ТУФЕЛЬКА ЗОЛУШКИ
Под вечер в хозяйстве Татьяны произошла трагедия: пал бройлерный подращенный цыпленок весом не меньше полутора килограммов – самый упитанный и рослый в ее птичьей стае. Весь день он гулял во дворе, хорохорился перед собратьями выправкой и статью, больше всех пил и клевал корм, а вот как только солнце склонилось к закату, хозяйка нашла его мертвым под лестницей. Следов насилия или ушибов, несовместимых с жизнью, она на трупе птицы не обнаружила. «Как же это так?- Всплеснула руками взволнованная Татьяна. – С чего бы это?». Она с укоризной поглядела на петуха, который топтался под ее ногами. «Куда ты смотрел, старый дурак! И отчего меня не позвал? Я бы выходила его». Петух недовольно загоготал, а потом кукарекнул на всю округу, мол, его дело сторона, разбирайся сама, как знаешь….
Делать нечего, Татьяна положила дохлого цыпленка в ведро, взяла лопату и пошла на пустырь. Там она выкопала приличную яму, осторожно положила птицу на дно и тщательно закопала ее. Бугорочек земли получился наподобие могильного холмика, только креста для него недоставало. А так обрядила похороны чин по чину, в соответствии со статусом цыпленка: видный был, представительный и ручной — с ладони кормила его. Вспоминая об этом, Татьяна всплакнула, в силу своего женского, добродетельного характера она всегда так делала, когда на ее подворье случался падеж птицы – и хоронила прилежно, и слезу пускала при этом, и даже причитала.
Вернувшись домой, Татьяна присела на пустой ящик из-под опилок, который стоял в углу сарая, облокотилась натруженной спиной о бревенчатую стенку. Минуту другую не могла найти места своим старым, но жилистым рукам с мозолистыми ладонями; все как будто чего-то искала, за чем-то тянулась. Наконец опустила их на колени и замерла в такой позе, равнодушно глядя впереди себя заплаканными глазами. Ее подопечные — куры, утки, цыплята, забирались на нашесты, заходили в клетки. Для них еще один день, наполненный, как всегда, всевозможными птичьим хлопотами и заботами, подходил к концу. Петух зорко следил за стадом, не допуская содома, когда надо, даже применял силу. От него попало двум цыплятам, которые решили напоследок помериться силами. Но и сам угодил под горячий клюв старшей курицы, недовольной его поведением. Еще утром Татьяна заметила, как эти два цыпленка яростно прыгали друг на друга, как старшая курица подошла к ним и растолкала в разные стороны. Но драку забияки продолжили неподалеку под забором. И тогда петух, не сдержавший справедливого гнева, наказал обоих. Казалось бы, поделом. Однако хозяйка двора подбежала к нему, вцепилась клювом в гребешок и затрясла петуха. А потом, отступившись, долго выговаривала ему, видимо, за то, что тот поступил непедагогично. Вот и сейчас она убежденно советовала ему изменить методы воспитания молодежи. «Как все осознанно у них. Скажи, что у курей нет мозгов»,- прошептала про себя Татьяна.
Предводитель утиной стаи, в свою очередь, на ночь глядя, решил ни во что не вмешиваться, он улегся возле ног Татьяны и замер, как будто для него не существовало ни двора, ни этих беспутных сородичей. Это потом, когда уляжется сыр-бор, он по-хозяйски пройдется по углам, и не дай Бог, увидит зазевавшуюся курицу. С громким харканьем погонит ее в сарай, а напоследок обругает и самого хозяина двора, если можно так его назвать, дескать, шпоры шпорами, а умишко тоже иметь не мешало бы. Татьяна купила утака по осени, хотелось омолодить кровь в утиной стае. Но утки долго не принимали его всерьез. Так что свои надобности, связанные с продолжением рода, он совершал украдкой, либо бросался напролом на излюбленную даму, за что потом получал изрядных тумаков. Но со временем все же добился своего – его признали и даже полюбили по-своему.
Татьяна дремала и не дремала. Она была в каком-то оцепенении – так близко к сердцу приняла потерю цыпленка. Хозяйство, которое завела, как только вышла на пенсию, составляло суть ее серенькой, невзрачной жизни, а так же скрашивало невзгоды и лишения, свойственные всем старым людям на селе. Она частенько сравнивала себя с Золушкой, ей-то крупно повезло с принцем, вернее с туфелькой, которую она потеряла удачно. В жизни у Татьяны все было иначе. Каждую мелочь приходилось добывать непосильным трудом и упорством. Да и не до туфелек деревенским девушкам. Но если уж они наживали их, то не теряли, как Золушка. Не потому, что вообще не ждали принца, а дорожили своим добром и берегли его пуще глаза.
