JB-700. 4. Орхидея.
(начало выше)
Черепаха неслась с такой скоростью, что свистело в ушах. Тем не менее их постоянно обгоняли те самые странные аппараты, которые агент видел на шоссе.
Остановилась тварюга на огромной площадке, с этими и другими машинами, разной конфигурации.
«Парковка», — подумал Болт, и огляделся. Никакого мола рядом не стояло, как не было и города.
«Странно. А где я?» Гуманоидов так же не наблюдалось, хотя транспорт периодически то тут, то там приземлялся и взлетал. Но парковка была таких неимоверных размеров, что бежать до ближайшего приземлившегося аппарата не имело смысла.
Помыкавшись, ДжиБи направился прямо на свое усмотрение, водрузив на голову белую бейсболку GB ARMY с Юнион Джеком во весь лоб. После охлаждающей поездки, опять стало сильно припекать.
Он шел уже несколько земных часов, а парковке не было ни конца, ни края. Наконец, за горизонтом появились первые силуэты сооружений. И чем ближе он подходил к краю плато, а оно было на горе, строения росли и росли. Так Болт оказался на краю площадки, у высокого прозрачного забора, границы которого определялись лишь бегущими световыми зигзагами. Прямо, как на ладони лежал огромный мегаполис. Сверху сложно было распознать назначение той или иной конструкции. Настолько все было переплетено и завязано. Какие-то прозрачные купола, горки, наподобие «русских», спиралевидные тоннели, необычной формы небоскребы пронзали оранжевые облака, и другие строения, уму не постижимых геометрических фигур. Он достал походный надувной бинокль, и сектор за сектором осмотрел город, пока взгляд не зафиксировался на совсем оригинальном решении, абсолютно выпадающем из общей концепции. Слева к городу подступал океан, с пирсами и яхтами. Так вот, прямо над водой нависала огромная ажурная орхидея, серебристо-невесомого цвета.
У агента аж дух захватило от этой картины. Вот туда ему и надо было, вдруг пришло внезапное решение. Дело оставалось за малым: как, вообще, попасть в город. Угнать автомобиль любой модели, производителя, года выпуска, его научили в разведколледже. Здесь, на неизведанной планете с непонятным транспортом, он растерялся. Хотел свистнуть черепаху Тугу, но вспомнил, что свисток вернул ковбою. Да и черепаха, скорее всего, высадила его, где ей позволительно.
Немного потоптавшись, агент решился на безрассудный поступок, — залез в ближайший аппарат. И, как оказалось, не зря. Не успел он примоститься, в несколько стесняющим движения скафандре, — для этого кресло приняло другие формы, как опять возник экран, (как на черепахе), со схемой города. Поискав глазами приглянувшуюся ему орхидею, и не найдя на мелкой карте, ткнул наугад в район океана. Аппарат взмыл в воздух, и устремился в сторону мегаполиса.
Внутри воздушного пространства города царила полная неразбериха. Эти летающие машинки сновали, как мошка в его родном африканском селении. Но это на первый взгляд. Когда глаз намозолился этим броуновским движением, ДжиБи стал несколько понимать суть процесса движения местного транспортного потока. Но это и не важно.
Выбравшись в выбранной точке, (изв за тавт), агент не узнал город, который видел с высоты птичьего полета. Убогая мешанина черно-красных двух-трехэтажных коробок, и собранных из хлама хлабуд. Горы мусора. Растущая сквозь асфальт трава. Разобранные и разбросанные остовы сгоревших транспортов. Ничего общего, что видел Джим с горы. Как в кинофильмах про Апокалипсис. Возможно дно скрывала зелень, которой город был насыщен. Это еще сверху, — отметил Болт.
Тем временем, стало смеркаться. И агент, как и на стоянке, снова двинулся наугад. Улицы словно вымерли. Никто не торопился встречать инопланетного героя с Земли. Даже спросить не у кого, как пройти к «Орхидее».
Острое звериное чутьё опасности, заставило его остановиться, и прижаться к теплой стене. Но ничего не произошло. По-прежнему было безлюдно, грязные окна закрыты, лишь тревога металась среди строений своим определенным эхом. Болт привел оружие в боевую готовность, и пошел дальше.
