Корбетт

«Некоторым счастливцам страх, возможно, неведом от рождения, но я не принадлежу к их числу. И сегодня, после того как я имел дело с обитателями джунглей на протяжении всей жизни, я боюсь зубов и когтей хищника не меньше, чем в тот день, когда тигр впервые заставил меня бежать из джунглей, где я помешал ему спать. Но теперь у меня есть опыт, которого недоставало в дни юности, и он помогает мне бороться со страхом, обуздывать его. Если раньше мне повсюду чудилась опасность и я пугался каждого звука, то теперь я знаю, что действительно представляет угрозу, на какие звуки надо обращать особое внимание, а какими можно пренебречь. На смену былой неуверенности, попадет ли пуля в цель, пришла убежденность, что она пойдет туда, куда следует. Опыт порождает веру в себя, если же не обладать ни тем, ни другим, охота на людоеда пешком и в одиночку превратилась бы в крайне неприятный способ самоубийства».
Джим Корбетт, «Храмовый тигр»

Вглядитесь в доброе лицо этого человека. Перед Вами сам Джим Корбетт, ирландец, считавший себя англичанином, полковник в отставке, писатель, натуралист, любитель природы, защитник животных и величайший охотник двадцатого столетия. В Индии его считают национальным героем и при жизни назвали святым. Его имя носит крупнейший национальный парк Индии, а индийский народ благоговейно относится к его памяти. В мемориальный музейный комплекс Джима Корбетта входят его дом, принадлежавший ему большой участок земли, оставшийся в первозданном виде, построенная полковником длинная каменная стена и жилище его близкого друга. Имя Корбетта получил и подвид бенгальского тигра.

Тридцать один год этот бесстрашный и благородный человек рискуя жизнью защищал население Индии от зверей — людоедов. Полковник Корбетт в одиночку застрелил девятнадцать тигров и четырнадцать леопардов, клыки которых обагрены человеческой кровью. Он охотился на людоедов, а они охотились на него… Корбетт принципиально отказался от помощников, чтобы не подвергать их жизнь опасности. Он уходил в ночь один или в сопровождении своего охотничьего спаниеля…

Его выстрел остановил само исчадие Ада — Чампаватскую тигрицу, убившую 436 человек. Полковник расправился с Панарским леопардом, на счету которого более четырёхсот людских жизней. От его пули нашла свою смерть тигрица из Талладеша, отнявшая жизни ста пятидесяти индийцев. Корбетт прикончил Чоугарского людоеда, остановив его кровавый счёт на шестьдесят четвертой жертве. И, наконец, он убил самого Демона Ужаса, леопарда из Рудрапраяга, восемь лет терроризировавшего паломников и жителей деревень возле святых мест, отомстив ему за сто двадцать пять жертв… Общее число человеческих жертв зверей — людоедов, уничтоженных полковником Джимом Корбеттом, превысило тысячу двести…

Последнего своего тигра — людоеда Джим Корбетт застрелил в 1938 году. Перечитывая его великолепные автобиографические книги об этих событиях, я всё равно никак не могу понять и осознать верхний предел мужества этого ничего не боявшегося железного Бойца джунглей. А какое нечеловеческое напряжение в строках его повествований! Корбетт рассказывает так, что волосы встают дыбом, а нервы натягиваются в струну… В одной из книг полковник проговорился, что даже смертельная опасность при одиночном преследовании раненного тигра — людоеда или людоеда, уносящегося свою добычу от преследователя, не снижает удовольствия от конечного результата… Как говорится, штрихи к портрету человека, неоднократно бывавшего на волосок от гибели и не раз из охотника становившегося объектом охоты:

«Это была четыреста тридцать шестая человеческая жертва тигрицы, и зверь привык уже к тому, что во время еды его беспокоят спасательные партии. Но, по-видимому, это был первый случай, когда его преследовали так упорно, и он выразил свое недовольство рычанием. Чтобы в полной мере представить себе, что значит рычание тигра, надо находиться в местности, подобной той, где был тогда я: кругом скалы с густыми зарослями; каждый неверный шаг может увлечь в расщелину или пропасть.

Я не могу рассчитывать, что мои тогдашние переживания будут вполне понятны читателю. Рев тигра и перспектива его нападения и пугали меня, и внушали надежду на успех. Если бы тигрица потеряла терпение и совершила нападение, моя задача была бы выполнена, я смог бы положить конец всем мукам и страданиям, причиняемым зверем-людоедом».
Джим Корбетт, «Кумаонские людоеды»

К изложенному следует добавить, что себя Корбетт не жалел и на охоту выходил и больным малярией, и заболевшим брюшным тифом, и с гнойным отитом и ларенгитом, так как любой день промедления исчислялся человеческими жизнями.