В пору своей молодости Татьяна носила малопривлекательные босоножки, в которых и на работу ходила, и в клуб на танцы. Однажды, когда она вдоволь напрыгалась в кругу подруг, ее вызвался проводить домой соседский парень, которого все запросто звали Васькой, но который нынешней весной неожиданно повзрослел и возмужал. С виду не рослый, однако вполне складный и даже симпатичный, имевший привычку всегда улыбаться, он сегодня вечером почему-то заинтересовался Татьяной. Впрочем, и не мудрено, она тоже вместе с весной расцвела, как молодая яблоня в саду, стала видной и привлекательной. – фигуристая, на язык острая, в поступках быстрая. Особенно выделялась глазами – большими, ясными, смотревшими на мир удивленно и вместе с тем радостно. Такие не помешали бы даже и сказочной Золушке, но что до Татьяны, то она не придавала особого значения своей внешности. В деревне и краше ее были девушки. Тем не менее, парень выбрал в этот вечер именно ее.
Они шли по ночной пустынной улице, весело болтая о том, о сем, как вдруг девушка вскрикнула и присела на корточки.
— Что с тобой? — Встревожился парень.
— Тесемочка на босоножке порвалась. Как я теперь дойду до дома.
— Не беда. На вот мою туфлю. Правда, великовата для твоей ножки, но идти можно.
— А ты как же?
— А я налегке.
Парень помог приладить к ее ноге свой увесистый башмак, взял ее миниатюрную босоножку в руки и они продолжили путь. Чтобы сохранить равновесие, Татьяна припадала на левую ногу с чужим башмаком. Естественно, что и парень делал то же самое, поскольку был ассиметричен относительно своих ног. Минуту другую они молчали, а потом начали смеяться друг над другом. То камешек подвернется под ногу, то башмак на ноге Татьяны начет собирать пыль, то она потеряет равновесие и схватиться на его руку,- все казалось в диковину. Было влажно и не сильно темно. Пахло цветами. Сельские сады благоухали ароматами сирень и черемух. И хотелось чего-то большего, чем эта удивительная июньская ночь. Но с Васькой она была до этого вечера в простых дружеских отношениях. И пока не предполагала переступить через этот порог.
— У тебя не мозоль на ноге? – спросила она парня.
— Нет.
— А у тебя?
— Тоже нет. Но мы идем как клоуны в цирке.
— Вот бы увидели нас люди, обхохотались бы….
— Хорошо было бы туфельки Золушки сейчас заиметь,- многозначительно сказал Васька.
— Почему? С ними одни хлопоты. Надо уметь потерять туфельку, чтобы ее нашел принц. А сейчас время такое, принцы извелись.
— Да, задачка….
— А ты не помнишь, какая обувь была у самого принца?
— Не помню. Да и сказку прочитал бегом.
Х Х Х
Они дошли до ее дома и расстались, как расстаются люди, еще лучше узнавшие друг друга, уверенные в том, что это не последняя в их жизни встреча. И в самом деле, одно свидание следовало за другим. А там и свадьба, и семейная жизнь, и рождение малыша. Как по писанному, даже лучше, чем в сказке о Золушке. Казалось бы, все определено на долгие, долгие годы, как вдруг он заболел и скоропостижно скончался.
К тому времени Татьяна уже работала в милиции. И дела не дали ей времени на продолжительный траур. Из красивой, привлекательной девушки она переросла в солидную женщину. И не каждый отваживался близко подходить к ней с расспросами и предложениями. А когда на погонах появились звездочки старшего лейтенанта, то и вовсе потенциальные ухажеры поникли носом – ягодка не из того огорода….
Однажды утром, придя на работу, Татьяна присела на край стула и сняла туфли, чтобы сменить их на комнатные тапочки – работа предвиделась сегодня кабинетная, легче ногам будет. Когда она держала обувь в руках, в кабинет вломился незнакомый молодой мужчина и бесцеремонно уставился на ее ноги.
— И что ты в них нашел, молодой человек?
