!» и «Что за поп, когда ругая, посылает Джондо в баню?»…

Ну а вот, сопсно, пародия:

Ночь
Джондо
stihi.ru/2020/08/30/8391

Листок бумажки, вырвав из блокнота,
Поэт запишет строки из души.

______________________________

Я поспешил в сортирный туалет,
листок бумажки вырвав из блокнота.
Лишь только там чего-нибудь и что-то
рожает поэтический поэт.

Листок бумажки – это целый мир.
Бумажка – тоже мир, но чуть похуже.
На вечер из еды готовлю ужин
в халате, продырявленном до дыр…

Вчера, проснувшись утром поутру,
на ёлку ели вперил взгляд с окошка.
Душой сомлел маленько и немножко:
щегол кружил по кругу и вокруг.

Мои стихи – не деньги, не гроши.
Пусть кто-то скажет: «масляное масло»,
но каждый час твержу я ежечасно:
«Всё, что с душой – душевно, от души!»

5 комментариев

Орлуня
А страшенные, наверное, были эти греко-римские борцы, Соня?))
Я помню, как Липец написал «пародию» на чей-то стих про войну… Это была пошлятина. Вот и ты задела стих о войне… Но я понимаю, почему: нельзя было лист из блокнота называть «бумажкой», если речь шла о солдате в окопе, пишущего стих или письмо родным. Меня покоробило от строчки Джондо. Вот потому ты и повернула на туалетную тему, вернув «поэта» в наши дни)) Думаю, что «листок бумажки» — это только повод…
sladenko
нет, Нина, всё не так. Я даже не прочитала джондовский исходник до конца, и только сейчас от тебя узнала, что он о войне. Говорю абсолютно серьёзно и честно! Мне абсолютно фиолетово, о чём он.
Было достаточно в первых строках пр-дения подставы — «листка бумажки». Именно на этом идиотском словосочетании и построена пародия. По-моему, это вполне понятно.
Странно, что мне приходится это объяснять :) Впервые за все годы, что я сочиняю пародии…
Юша Могилкин
Тут нужно четко разграничивать понятия: разве на стихах о войне нельзя спекулировать всяким нечистоплотным пейсакам? Т.е., если какой фуфлыжник, вожделея славы, настрочит полную белиберду насчет, скажем, об Великой Отечественной, то оно, как будто, дает ему пожизненный открытый лист и полную неприкасаемость с стороны критики?

Конечно, нет.

Что касается липца, то гришка – существо бессовестное и беспринципное; главное, что подвигает его строчить смердящие пасквили – это неразборчивая месть обиженного кловуна:

Ах, да, еще — в осязаемом будущем постараюсь написать пародь и на автора статьи — это будет моя маленькая «мстя» за то, что он поместил меня в ЧС и ещё при этом истерику устроил.
Григорий Липец 21.04.2021 21:08 Заявить о нарушении

(Кстати, у гришки нет ни одного текста насчет ВОв, а, по идее, они должны быть у каждого поэта – все мы через это проходили… я, например, еще в детстве, периодические ездил Девятого мая к Большому театру и пел под гитару свои «военные» песни для ветеранов. Ветераны сопереживали и плакали… Но потом я осознал, что массовая эксплуатация темы – штука, попахивающая спекуляцией и номенклатурой, и резко от нее отошел – не захотел быть причастным к скопищу бесталанных «летературных мародеров»).
)))
Юша Могилкин
Ажно весь расчувствовался – ты напомнила мне старые времена, когда я тоже посмеивался над всякими «бумажными листками из блокнота»:

Страсти накалялись до накала,
Ртом твою фактуру целовал.
Ты мне обещанье обещала,
Что конца не будет, лишь финал.

Обнимал тебя в своих объятьях,
Как прекрасен круглых глаз овал!
Вечерело к вечеру (так кстати!),
И луною месяц расцветал.

Волны орошали пляж водою
В дальнем отдаленьи далеко;
Ты была молодкой молодою,
Я – почти, но тоже никакой.

В трепете замолкла вся безмолвно;
Чувств кипел горячий кипяток…
Твой бюстгальтер грудью был заполнен,
Аккурат как раз напротив ног.

