Для чего решилась, как посмела?
Видимо, всерьёз и навсегда
Занялась отнюдь не женским делом — Строчки тяжелее, чем руда.
Тут сразу начинается противопоставление себя обществу – мол, написание стихов – не женское дело(?!) а я насрала на всех и стала строчить свою галиматью.
При этом Хуйсельникова умышленно отметает исторические факты: поэтесс в мире было пруд пруди с самых древних времен, и никто никогда не считал поэзию не «женским делом».
Ведь могла бы жить совсем иначе,
Отчего же выбор был таков:
Каторжанки труд под лай собачий
Да кривлянье кучки дураков.
— «Каторжанки труд» — дичайшая инверсия.
Здесь снова Хуйсельникова выставляет себя в виде мученицы, идущей на расстрел через повешение.
Аксиома – настоящей поэтессе – никакие «кучи дураков» не страшны, а, вот, – бездарной метроманке всегда есть кого опасаться, например – непредвзятого читателя.
Зацепила, повела дорожка,
Не остановить, не устрашить,
Я слова крошу, как птицам крошки,
Вместо хлеба — часть моей души.
— Крошки, блядь, не «крошат»: «крошить – мелко измельчать» (Словарь).
Хуйсельникова мелко измельчает крошки? Он, что ебнутая? Вместе с «частью своей души»?
Не для денег или комплиментов
Или славы — где уж мне за ней…
Автор схож с ударным инструментом:
Чище звук, когда удар больней.
— Врет. Денег ей, конечно, никто не заплатит, но «комплименты» Хуйсельникова любит – дай дорогу. А не «комплименты» подвергает полной аннигиляции, что, соответственно, говорит о «ради чего».
Интересно, ударный инструмент способен испытывать боль?
Не, ну понятно, что нет, однако у Хуйсельниковой получается совсем наоборот.
Более того, сабж выдает на гора просто пиздец какое анти-музыкальное умозаключение: чем сильнее пиздануть по какому-либо ударному инструменту, тем чище будет звук.
Что нам выбрать, мы решили сами — Вольный воздух в призрачных мирах,
Я туда входила за друзьями,
Позабыв условности и страх
— Ох, уж это пресловутое «мы решили» вместо «я обкурилась, напилась стеломою, разделась догола и ушла в галлюцинаторно-параноидную степень алкогольного опьянения, а друзья подумали, что я потрахаться захотела…».
И, возможно, молодой ли, старый,
Кто-нибудь пойдёт туда за мной?
Выводи мелодию, гитара,
Чёрт бы с нею, с порванной струной.
— В чем суть этого призывы? Ни в чем.
Хотя… «молодой или старый» (средней возраст – игнорируется напрочь), возможно, пойдет во след за метроманкой Хуйсельниковой – пить стекломой, строчить всякую хуйню и ненавидеть порядочных людей?
***
Весь Хуйсельниковский бред можно было бы заключить в четыре строчки:
Кругом козлы и пидарасы,
Пешу стехи теплом души,
Кирну поллитра стекломоя,
Идем за мною, пацаны!
Не думаю – после поедания стекловаты должна сильно чесаться попочная дырка. А с таким зудом перед монитором долго нее просидеть.
Скорее всего, фигурантка закусывает ушной серой, добытой из собственного организма – дешево и сердито.
Не скажите, Юша, нынче техника дошла до того, что можно, ЛЕЖАТЬ в Интернете)))) Постить тексты со смартфона можно даже не слезая с «толчка»!!!)))) Хотя поедание серы не исключается!))))
Ну это еще со смыслом, хотя дама явно чей-то проект
А как Вам вот эти выпердоны:
наших чувств неокрепшая завязь…
Ирина Фетисова-Мюллерсон
Ну зачем же Вы рвёте
незрелый росток –
наших чувств неокрепшую завязь?
Их потом будет множество:
десять иль сто…
и к другим.
Но вот наша – на зависть…
Ни полива, ни ласки,
ни трепетных слов…
словно путник
в сахарском безбрежье
обезвожен,
а был ведь когда-то здоров…
Так и наши свиданья всё реже,
Так и наши касания
тлеют вдали,
не созрев для любовных объятий…
И когда долгожданный
свершится полив,
Он не будет ни мил, ни приятен…
15 комментариев
Для чего решилась, как посмела?
Видимо, всерьёз и навсегда
Занялась отнюдь не женским делом — Строчки тяжелее, чем руда.
Тут сразу начинается противопоставление себя обществу – мол, написание стихов – не женское дело(?!) а я насрала на всех и стала строчить свою галиматью.
При этом Хуйсельникова умышленно отметает исторические факты: поэтесс в мире было пруд пруди с самых древних времен, и никто никогда не считал поэзию не «женским делом».
Ведь могла бы жить совсем иначе,
Отчего же выбор был таков:
Каторжанки труд под лай собачий
Да кривлянье кучки дураков.