Время, на планете Суна, вероятно, проигрывало земному, раза в два. Поэтому, темнело не так быстро, как в субтропиках или тропиках Земли, где, чуть стемнело, и сразу ночь. Благодаря этому, он успел заметить в полумраке арки, сидящих на ступеньках жаб. Что-то чиркнуло у ног. Болт ответил ионошутером. И отскочил за угол. АйС должен был стереть кого-то из компании. Выждав пару минут, и не дождавшись яростной атаки, заглянул в арку. Жабы, так выглядели городские жители, в отличии от сельских, озираясь, искали внезапно пропавших товарищей.
— Поговорим? – вышел Болт, мгновенно отпрянув за угол. По изуродованному асфальту застучали красные точки, породив новые трещины.
ДжиБи настроил АйС на стрельбу за угол, и дал короткую очередь. Снова выглянул. На ступеньках осталась одна жаба, в черной коже и красным гребнем на голове, бешено вращая выпуклыми глазищами. Агент вышел весь.
— Так будем общаться, нет?
— Ты кто? – Жаб пытался вернуть глаза на место. Так он был перепуган.
— Болт. Джим Болт. – пригладил он височек, жаб весь сжался. – Я ученый с планеты Земля, Млечного пути. Нахожусь в экспедиции. Мне нужна помощь. – Не стал он включать миссионера.
Ему, действительно, требовался помощник в городе, но от клошара вряд ли был толк. Хоть информацию какую получить.
— Меня зовут Чмо, — спустился оставшийся персонаж. – Приветствую вас на нашей планете. А ты, один здесь, или с экспедицией? А где корабль? Никаких чудных сообщений не было. Он на орбите?
— Корабль на горе, — показал куда-то Болт. – Я на связи. Мне срочно надо встретиться с мэром города или королем страны.
— С кем? – не понял Чмо.
— Ну, не знаю, кто у вас тут самый главный. Вот, с ним. Так понятно?
— Да, – расплылось лицо у жабы. – Сейчас.
Здесь чутьё подвело агента. Жабы были лишь прелюдией. За спиной, обдав холодком, остановился транспорт, из которого вышли три зеленых человечка в квадратной униформе. Квадратной, не в смысле покроя, а – расцветки ткани.
— Он? – спросили они Чмо.
Тот умиротворенно прикрыл глаза.
«Сдал, паскуда», — только и успел подумать Болт. Один человечек щелкнул пальцами, и ДжиБи застыл. В прямом смысле этого слова. Не мог пошевелится, и рассказать о своей миссии.
Тем же щелчком, к нему вернулось сознание, но не моторика и владение телом.
— Что землянин ищет на планете Суна? – задал вопрос другой зеленый человечек.
«Вернусь на Землю, брошу пить», — мелькнуло в голове агента, а ответил:
— Я – ученый. Находился с исследовательской миссией на другой планете. Не понятно, как оказался здесь. Хочу вернуться обратно, а лучше, на Землю. Млечного пути.
— Чтобы умереть от жажды? – спросил зеленый человечек.
— Почему от жажды? – Сглотнул отсутствие слюны агент. – У нас там что, всё плохо?
— Не могу дать информацию. Но мысли дали импульс об отказе от воды.
— Нет. Уф-ф …, — отлегло на сердце агента. – Не было у меня таких мыслей. Мне бы только на корабль вернуться. Я буду пить три дня. У меня там есть запасы виски «Чивас Ригал». Не то, что ваша бавовна.
— Но, на Земле вы опять перестанете пить?
— И на Земле пить буду. – не мог пошевелиться Джим. – Пить, это мое призвание! Я люблю пить …
Зря он это сказал. Зеленый человечек вызвал санитаров, которые заморозили его снова, и поместили в лечебное заведение с диагнозом: «Сам не знает, что говорит».
То, что он в лечебном учреждении, Болт понял по белым, мягким стенам, фиксации на каталке, и проводам, торчащими из всего тела. И он был голым. Беззащитным.