— Хороши ножки!- Не без наглости осклабился незнакомец. Может, познакомимся?
— С ногами или со мной?
— С тобой, конечно.
— А морда не треснет? Проваливай, откуда пришел.
— Что так грубо. А я бы предложил к твоим ножкам туфельки Золушки. Они бы пришлись впору.
— Уж не принц ли ты, в самом деле? Скорее, разбойник с большой дороги.
В другой раз она, быть может, повела бы себя иначе. Но ее раззадорила его бесцеремонность.
— О! Старлей в своем амплуа. Похвально. Ну, я еще зайду к тебе. Я буду у вас работать опером.
— Как зайдешь, так и выйдешь.
Тем и завершилась их первая, но далеко не последняя встреча. Молодой человек оказался настойчивым малым. Несмотря на разницу в возрасте (она была значительно старше его), он вел себя свободно и уверенно. Они прожили вместе несколько лет, полных волнующих страстей и самоотречения от реальности. А потом Татьяна опять осталась одна.
Эти двое, оставившие неизгладимый след в ее жизни, частенько наведывались к ней в тягучих, дурманящих снах. И если первый к ней подступал с явной заботой, все хотел что-то подсказать, то второй норовил зацепить дерзким словом, хотя сам был виноват по горло. С явным сожалением о потере она тянулась к ним обоим, но проснувшись, истово крестилась и тяжело вздыхала. Не дал Бог насладиться вдоволь семейным уютом. И ни к чему не привела ее неуемная страсть ко второму избраннику, щеголявшему выправкой и красотой, а больше горячностью в постели. Перехватила его молодая голубоглазая красавица и увлекла за собой в неизведанные края, где только солнце одинаково, а все остальное – новизна и отречение от прошлого.
Х Х Х
Так размышляла она про себя, сидя на ящике, пока совсем не задремала. Но даже в полусне отметила для себя, что Золушка добилась своего счастья, а она нет, хотя туфельки и в ее жизни то и дело давали о себе знать. Однажды, когда вышла на пенсию, мужчина заинтересовался, с какой скрупулезностью она выбирала туфли для себя в магазине.
— Наверное, готовитесь к торжеству? – спросил он ее.
— Нет. Начинаю новую жизнь. На пенсию оформилась.
— Такая молодая. И уже пенсионерка.
— По выслуге лет.
— Из органов?
— Да.
— И чем вы хотите заняться?
— А буду жить в свое удовольствие.
— Не годится. Скоро наскучит.
— А вы бы что посоветовали?
— Хозяйством заняться. Продолжить традиции своих предков.
Слова незнакомца озадачили ее. В свое время она уже была в деревенской упряжке, как Золушка, ходила немытой и непричесанной, работала от зари до зари. Неужели опять все начинать сначала? А почему бы и нет? Принца так и так не встретит, зато будет сытой и при деле. Татьяна продала двухкомнатную квартиру и купила небольшой особняк. Чтобы обустроить его, освоила несколько строительных профессий. А самое главное, много сил и средств вложила в подсобное хозяйство. И вскоре у нее под боком загоготали, зацыкали пернатые. По утрам петух веселил красноречивым кукареканьем. С удовольствием слушала она шипение утака, вечного недовольного здешними порядками. Квохтали наседки, воспитывая строптивых цыплят. По-особому разговаривали со своими выводками уточки.
Х Х Х
Шли годы. Она грубела на подворье, замыкалась в себе. Правда, изматывалась донельзя, однако все больше втягивалась в дело, и уже не мыслила жизни без него. Как-то во двор зашла беспризорная кошка, пригрела ее, а та в знак благодарности принесла ей двух симпатичных котят. Вечно слонявшийся по помойкам кудлатый кобелек, неожиданно для себя приобрел конуру. А что до цепочки, то она не мешала ему лаять по каждому поводу. Хозяйка варила обеды и для себя, и для него, не забывая про кошку с котятами, в одной кастрюле. Все вместе они ели во дворе, а за калиткой расклевывали свой обед пернатые. Татьяна до того сжилась с хозяйством, что оно не выходило у нее из головы. Вставая, она планировала, кому и сколько насыпать, налить, подложить. Засыпая, отмечала свои промахи и огрехи, заранее зная, что завтра не только не устранит их, но и сотворит что-нибудь особенное для своих подопечных. А те, в свою очередь, отзывались на заботу и ласку исключительным доверием: ели из рук, не давали прохода, путаясь под ногами, а клушки вечно попрошайничали, вымаливая у нее домашние деликатесы для цыплят. Если по случайности находился ухажер (дело-то житейское), то не задерживался у нее больше двух трех ночей: она не могла раздвоиться между любовником и хозяйством, он, в свою очередь, быстро охладевал к ней, не находя в доме тепла и уюта.
