Альтернативная история творения Вселенной

Когда наступило Утро Творения, цветок Гигантского Лотоса раскрыл свои лепестки. Тотчас Брахма проснулся и первым делом пожелал узнать, откуда растёт Гигантский Лотос. Тогда Брахма свесился с края Гигантского Лотоса, и все Его четыре макушки отразились на поверхности вод безбрежного и бездонного Океана Причин. Из своего собственного отражения Брахма сотворил себе антиподов — коренных обитателей Зазеркалья, левшей с закрученными против часовой стрелки волосами на макушке.
На самом же деле гладь Океана Причин являлась поверхностью Наитончайшего Зеркала, по другую сторону коего угадывались либо пустота, либо такая же зеркальная поверхность, в которой могла отражаться неизвестность. И всё, что ни творил Брахма, то синхронно творил Его Зеркальный Двойник.
Согласно календарей лет шестидесятилетнего буддийского цикла и тридцатидвухлетнего зороастрийского цикла, Брахма сотворил тысячу девятьсот двадцать рас живых гуманоидных существ, и столько же основополагающих разновидностей материи.
К Полудню Творения Брахма увидел спускающегося с небес на Серебряной Нити Белого Паука. Небеса от кря и до края были затканы Серебром, но ни одна из многочисленных Нитей пока что не соприкасалась даже с поверхностью Океана Причин. Брахма поинтересовался, с какой целью Белый Паук раскинул свои Необозримые Серебряные Сети. И тогда ответил Ему Белый Паук: «Чего не слышишь, не видишь и не ощущаешь Ты, то слышу, вижу и ощущаю Я, и до чего не можешь дотронуться Ты, до того могу дотронуться Я.»
До Вечера Творения Необозримые Серебряные Сети поглотили в себя всех тысяча девятьсот двадцать рас живых существ и все тысячу девятьсот двадцать разновидностей материи.

6 комментариев

Удаленный за ложь и клевету
Никакого Брахмы или Брахменки не было и не будет:)
Ira Vodkina
«Брахмы не было», но это не значит, что про него нельзя, нет, невозможно писать.

Вы такой вопрос подняли, как в анекдоте, «Скажите, профессор, Вы когда спать ложитесь, бороду на одеяло или под одеяло кладете?»

Если бы Джоан Роулинг принялась выяснять, «был ли Гарри Поттер», произведения о нем до сих пор не появилось бы.
Юша Могилкин
Реальная История сотворения Вселенной

Значится, было оно давно, сейчас уже трудно припомнить все детали… Да и вообще, данное мероприятие почти стерлось из памяти по причине своей незначимости, и, если бы Вы не подняли тему, я бы даже не обратил внимания на событие.
Но тогда стоял прекрасный афро-сибирский вечер, мы с Г.Ф. Уткиным сидели на террасе его бунгало, пили пиво, любовались юным закатом и всякими бабочками-бегемотами, лениво ползающими на фоне увядающего дня, который прошел более, чем удачно: нам, при помощи местных индейцев, удалось поймать руками нескольких бизонов, которых мы сдали в живой уголок ближайшего Дворца пионеров на радость детишкам.

Лениво опорожнив мочевой пузырь на коллекцию своих «Мерседесов» (Говард всегда так делал, это у него наследственное, от немецкого папы Фридрихэнгельса), Уткин почесал надетый на него матросский костюмчик, и задумчиво предложил:

— А что, Юша, не создать ли нам Вселенную?

Поскольку у меня уже был опыт насчет сооружения всяких галактик, времени и пространств, а во внутренних органах колыхалось несколько декалитров солодо-хмелевого напитка, я с удовольствием поддержал интересную идею:

— Че-то влом. Давай позвоним дворнику Брахме, он раскроет свой цветок Гигантского Лотоса и пукнет на всю округу. Стопудово, получится желаемое.

Но Говарду захотелось все сделать самому. Пукать он не умел, но рыгать и махать волшебной палочкой – запросто.

В общем, не прошло и минуты, как Вселенная была сотворена.

— А это что за микроскопическое грязное пятно? – поинтересовался я у создателя, внимательно осмотрев готовое изделие.

— И на старуху бывает проруха, — ответил Уткин, — сейчас отмою его «Fairy».

— Ни в коем случае! – моему возмущению не было предела, — оставь, как есть. А брачок назовем «Землею» и заселим там самых страшных бактерий.

Говард хитро, по-ленински, прищурился, сходил в кладовку, принес запечатанный сургучной печатью ночной горшок, сорвал пломбу и высыпал его содержимое на бракованное пятно.

— Люди? – со знанием дела спросил я.

— Не помню. Какая-то вредоносная, дурно пахнущая хрень, давно стояла, хотел выкинуть в помойку, но вот, пригодилась. Говорят, что она плодится, размножается и сама себя уничтожает. Ну и хрен с ней, что будет – то и будет. Наливай.