***
За время наблюдения за ним, ДжиБи вычислил амплитуду появления медсестер и врача. Дверь за ними закрывалась не мгновенно, оставался небольшой промежуток времени, чтоб зафиксировать её. И, именно, во время их появления, с него снималось оцепенение (заморозка тела).
Улучшив момент, сразу после ухода врача, подлого и мелкого зеленого карапуза, он извлек из себя все иглы, вооружившись одной, самой большой и толстой. На это, где-то внутри клиники сработала сигнализация, и доктор вернулся. Болт, подставив ногу в дверь, схватил эскулапа за голову, и ткнул иглой в шею.
— Я УБЬЮ ЕГО!!! – Заорал он, выдернув ногу из щели, чтоб не раздавило. Дверь захлопнулась. Запахло ванилью.
Неизвестно сколько прошло времени, когда агент пришел в себя. В вертикальном положении, но прикованном к ложу.
— Отцепите меня, — обратился он к консилиуму зеленых уродцев, собравшихся вокруг его никудышного положения.
Странно, но его освободили от пут. Как поняли без переводчика? Теперь он просто стоял голым, перед горсткой зеленых человечков в сине-белой квадратной униформе, как в мастерской Микеланджело, ваяющего Давида.
Помня их уловки с пальцами, ДжиБи не стал церемониться. Бил стремительно, и наверняка. Тушки разлетались, не успев опомниться. Дробя пятками фаланги их рук, он пробежался по собранию. Никаких бейджей, или других карт, при докторах не было. Тогда он прихватил подмышку одного, и, о чудо, дверь открылась.
Выйдя в коридор, ДжиБи понял, что он просто вышел голым в коридор, с каким-то туловом в руках, без оружия, и без понятия, что делать дальше.
Не зная, что предпринять, ДжиБи просто двинулся, с захваченным телом по коридору. Подобная, непонятная даже ему самому стратегия вольных решений в самых неподходящих и невообразимых ситуациях, не раз приносила свои плоды. На Земле. В космосе все было по-другому.
Он бродил и бродил по пустым коридорам кругами, периодически придушивая трофей, чтоб не возмущался. Общаться с ним без транслейта он не мог. Транслейт вмонтирован в скафандр. Где находится скафандр, даже заложник, без транслейта, не смог бы объяснить. А его дееспособность может привести к недееспособности самого агента, из которой он только что выбрался, путем неимоверных усилий.
Заслон, из полностью экипированными доспехами инопланетян, не похожих на встреченных, и трофея подмышкой, сразу за поворотом, стал для агента внезапным открытием. Он осторожно положил зеленого доктора на ближайший светящийся куб, коими был насыщен коридор, и поднял руки. Стыдится между ног было нечем.
Таким он и предстал перед странной формацией, состоящей из пикселей, регулярно меняющей свою сущность. Непонятно было, кто перед ним, то ли медуза, то ли шахматная фигура, то ли цветок орхидеи. Орхидеи! Он еще успел заметить в окне воды океана, как из всего непонятного вырвалась струя пламени, как на рок-концертах, а уже из пламени сформировалось некое подобие смерча. Болт зажмурился. А когда открыл глаза, перед ним маячил лошади-подобный череп какого-то монстра. Снизу доверху, в разные стороны расходились небольшие хрящевые зубцы, заканчивающиеся, как веточки с ягодами – глазами. Посчитать их количество Болт не успел.
— Кто ты?!
И всё. Сознание начало стремительно меняться, превращаясь в сплошную кашу.
Голодные рабы и плантаторы-эксплуататоры. Джунгли, пальмы, крокодил Лакоста и замок в Шотландии. Ваня Солнцев и Мадонна, фельдшер Моро, Торо Россо. Лондон, снег, зеленая плесень инопланетян в Антарктиде, и черные полосы на оранжевом фоне. Ракета на Байконуре, Пьер Гасли, фашисты в катакомбах. Лиловые, говорящие цветы. Оранжевые, на черном фоне, полосы. Ветка Партизанов, путен, Павлов. Капитан Немо и рыцарь Айвенго. (причем тут Айвенго?) Снова полосы, теперь – цветные, и по диагонали. Создавалось ощущение, что кто-то перематывал воспоминания агента взад/вперед. Вимана, Ящер в пещере, сенчи-фенси … и снова полосы.