Татьяна и до того славилась трудолюбием, о чем ей не раз говорили и подруги, и начальство. Но со временем это качество переросло в нечто большее – она стала трудоголиком. Но не в том смысле, что посвятила свою жизнь исключительно работе, а что патологически была ей предана.
Но была у Татьяны и еще одна встреча. Кажется, совсем недавно она проходила мимо большого кирпичного дома, возле которого играли на привязи козлята. Она залюбовалась ими как малышами, только что увидевшими божий свет. Возле калитки стоял мужчина в спецовке. И если она по случаю выхода в райцентр была нарядной и в туфлях на невысоких (по возрасту) каблуках, то он помимо ветровки и штанов цвета хаки, был обут в старомодные галоши. И в этом не было ничего странного, потому что мужчина возился по хозяйству – гостей не ждал и сам не торопился куда-либо выйти. Но почему-то именно на галоши она обратила внимание. «И этот не принц»,- сказала она сама себе, но все, проходя мимо в очередной раз, искала встречи с ним, даже обменялась телефонами и согласилась поддерживать дружеские отношения. В ней пытались проснуться те давние чувства, когда она боготворила своих мужчин, радовалась их теплу и участию.
Однажды, увидев его у калитки, она несмело пошла к нему и спросила:
— А ты читал сказку о Золушке?
— Читал и даже видел фильм…
— Не помнишь, в чем был обут принц?
— Вообще-то там больше говорится о туфельках Золушки, но как мне сдается, у принца на ногах были сапожки.
— А вот и нет.
— Ну, тогда я не знаю…
— Как ты думаешь, могу ли я проверить себя – люблю я кого-нибудь или нет?
— Вполне.
— И как же?
— Ты должна долго и пристально смотреть перед собой. И видеть только его, пусть в окружении людей, но именно он, твой избранник, должен выделяться из толпы.
— Интересно.
В очередной раз они расстались, так и не сказав друг другу о самом главном. И сейчас она проверяла себя — любит этого человека или нет. Татьяна смотрела вдаль, но не видела его — перед глазами мельтешили куры, утки, цыплята. Те чувства, которые совсем недавно набухали в ней, словно почки на весеннем дереве, уступили место прежним – спокойным и надежным, как ее хорошо обустроенное хозяйство. Поиски Золушки увенчались оглушительным успехом. А ее изыскания привели к печальному финишу: она стала рабой своего подворья.
Делать нечего, Татьяна положила дохлого цыпленка в ведро, взяла лопату и пошла на пустырь. Там она выкопала приличную яму, осторожно положила птицу на дно и тщательно закопала ее. Бугорочек земли получился наподобие могильного холмика, только креста для него недоставало. А так обрядила похороны чин по чину, в соответствии со статусом цыпленка: видный был, представительный и ручной — с ладони кормила его. Вспоминая об этом, Татьяна всплакнула, в силу своего женского, добродетельного характера она всегда так делала, когда на ее подворье случался падеж птицы – и хоронила прилежно, и слезу пускала при этом, и даже причитала.
Вернувшись домой, Татьяна присела на пустой ящик из-под опилок, который стоял в углу сарая, облокотилась натруженной спиной о бревенчатую стенку. Минуту другую не могла найти места своим старым, но жилистым рукам с мозолистыми ладонями; все как будто чего-то искала, за чем-то тянулась. Наконец опустила их на колени и замерла в такой позе, равнодушно глядя впереди себя заплаканными глазами. Ее подопечные — куры, утки, цыплята, забирались на нашесты, заходили в клетки. Для них еще один день, наполненный, как всегда, всевозможными птичьим хлопотами и заботами, подходил к концу. Петух зорко следил за стадом, не допуская содома, когда надо, даже применял силу. От него попало двум цыплятам, которые решили напоследок помериться силами. Но и сам угодил под горячий клюв старшей курицы, недовольной его поведением. Еще утром Татьяна заметила, как эти два цыпленка яростно прыгали друг на друга, как старшая курица подошла к ним и растолкала в разные стороны. Но драку забияки продолжили неподалеку под забором. И тогда петух, не сдержавший справедливого гнева, наказал обоих. Казалось бы, поделом. Однако хозяйка двора подбежала к нему, вцепилась клювом в гребешок и затрясла петуха. А потом, отступившись, долго выговаривала ему, видимо, за то, что тот поступил непедагогично. Вот и сейчас она убежденно советовала ему изменить методы воспитания молодежи. «Как все осознанно у них. Скажи, что у курей нет мозгов»,- прошептала про себя Татьяна.