— «Каторжанки труд» — дичайшая инверсия.
Здесь снова Хуйсельникова выставляет себя в виде мученицы, идущей на расстрел через повешение.
Аксиома – настоящей поэтессе – никакие «кучи дураков» не страшны, а, вот, – бездарной метроманке всегда есть кого опасаться, например – непредвзятого читателя.
Зацепила, повела дорожка,
Не остановить, не устрашить,
Я слова крошу, как птицам крошки,
Вместо хлеба — часть моей души.
— Крошки, блядь, не «крошат»: «крошить – мелко измельчать» (Словарь).
Хуйсельникова мелко измельчает крошки? Он, что ебнутая? Вместе с «частью своей души»?
Не для денег или комплиментов
Или славы — где уж мне за ней…
Автор схож с ударным инструментом:
Чище звук, когда удар больней.
— Врет. Денег ей, конечно, никто не заплатит, но «комплименты» Хуйсельникова любит – дай дорогу. А не «комплименты» подвергает полной аннигиляции, что, соответственно, говорит о «ради чего».
Интересно, ударный инструмент способен испытывать боль?
Не, ну понятно, что нет, однако у Хуйсельниковой получается совсем наоборот.
Более того, сабж выдает на гора просто пиздец какое анти-музыкальное умозаключение: чем сильнее пиздануть по какому-либо ударному инструменту, тем чище будет звук.
Что нам выбрать, мы решили сами — Вольный воздух в призрачных мирах,
Я туда входила за друзьями,
Позабыв условности и страх
— Ох, уж это пресловутое «мы решили» вместо «я обкурилась, напилась стеломою, разделась догола и ушла в галлюцинаторно-параноидную степень алкогольного опьянения, а друзья подумали, что я потрахаться захотела…».
И, возможно, молодой ли, старый,
Кто-нибудь пойдёт туда за мной?
Выводи мелодию, гитара,
Чёрт бы с нею, с порванной струной.
— В чем суть этого призывы? Ни в чем.
Хотя… «молодой или старый» (средней возраст – игнорируется напрочь), возможно, пойдет во след за метроманкой Хуйсельниковой – пить стекломой, строчить всякую хуйню и ненавидеть порядочных людей?
***
Весь Хуйсельниковский бред можно было бы заключить в четыре строчки:
Кругом козлы и пидарасы,
Пешу стехи теплом души,
Кирну поллитра стекломоя,
Идем за мною, пацаны!
Получилось бы гораздо круче.
)))
Скорее всего, фигурантка закусывает ушной серой, добытой из собственного организма – дешево и сердито.
)))
Впрочем, если из одной миски с кошками – тогда еще ладно, но животных объедать нельзя.
)))
Вон китайцы за милую душу хряпают
Их есть нельзя.
)))
)))
Мизантропическая картина
Весса Блюменбаум
МИЗАНТРОПИЧЕСКАЯ КАРТИНА
Я, признаться, людей не жалую
И в их стаде жить – не искусница:
Даже в детстве от них бежала и
Запиралась в себе, как устрица.
Наконец уйдя в одиночество,
Отворять не желаю двери я:
Возвращаться отнюдь не хочется
В мир, гниющий от лицемерия.
В вашем мире ведь все навыворот:
Умный глупому должен кланяться,
А любой несогласный – «выродок» —
И до смерти таким останется.
В вечных войнах за выживание
Ваши души пропали без вести:
Вы способны гнать на заклание,
Рассуждая о человечности.
Вы, конечно, на вид – хорошие,
А внутри – тонны лжи и подлости,
Жаль, что маски, к щекам приросшие,
В вашем мире – предметы гордости.
Стукачи, психопаты склочные,
Моралисты, в грехах погрязшие –
Человечество – яма сточная.
Таково оно – настоящее.
2017
© Copyright: Весса Блюменбаум, 2018
Свидетельство о публикации №118071203712
Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Заявить о нарушении
Другие произведения автора Весса Блюменбаум
А как Вам вот эти выпердоны:
наших чувств неокрепшая завязь…
Ирина Фетисова-Мюллерсон
Ну зачем же Вы рвёте
незрелый росток –
наших чувств неокрепшую завязь?
Их потом будет множество:
десять иль сто…
и к другим.
Но вот наша – на зависть…
Ни полива, ни ласки,
ни трепетных слов…
словно путник
в сахарском безбрежье
обезвожен,
а был ведь когда-то здоров…
Так и наши свиданья всё реже,
Так и наши касания
тлеют вдали,
не созрев для любовных объятий…
И когда долгожданный
свершится полив,
Он не будет ни мил, ни приятен…
2018
© Copyright: Ирина Фетисова-Мюллерсон, 2018
Нет слофф! Где завязь, а где росток? Надо бы определиться…
)))
Она у меня в сказке будет известной Мюллярвиной
Девочкой с ангельскими глазами и фиолетовыми синяками