— Ты кто? – остановил трансляцию спокойный голос. И тишина.
Агент, инстинктивно, пошевелил руками, чтобы что-то сделать. Не важно что. Но голова превратилась в огромный серый шар из сот, как у обычных земных пчел. По крайней мере, такое он испытал ощущение. Хотелось лечь и спать. Он и лёг. И уснул.
Голова монстра просканировала тщедушное тельце пришельца, и телескопировавшись обратно, снова превратилась в пиксельную орхидею.
— Мне не совсем понятно, каким образом это молекулярное недоразумения оказалось вне всех величин пространства, но отправьте его в RG-континуум. И ещё, — распустилась орхидея, — чтобы скрыть нашу галактику, переименуйте её из Суны в Джиби.
(продолжение ниже)
Черепаха неслась с такой скоростью, что свистело в ушах. Тем не менее их постоянно обгоняли те самые странные аппараты, которые агент видел на шоссе.
Остановилась тварюга на огромной площадке, с этими и другими машинами, разной конфигурации.
«Парковка», — подумал Болт, и огляделся. Никакого мола рядом не стояло, как не было и города.
«Странно. А где я?» Гуманоидов так же не наблюдалось, хотя транспорт периодически то тут, то там приземлялся и взлетал. Но парковка была таких неимоверных размеров, что бежать до ближайшего приземлившегося аппарата не имело смысла.
Помыкавшись, ДжиБи направился прямо на свое усмотрение, водрузив на голову белую бейсболку GB ARMY с Юнион Джеком во весь лоб. После охлаждающей поездки, опять стало сильно припекать.
Он шел уже несколько земных часов, а парковке не было ни конца, ни края. Наконец, за горизонтом появились первые силуэты сооружений. И чем ближе он подходил к краю плато, а оно было на горе, строения росли и росли. Так Болт оказался на краю площадки, у высокого прозрачного забора, границы которого определялись лишь бегущими световыми зигзагами. Прямо, как на ладони лежал огромный мегаполис. Сверху сложно было распознать назначение той или иной конструкции. Настолько все было переплетено и завязано. Какие-то прозрачные купола, горки, наподобие «русских», спиралевидные тоннели, необычной формы небоскребы пронзали оранжевые облака, и другие строения, уму не постижимых геометрических фигур. Он достал походный надувной бинокль, и сектор за сектором осмотрел город, пока взгляд не зафиксировался на совсем оригинальном решении, абсолютно выпадающем из общей концепции. Слева к городу подступал океан, с пирсами и яхтами. Так вот, прямо над водой нависала огромная ажурная орхидея, серебристо-невесомого цвета.
У агента аж дух захватило от этой картины. Вот туда ему и надо было, вдруг пришло внезапное решение. Дело оставалось за малым: как, вообще, попасть в город. Угнать автомобиль любой модели, производителя, года выпуска, его научили в разведколледже. Здесь, на неизведанной планете с непонятным транспортом, он растерялся. Хотел свистнуть черепаху Тугу, но вспомнил, что свисток вернул ковбою. Да и черепаха, скорее всего, высадила его, где ей позволительно.
Немного потоптавшись, агент решился на безрассудный поступок, — залез в ближайший аппарат. И, как оказалось, не зря. Не успел он примоститься, в несколько стесняющим движения скафандре, — для этого кресло приняло другие формы, как опять возник экран, (как на черепахе), со схемой города. Поискав глазами приглянувшуюся ему орхидею, и не найдя на мелкой карте, ткнул наугад в район океана. Аппарат взмыл в воздух, и устремился в сторону мегаполиса.
Внутри воздушного пространства города царила полная неразбериха. Эти летающие машинки сновали, как мошка в его родном африканском селении. Но это на первый взгляд. Когда глаз намозолился этим броуновским движением, ДжиБи стал несколько понимать суть процесса движения местного транспортного потока. Но это и не важно.
