Мир ни на что не наступил
Говнотворчество Вшивой ленки не уникально вообще – самая обычная графоманско-метроманская текстовка в столбик или прозой.
Но у ленки есть некая забавная черта: личные еретическо-эротические фантазии она выдает за аксиому и при этом сама верит в свое вранье, соответствующим образом реагируя на отзывы: по поводу жополизных – старается ответно как можно глубже засунуть свой шершавый язык в тухес каждого льстеца, насчет честных и адекватных – бьется в истерике, исходит площадной бранью и вообще.
Один из очередных текстиков Вшивой, кака бычна, оказался лубочно-фальшивым, направленным на то, чтобы показать обывателям: какие репатрианты-израильтяне хорошие и благородные, по сравнению с аборигенами-арабами:
Your text to link...
я провел аналогию между вышеуказанным текстом и одной из ранних фантазий хайфицкой кассирши:
domstihov.org/nasha_Curiosities/2016/09/20/vshivaya-lena-i-ee-buduar.html
что позволило мне, руководствуясь данными примерами говнотворческого вранья, показать, как можно легко и просто сочинить настоящую правдивую историю.
Посвящается
моему вечно живущему дедушке
Дункану Пересветовичу Маклауду-мл.
и его жене Мокоши,
от связи которых появился мой самый веселый дядя –
персидский бох мудрости Аша Вахишта.
Как-то, в очередной раз, я приехал к дедушке на каникулы.
Дедушка проживал в родовом замке, расположенном на берегу Ледовитого океана.
Где-то, в начале сороковых годов прошлого века, дедушка, в главе своей дружины, стойко оборонял вотчину от немецких захватчиков, потом оно ему надоело, он и его люди сделали вылазку, перебили массу врагов, а остальных превратили в своих рабов, открыв по этому поводу памятник в виде пивной будки «Союзпечати».
Место, на котором стоял замок, было тихим, уютным, окруженное джунглями, пампасами и сельвой реки Амазонки. Местные жители дедушку боготворили – в его честь они установили фонтан посреди океана, и каждый день чистили окрестные айсберги, пляжи и леса моющими пылесосами, а по вечерам, собравшись в одной из многочисленных «Рюмочных», «Блинных» и «Пельменных», под звон рюмок, бокалов, кружек и стук наполненных элем рогов, нахваливали местное изобилие и свою жизнь без стрессов и конфликтов.
Дедушка — очень обеспеченный человек: благодаря наследству в виде денежного эквивалента числа Грэма, доставшегося ему от моего прадедушки, он чувствовал себя хорошо и независимо. К тому же, однажды разработав теорию тракторной пингвинологии, дед, вообще, катался как сыр в масле, тратя получаемые с нее дивиденды на подарки родственникам, хорошим людям и на прочую благотворительность, в качестве запуска Юрия Гагарина в космос, например.
Домовничая в своем замке, он однажды, аккурат перед моим описываемым приездом, навел порядок хозяйстве; таким образом были обнаружены две дополнительные спальни – их стало не сто шестьдесят пять, а сто шестьдесят семь; и наконец-таки полностью вымыл все окна – а каждое из них было размером с футбольное поле — даже в сторожевой Кутафьей башне, не говоря уже об окне в алмазном шалаше привратника.
И вот — я отпущенный на каникулы студент Оксфордского, Кембриджского и
Принстонского университетов — появился на дороге…
Дедушка заранее выехал встретить меня на раритетном «Мерседесе Былинского».
Облобызались, обнялись, и началась счастливая пора: я просыпался чуть свет, бежал на берег Ледовитого океана, где заводил свой трактор и уплывал на нем ловить колибри и анчоусов.
По возвращению дедушка ждал меня за накрытым столом; копченые муравьиные языки, черная икра, фаршированная страусовыми яйцами, балык из пельменей, сало, нашпигованное глинтвейном, вареные малосольные огурчики в соусе из картофеля-фри… Всех блюд было не перечесть, не говоря уже о закусках, салатах и молочных реках с кисельными берегами.
