КЛЮЧНИЦА-МАЛУША
Днем по усадьбе тихо, очи долу,
А ночью горячила Святослава,
В конюшне укрываясь лишь подолом,
Но пряча в нем любовные забавы.
Хазарская царевна – в услуженье!
Она лишь ключница в большом хозяйстве.
Как пережить такое униженье
Перед язычником в слепом зазнайстве.
И соблазнила знатная рабыня
Греховною любовью сына Ольги.
Взыграла уязвленная гордыня,
От рабской безысходности в неволи.
И Святослав был полон нетерпенья,
Высчитывая грешные минуты.
Боясь в себе слепого откровенья,
В нелепом ожиданье новой смуты.
Х Х
Её нарек двор ключницей-Малушей.
А злые языки дразнили Малкой.
Терпела все царица райских кущей,
В миру хазарской славившись закалкой.
Но более она гордилась тайной,
Вынашивая с гордостью под сердцем,
В себе зародыш княжеский – сакральный,
И ставший скоро золотым младенцем.
Она не мстила набожной княгине,
А верно утверждалась в новой жизни,
Чтоб только знал высокомерный Киев:
Не быть царице в государстве лишней.
И чадо, заявившее крикливо,
Что вещим князем утвердится скоро,
Не станет побираться сиротливо,
Себе мечом добудет этот город.
Х Х
И город пал. Ликует победитель!
В междоусобице убиты братья.
Но опустела скромная обитель
Где умерла Малуша под распятьем.
А сын идет торжественно по миру,
Ему в подмогу от царицы дядя.
И князь по родословному кумиру
Честь воздает, на Византию глядя.
Там свет и тени княжьих намерений.
К вершинам власти торная дорога.
Венец извечных истин и сомнений,
Когда царь власть наследует от Бога.
Законы утверждаются не вече,
А волею помазанника свыше.
Явилась бабка ранее предтечей
О том, что внук от Византии слышит.
Х Х
Сломить в стране язычество как скверну.
Оно теперь для князя хуже мора.
И меч в подмогу, благости отвергнув,
Огонь на Русь хазарским приговором.
С язычеством цвело непослушанье.
А в капище – явление варягов.
Один он волен в царственном желанье
Прощать и сечь, мирить и сеять благо.
Не место деревянным истуканам.
Един лишь Бог. И он – его наместник.
Пускай же Днепр служит Иорданом
Под иступленное «Христос Воскресе!».
Не тяжко, что вода смешалась с кровью.
А в городищах полыхает пламя.
Святой Владимир вседержавной новью
Стране оставил христианством память.
А ночью горячила Святослава,
В конюшне укрываясь лишь подолом,
Но пряча в нем любовные забавы.
Хазарская царевна – в услуженье!
Она лишь ключница в большом хозяйстве.
Как пережить такое униженье
Перед язычником в слепом зазнайстве.
И соблазнила знатная рабыня
Греховною любовью сына Ольги.
Взыграла уязвленная гордыня,
От рабской безысходности в неволи.
И Святослав был полон нетерпенья,
Высчитывая грешные минуты.
Боясь в себе слепого откровенья,
В нелепом ожиданье новой смуты.
Х Х
Её нарек двор ключницей-Малушей.
А злые языки дразнили Малкой.
Терпела все царица райских кущей,
В миру хазарской славившись закалкой.
Но более она гордилась тайной,
Вынашивая с гордостью под сердцем,
В себе зародыш княжеский – сакральный,
И ставший скоро золотым младенцем.
Она не мстила набожной княгине,
А верно утверждалась в новой жизни,
Чтоб только знал высокомерный Киев:
Не быть царице в государстве лишней.
И чадо, заявившее крикливо,
Что вещим князем утвердится скоро,
Не станет побираться сиротливо,
Себе мечом добудет этот город.
Х Х
И город пал. Ликует победитель!
В междоусобице убиты братья.
Но опустела скромная обитель
Где умерла Малуша под распятьем.
А сын идет торжественно по миру,
Ему в подмогу от царицы дядя.
И князь по родословному кумиру
Честь воздает, на Византию глядя.
Там свет и тени княжьих намерений.
К вершинам власти торная дорога.
Венец извечных истин и сомнений,
Когда царь власть наследует от Бога.
Законы утверждаются не вече,
А волею помазанника свыше.
Явилась бабка ранее предтечей
О том, что внук от Византии слышит.
Х Х
Сломить в стране язычество как скверну.
Оно теперь для князя хуже мора.
И меч в подмогу, благости отвергнув,
Огонь на Русь хазарским приговором.
С язычеством цвело непослушанье.
А в капище – явление варягов.
Один он волен в царственном желанье
Прощать и сечь, мирить и сеять благо.
Не место деревянным истуканам.
Един лишь Бог. И он – его наместник.
Пускай же Днепр служит Иорданом
Под иступленное «Христос Воскресе!».
Не тяжко, что вода смешалась с кровью.
А в городищах полыхает пламя.
Святой Владимир вседержавной новью
Стране оставил христианством память.
2 комментария
Кстати, ключница – это очень нехилая должность при княжеском дворе. В современном контексте – что-то вроде управляющего хозяйственными делами президента.
И, если говорить языком фактов, нет никаких данных об том, что отцом хазарского выродка является непосредственно князь Святослав.
Оный князь (по описанию, взятому из разных независимых летописных источников) был могучего («широкогрудого») телосложения, русоволос, с правильными чертами лица.
Выродок был худосочным, чернявым, с близко посаженными друг к другу глазами.
Интересно, почему имя официальной жены Святослава, родившей ему двух сыновей, было стерто в «летописях», редактируемых православными попами, а имя хазарской рабы-ключницы, от которой князь якобы зачал «крестителя всея сея» – сохранено?
И почему… Да их сто пятьсот тысяч вопросов, на которые нет ответа.
Думай, Ваня, думай.
)))