Выбравшись в выбранной точке, (изв за тавт), агент не узнал город, который видел с высоты птичьего полета. Убогая мешанина черно-красных двух-трехэтажных коробок, и собранных из хлама хлабуд. Горы мусора. Растущая сквозь асфальт трава. Разобранные и разбросанные остовы сгоревших транспортов. Ничего общего, что видел Джим с горы. Как в кинофильмах про Апокалипсис. Возможно дно скрывала зелень, которой город был насыщен. Это еще сверху, — отметил Болт.
Тем временем, стало смеркаться. И агент, как и на стоянке, снова двинулся наугад. Улицы словно вымерли. Никто не торопился встречать инопланетного героя с Земли. Даже спросить не у кого, как пройти к «Орхидее».
Острое звериное чутьё опасности, заставило его остановиться, и прижаться к теплой стене. Но ничего не произошло. По-прежнему было безлюдно, грязные окна закрыты, лишь тревога металась среди строений своим определенным эхом. Болт привел оружие в боевую готовность, и пошел дальше.
Время, на планете Суна, вероятно, проигрывало земному, раза в два. Поэтому, темнело не так быстро, как в субтропиках или тропиках Земли, где, чуть стемнело, и сразу ночь. Благодаря этому, он успел заметить в полумраке арки, сидящих на ступеньках жаб. Что-то чиркнуло у ног. Болт ответил ионошутером. И отскочил за угол. АйС должен был стереть кого-то из компании. Выждав пару минут, и не дождавшись яростной атаки, заглянул в арку. Жабы, так выглядели городские жители, в отличии от сельских, озираясь, искали внезапно пропавших товарищей.
— Поговорим? – вышел Болт, мгновенно отпрянув за угол. По изуродованному асфальту застучали красные точки, породив новые трещины.
ДжиБи настроил АйС на стрельбу за угол, и дал короткую очередь. Снова выглянул. На ступеньках осталась одна жаба, в черной коже и красным гребнем на голове, бешено вращая выпуклыми глазищами. Агент вышел весь.
— Так будем общаться, нет?
— Ты кто? – Жаб пытался вернуть глаза на место. Так он был перепуган.
— Болт. Джим Болт. – пригладил он височек, жаб весь сжался. – Я ученый с планеты Земля, Млечного пути. Нахожусь в экспедиции. Мне нужна помощь. – Не стал он включать миссионера.
Ему, действительно, требовался помощник в городе, но от клошара вряд ли был толк. Хоть информацию какую получить.
— Меня зовут Чмо, — спустился оставшийся персонаж. – Приветствую вас на нашей планете. А ты, один здесь, или с экспедицией? А где корабль? Никаких чудных сообщений не было. Он на орбите?
— Корабль на горе, — показал куда-то Болт. – Я на связи. Мне срочно надо встретиться с мэром города или королем страны.
— С кем? – не понял Чмо.
— Ну, не знаю, кто у вас тут самый главный. Вот, с ним. Так понятно?
— Да, – расплылось лицо у жабы. – Сейчас.
Здесь чутьё подвело агента. Жабы были лишь прелюдией. За спиной, обдав холодком, остановился транспорт, из которого вышли три зеленых человечка в квадратной униформе. Квадратной, не в смысле покроя, а – расцветки ткани.
— Он? – спросили они Чмо.
Тот умиротворенно прикрыл глаза.
«Сдал, паскуда», — только и успел подумать Болт. Один человечек щелкнул пальцами, и ДжиБи застыл. В прямом смысле этого слова. Не мог пошевелится, и рассказать о своей миссии.
Тем же щелчком, к нему вернулось сознание, но не моторика и владение телом.
— Что землянин ищет на планете Суна? – задал вопрос другой зеленый человечек.
«Вернусь на Землю, брошу пить», — мелькнуло в голове агента, а ответил:
— Я – ученый. Находился с исследовательской миссией на другой планете. Не понятно, как оказался здесь. Хочу вернуться обратно, а лучше, на Землю. Млечного пути.
— Чтобы умереть от жажды? – спросил зеленый человечек.
— Почему от жажды? – Сглотнул отсутствие слюны агент. – У нас там что, всё плохо?
— Не могу дать информацию. Но мысли дали импульс об отказе от воды.