А выпивка!.. Дедушка был докой насчет чукотского портвейна, мусульманской водки, сухих антарктических виноградных вин, сахарского пива и всего остального алкоголя, произрастающего на Земле.
Ничто не отвлекало нас от длительных трапез, сопровождавшихся игрой в домино, на бильярде и на барабанных установках.
А немецкие рабы, которые все, как на подбор, оказались молодыми и симпатичными фройляйн, прислуживали за столом, а потом читали мне на ночь сказки из репертуара братьев Гримм и Марии Натузиус.
Но однажды, во время нашего очередного застолья, у ворот замка раздался противный визгливый голос:
— Старье берем! Продаем презервативы б/у, использованную туалетную бумагу, жеванную колбасу, вторичную баклажанную икру! Налетай, подходи, покупай не жидись!
Дедушке стало интересно: кто в его владениях посмел заниматься незаконным промыслом, да еще так истошно вопить у порога родового гнезда. Кивнув одному из верных индусов, стоявших в каждой нише трапезной, дедушка вскоре имел счастье лицезреть перед собой грязную девчушку лет десяти, облаченную в джутовый мешок из-под риса. На мешке была надпись קיבוץ אדמת («земля кибуца»).
— Ты чего визжишь, девочка, мешаешь добрым людям вкушать пищу? Как тебя зовут? – ласково спросил мой пращур у доставленной крикуньи.
Дедушка – очень добрый человек, он весьма походил на father frost’а, только без бороды, зато в тапочках и домашних маршальских латах на голое тело.
— ленка, — ответила девочка.
— А фамилия у тебя есть? – по-ленински прищурившись, снова спросил дедушка.
— Есть, я – Вшивая.
Дедушка опять кивнул кому-то из индусов, тот вышел из трапезной и вскоре вернулся, неся на подносе четыреста семьдесят два килограмма дегтярного мыла.
Гостья очень обрадовалась подношению и начала активно жрать коричневые бруски.
Дедушка, совсем не удивившись, спросил гостью:
— Выпьешь?
— С удовольствием! – ответила девчушка, пуская пузыри изо всех своих природных и других отверстий. – Мне, пожалуйста, будьте любезны, коктейль из двух граммов сикера, пяти литров анисовой, двух гин солярки, все это растолочь с тремя килограммами сухого гороха, неразмороженной упаковкой бурекасов, одним кубиком «Maggi» («Бульон на косточке»), взболтать, но не смешивать, и подать подогретым.
Дедушка даже бровью не повел, а стоявший рядом с ним батлер все тщательно записал и принял к исполнению.
Пока готовился коктейль, девчушка успела доесть остатки мыла и начала выпускать из себя огромные радужные пузыри, которые, взрываясь, орошали трапезную вонючим пещерно-зоологическим запашком.
Сердобольный камердинер принес старую прожженную во многих местах телогрейку с надписью «БАМ» и накинул ее на плечи пузырящейся замарашки, а несколько пажей приволокли из оружейной палаты новенький промышленный нейтрализатор запахов и включили его на полную мощность.
Наконец, напиток был готов и подан. Юница, представившаяся «ленкой», в два глотка осушила бадью, ее косые глазенки умаслились, редкие рыжие волосенки на голове и по всему телу растрепались, вставши дыбом, и она игриво посмотрела на нас с дедушкой:
— А мужчины в этом доме есть? – заплетающимся языком прошамкала девчушка, — а то я замерзла, не мешало бы согреть! Тут телогрейкой не отделаетесь! Но сначала купите у меня содерж… ик… содержимое моей корзинки. Отдаю недорого. Ик… Всего за два агора вместе с корзинкой.
Если не купите, и не согреете меня – подам на вас в суд за анти… ик… за антисем… короче, за отрицание лохокоста и на предмет поддержки арабов.
