Звезданутый, или Мудышкин на Солнце

Иван Семёнович Мудышкин, он же Бузык Хайбун, он же Лимерик, снискавший славу на сильно литературном сайте «Роза. вру», внезапно очутился на Солнце.

Он знал, что Солнце — это звезда, а ещё точнее, жёлтый карлик, но что там легко можно свариться вкрутую, не ожидал.

Идёт живой классик, еле живой, уж не до хайбунов, не до рубаи, тяжело дышит водородом напополам с гелием, задыхается, всё солнечные пятна ищет.

А там температура всё-таки пониже, чем в центре, с его термоядерной реакцией.
Всего-то +5500 градусов!

Ну, вот и долгожданные солнечные пятна! А в них уже какие-то живые экземпляры торчат. Смотрит Мудышкин: какой-то чувак от отчаяния на себя скульптуру Достоевского натянул. Так и стоит, не шевелясь.

— Ба! Знакомые всё лица! — воскликнул Мудышкин. — Неужели Ёрш Падлович? Что это с вами? Эк вас плющит!

— Давай, до свиданья! — рявкнул «Достоевский». — Не мешай мне сказку придумывать.

— А, это которую два человека читают?

— Три! — обиделся Падлович.- Два — это у Клизмы: ты, дурачок, да Вшивая Лена. А у меня — Вшивая Лена, Аебала, Клизма. Бывает, Ссальнич зайдёт, Шило, по праздникам дядя Вова — Овощ, не могу запомнить, Редиска что ли.

— Ладно, где бы мне укрыться, — жалобно застонал старик Хайбун. — Чего ж здесь такая жара? Ну, всё слиплось.

— А мы на Солнце, милок, — услышал он ласковый голос. — С тёплым добром!

Это плавящаяся от жара Клизма пыталась ободрить своего товарища по мелким подлым пакостям. Жир из неё сочился наружу, но она не унывала.

Судорожно обмахиваясь школьной тетрадкой и пыхтя, Клизма могуче клеветала в другую.

— «Наш офис», глава 456-я! — гордо пояснила она. — Сейчас выведу на чистую воду проклятого санитара Хоменко! Я знаю теперь, кто это! Я сорвала с него маску! Это американский шпион! Дед, 97 лет, с бородой, я фотку сама видела!

— Так был же бабой? — присвистнул Мудышкин.

— Ошибка вышла! И не баба, и не пидар, американский шпион он! На него настучать можно.

— Эй, бабка, хватит клеветать, сейчас солнечная буря начнётся! — предупредил Ёрш Падлович, изнемогая в скульптуре Достоевского.

— Погоди, родимый, дай доклеветать, сейчас самое интересное на кону, а там хоть буря, хоть шторм! Вот доклевещу, и порядок! Щас ему ещё клонов подкину!

— Да побольше! — раздался голос из преисподней.

Это из ближайшего солнечного пятна высунулась Вшивая Лена. Она тоже изнемогала от жгучего, нестерпимого пекла, отдувалась, потела и не знала, куда пристроить внушительный тухес.

— А вы что здесь делаете? — искренне удивился хайбунист.

— Как что? От войны спасаюсь. — пояснила знатная пасквилянтка, тряхнув слипшимися пейсами. — Подумала, да хоть куда, хоть на Солнце!

— А как же любовь к исторической Родине? — подколол Мудышкин.

— Тра-та-та-та! — разразилась трёхэтажным матом, заимствованным у мифического мужа, Вшивая Лена. — Твою мать, тра-та-та-та, иди, тра-та-та, на йух!

— Пошёл, — согласился великий рейтингист.

Из всех солнечных пятен раздалось ржание, гоготание, реготание — это веселились Аебала, Шило, Ссальнич, Овощ Редиска, Врунгель, Кувалда и прочие русофобы.

В это время на Солнце случилась грандиозная вспышка, налетел страшной силы солнечный шторм и накрыл своими тяжёлыми пламенными крыльями всю эту нечисть.

Обновилась Солнечная система. Перезагрузка пошла ей на пользу.