— Нет. Уф-ф …, — отлегло на сердце агента. – Не было у меня таких мыслей. Мне бы только на корабль вернуться. Я буду пить три дня. У меня там есть запасы виски «Чивас Ригал». Не то, что ваша бавовна.
— Но, на Земле вы опять перестанете пить?
— И на Земле пить буду. – не мог пошевелиться Джим. – Пить, это мое призвание! Я люблю пить …
Зря он это сказал. Зеленый человечек вызвал санитаров, которые заморозили его снова, и поместили в лечебное заведение с диагнозом: «Сам не знает, что говорит».
То, что он в лечебном учреждении, Болт понял по белым, мягким стенам, фиксации на каталке, и проводам, торчащими из всего тела. И он был голым. Беззащитным.
***
За время наблюдения за ним, ДжиБи вычислил амплитуду появления медсестер и врача. Дверь за ними закрывалась не мгновенно, оставался небольшой промежуток времени, чтоб зафиксировать её. И, именно, во время их появления, с него снималось оцепенение (заморозка тела).
Улучшив момент, сразу после ухода врача, подлого и мелкого зеленого карапуза, он извлек из себя все иглы, вооружившись одной, самой большой и толстой. На это, где-то внутри клиники сработала сигнализация, и доктор вернулся. Болт, подставив ногу в дверь, схватил эскулапа за голову, и ткнул иглой в шею.
— Я УБЬЮ ЕГО!!! – Заорал он, выдернув ногу из щели, чтоб не раздавило. Дверь захлопнулась. Запахло ванилью.
Неизвестно сколько прошло времени, когда агент пришел в себя. В вертикальном положении, но прикованном к ложу.
— Отцепите меня, — обратился он к консилиуму зеленых уродцев, собравшихся вокруг его никудышного положения.
Странно, но его освободили от пут. Как поняли без переводчика? Теперь он просто стоял голым, перед горсткой зеленых человечков в сине-белой квадратной униформе, как в мастерской Микеланджело, ваяющего Давида.
Помня их уловки с пальцами, ДжиБи не стал церемониться. Бил стремительно, и наверняка. Тушки разлетались, не успев опомниться. Дробя пятками фаланги их рук, он пробежался по собранию. Никаких бейджей, или других карт, при докторах не было. Тогда он прихватил подмышку одного, и, о чудо, дверь открылась.
Выйдя в коридор, ДжиБи понял, что он просто вышел голым в коридор, с каким-то туловом в руках, без оружия, и без понятия, что делать дальше.
Не зная, что предпринять, ДжиБи просто двинулся, с захваченным телом по коридору. Подобная, непонятная даже ему самому стратегия вольных решений в самых неподходящих и невообразимых ситуациях, не раз приносила свои плоды. На Земле. В космосе все было по-другому.
Он бродил и бродил по пустым коридорам кругами, периодически придушивая трофей, чтоб не возмущался. Общаться с ним без транслейта он не мог. Транслейт вмонтирован в скафандр. Где находится скафандр, даже заложник, без транслейта, не смог бы объяснить. А его дееспособность может привести к недееспособности самого агента, из которой он только что выбрался, путем неимоверных усилий.
Заслон, из полностью экипированными доспехами инопланетян, не похожих на встреченных, и трофея подмышкой, сразу за поворотом, стал для агента внезапным открытием. Он осторожно положил зеленого доктора на ближайший светящийся куб, коими был насыщен коридор, и поднял руки. Стыдится между ног было нечем.
Таким он и предстал перед странной формацией, состоящей из пикселей, регулярно меняющей свою сущность. Непонятно было, кто перед ним, то ли медуза, то ли шахматная фигура, то ли цветок орхидеи. Орхидеи! Он еще успел заметить в окне воды океана, как из всего непонятного вырвалась струя пламени, как на рок-концертах, а уже из пламени сформировалось некое подобие смерча. Болт зажмурился. А когда открыл глаза, перед ним маячил лошади-подобный череп какого-то монстра. Снизу доверху, в разные стороны расходились небольшие хрящевые зубцы, заканчивающиеся, как веточки с ягодами – глазами. Посчитать их количество Болт не успел.
— Кто ты?!
И всё. Сознание начало стремительно меняться, превращаясь в сплошную кашу.
