НЕАНДЕРТАЛЕЦ
Он проводил все время под скалой,
И слушал злобный рокот океана.
Костер, слегка подернувшись золой,
Курил огни без мертвого изъяна.
Неандерталец — истинный изгой,
Лечил водой открывшиеся раны,
Особенно рубец от тигра рваный,
Пробороздивший его грудь дугой.
Лицо и лоб в морщинах волевых,
А зоркий взгляд, исполненный печали,
Напастей — настоящих и былых,
Мог рассказать кому-то, но едва ли…
Не отыскать на берегу живых.
Отныне соплеменники молчали,
И днем, и беспокойными ночами,
Лишенные всех благостей земных.
Лишь он один мог двигаться и выть,
Как дикий зверь — затравленно, протяжно.
Но все ж неандертальцу не забыть,
Что те, с кем он охотился отважно,
Стараясь диким воплем слабость скрыть,
Отныне в мире ветреном, миражном,
Где и не холодно, не влажно,
Куда не доползти, не переплыть.
Над океаном плавился закат.
Неандерталец века золотого
Переживал трагедию утрат,
И силился сказать усопшим слово.
Пускай и без разбора, наугад.
Но не нашел он ничего другого,
Шагая под скалою бестолково,
Как выть сильней, чем прежде, во стократ.
Ушел в небытие великий род.
Ему не отыскать следов собратьев.
На земли их пришел другой народ,
Неандертальцев заклеймив проклятьем,
Завоевав бессмертье наперед.
Сумевший благоденствие и счастье
Вместить в гортанные понятья,
Определив во мгле веков черед.
Х Х
Однажды он прокрался близко к ним,
В себе не знавший страха от природы.
Пещера, в ней с огнищем дорогим,
Пришельцев берегла от непогоды.
Расположились скопищем одним
Двуногие безликие уроды,
Носители болезненной породы,
Чей разве только дух неодолим.
Пришельцы, худосочные в плечах.
Их не поставить рядом с ним, титаном.
Он мог в смертельной схватке сгоряча
Пробить врага ватагу, как тараном.
…Одни сидели у костра, ворча.
Другие терли шкуры неустанно.
Иные любовались талисманом
Из панциря лесного усача.*
В углу возились с малыми детьми.
Ладонь юнец срисовывал на стенке.
Старик, занявшись тонкими костьми,
Держал их врассыпную на коленке.
Он мастерство мудреное постиг.
И сделал себе дудку из нетленки.*
Мотив рождался в каменном застенке,
Который просто так не обрести.
Неандерталец с детства понимал
Лишь звуки птиц на утренней охоте,
Что это для его броска сигнал
У темной речке или на болоте.
Ему не слух старик впотьмах ласкал,
А пробуждал он мысли о работе,*
О жирной птице в бреющем полете
Между холодных безответных скал.
Неандерталец скрытно, меж камней,
Уполз во мглу из обжитой пещеры.
Он был намного каждого сильней,
Но скопище сильней его без меры.
А плоскогрудым стало веселей,
Когда свирель расслабила им нервы.
Пещерный старец оказался первым,
Мелодию открывший для людей.
Они пришли сюда издалека.
И вытеснив с равнин аборигенов,
Открыто утверждались на века,
Умножив род колено за коленом.
Всевластная, упрямая рука
Соперников душила неизменно,
Как будто лишь она во все вселенной
Способна управлять наверняка.
Неандерталец таял, будто снег,
Скалу и мертвецов не покидая.
На горизонте новый человек
Произрастал, как водится, страдая.
Прожорливо хлебал из века в век
Бальзам земного ада или рая.
С большим расчетом разумом играя,
В небытие соперников поверг.
Ушли неандертальцы в небеса.
Соперник злобой, умыслом, коварством
Себе бессмертье на земле вписал,
Не разделив ни с кем благое царство.
И от пещеры, камня и кресал
Он перешел под лоно государства,
Но за собой оставил и пространство,
И неприкосновенным пьедестал.
*Усач — разновидность жука.
*Кость считается нетленной.
*Неандертальцам музыка была чужда.
И слушал злобный рокот океана.