Предводитель утиной стаи, в свою очередь, на ночь глядя, решил ни во что не вмешиваться, он улегся возле ног Татьяны и замер, как будто для него не существовало ни двора, ни этих беспутных сородичей. Это потом, когда уляжется сыр-бор, он по-хозяйски пройдется по углам, и не дай Бог, увидит зазевавшуюся курицу. С громким харканьем погонит ее в сарай, а напоследок обругает и самого хозяина двора, если можно так его назвать, дескать, шпоры шпорами, а умишко тоже иметь не мешало бы. Татьяна купила утака по осени, хотелось омолодить кровь в утиной стае. Но утки долго не принимали его всерьез. Так что свои надобности, связанные с продолжением рода, он совершал украдкой, либо бросался напролом на излюбленную даму, за что потом получал изрядных тумаков. Но со временем все же добился своего – его признали и даже полюбили по-своему.
Татьяна дремала и не дремала. Она была в каком-то оцепенении – так близко к сердцу приняла потерю цыпленка. Хозяйство, которое завела, как только вышла на пенсию, составляло суть ее серенькой, невзрачной жизни, а так же скрашивало невзгоды и лишения, свойственные всем старым людям на селе. Она частенько сравнивала себя с Золушкой, ей-то крупно повезло с принцем, вернее с туфелькой, которую она потеряла удачно. В жизни у Татьяны все было иначе. Каждую мелочь приходилось добывать непосильным трудом и упорством. Да и не до туфелек деревенским девушкам. Но если уж они наживали их, то не теряли, как Золушка. Не потому, что вообще не ждали принца, а дорожили своим добром и берегли его пуще глаза.
В пору своей молодости Татьяна носила малопривлекательные босоножки, в которых и на работу ходила, и в клуб на танцы. Однажды, когда она вдоволь напрыгалась в кругу подруг, ее вызвался проводить домой соседский парень, которого все запросто звали Васькой, но который нынешней весной неожиданно повзрослел и возмужал. С виду не рослый, однако вполне складный и даже симпатичный, имевший привычку всегда улыбаться, он сегодня вечером почему-то заинтересовался Татьяной. Впрочем, и не мудрено, она тоже вместе с весной расцвела, как молодая яблоня в саду, стала видной и привлекательной. – фигуристая, на язык острая, в поступках быстрая. Особенно выделялась глазами – большими, ясными, смотревшими на мир удивленно и вместе с тем радостно. Такие не помешали бы даже и сказочной Золушке, но что до Татьяны, то она не придавала особого значения своей внешности. В деревне и краше ее были девушки. Тем не менее, парень выбрал в этот вечер именно ее.
Они шли по ночной пустынной улице, весело болтая о том, о сем, как вдруг девушка вскрикнула и присела на корточки.
— Что с тобой? — Встревожился парень.
— Тесемочка на босоножке порвалась. Как я теперь дойду до дома.
— Не беда. На вот мою туфлю. Правда, великовата для твоей ножки, но идти можно.
— А ты как же?
— А я налегке.
Парень помог приладить к ее ноге свой увесистый башмак, взял ее миниатюрную босоножку в руки и они продолжили путь. Чтобы сохранить равновесие, Татьяна припадала на левую ногу с чужим башмаком. Естественно, что и парень делал то же самое, поскольку был ассиметричен относительно своих ног. Минуту другую они молчали, а потом начали смеяться друг над другом. То камешек подвернется под ногу, то башмак на ноге Татьяны начет собирать пыль, то она потеряет равновесие и схватиться на его руку,- все казалось в диковину. Было влажно и не сильно темно. Пахло цветами. Сельские сады благоухали ароматами сирень и черемух. И хотелось чего-то большего, чем эта удивительная июньская ночь. Но с Васькой она была до этого вечера в простых дружеских отношениях. И пока не предполагала переступить через этот порог.