Голодные рабы и плантаторы-эксплуататоры. Джунгли, пальмы, крокодил Лакоста и замок в Шотландии. Ваня Солнцев и Мадонна, фельдшер Моро, Торо Россо. Лондон, снег, зеленая плесень инопланетян в Антарктиде, и черные полосы на оранжевом фоне. Ракета на Байконуре, Пьер Гасли, фашисты в катакомбах. Лиловые, говорящие цветы. Оранжевые, на черном фоне, полосы. Ветка Партизанов, путен, Павлов. Капитан Немо и рыцарь Айвенго. (причем тут Айвенго?) Снова полосы, теперь – цветные, и по диагонали. Создавалось ощущение, что кто-то перематывал воспоминания агента взад/вперед. Вимана, Ящер в пещере, сенчи-фенси … и снова полосы.
— Ты кто? – остановил трансляцию спокойный голос. И тишина.
Агент, инстинктивно, пошевелил руками, чтобы что-то сделать. Не важно что. Но голова превратилась в огромный серый шар из сот, как у обычных земных пчел. По крайней мере, такое он испытал ощущение. Хотелось лечь и спать. Он и лёг. И уснул.
Голова монстра просканировала тщедушное тельце пришельца, и телескопировавшись обратно, снова превратилась в пиксельную орхидею.
— Мне не совсем понятно, каким образом это молекулярное недоразумения оказалось вне всех величин пространства, но отправьте его в RG-континуум. И ещё, — распустилась орхидея, — чтобы скрыть нашу галактику, переименуйте её из Суны в Джиби.
(продолжение ниже)
11 комментариев
)))
ОО – глаза мои.
Это глубоко философско-риторический вопрос. Мы много обсуждали эту тему. И у меня есть ст на этот счёт. Но, фкрацэ. Есть ПОЭТЫ. Это без преувеличения. А есть ПАэты, которые пишут, или думают, что пишут … здесь должно быть слово «стихи» … нихуя … ИСТОРИЧЕСКИЕ буквосочетания. Они могут один катрен писать неделю, черкая и не спя ночами. Это не просто. В итоге всё равно получается ст. Что я могу написать три разных, не выкурив одной сигареты. Но они их носят на груди, целуют, восхищаюца собой. Публикуют. Читают в концертных залах библиотек или на сцене сельских клубов.
Для них, это целый отрезок жизни. Получилось!!! Вот это – произведение!!!
Я не знаю, и не помню ни одного своего ст. Намедни занесло к Зэфоксу, поржал немного. )))
Кста, в начальные времена сру, люди часто писали, что моя поэзия их буквально вынимала из депрессии. Тогда я купил себе в Госхране корону, в которой ходил и хожу. И сплю в ней. И не снимаю. В ней подстригаюсь и бреюсь. Нахуя покупал?
Но я не написал ни одного произведения, которым мог бы гордицо. Патамушто никогда не писал, сочиняя.
)))))
Термин «ст» — не мой. Я его давно вежливо выклянчил у одной еврейской милой поэтессы.
)))))
Я пишу легко, а не «просто» или «непросто».
Никаких творческих мук не испытываю. Однако давно уже не считаю себя ни поэтом, ни литератором – юношеский максимализм канул в Лету с окончанием периода полового созревания.
«Я не знаю, и не помню ни одного своего ст»
Это старость, Говард. ))) Говорят, она не лечится. Но ты попробуй какие-нибудь зеленые таблеточки, душ Шарко из пива и коньяка, вдруг поможет?
)))
)))))
Жаль, что ты меня воочию не видел. Я же говорю только стихами. Не знаю, как этот недуг называецо, но у нас только санитары и могут меня унять рифмованными баснями. Всех посадил на эту фишку.
))))
)))
)))
«ГуТ достал свой надувной походный полевой бинокль им. Сереги Полевого, директора местного рынка, и на горизонте, перед Кремлем разглядел блестящую спицами рать мамлюков-велосипедоходов».
Знаешь, откуда? )))
Или найду здесь, в «Из удаленного с сайта с.ру», или опубликую в виде написанного когда-то сообща.
)))