Костер, слегка подернувшись золой,
Курил огни без мертвого изъяна.
Неандерталец — истинный изгой,
Лечил водой открывшиеся раны,
Особенно рубец от тигра рваный,
Пробороздивший его грудь дугой.
Лицо и лоб в морщинах волевых,
А зоркий взгляд, исполненный печали,
Напастей — настоящих и былых,
Мог рассказать кому-то, но едва ли…
Не отыскать на берегу живых.
Отныне соплеменники молчали,
И днем, и беспокойными ночами,
Лишенные всех благостей земных.
Лишь он один мог двигаться и выть,
Как дикий зверь — затравленно, протяжно.
Но все ж неандертальцу не забыть,
Что те, с кем он охотился отважно,
Стараясь диким воплем слабость скрыть,
Отныне в мире ветреном, миражном,
Где и не холодно, не влажно,
Куда не доползти, не переплыть.
Над океаном плавился закат.
Неандерталец века золотого
Переживал трагедию утрат,
И силился сказать усопшим слово.
Пускай и без разбора, наугад.
Но не нашел он ничего другого,
Шагая под скалою бестолково,
Как выть сильней, чем прежде, во стократ.
Ушел в небытие великий род.
Ему не отыскать следов собратьев.
На земли их пришел другой народ,
Неандертальцев заклеймив проклятьем,
Завоевав бессмертье наперед.
Сумевший благоденствие и счастье
Вместить в гортанные понятья,
Определив во мгле веков черед.
Х Х
Однажды он прокрался близко к ним,
В себе не знавший страха от природы.
Пещера, в ней с огнищем дорогим,
Пришельцев берегла от непогоды.
Расположились скопищем одним
Двуногие безликие уроды,
Носители болезненной породы,
Чей разве только дух неодолим.
Пришельцы, худосочные в плечах.
Их не поставить рядом с ним, титаном.
Он мог в смертельной схватке сгоряча
Пробить врага ватагу, как тараном.
…Одни сидели у костра, ворча.
Другие терли шкуры неустанно.
Иные любовались талисманом
Из панциря лесного усача.*
В углу возились с малыми детьми.
Ладонь юнец срисовывал на стенке.
Старик, занявшись тонкими костьми,
Держал их врассыпную на коленке.
Он мастерство мудреное постиг.
И сделал себе дудку из нетленки.*
Мотив рождался в каменном застенке,
Который просто так не обрести.
Неандерталец с детства понимал
Лишь звуки птиц на утренней охоте,
Что это для его броска сигнал
У темной речке или на болоте.
Ему не слух старик впотьмах ласкал,
А пробуждал он мысли о работе,*
О жирной птице в бреющем полете
Между холодных безответных скал.
Неандерталец скрытно, меж камней,
Уполз во мглу из обжитой пещеры.
Он был намного каждого сильней,
Но скопище сильней его без меры.
А плоскогрудым стало веселей,
Когда свирель расслабила им нервы.
Пещерный старец оказался первым,
Мелодию открывший для людей.
Они пришли сюда издалека.
И вытеснив с равнин аборигенов,
Открыто утверждались на века,
Умножив род колено за коленом.
Всевластная, упрямая рука
Соперников душила неизменно,
Как будто лишь она во все вселенной
Способна управлять наверняка.
Неандерталец таял, будто снег,
Скалу и мертвецов не покидая.
На горизонте новый человек
Произрастал, как водится, страдая.
Прожорливо хлебал из века в век
Бальзам земного ада или рая.
С большим расчетом разумом играя,
В небытие соперников поверг.
Ушли неандертальцы в небеса.
Соперник злобой, умыслом, коварством
Себе бессмертье на земле вписал,
Не разделив ни с кем благое царство.
И от пещеры, камня и кресал
Он перешел под лоно государства,
Но за собой оставил и пространство,
И неприкосновенным пьедестал.
*Усач — разновидность жука.
*Кость считается нетленной.
*Неандертальцам музыка была чужда.
10 комментариев
Рыться в научных источниках неохота, но точно помню, что в современном человеке присутствует от 0,3 до 3% генов неандертальцев.