Дедушка закурил, выразительно посмотрел на милиционера, постоянно дежурившего в замке по личному распоряжению тов. Брежнева, и слегка улыбнулся. Милиционер все понял и крутанул ручку правительственного телефона. Через пять секунд реактивный самолет, принадлежащий местному вытрезвителю, высадил боевой десант санитаров аккурат у двери донжона.
Вшивая ленка буйствовала, оказывала сопротивление, кусалась-лягалась, орала благим матом, но санитары оказались крепкими ребятами – они скрутили коробейницу в узел «Олбрайт» и погрузили ленку в самолет вместе с ее корзинкой, в которую благородный дедушка положил два килограмма платины наличными.
А на следующий день наше фамильное имение посетил сосед – румынский граф Дуку Влад III Цепеш по прозвищу Дракула. Национальностью он происходил из румын, и по этой причине нифига не понимал по-русски, поскольку румынский язык относится к группе романовских языков: румыны прекрасно понимают итальянцев, но русских – вообще никак.
Однако, мы с дедушкой прекрасно владеем всеми языками Галактики, и приняли графа со всем уважением, усадив его за стол на почетную трехногую табуретку времен средне-советского периода.
Гость рассказал об своем урожае озимых ананасов, об новой ферме на которой он выращивал диплодоков, поведал о походе в США, в результате которого тамошний народ присягнул графу на верность, и упомянул о некой девочке-коробейнице, каждое утро истошно вопящей под окнами его спальни.
Дедушка рассказал графу нашу вчерашнюю историю.
— Вы что, пустили эту Вшивую в дом?! – возмутился граф
— Да, а что такого? Она хотела поесть мыла и что-нибудь выпить. Как было не накормить и не напоить ее? – как всегда благодушно усмехнулся дедушка.
— Вы с ума сошли, дорогой? Вам жизнь надоела?
— Да что вы такое говорите, она почти такой же человек, как мы с вами… И потом, мы с внуком и все наши люди привиты от бешенства, так что никакого риска не было.
— Ну вот что… – ответил разволновавшийся Дракула на чисто русском языке, ведь он был румыном. – Вы добрые и благородные люди, чувство жалости к падшим вас когда-нибудь подведет. Я же не столь сентиментален, и, если еще раз эта коробейница появится на моем горизонте – посажу ее на кол, высеку плеткой, выверну влагалище наизнанку, разделаю, как бох черепаху, намажу клитор скипидаром и знатно ее уем!
Тут официанты организовали шестнадцатую перемену блюд – на столе появились вкуснейшая тушеная клубника в подливке из макарон с тертым сухим молоком, и тема Вшивой коробейницы быстро съехала на нет.
Назавтра граф покинул наш замок.
А через пару-тройку суток мы с дедушкой опять услышали противный скрипучий вопль:
— Старье берем! Продаем презервативы б/у, использованную туалетную бумагу, жеванную колбасу, вторичную баклажанную икру! Налетай, подходи, покупай не жидись!
И дедушка не выдержал. Он самолично вышел к воротам, вручил коробейнице один из своих многочисленных чемоданов, набитых золотыми пистолями, и сказал:
— Вот что, крикунья. Ты всех здесь достала своими воплями. На, возьми деньги, – дедушка протянул ей чемодан, — и дуй отсюда куда подальше, иначе Дракула посадит тебя на кол и вообще. Я против таких кардинальных мер воздействия, но ты мне совсем неинтересна, заступаться за тебя перед соседом смысла не вижу, а в хозяйстве от тебя никакого толка не будет.
Говорят, на земле Ханаанской некий Моисей отчекрыжил себе дачный участок. Попробуй поступить в услужение к старику, будет противиться, скажи ему, что от меня…
В это время на поляну приземлилась пассажирская арабская ракета «Земля-Земля».
— Вот на ней и полетишь, — резюмировал дедушка.
А когда радостная репатриантка, ковыляя, поскакала по трапу, он прокричал ей во след:
— Запомни: мыло не жрут, им моются!
Ракета взмыла в небеса, а дедушка вернулся за стол.