— У тебя не мозоль на ноге? – спросила она парня.
— Нет.
— А у тебя?
— Тоже нет. Но мы идем как клоуны в цирке.
— Вот бы увидели нас люди, обхохотались бы….
— Хорошо было бы туфельки Золушки сейчас заиметь,- многозначительно сказал Васька.
— Почему? С ними одни хлопоты. Надо уметь потерять туфельку, чтобы ее нашел принц. А сейчас время такое, принцы извелись.
— Да, задачка….
— А ты не помнишь, какая обувь была у самого принца?
— Не помню. Да и сказку прочитал бегом.
Х Х Х
Они дошли до ее дома и расстались, как расстаются люди, еще лучше узнавшие друг друга, уверенные в том, что это не последняя в их жизни встреча. И в самом деле, одно свидание следовало за другим. А там и свадьба, и семейная жизнь, и рождение малыша. Как по писанному, даже лучше, чем в сказке о Золушке. Казалось бы, все определено на долгие, долгие годы, как вдруг он заболел и скоропостижно скончался.
К тому времени Татьяна уже работала в милиции. И дела не дали ей времени на продолжительный траур. Из красивой, привлекательной девушки она переросла в солидную женщину. И не каждый отваживался близко подходить к ней с расспросами и предложениями. А когда на погонах появились звездочки старшего лейтенанта, то и вовсе потенциальные ухажеры поникли носом – ягодка не из того огорода….
Однажды утром, придя на работу, Татьяна присела на край стула и сняла туфли, чтобы сменить их на комнатные тапочки – работа предвиделась сегодня кабинетная, легче ногам будет. Когда она держала обувь в руках, в кабинет вломился незнакомый молодой мужчина и бесцеремонно уставился на ее ноги.
— И что ты в них нашел, молодой человек?
— Хороши ножки!- Не без наглости осклабился незнакомец. Может, познакомимся?
— С ногами или со мной?
— С тобой, конечно.
— А морда не треснет? Проваливай, откуда пришел.
— Что так грубо. А я бы предложил к твоим ножкам туфельки Золушки. Они бы пришлись впору.
— Уж не принц ли ты, в самом деле? Скорее, разбойник с большой дороги.
В другой раз она, быть может, повела бы себя иначе. Но ее раззадорила его бесцеремонность.
— О! Старлей в своем амплуа. Похвально. Ну, я еще зайду к тебе. Я буду у вас работать опером.
— Как зайдешь, так и выйдешь.
Тем и завершилась их первая, но далеко не последняя встреча. Молодой человек оказался настойчивым малым. Несмотря на разницу в возрасте (она была значительно старше его), он вел себя свободно и уверенно. Они прожили вместе несколько лет, полных волнующих страстей и самоотречения от реальности. А потом Татьяна опять осталась одна.
Эти двое, оставившие неизгладимый след в ее жизни, частенько наведывались к ней в тягучих, дурманящих снах. И если первый к ней подступал с явной заботой, все хотел что-то подсказать, то второй норовил зацепить дерзким словом, хотя сам был виноват по горло. С явным сожалением о потере она тянулась к ним обоим, но проснувшись, истово крестилась и тяжело вздыхала. Не дал Бог насладиться вдоволь семейным уютом. И ни к чему не привела ее неуемная страсть ко второму избраннику, щеголявшему выправкой и красотой, а больше горячностью в постели. Перехватила его молодая голубоглазая красавица и увлекла за собой в неизведанные края, где только солнце одинаково, а все остальное – новизна и отречение от прошлого.
Х Х Х
Так размышляла она про себя, сидя на ящике, пока совсем не задремала. Но даже в полусне отметила для себя, что Золушка добилась своего счастья, а она нет, хотя туфельки и в ее жизни то и дело давали о себе знать. Однажды, когда вышла на пенсию, мужчина заинтересовался, с какой скрупулезностью она выбирала туфли для себя в магазине.
— Наверное, готовитесь к торжеству? – спросил он ее.
— Нет. Начинаю новую жизнь. На пенсию оформилась.
— Такая молодая. И уже пенсионерка.
— По выслуге лет.
— Из органов?
— Да.
— И чем вы хотите заняться?
— А буду жить в свое удовольствие.
— Не годится. Скоро наскучит.
— А вы бы что посоветовали?
— Хозяйством заняться. Продолжить традиции своих предков.
