Звезданутый, или Один день знатного рейтингиста

Лишь только расступилась ночная тьма, в окне забрезжил рассвет, и первый солнечный луч проник в квартиру Мудышкиных, как Иван Семенович вскочил с постели и, роняя на ходу тапки, побежал к компьютеру.

Лихорадочно открыл свою страничку на литературном сайте и впился глазами в длинный список рейтингистов. О, ужас! Его там не было! Что делать? Как жить? Как жене в глаза смотреть?

Мудышкин резко принялся за дело, быстро стуча по клавишам короткими толстыми пальчиками-сардельками. Не обладая литературным даром, он всегда мечтал о славе и при этом имел «железный зад», то бишь терпение и усидчивость. Бился, старался, тужился, тщетно переставлял слова, а на-гора всё равно выходил пшик. Ну, не сыграешь на балалайке, коли сковородка в руках! А очень хоцца!

Читатели, зная это, жалели усидчивого труженика пера и отвечали не всегда искренними похваляшками на его медовые комменты.

Вообще Семеныч очень любил изобретать велосипед. Он очертя голову брался за любые жанры, дабы удивить народ, особенно ему нравилось всё японское. Хокку, танки и особенно хайбуны вылетали из-под его сарделек с завидным упорством. Видимо, в прошлой жизни он точно был японцем.

Итак, Мудышкин быстро настучал очередное хокку, оно же хайку:

Трапеза щедра
и праздник прошел на ура
сижу в уборной

Лёгким жестом пустил в эфир и принялся окучивать авторов. Ведь ни для кого не секрет, что чем больше у тебя друзей на литсайте «Роза.пру», тем больше будет отзывов. А отзывы — это, соответственно, баллы, баллы — это рейтинг, ну, а рейтинг — это слава! Хотя за это и денег не платят, и слава минут на десять. Даже калифом на час не станешь.

Но Мудышкин окучивал авторов исправно, начиная с первых строк рейтинга, по списку, и постепенно опускаясь вниз. Писал, не читая чужие произведения, коротко, и с непременным пожеланием тёплого добра, а также приглашением «в гости».

Так, настрочив штук двадцать, спешил на зов верной супружницы, Марфы Васильевны, в кухню. Быстро завтракал и снова летел к компьютеру.

Теперь открывалась другая страничка, так называемого клона, Тщеславского, и велась такая же кропотливая работа оттуда. Но эти похваляшки были уже поумнее и посерьёзнее. Чтобы никто не догадался! Секрет Полишинеля знали практически все собратья по перу, и тихо смеялись в кулачок. А Семеныч нипочём не признавался, сам себе писал «с дружеским приветом», даже умудрялся виртуально жать себе руку. При этом преспокойно навешивал клоны другим и стучал не по-детски.

Настрочив ещё штук двадцать отзывов, Мудышкин откидывался на стуле в изнеможении: всё-таки возраст давал о себе знать. Но, встрепенувшись, продолжал тяжёлую работу. Он был уверен: из восьмидесяти окученных хоть пятнадцать к нему из вежливости обязательно придут с ответками!

Посмотрев отзывы, радостно потёр руки и подпрыгнул на месте: вот, написали, родимые! Ага, в рейтинге, уже высоко! Надо, пожалуй, ещё похваляшек наддать! И застрочил с утроенной силой.

Из кухни выглянула раскрасневшаяся от готовки Марфа Васильевна:

— Ванюша, а не погулять ли тебе? Смотри, какая нынче хорошая погода на дворе! Ну, выйди в садик. А можно и поработать на свежем воздухе, вот хоть уборную почистить.

— Брысь! — отмахнулся недовольный супружник. — Видишь, тут бездарная поэтка напирает, кругом соперники, а ты «погуляй», «поработай»! Работы и так непочатый край, только крутись!

Написал графоманке: «Бесподобна поэзия ваша! С тёплым добром. Зелёная» — и с удовлетворением нажал красную кнопку «не понравилось».

Тут и обед подоспел. Давясь и поспешая, Мудышкин отобедал и вновь помчался к компьютеру. А там картина — мягкой тряпочкой по сердцу! Он на первом месте, на вершине рейтинга! Вот счастье, вот удача, наконец слава нашла своего героя!

Написал всего три строчки, а сколько восторженных отзывов получил! Как говорится, не имей сто рублей!

После обеда он ещё натворил нетленок на завтра, добавил похваляшек особо нужным, отзывчивым людям, откраснил врагов, с теми же медовыми словами, и собрался было покемарить на диване, но тут случилось непоправимое! Какой-то жалкий завистник, видимо, тоже нажал на красную, и упал наш труженик пера куда-то ниже плинтуса.

И снова пришлось безостановочно стучать по клавишам, уже без ужина. Добрая супружница принесла ему на рабочее место горячих пирожков, погладила по лысине и благословила на труды праведные.

Солнце давно уже ушло на покой, за окном стояла беспросветная чёрно-бархатная ночь.