Когда белый саиб в английском френче с крупнокалиберным штуцером на плече появлялся в деревнях, местные крестьяне, зная о его слабом здоровье, несли ему свежее молоко, фрукты, букеты цветов и предлагали любую помощь… Потому, что этот подтянутый и сухопарый охотник, запросто проходивший в день десятки миль, оглохший на одно ухо и страдавший вечным кашлем, возвращал им и их детям Надежду. Надежду на Жизнь…

Его безмерно уважали руководители Английской временной администрации, а индийский народ боготворил и при жизни называл Садху (Святой). Слава его была такова, что индийцы не просто кланялись ему в колени, но и целовали ноги. В индийских храмах его считали богом, освобождающим этот мир от злых духов и демонов. Самому Корбетту это доставляло, пожалуй, самые большие неудобства. Он был по своей природе очень скромным человеком. Почти неизвестно фактов о том, чтобы он присутствовал на праздниках по поводу уничтожения зверей — людоедов и позволял себя чествовать. Пока люди радовались и веселились, Джим Корбетт уже направлялся туда, где снова была необходима его помощь. Он шел один в ночь и мрак навстречу очередному Демону Ужаса, с клыков которого капала человеческая кровь… И не боялся!

Корбетт покинул Индию только по состоянию подорванного в джунглях во время охот здоровья. Умер он в 1955 году в Кении, в Ньери, прожив почти восемьдесят лет, где и похоронен рядом с родной сестрой. За их могилами ухаживает «Фонд Джима Корбетта». Книги полковника разошлись миллионными тиражами. В эпоху интернета любой может поиском набрать «Кумаонские людоеды» или «Леопард из Рудрапраяга» и прочитать в открытом доступе о полной опасностей жизни этого легендарного человека… К столетию со дня рождения Корбетта в Индии выпущена серия почтовых марок, а индийские крестьяне из поколения в поколение рассказывают легенды о святом подвижнике и спасителе Джеймсе (Джиме) Эдварде Корбетте. В музее Джима Корбетта висит большая карта на которой крестиками обозначены места гибели людей, а флажками с пояснительными надписями места, где Белый Садху остановил само Зло… На этой карте нет свободного места…

P.S. «Шестнадцатью годами позже, в 1942 году, я выполнял военное поручение в Мируте. Однажды мою сестру и меня пригласил полковник Фляй, чтобы помочь занять раненых на приеме, устроенном в их честь. Когда мы явились, эти люди — пятьдесят или шестьдесят человек — родом из разных частей Индии сидели вокруг теннисной площадки и с наслаждением курили, только что закончив пить роскошный чай. Начав с противоположных сторон, мы с сестрой принялись обходить собравшихся по кругу.
Эти люди, главным образом из провинций Среднего Востока, после отдыха должны были разъехаться по своим домам, кто в отпуск, а кто в отставку. Миссис Фляй и моя сестра завели граммофон с индийскими пластинками, а меня попросили остаться, пока не кончится прием, занявший два часа. Поэтому у нас хватило времени, чтобы обойти всех раненых.
Я уже проделал половину круга и подошел к молодому парню, сидевшему на низком стуле; он был тяжело ранен, и на земле около него лежали два костыля. Когда я приблизился, он, с трудом соскользнув со стула, попытался припасть головой к моим ногам. Бедняга удивительно мало весил, так как много месяцев провел в госпитале; когда я, подхватив его, поднял и усадил поудобнее в кресло, он сказал: «Я разговаривал с вашей сестрой и сказал ей, что моя родина Гарвал. Тогда она мне сказала, кто вы такой. Я был еще маленьким мальчиком, когда вы застрелили людоеда, и так как наша деревня находится далеко от Рудрапраяга, я не смог бы дойти туда, а отец был недостаточно силен, чтобы нести меня, поэтому мне пришлось остаться дома. Когда отец вернулся, он сказал, что видел мертвого людоеда и саиба, который убил его. Он рассказал о сладостях, которые в этот день были розданы, — свою полученную им долю он принес мне, — и о большой толпе народа, которую он там видел. Теперь, саиб, я поеду домой с большой радостью в сердце, ибо сейчас я могу сказать моему отцу, что и я своими собственными глазами видел вас. И может быть, если смогу найти кого-нибудь, кто понесет меня на ярмарку, которая теперь ежегодно устраивается в Рудрапраяге в память гибели людоеда, я там смогу рассказать народу, что встретил вас и говорил с вами».
Юноша на пороге полной возмужалости, возвращающийся с войны с искалеченным телом, думал не о том, как он будет рассказывать о совершенных им храбрых поступках, но был полон желания сообщить отцу, что своими глазами наконец увидел человека, которого много лет назад не смог увидеть, человека, чье единственное право на воспоминание о нем заключалось в одном точно сделанном выстреле.
Типичный представитель народа Гарвала, этих простых и отважных горцев, и всей великой Индии, чьих сынов лишь немногие жившие среди них англичане имели счастье знать. Это те самые сыны земли с горячими сердцами, которые независимо от их касты и верований, когда наступит день, объединят соперничающие между собой части страны и создадут одну великую индийскую нацию».
Джим Корбетт