В сердце шум шумел довольно шумно,
Таяла пустая пустота;
Не подумав, стали мы бездумно
Вдруг уста прикладывать к устам.

А потом Амур слезами плакал
И в бреду любовный лился бред…
…По-собачьи лаяла собака,
Рассветало… Начался рассвет…

domstihov.org/stihi_bez_rubriki/2015/08/07/idealnoe-stihotvorenie.html

)))

Но разве когда корм был в коня?
Оне мнят себя хвеликими и всеталантливыми, что для них какие-то основы стихосложения и правильной человеческой речи?

)))

Но, как говорил Гиде Мопассанов, ближе к телу.

Идет война,
и все кругом грохочет,
Три дня без сна,
и в ожиданьи ночи,
Листок бумажки, вырвав из блокнота,
Поэт запишет строки из души.

В конверт вложив,
отправит стих по почте,
Дав знать что жив,
дождавшись темной ночи,
Ведёт в атаку вверенную роту,
Противника из пушек оглушив.

Он выжил в том бою
и снова пишет,
Стихи его поют,
Их слышат свыше,
Войне конец и не прошло полгода,
Домой к семье поэт скорей спешит.


Угу…

Идет война,
и все кругом грохочет


— «Грохотать все» может только во время войсковых операций, а во время самой войны – никак, особенно в глубоком ташкентском тылу.

Три дня без сна,
и в ожиданьи ночи


— «Ожиданье»? Вшивой и липцу такое неправильное слово точно не понравилось бы. Но вот вопрос: военные действия всегда прекращаясь по ночам, чтобы воюющие стороны могли спокойно поспать, особенно когда они провели без сна «три дня» — кто ж спит днем-то? Правильнее было написать «трое суток», но – чего не дано, того не дано.

Листок бумажки, вырвав из блокнота

— с этим уже все понятно. )))

Поэт запишет строки из души

— А почему не из жопы, тем более, что «души» не существует?

В конверт вложив,
отправит стих по почте


— Какой, нах, «конверт» в время войны?!.. Именно по причине дефицита их производства, почта СССР во время ВОв перешла на форму отправки корреспонденции в общеизвестных письма-треугольниках.

Дав знать что жив,
дождавшись темной ночи,
Ведет в атаку вверенную роту,
Противника из пушек оглушив


— Это полный алес и абсолютное незнание ситуации. )))
Артиллеристы не ходили в атаку – у них была совсем другая функция.
И в советской артиллерии периода ВОв не было никаких рот – имелись только взводы и отделения.
Не, ну, конечно, если наш горе-пиит воображает себя хвеликим стратегом – тогда оно, конечно – сначала вверенное ему артиллеристское подразделение «оглушило» (всего лишь «оглушило противника из пушек»), а потом пошло на него в атаку.
Пиздец. )))

Он выжил в том бою
и снова пишет,
Стихи его поют,
Их слышат свыше,
Войне конец и не прошло полгода,
Домой к семье поэт скорей спешит


— В «том» — это в каком? Неужто в «этом», описанном афтаром? )))
Наверное, именно по данной причине, их «услышали свыше» — Аллах там какой, али Иегова.
А потом, есно, настал конец войне. И ГГ «скорей спешит к семье».
Ладно, спешит – так спешит, это его право.
Однако, читателю так и не удалось ознакомиться ни с одним образчиков «поющих стихов» персонажа, написанных «от души».

Это не стихи о войне, это вопиющая халтура.

Юша Могилкин


Пусть бракодел прочтет хотя бы вот это, настоящее стихотворение о Великой Отечественной войне, и подумает: а имеет ли он право соваться со своими корявками туда, где он на хрен не нужен:

Я убит подо Ржевом,
В безыменном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.

Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки, —
Точно в пропасть с обрыва —
И ни дна ни покрышки.

И во всем этом мире,
До конца его дней,
Ни петлички, ни лычки
С гимнастерки моей.

Я — где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я — где с облачком пыли
Ходит рожь на холме;

Я — где крик петушиный
На заре по росе;
Я — где ваши машины
Воздух рвут на шоссе;

Где травинку к травинке
Речка травы прядет, —
Там, куда на поминки
Даже мать не придет.

Летом горького года
Я убит. Для меня —
Ни известий, ни сводок
После этого дня.

Подсчитайте, живые,
Сколько сроку назад
Был на фронте впервые
Назван вдруг Сталинград.

Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит и не знаю,
Наш ли Ржев наконец?

Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону?..
Этот месяц был страшен,
Было все на кону.

Неужели до осени
Был за ним уже Дон
И хотя бы колесами
К Волге вырвался он?

Нет, неправда. Задачи
Той не выиграл враг!
Нет же, нет! А иначе
Даже мертвому — как?

И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она — спасена.

Наши очи померкли,
Пламень сердца погас,
На земле на поверке
Выкликают не нас.

Мы — что кочка, что камень,
Даже глуше, темней.
Наша вечная память —
Кто завидует ей?

Нашим прахом по праву
Овладел чернозем.
Наша вечная слава —
Невеселый резон.

Нам свои боевые
Не носить ордена.
Вам — все это, живые.
Нам — отрада одна:

Что недаром боролись
Мы за родину-мать.
Пусть не слышен наш голос, —
Вы должны его знать.

Вы должны были, братья,
Устоять, как стена,
Ибо мертвых проклятье —
Эта кара страшна.

Это грозное право
Нам навеки дано, —
И за нами оно —
Это горькое право.

Летом, в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила.

Всем, что, может, давно
Вам привычно и ясно,
Но да будет оно
С нашей верой согласно.

Братья, может быть, вы
И не Дон потеряли,
И в тылу у Москвы
За нее умирали.

И в заволжской дали
Спешно рыли окопы,
И с боями дошли
До предела Европы.

Нам достаточно знать,
Что была, несомненно,
Та последняя пядь
На дороге военной.

Та последняя пядь,
Что уж если оставить,
То шагнувшую вспять
Ногу некуда ставить.

Та черта глубины,
За которой вставало
Из-за вашей спины
Пламя кузниц Урала.

И врага обратили
Вы на запад, назад.
Может быть, побратимы,
И Смоленск уже взят?

И врага вы громите
На ином рубеже,
Может быть, вы к границе
Подступили уже!

Может быть… Да исполнится
Слово клятвы святой! —
Ведь Берлин, если помните,
Назван был под Москвой.

Братья, ныне поправшие
Крепость вражьей земли,
Если б мертвые, павшие
Хоть бы плакать могли!

Если б залпы победные
Нас, немых и глухих,
Нас, что вечности преданы,
Воскрешали на миг, —

О, товарищи верные,
Лишь тогда б на воине
Ваше счастье безмерное
Вы постигли вполне.

В нем, том счастье, бесспорная
Наша кровная часть,
Наша, смертью оборванная,
Вера, ненависть, страсть.

Наше все! Не слукавили
Мы в суровой борьбе,
Все отдав, не оставили
Ничего при себе.

Все на вас перечислено
Навсегда, не на срок.
И живым не в упрек
Этот голос ваш мыслимый.

Братья, в этой войне
Мы различья не знали:
Те, что живы, что пали, —
Были мы наравне.

И никто перед нами
Из живых не в долгу,
Кто из рук наших знамя
Подхватил на бегу,

Чтоб за дело святое,
За Советскую власть
Так же, может быть, точно
Шагом дальше упасть.

Я убит подо Ржевом,
Тот еще под Москвой.
Где-то, воины, где вы,
Кто остался живой?

В городах миллионных,
В селах, дома в семье?
В боевых гарнизонах
На не нашей земле?

Ах, своя ли. чужая,
Вся в цветах иль в снегу…
Я вам жизнь завещаю, —
Что я больше могу?

Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой отчизне
С честью дальше служить.

Горевать — горделиво,
Не клонясь головой,
Ликовать — не хвастливо
В час победы самой.

И беречь ее свято,
Братья, счастье свое —
В память воина-брата,
Что погиб за нее.


Александр Твардовский
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.