…Я бы и не вспомнил об этих событиях четырехсотлетней давности, но недавно дедушка позвонил мне на Марс и пригласил в гости, непрозрачно намекнув, что наш придворный летописец принес ему на утверждение семь тысяч девятьсот томов истории нашего рода за последние пять веков, и в них, действительно, есть что почитать.
Но у ленки есть некая забавная черта: личные еретическо-эротические фантазии она выдает за аксиому и при этом сама верит в свое вранье, соответствующим образом реагируя на отзывы: по поводу жополизных – старается ответно как можно глубже засунуть свой шершавый язык в тухес каждого льстеца, насчет честных и адекватных – бьется в истерике, исходит площадной бранью и вообще.
Один из очередных текстиков Вшивой, кака бычна, оказался лубочно-фальшивым, направленным на то, чтобы показать обывателям: какие репатрианты-израильтяне хорошие и благородные, по сравнению с аборигенами-арабами:
Your text to link...
я провел аналогию между вышеуказанным текстом и одной из ранних фантазий хайфицкой кассирши:
domstihov.org/nasha_Curiosities/2016/09/20/vshivaya-lena-i-ee-buduar.html
что позволило мне, руководствуясь данными примерами говнотворческого вранья, показать, как можно легко и просто сочинить настоящую правдивую историю.
Посвящается
моему вечно живущему дедушке
Дункану Пересветовичу Маклауду-мл.
и его жене Мокоши,
от связи которых появился мой самый веселый дядя –
персидский бох мудрости Аша Вахишта.
Как-то, в очередной раз, я приехал к дедушке на каникулы.
Дедушка проживал в родовом замке, расположенном на берегу Ледовитого океана.
Где-то, в начале сороковых годов прошлого века, дедушка, в главе своей дружины, стойко оборонял вотчину от немецких захватчиков, потом оно ему надоело, он и его люди сделали вылазку, перебили массу врагов, а остальных превратили в своих рабов, открыв по этому поводу памятник в виде пивной будки «Союзпечати».
Место, на котором стоял замок, было тихим, уютным, окруженное джунглями, пампасами и сельвой реки Амазонки. Местные жители дедушку боготворили – в его честь они установили фонтан посреди океана, и каждый день чистили окрестные айсберги, пляжи и леса моющими пылесосами, а по вечерам, собравшись в одной из многочисленных «Рюмочных», «Блинных» и «Пельменных», под звон рюмок, бокалов, кружек и стук наполненных элем рогов, нахваливали местное изобилие и свою жизнь без стрессов и конфликтов.
Дедушка — очень обеспеченный человек: благодаря наследству в виде денежного эквивалента числа Грэма, доставшегося ему от моего прадедушки, он чувствовал себя хорошо и независимо. К тому же, однажды разработав теорию тракторной пингвинологии, дед, вообще, катался как сыр в масле, тратя получаемые с нее дивиденды на подарки родственникам, хорошим людям и на прочую благотворительность, в качестве запуска Юрия Гагарина в космос, например.
Домовничая в своем замке, он однажды, аккурат перед моим описываемым приездом, навел порядок хозяйстве; таким образом были обнаружены две дополнительные спальни – их стало не сто шестьдесят пять, а сто шестьдесят семь; и наконец-таки полностью вымыл все окна – а каждое из них было размером с футбольное поле — даже в сторожевой Кутафьей башне, не говоря уже об окне в алмазном шалаше привратника.
И вот — я отпущенный на каникулы студент Оксфордского, Кембриджского и
Принстонского университетов — появился на дороге…
Дедушка заранее выехал встретить меня на раритетном «Мерседесе Былинского».
Облобызались, обнялись, и началась счастливая пора: я просыпался чуть свет, бежал на берег Ледовитого океана, где заводил свой трактор и уплывал на нем ловить колибри и анчоусов.
По возвращению дедушка ждал меня за накрытым столом; копченые муравьиные языки, черная икра, фаршированная страусовыми яйцами, балык из пельменей, сало, нашпигованное глинтвейном, вареные малосольные огурчики в соусе из картофеля-фри… Всех блюд было не перечесть, не говоря уже о закусках, салатах и молочных реках с кисельными берегами.
А выпивка!.. Дедушка был докой насчет чукотского портвейна, мусульманской водки, сухих антарктических виноградных вин, сахарского пива и всего остального алкоголя, произрастающего на Земле.
Ничто не отвлекало нас от длительных трапез, сопровождавшихся игрой в домино, на бильярде и на барабанных установках.
А немецкие рабы, которые все, как на подбор, оказались молодыми и симпатичными фройляйн, прислуживали за столом, а потом читали мне на ночь сказки из репертуара братьев Гримм и Марии Натузиус.
Но однажды, во время нашего очередного застолья, у ворот замка раздался противный визгливый голос:
— Старье берем! Продаем презервативы б/у, использованную туалетную бумагу, жеванную колбасу, вторичную баклажанную икру! Налетай, подходи, покупай не жидись!
Дедушке стало интересно: кто в его владениях посмел заниматься незаконным промыслом, да еще так истошно вопить у порога родового гнезда. Кивнув одному из верных индусов, стоявших в каждой нише трапезной, дедушка вскоре имел счастье лицезреть перед собой грязную девчушку лет десяти, облаченную в джутовый мешок из-под риса. На мешке была надпись קיבוץ אדמת («земля кибуца»).
— Ты чего визжишь, девочка, мешаешь добрым людям вкушать пищу? Как тебя зовут? – ласково спросил мой пращур у доставленной крикуньи.
Дедушка – очень добрый человек, он весьма походил на father frost’а, только без бороды, зато в тапочках и домашних маршальских латах на голое тело.
— ленка, — ответила девочка.
— А фамилия у тебя есть? – по-ленински прищурившись, снова спросил дедушка.
— Есть, я – Вшивая.
Дедушка опять кивнул кому-то из индусов, тот вышел из трапезной и вскоре вернулся, неся на подносе четыреста семьдесят два килограмма дегтярного мыла.
Гостья очень обрадовалась подношению и начала активно жрать коричневые бруски.
Дедушка, совсем не удивившись, спросил гостью:
— Выпьешь?
— С удовольствием! – ответила девчушка, пуская пузыри изо всех своих природных и других отверстий. – Мне, пожалуйста, будьте любезны, коктейль из двух граммов сикера, пяти литров анисовой, двух гин солярки, все это растолочь с тремя килограммами сухого гороха, неразмороженной упаковкой бурекасов, одним кубиком «Maggi» («Бульон на косточке»), взболтать, но не смешивать, и подать подогретым.
Дедушка даже бровью не повел, а стоявший рядом с ним батлер все тщательно записал и принял к исполнению.
Пока готовился коктейль, девчушка успела доесть остатки мыла и начала выпускать из себя огромные радужные пузыри, которые, взрываясь, орошали трапезную вонючим пещерно-зоологическим запашком.
Сердобольный камердинер принес старую прожженную во многих местах телогрейку с надписью «БАМ» и накинул ее на плечи пузырящейся замарашки, а несколько пажей приволокли из оружейной палаты новенький промышленный нейтрализатор запахов и включили его на полную мощность.
Наконец, напиток был готов и подан. Юница, представившаяся «ленкой», в два глотка осушила бадью, ее косые глазенки умаслились, редкие рыжие волосенки на голове и по всему телу растрепались, вставши дыбом, и она игриво посмотрела на нас с дедушкой:
— А мужчины в этом доме есть? – заплетающимся языком прошамкала девчушка, — а то я замерзла, не мешало бы согреть! Тут телогрейкой не отделаетесь! Но сначала купите у меня содерж… ик… содержимое моей корзинки. Отдаю недорого. Ик… Всего за два агора вместе с корзинкой.
Если не купите, и не согреете меня – подам на вас в суд за анти… ик… за антисем… короче, за отрицание лохокоста и на предмет поддержки арабов.