Слова незнакомца озадачили ее. В свое время она уже была в деревенской упряжке, как Золушка, ходила немытой и непричесанной, работала от зари до зари. Неужели опять все начинать сначала? А почему бы и нет? Принца так и так не встретит, зато будет сытой и при деле. Татьяна продала двухкомнатную квартиру и купила небольшой особняк. Чтобы обустроить его, освоила несколько строительных профессий. А самое главное, много сил и средств вложила в подсобное хозяйство. И вскоре у нее под боком загоготали, зацыкали пернатые. По утрам петух веселил красноречивым кукареканьем. С удовольствием слушала она шипение утака, вечного недовольного здешними порядками. Квохтали наседки, воспитывая строптивых цыплят. По-особому разговаривали со своими выводками уточки.
Х Х Х
Шли годы. Она грубела на подворье, замыкалась в себе. Правда, изматывалась донельзя, однако все больше втягивалась в дело, и уже не мыслила жизни без него. Как-то во двор зашла беспризорная кошка, пригрела ее, а та в знак благодарности принесла ей двух симпатичных котят. Вечно слонявшийся по помойкам кудлатый кобелек, неожиданно для себя приобрел конуру. А что до цепочки, то она не мешала ему лаять по каждому поводу. Хозяйка варила обеды и для себя, и для него, не забывая про кошку с котятами, в одной кастрюле. Все вместе они ели во дворе, а за калиткой расклевывали свой обед пернатые. Татьяна до того сжилась с хозяйством, что оно не выходило у нее из головы. Вставая, она планировала, кому и сколько насыпать, налить, подложить. Засыпая, отмечала свои промахи и огрехи, заранее зная, что завтра не только не устранит их, но и сотворит что-нибудь особенное для своих подопечных. А те, в свою очередь, отзывались на заботу и ласку исключительным доверием: ели из рук, не давали прохода, путаясь под ногами, а клушки вечно попрошайничали, вымаливая у нее домашние деликатесы для цыплят. Если по случайности находился ухажер (дело-то житейское), то не задерживался у нее больше двух трех ночей: она не могла раздвоиться между любовником и хозяйством, он, в свою очередь, быстро охладевал к ней, не находя в доме тепла и уюта.
Татьяна и до того славилась трудолюбием, о чем ей не раз говорили и подруги, и начальство. Но со временем это качество переросло в нечто большее – она стала трудоголиком. Но не в том смысле, что посвятила свою жизнь исключительно работе, а что патологически была ей предана.
Но была у Татьяны и еще одна встреча. Кажется, совсем недавно она проходила мимо большого кирпичного дома, возле которого играли на привязи козлята. Она залюбовалась ими как малышами, только что увидевшими божий свет. Возле калитки стоял мужчина в спецовке. И если она по случаю выхода в райцентр была нарядной и в туфлях на невысоких (по возрасту) каблуках, то он помимо ветровки и штанов цвета хаки, был обут в старомодные галоши. И в этом не было ничего странного, потому что мужчина возился по хозяйству – гостей не ждал и сам не торопился куда-либо выйти. Но почему-то именно на галоши она обратила внимание. «И этот не принц»,- сказала она сама себе, но все, проходя мимо в очередной раз, искала встречи с ним, даже обменялась телефонами и согласилась поддерживать дружеские отношения. В ней пытались проснуться те давние чувства, когда она боготворила своих мужчин, радовалась их теплу и участию.
Однажды, увидев его у калитки, она несмело пошла к нему и спросила:
— А ты читал сказку о Золушке?
— Читал и даже видел фильм…
— Не помнишь, в чем был обут принц?
— Вообще-то там больше говорится о туфельках Золушки, но как мне сдается, у принца на ногах были сапожки.
— А вот и нет.
— Ну, тогда я не знаю…
— Как ты думаешь, могу ли я проверить себя – люблю я кого-нибудь или нет?
— Вполне.
— И как же?
— Ты должна долго и пристально смотреть перед собой. И видеть только его, пусть в окружении людей, но именно он, твой избранник, должен выделяться из толпы.
— Интересно.
В очередной раз они расстались, так и не сказав друг другу о самом главном. И сейчас она проверяла себя — любит этого человека или нет. Татьяна смотрела вдаль, но не видела его — перед глазами мельтешили куры, утки, цыплята. Те чувства, которые совсем недавно набухали в ней, словно почки на весеннем дереве, уступили место прежним – спокойным и надежным, как ее хорошо обустроенное хозяйство. Поиски Золушки увенчались оглушительным успехом. А ее изыскания привели к печальному финишу: она стала рабой своего подворья.
