Об том, как бог разговаривал с Мошонкиной-«Срудой»

День у Мошонкиной-«Сруды» не задался: всю рабочую смену она лечила вставные челюсти гришки липца; челюсти стерлись, сгнили и воняли – дай дорогу. Руки Мошонкиной ныли от перфоратора и УШМ, мышцы скрючивались от одного упоминания слова «кувалда», но гришкины мандибулы так и остались непочиненными.
Рассерженный липец ушел, увезя в садовой тачке свои максиллы, а Ольга отправилась домой, с ужасом думая о завтрашнем визите носатого гармошечника.
Вползши в квартиру, Мошонкина плюхнулась в раздолбанное кресло и забормотала успокаивающую мантру:
«Вот и я ухожу в поэзию, в творчество, сижу на стихире в свободное время… Ведь здесь очень интересное творческое общение с разными авторами. И человеческое общение тоже…
Проблем воз, в мире, офигеть, как тревожно. Нам только остаётся верить в Жизнь и покровительство Родовых Богов!..».

И тут Ольгу передернуло.
— Мне сегодня должна позвонить Марта Скавронская! – закричала Мошонкина голосом осипшего попугая, — и мы поговорим о ее похабной жизни, да так поговорим, что мои программы, которые я ей поставлю в глупый мозг, она будешь отрабатывать до гроба!

Любительница читать мантры считалась малокультурной девушкой, поэтому слово «программы» произнесла с одним «м».
Зажав ушами телефонную трубку, Ольга, в ожидании звонка, слушала короткие гудки и одновременно с этим рисовала левой ногой, обутой в драный валенок, автопортрет имени себя любимой.



Часа через два телефон, действительно, зазвонил.

— Внемли Бат Колу – гласу божьему! – донесся из трубки необычный голос, похожий на все звуки Вселенной. – Внемли Бат Колу – гласу божьему!..

— Это ты, Хуйсельникова? – поинтересовалась Сруда, — опять меня разыгрываешь?

— Мошонкина, ты – дура? – поинтересовались из динамика, — с тобой говорит голос господа твоего Шемхамфораша Тетраграмматоновича Элохимова.

— Татарин, что ли? – Ольгу пробило на дешевый сарказм.

— Мошонкина, Шемхамфораш Тетраграмматонович Элохимов -всевидящий и всемогущий. И я знаю, что ты сейчас сделала!

— Что?

— Моргнула.

— Этого не может быть! Как ты догадался?!.. Неужели со мной разговаривает сам господь?! – радостно возопила Сруда и, проглотив телефонную трубку, пустилась в пляс.

— Успокойся, Мошонкина, и слушай-таки сюда. – в голосе гласа прозвучали суровые нотки, — а заодно вытащи средство коммуникационной связи из своего желудка.

Ольга смачно отрыгнула и вставила трубку в ухо.

— Все «экстрасенсы», «парапсихологи», «эзотерики», «оккультисты» — делятся на три категории: сумасшедших, жуликов и сумасшедших жуликов. Ты относишься ко всем категориям.
Я – глас божий – терпеть не могу врунов.
Зачем ты соврала, что принимала участие в «битве экстрасенсов», если тебя нет в списке участников:

Your text to link...

?
Кто, вообще, дал тебе право дурить народ? Не должен находиться рядом с человеком прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых. Ибо мерзок пред господом всякий, делающий это, и за сии-то мерзости господь, бог твой, изгоняет их от лица твоего.

— Господь мой, — заскулила Мошонкина, падая ниц на дырявый ковер, — мне очень хочется кушать, а на одну зарплату не проживешь…

— А почему ты – скотина такая – грозишься наслать на людей проклятья, если люди не согласны с твоим убогим мнением? Проклинать – это удел господа вашего, но никак не оголодавшей тетки из Перми в твоем лице, не обезображенном интеллектом.

— Это все из-за страха перед ними, господи…

— Отчего ты, чучело необразованное, постоянно трындишь про какой-то возвратный бумеранг, али не ведомо те, что бумеранг, попавший в цель, никогда не возвращается?

— Прости, отец родной, я очень плохо училась в школе – пила, курила, мастурбировала на портрет Косыгина…

— И того не знаешь, что как воробей вспорхнет, как ласточка улетит, так незаслуженное проклятие не сбудется.
Но каждый перед богом отвечает за грехи свои: что посеет человек, то и пожнет. И если я прокляну, то это навсегда, Бо проклят злословящий из рода человеческого! Неизвинителен ты, всякий судящий другого, ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь то же. Проклиная обидевшего тебя, ты хочешь причинить ему зло. По какому праву ты так поступаешь? Кто проклинает кого-либо вопреки божьему закону, этим он сам преступает. Что бы тебе ни сделал твой обидчик – желать ему зла ты не имеешь права. Если ты кого-то проклинаешь из мужей или жен человеческих, то это значит, что в тебе есть ненависть к точной копии бога. Поэтому будешь ты сама проклята пред всеми людьми, скотами и зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей, а потомки твои будут рабами рабов у таджикских гастарбайтеров. И да соделается лоно твое опавшим и живот твой опухшим. И ныне проклята ты от Земли, которая отверзла уста свои от тебя; и да контролеры в общественном транспорте буде штрафовать тебя за безбилетный проезд до самой твоей смерти, и когда не возвернешь кредиты, взятые тобой у банков; и ни один мужчина не возбудиться плотью твоей, и денежные знаки сбегут от тебя в неизвестном направлении, чтобы осталась ты на бобах – питающаяся только поддельным «Роллтоном» по акции.

— За что мне такое наказание, господи?! – взмолилась Мошонкина, увлажняя собой пол от страха.

— Пиздишь до хуя, и все не по теме, — ответил глас божий. – Одно тебе спасение – прилюдно, в самом центре шоссе Космонавтов, сожрать колоду карт «Таро», раздать имущество старикам и вдовам, а затем уйди в монастырь, там провести остаток бренной жизни в посте и покаянии. Может, господь смилостивиться над твоей проклятой душонкой…

— Но сайты с.ру и п.ру? – Ольга разрыдалась всеми своими отверстиями, — как я их покину?

— Господь сказал: «Я разрешаю тебе выбрать одно из двух, ты можете избрать жизнь или смерть: первый выбор принесёт благословение, второй проклятие. Избери жизнь, и тогда и ты, и дети твои будете жить! Люби господа, бога твоего, будь послушна ему, ибо господь – жизнь твоя. А вообще, я помилую того, кого сам решу помиловать, и сжалюсь над тем, над кем сам решу сжалиться, но Ольга Мошонкина обязана отработать грехи свои в портомойне Свято-Троицкий Стефанова мужского монастыря. Иначе ей кранты».

И трубка дала «отбой».

После общения с божьим гласом Ольга Мошонкина целую неделю провела в глубокой депрессии, делала себя клизмы, очищающие «карму»; сидя на диете – питалась только козявками из своего длинного носа; впадая в прострацию, грызла паркет; ходила по соседям и обещала им царствие небесное вкупе с Гоморрой и Содомом; а когда с телефонной станции ей принесли счет на 759 шекелей за телефонный разговор с Израилем, Сруда совсем съехала с катушек: она стала бегать голой по улицам Перми и проповедовать несторианство лютеранского толка.
Вызванная сердобольными гражданами бригада Скорой Помощи с большим трудом отловила Мошонкину и отвезла ее в Краевую психиатрическую больницу на Вторую Корсунскую улицу.
При этом санитар Томас Саз, усмехнувшись, сказал:
«Если вы разговариваете с Богом, вы молитесь; если Бог разговаривает с вами, значит, у вас шизофрения».