Дедушка закурил, выразительно посмотрел на милиционера, постоянно дежурившего в замке по личному распоряжению тов. Брежнева, и слегка улыбнулся. Милиционер все понял и крутанул ручку правительственного телефона. Через пять секунд реактивный самолет, принадлежащий местному вытрезвителю, высадил боевой десант санитаров аккурат у двери донжона.
Вшивая ленка буйствовала, оказывала сопротивление, кусалась-лягалась, орала благим матом, но санитары оказались крепкими ребятами – они скрутили коробейницу в узел «Олбрайт» и погрузили ленку в самолет вместе с ее корзинкой, в которую благородный дедушка положил два килограмма платины наличными.
А на следующий день наше фамильное имение посетил сосед – румынский граф Дуку Влад III Цепеш по прозвищу Дракула. Национальностью он происходил из румын, и по этой причине нифига не понимал по-русски, поскольку румынский язык относится к группе романовских языков: румыны прекрасно понимают итальянцев, но русских – вообще никак.
Однако, мы с дедушкой прекрасно владеем всеми языками Галактики, и приняли графа со всем уважением, усадив его за стол на почетную трехногую табуретку времен средне-советского периода.
Гость рассказал об своем урожае озимых ананасов, об новой ферме на которой он выращивал диплодоков, поведал о походе в США, в результате которого тамошний народ присягнул графу на верность, и упомянул о некой девочке-коробейнице, каждое утро истошно вопящей под окнами его спальни.
Дедушка рассказал графу нашу вчерашнюю историю.
— Вы что, пустили эту Вшивую в дом?! – возмутился граф
— Да, а что такого? Она хотела поесть мыла и что-нибудь выпить. Как было не накормить и не напоить ее? – как всегда благодушно усмехнулся дедушка.
— Вы с ума сошли, дорогой? Вам жизнь надоела?
— Да что вы такое говорите, она почти такой же человек, как мы с вами… И потом, мы с внуком и все наши люди привиты от бешенства, так что никакого риска не было.
— Ну вот что… – ответил разволновавшийся Дракула на чисто русском языке, ведь он был румыном. – Вы добрые и благородные люди, чувство жалости к падшим вас когда-нибудь подведет. Я же не столь сентиментален, и, если еще раз эта коробейница появится на моем горизонте – посажу ее на кол, высеку плеткой, выверну влагалище наизнанку, разделаю, как бох черепаху, намажу клитор скипидаром и знатно ее уем!
Тут официанты организовали шестнадцатую перемену блюд – на столе появились вкуснейшая тушеная клубника в подливке из макарон с тертым сухим молоком, и тема Вшивой коробейницы быстро съехала на нет.
Назавтра граф покинул наш замок.
А через пару-тройку суток мы с дедушкой опять услышали противный скрипучий вопль:
— Старье берем! Продаем презервативы б/у, использованную туалетную бумагу, жеванную колбасу, вторичную баклажанную икру! Налетай, подходи, покупай не жидись!
И дедушка не выдержал. Он самолично вышел к воротам, вручил коробейнице один из своих многочисленных чемоданов, набитых золотыми пистолями, и сказал:
— Вот что, крикунья. Ты всех здесь достала своими воплями. На, возьми деньги, – дедушка протянул ей чемодан, — и дуй отсюда куда подальше, иначе Дракула посадит тебя на кол и вообще. Я против таких кардинальных мер воздействия, но ты мне совсем неинтересна, заступаться за тебя перед соседом смысла не вижу, а в хозяйстве от тебя никакого толка не будет.
Говорят, на земле Ханаанской некий Моисей отчекрыжил себе дачный участок. Попробуй поступить в услужение к старику, будет противиться, скажи ему, что от меня…
В это время на поляну приземлилась пассажирская арабская ракета «Земля-Земля».
— Вот на ней и полетишь, — резюмировал дедушка.