9 комментариев
Я, вот, тоже, периодически думаю завести в своем хозяйстве какую-то пернатую живность или даже кроликов, но мои кровные возмущаются, поскольку животных в конце концов нужно будет резать.
Мне-то оно фиолетово, но слабые женские организмы такого не перенесут. Хотя мясо трескают с удовольствием.
Все-таки, когда отойду от дел, заведу себя крокодилью ферму и цех по пошиву хрустальных туфелек из кожи аллигаторов.
А готовую продукцию буду раздавать бесплатно всем желающим, чтобы всякие Золушки не заморачивались насчет своего прошлого и дальнейших жизненных перспектив.
)))
В те времена, когда средневековые колхозники жили только натуральным хозяйством – оно все было наоборот, но с развитием человечества приоритеты поменялись.
Чего еще подумал…
Вот, например, восьмичасовой рабочий день – это изобретение старика Карла Маркса.
А наш Иосиф Виссарионыч перешел на семичасовой рабочий день (правда, с одним выходным в неделю).
Тут фишка вот в чем. Сталин, в своей статье
«Экономические проблемы социализма в СССР», сказал:
«Вопрос о личной собственности колхозного двора.
Неправильно было бы сказать в проекте учебника, что «каждый колхозный двор имеет в личном пользовании корову, мелкий скот и птицу». На самом деле, как известно, корова, мелкий скот, птица и т.д. находятся не в личном пользовании, а в личной собственности колхозного двора. Выражение «в личном пользовании» взято, по-видимому, из Примерного Устава сельскохозяйственной артели. Но в Примерном Уставе сельскохозяйственной артели допущена ошибка. В Конституции СССР, которая разрабатывалась более тщательно, сказано другое, а именно:
«Каждый колхозный двор… имеет в личной собственности подсобное хозяйство на приусадебном участке, жилой дом, продуктивный скот, птицу и мелкий сельскохозяйственный инвентарь».
Это, конечно, правильно.
Следовало бы, кроме того, поподробнее сказать, что каждый колхозник имеет в личной собственности от одной до стольких-то коров, смотря по местным условиям, столько-то овец, коз, свиней (тоже от — до, смотря по местным условиям) и неограниченное количество домашней птицы (уток, гусей, кур, индюшек).
Это подробности имеют большое значение для наших зарубежных товарищей, которые хотят знать точно, что же, собственно осталось у колхозного двора в его личной собственности, после того как осуществлена у нас коллективизация сельского хозяйства».
Ой, нет, не совсем та цитата… )))
Ща…
«Необходимо добиться такого культурного роста общества, который бы обеспечил всем членам общества всестороннее развитие их физических и умственных способностей, чтобы члены общества имели возможность получить образование, достаточное для того, чтобы стать активными деятелями общественного развития, чтобы они имели возможность свободно выбирать профессию, а не быть прикованными на всю жизнь, в силу существующего разделения труда, к одной какой-либо профессии.
Что требуется для этого? Было бы неправильно думать, что можно добиться такого серьезного культурного роста членов общества без серьезных изменений в нынешнем положении труда. Для этого нужно прежде всего сократить рабочий день по крайней мере до 6, а потом и до 5 часов. Это необходимо для того, чтобы члены общества получили достаточно свободного времени, необходимого для получения всестороннего образования. Для этого нужно, далее, ввести общеобязательное политехническое обучение, необходимое для того, чтобы члены общества имели возможность свободно выбирать профессию и не быть прикованными на всю жизнь к одной какой-либо профессии. Для этого нужно, дальше, коренным образом улучшить жилищные условия и поднять реальную зарплату рабочих и служащих минимум вдвое, если не больше, как путем прямого повышения денежной зарплаты, так и, особенно, путем дальнейшего систематического снижения цен на предметы массового потребления».
Т.е., тов. Сталин предлагал создать идеальные условия советским гражданам для того, чтобы они, вложив относительно небольшое количество своего времени в дело развития государства и частного хозяйства, занимались исключительно развитием своей культурной составляющей.
Тогда бы, глядишь, и по умершим внезапно бройлерам не пришлось одиноко тосковать.
)))
)))
А когда-то было так: