Кентавр
«Была луна. Дремали кони.
Какой-то фавн преклонных лет
В ручье играл своей ладонью,
Расплескивая лунный свет.
…
В кривых изломах вод проточных
Он наблюдал обрывки снов,
Где похоть верит в непорочность
И вздор плетет ей из стихов.»
(Матильда Рапунцель, моя любимая поэтесса.)
*
Луна светила. Спали кони.
Слоны, жирафы, бегемот,
Кузнечик спал, застыв в полёте,
Один ручей безмолвно тёк.
Он тёк откуда-то, не зная,
Откуда. Просто тёк и тёк.
Туристы часто воду пили,
и легендарный Амарок.
А тут обычный фавн из леса
Пришёл, и в воду опустил,
Свои немытые ладони,
И конь проснулся, Автандил.
«О, — воскликнул конь, — ты — солнце,
Чьи ресницы из агата!
Я клянусь тебе всем сердцем:
Ты одна моя отрада!
Ждал я смерти неизбежной —
Ты всю жизнь мне озарил.
Для тебя я всё исполню,
Что бы ты ни попросил».
Так друг другу дали клятву
Автандил и старый фавн.
Здесь в сказаньях Руставели
я немного букв убрал.
В кривых изломах вод проточных
Бох и животное живут,
Где похоть верит в непорочность,
Кентавров конюхи пасут.
7.18
Какой-то фавн преклонных лет
В ручье играл своей ладонью,
Расплескивая лунный свет.
…
В кривых изломах вод проточных
Он наблюдал обрывки снов,
Где похоть верит в непорочность
И вздор плетет ей из стихов.»
(Матильда Рапунцель, моя любимая поэтесса.)
*
Луна светила. Спали кони.
Слоны, жирафы, бегемот,
Кузнечик спал, застыв в полёте,
Один ручей безмолвно тёк.
Он тёк откуда-то, не зная,
Откуда. Просто тёк и тёк.
Туристы часто воду пили,
и легендарный Амарок.
А тут обычный фавн из леса
Пришёл, и в воду опустил,
Свои немытые ладони,
И конь проснулся, Автандил.
«О, — воскликнул конь, — ты — солнце,
Чьи ресницы из агата!
Я клянусь тебе всем сердцем:
Ты одна моя отрада!
Ждал я смерти неизбежной —
Ты всю жизнь мне озарил.
Для тебя я всё исполню,
Что бы ты ни попросил».
Так друг другу дали клятву
Автандил и старый фавн.
Здесь в сказаньях Руставели
я немного букв убрал.
В кривых изломах вод проточных
Бох и животное живут,
Где похоть верит в непорочность,
Кентавров конюхи пасут.
7.18
3 комментария
Дарил подарки Дед Мороз;
Чувак в тулупе из овчины
Скакал на розовом коне.
По встречке двигался кентавр –
Вдыхая зимний кислород,
Он на ходу смолил цигарку,
И перманентно пиво пил.
Чувак с кентавром повстречались
— Привет, Ильич! – сказал кентавр,
Чувак сказал: — Пгивет, пгивет!
— А не ударить нам по сотке? –
Кентавр скромно предложил.
Ильич, конечно, согласился –
Он тоже выпить не дурак.
…За соткой сотка пролетали,
За разговором – разговор:
О бабах, Наденьке, ракетах,
Да и вообще, ХЗ о чем.
А тут, как раз, Кура бежала –
Сама не ведая куда,
Кентавр вздумал искупаться,
Ильич – кальсоны постирать.
Рыдали взрослые и дети –
Кура протухла сей же час.
А Фавн (по-сибирски – «Йетти»),
Воскликнул: «Ленин – пидарас!».
Но, вот, закончено купанье,
Кальсоны высохли… Вперед!
Кентавр помчался на Аляску,
Чувак в тулупе – в Мавзолей.
)))
Вторую обуфь нацепил,
И лёк назад в свою шкатулку,
Где часто время проводил.
Тут мавзалей открыли. Люди
Пошли нестройную толпой.
Лежит залепа, типо – Ленин,
Без кепки, фкедах, збарадой.
А на Аляске в это время,
Ебал кентавр в рот неяд.
Неяды, это каг русалки,
И непарусски говорят.
Стояли луороветланы,
Мущины, бабы; больше бап.
Хотели новых ащющений
С кентавром, кто нашто горазд.
Кто сэкс анальный, кто аральный,
Кто тупо в шашки поиграть,
А кто-то с водкой и закуской,
Мечтал с кентавром забухать.
Лишь Говард Уткин, дуя пиво,
Приехав здачи, и куря,
Писал вотэто, улыбаясь:
— А сверху, там, причём Кура?
)))))))))
Среди торшеров и берез,
Лежит зал[у]па, типо – Ленин,
Без кепки, фкедах, збарадой©.
Она [залупа] вспоминает
Былые дни лихих побед –
Анальный секс с женой Надюшей,
И вагинальный с Коллонтай.
Но чу! Стучат в дверь Мавзолея,
Кричит какой-то хулиган:
«Открой ворота! Я – кентавр!
Сними штаны и в позу встань!»
Ильич гранату вставил в жопу,
Освободил слегка чеку…
«Прощай, немытая Россия©,
Я не достанусь никому!»
)))