И вообще, неандертальцы – если проводить аналогию – это те же самые шерданы, маскуты, печенеги и… древние египтяне.
Как умер последний скиф? До того, как его народ растворился среди готов и в других племенах?
«Естественный отбор — это совокупность происходящих в природе изменений, обеспечивающих выживание наиболее приспособленных особей и преимущественное оставление ими потомства, а также избирательное уничтожение организмов, оказавшихся неприспособленными к существующим или изменившимся условиям окружающей среды».
Чарлз Дарвин.
Шут с ним.
Разумеется, нельзя исключить факт того, что что где-то когда-то умер последний чистокровный неандерталец. Как и последний диплодок.
Современный человек тоже не вечен – гикнется когда-нибудь, и планета вздохнет с облегчением.
)))
Исходя из религиозной точки зрения, «в небо» может «уйти» не сам неандерталец, а только его «душа».
Неандертальцы хоронили мертвых соплеменников – факт.
По каким соображениям – фиг его не знает, но в могилы, вместе с умершими, помещали предметы повседневного обихода, т.е., всякие полезные штуки, которые должны понадобиться покойникам в другом мире – мире мертвых.
Хитрые попы отрицают наличие души у неандертальцев:
«…неандертальцы существовали по-настоящему. Вероятно, эти виды живых существ не были сотворены Богом непосредственно, а возникли и исчезли в ходе эволюции, которая является одним из законов природы, установленных Богом».
Поп Михаил Воробьев.
А поп Вася Львов пошел еще дальше, и в своей книжке «Ключ к сокровищнице» изоврался дальше некуда:
«Перед эпохой кроманьонцев господствующим и самым распространенным видом людей или предлюдей были неандертальцы. Рядом с ними жили и предшественники кроманьонцев. Из находок на горе Кармил мы знаем, что эти два вида человеческого рода смешивались между собой и давали вполне полноценное потомство.
Неандертальцы делали орудия, владели огнем, но не обнаруживали никаких духовных процессов. Первоначально они были гораздо многочисленнее кроманьонцев. Но внезапно, и совершенно необъяснимо с научной точки зрения, как неандертальцы, так и помесь их с кроманьонцами исчезают бесследно. Ни малейшего признака примеси неандертальской крови в последующих поколениях нельзя найти.
Итак, было время, когда на земле было два вида человеческого рода одновременно. Это может кое-кого смутить. Но если мы вглядимся в библейские строки, мы заметим, что и там говорится о двух видах первоначального человеческого рода: о сынах Божиих и сынах человеческих, о потомках Сифа и потомках Каина.
Говорится и о смешении этих двух видов. И как потомков Каина, так и смешивавшихся с ними потомков Сифа Господь характеризует такими словами: «Не вечно Духу Моему быть пренебрегаему человеками сими, потому что они — плоть». Только плоть, ничего духовного в них нет.
О, мы хорошо по нашей современности знаем такое состояние человечества. И оно может соответствовать тому представлению, какое у нас создается о неандертальцах.
Воды потопа истребили этих исключительно плотских людей, так что от них не осталось потомства. Спасен был только праведный Ной со своим семейством. В нем не было ни малейшей примеси крови от греховной разновидности человеческого рода…».
(Поп ничего не знал о такой штуке, как ген и наследственность, вот и пукнул в лужу).
…В общем, подумай.
)))
Но, вот, отдельные его особи…
)))
Тоже исчезают…
А есть еще арчинцы. Их осталось лишь двенадцать человек. На всей Земле.
А неандертальцы, как и «денисовский человек», как и кроманьонцы, задачу выполнили – передали свой геном homo sapiens.
А homo…
Кстати, ты знаешь, что в популяции серебряного карася присутствуют только самки? А их икру оплодотворяют представители других карповых – золотого карася, линя, ельца, леща, сазана, и все-всех остальных.
Но из икры появляются… только – самки серебряного карася.
Может быть – если проводить аналогию – именно в этом и кроется причина вырождения неандертальцев? Они скрещивались с людьми, но на выхлопе получались только люди с минимальным неандертальским геномом.