А когда радостная репатриантка, ковыляя, поскакала по трапу, он прокричал ей во след:
— Запомни: мыло не жрут, им моются!
Ракета взмыла в небеса, а дедушка вернулся за стол.
…Я бы и не вспомнил об этих событиях четырехсотлетней давности, но недавно дедушка позвонил мне на Марс и пригласил в гости, непрозрачно намекнув, что наш придворный летописец принес ему на утверждение семь тысяч девятьсот томов истории нашего рода за последние пять веков, и в них, действительно, есть что почитать.
4 комментария
Надеюсь, арабская ракета долетела вместе с Ленкой до назначенного пункта?!))☺
Эту «Тысячу и одну ночь»:
در این روز در جزایر هند و چین و خانواده پادشاه پادشاهان دستورات یک نیروی نگهبانان بندگان و بندگان. و او دو پسر داشت, یک بزرگسال, دیگر جوان, و هر دو شوالیه شجاع بودند, اما آنهایی که مسن تر آنهایی که جوان در شجاعت پیشی گرفته. و او حاکم در زمین خود و قوانین تنها بیش از خود مردم و ساکنان زمین خود و پادشاهی که او دوست داشت و نام او شاه شهریار و نام برادرش پادشاه شد Shahzeman و او حاکم بود در سمرقند ایرانی. هر دوی آنها در سرزمین خود باقی ماندند و هر یک از آنها در پادشاهی ، تنها قاضی کالاهای خود را برای بیست سال و در قناعت و شادی کامل بود. и т.д.?
Не отрицаю, тоже моих рук дело…
Но я тогда молодой был, богатая фантазия превалировала над задачами, поставленными социалистической партией и правительством Ирана, вот и окунулся в эпическое творчество. )))
А которое об «долетела» — то оно конечно, иначе бы не смердеть ей нынче в Интернете.
)))
«В этот день на островах Индии и Китая короли королевской семьи командуют отрядом стражей и рабов. И у него было два сына, один взрослый, другой молодой, и оба были храбрыми рыцарями, но старшие были моложе храбрых. И он правил своей землей и законами только над людьми и жителями своей земли и царства, которое он любил, и его звали Шах Шахриар, а имя его брата — Шахземан, и он был правителем в Самарканде, Иран. Оба они остались на своей земле, и каждый из них был в королевстве, единственный судья своего имущества в течение двадцати лет и в полном довольстве и радости.»
====
Настоящая Ваша Лена своим рассказиком хотела показать, какие РАЗНЫЕ евреи живут в Израиле. Как я поняла, коренные евреи не любят репатриантов, считают даже пообедать с ними не кошерно. Но мне понравилось поведение её мамы по отношению к промокшему под дождём арабчёнку. Действительно, какая разница, какой национальности ребёнок, если он нуждается в помощи? А потом, видимо, им пришлось смириться с общееврейским отношением к арабам, заставить забыть себя, как в СССР относились к детям. Думаю, что именно её маме, как старшей в семье, пережившей войну и многие потери, это было сделать не легко. Дикость, конечно! Но и педофилия, расцветшая в наши дни, как в высших эшелонах власти Запада, так и в религиозных кругах, вызывает глубокое отвращение.
)))
Что касается Вшивой…
Вы слишком легковерны. Я же, прекрасно разбираясь в говнотворчестве Вшивой (за столько лет его изучения, ага. ))) ), пришел к выводу, что ленке нельзя верить ни на грош. Не, ну, конечно, некая часть полушки правды в ее фантазиях присутствует, но все остальное – вранье, и вранье не простое, а – в большинстве случаев — с определенным националистическим или самопиарным подтекстом.
Учтите, что подавляющее большинство израильских евреев относится к арабам гораздо хуже, чем жители российских городов к цыганам.
Вы бы пригласили к себе домой цыганенка, который иногда тусит у Вас под окнами со своими «кастрюлями»? Конечно нет, да и никто бы не пригласил – ибо полная разница в менталитетах.
Вот такая, вот, аналогия.
)))