И я налил.

)))
Ira Vodkina
А продолжение будет? Наливать-то можно до бесконечности)))
Юша Могилкин
Дык, и наливаем. )))
А бесконечность подождет.

)))
Говард Уткин
ГУт С Юшей чокнулись …
— А мне?
— Ты кто? – спросили они одновременно.
— Я – бесконечность.
— Подождёт, — закинулся Юша. Про ГУта, заплывшего жиром, отдельная тема. Он закинул, налил, закинул, пока всё не закончилось. Алкоголик, чё.
— Всё! – помахал канистрой Уткин, и пошёл ссать на Мерседесы.
— Стоп! – Остановил его Могилкин. – Ты только что создал Вселенную.
— Бывает, — сбросил его руку с плеча Говард. – Не она первая, не она последняя. Мне бы пердеть научицо, я б вам столько Галактик насоздавал, телескопы бы полопались.
— В этом он весь, — развёл руками перед бесконечностью Могилкин. — Выпить тоже нет. Сама всё видела. А причин ему не доверять нет.
— Он что, знаком с Брахмой и Белым Пауком?
— Не знаю, — пожал плечами ЮМ, — а оно ему надо? Хотя, сейчас вернется, спросим.

Но ГУт исчез.Неловкая пауза затягивалась.
— А почему у Брахмы 4 макушки? – Спросил он у вечности. Спросил больше для проформы.
— А сколько у нас сторон света? – Оживилась вечность.
— М-м, — закурил Адонаевич, и подумал: «Был бы Говард, он бы ответил: А сколько у твоего Паджерика ведущих колёс?» Но Говард пропал конкретно.
— Понятно.
— Ничего не понятно, — вертелась вокруг вечность. – На самом деле у Брахмы было пять голов …
— И 4 макушки.
— Пятую голову ему оторвал Шива. Или Дакшинамурти, как ученики назвали своего великого космического учителя …
— О! У Говарда есть такая татуировка на рукаве под Лениным, Чапаевым и группой крови.
— … какая? – Не поняла вечность.
— Ну, вот чё ты сказала: Доширак – удмуртам.
— Дакшинамурти?
— Точно!
— ОН – бох!!! – Закружилась вечность в танце весенней любви, развевая белые и шифоновые одеяние.
В это время, переминая с ноги на ногу, из кустов вышел Уткин.
— Что с тобой? – Обескуражился Могилкин.
— Ссать хочу.
— Так … ты …, — показал он в сторону кустов.
— Ни одного Мерседеса, — мялся Уткин. – Одни Лады-Калины.
— Жёлтые? – Хохотнул Могилкин.
— Очень смешно. – Был несчастлив Говард. – Меня щас разорвёт, как мальчиша-кибальчиша.
Тут и у вечности в башке закончилась музыка, она пала перед Говардом ниц.
— Чёй-та с ней?
— Считает, что ты бох.
— И чё?
— Спрашивала, знаешь ли ты Брахму и Белого Паука?
— Д-да! – С придыхом и надеждой поднялась вечность.
— Ну, Брахме, этому змею-горынычу, я однажды голову оторвал на танцах в парке. Паука тоже знаю. Только он не белый, точно. ГУт выудил из матросских шортов-клёш потертую газету, сунул вечности, и убежал за бунгало в кусты.
— День Рождения Говард Уткин отметил в байк-клубе вместе с Пауком. – Гласил заголовок на передовице. И фото.



— Так это же Паук из «Коррозии Металла»! – Возмутилась вечность отдавая газету, вернувшемуся Уткину.
— Какой был, — запрятал он обратно в клёш газетку. – Я пауков не выбираю, а ДыР – раз в году.
— Смотри, смотри, — ткнул его в плечо Могилкин. – Пятно зашевелилось.
— Это плесень растёт, — не удивился Говард.
— Оба-на, а если она разъест пятно, т.е. вселенную?
— Вам вечно не угодишь, — бурча, побрел в бунгало Фридрихэнгельсович.
Вернулся он с другой сургучной банкой. Только пустой. Расковырял коричневую печать и тряхнул над плесенью.
— Там же ничего нет?! – Удивился Юша.
— ХЗ, — повертел ёмкость Говард. – Написано: «путен. царь плесени». Щелочь для кислоты, вопщем.
— А что там ещё внизу написано мелкими буквами? — Забрал банку Могилкин. – «Warning! Не вскрывать ни в коем случае!!» Что ты наделал?!!!
— Вскрыл в коем случае. – Сел на ступеньки бунгало Уткин. Вечность пропала. Океан безмолвия накатывал и накатывал волнами на асфальт пляжа.

)))))
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.