Случай в космосе

Случай в космосе

Эпиграф: «В космос слетать – не газон вытоптать».

Космонавт летит в ракете
В синем новеньком скафандре,
Весь вовсю собой довольный,
Крутит руль одной рукою.
Облетая всяки камни,
Корабли, метеориты,
Он пронзал бездонный космос
Яркой звездочкой в пространстве.
Тюбик «Туборга» прихлопнув,
Снова лезет в холодильник.
И опять он хлещет пиво,
Как какой-нибудь пропойца.
Делать нечего в полете
42 бесцельных года,
До звезды Альдебарана,
Что в созвездии далеком.
Потому и пьет он пиво,
Водку в тюбиках, текилу.
И не ест он витамины,
А закусывает рыбой.
Рыбой вяленной, сушеной,
Иногда заест селедкой…
Через месяц стало ясно:
Перебои будут с водкой!
Призадумался герой наш
Головой в огромном шлеме,
Чем ему еще заняться,
Когда кончится все пойло.
Можно впасть, конечно, в спячку,
Или как, «в анабиоз» там,
Но тогда коварный недруг
Может вторгнуться в ракету.
Вон их, сколько тут летает,
В нашем космосе бескрайнем.
Космос – будто муравейник,
Негде даже протолкнуться.
Так и рыщут там и тута,
Где бы можно поживиться,
Документ спереть секретный
Или лучше ящик водки.
Нынче очень дорогая
В космосе простая водка.
Не достать её в киосках,
Магазинах и спейс-шопах.
А куда без водки деться?
Ни на близ лежащий спутник,
Ни на дальнюю планету,
Ни в открытый космос выйти.
(где дубак конкретный вечно).

Так и бычится герой наш,
Водкой сон свой отгоняя,
Пресекая все попытки
Происков врагов различных:
Жмет он пальцем на гашетку,
Хитро щерясь во все зубы,
И по детски восхищаясь,
Всякий раз при попаданьи.
Достает заветный тюбик,
Он со спиртом разведенным,
Тот, что тайно протащил он
На ракету, вместо хлеба.
Открутил он пальцем крышку,
Залпом выдавил весь тюбик,
За здоровье космонавтов,
Тех, которых не подбил он.
Вдруг, почувствовал, что смотрит,
Кто-то на него из бездны.
Оглянулся он и видит –
Гуманоиды в отсеке.
Самый главный был зеленый
И с воронкой вместо носа,
На башке рога-антенки,
Ростом, где-то 10 дюймов.
Остальные были ниже
Сантиметров на 15.
Но такие же уроды,
Как и главный гуманоид.
Они прыгали, кривлялись,
Рожи корчили, гримасы.
Один главный был спокоен,
Как 102 бригады танков.
Он стоял, жуя жевачку,
Положив на стол свой локоть,
И смотрел на космонавта,
И подмигивал игриво.
Развернувшись в своем кресле,
Наш герой, закинув ногу
На кресельный подлокотник,
Вынул тюбик «Беломора».
Постучав по пальцу крышкой,
Он её свернул мгновенно,
И два раза затянувшись,
Выдул в инопланетянов.
Гуманоиды активно
Стали затыкать воронки,
Стали кашлять задыхаться.
Кроме главного, конечно.
Тот стоял невозмутимо,
Да и толку возмущаться,
Если наш герой в скафандре
И в огромном зимнем шлеме.
Да притом огромный бластер
Был в руках у космонавта,
А за поясом был пекаль,
Многоствольный, бронебойный.
И в глазах – блеск нездоровый,
Говорящий, что немедля,
Космонавт готов убить их,
Не спросив фамилий даже.
Потому-то гуманоид
Постарался быть спокоен,
Чтобы небыло подвоха
И убийства на ракете.
А спокойно и по-русски,
Он сказал: «Привет, Уродец!»
Как обычно обращались
Земляки к разумным братьям.
И еще лишь слог последний
Вылетал из рта старшОго,
Как огромный кулачина
Промеж рог ему приехал.
Ножки сразу подкосились,
Опрокинулся он навзничь,
И с глухим могучим стуком
Рухнул на пол, без базара.
Остальные, что помельче,
Тут же враз угомонились,
Сбились в кучу возле двери,
И сказали: «Нифига, блин».
Наш герой не глядя даже
На зеленых человечков,
Вынул снова тюбик спирта,
И отпил, примерно, четверть.
Человечки пошептались
Меж собой по-марсиански,
И гурьбой ретировались
Из ракеты прямо в космос.
Космонавт достал из шкафа
Тюбик группы «Сепультура»,
В тюбикомафон засунул
И включил на всю катушку.
Загремел динамик в шлеме,
Полилась лихая песня.
Но с Земли предупредили,
Чтобы слушал он Кобзона.
«Вот вам!» — космонавт ударил
По руке другой рукою,
И заржал, как дикий селенг
На рыбалке, вынув рыбу.
В ЦУПе даже содрогнулись,
От улыбки космонавта.
Кто-то даже там и умер
От сердечного разрыва.
Но не знал герой рассказа,
Сколько горя причинил он,
Близким и родным погибших
Прямо возле мониторов.
Он летел, как угорелый
Сквозь космические дебри.
Уходя все дальше, дальше
От родной планеты нашей…

Г. Уткин и В.М.
июнь 1998 г.