СМЕРТЬ ШАХТЕРА или ПОСТЕПЕННАЯ СМЕРТЬ ГЕРОЕВ.
Скачет чукча на оленях,
По седой равнине тундры,
И оленей погоняет,
И кричит гортанно крики.
И рогатые, галопом,
По торосам и оврагам,
В ночь несли каюра-чюкчу,
Может там заткнется, сука.
Когда в чуме по приезду,
Нахуяритца кумысу,
И жыну свою нанайку,
Отъебёт в пизду и жопу.
И немытый хуй засунет,
В рот своей жыне-казашке,
Весь изъеденный червями,
Копошывшымися в язвах.
И полезут черви тихо,
По хуЮ на пузо чюкчи,
Щекоча его ногами,
До дибильного, бля, смеха.
Дикий хохот раздавался
В свете северных сияний.
Нерпы, совы и медведи,
Все попрятались по норам.
И папанинская льдина,
Откололась и уплыла,
И Челюскин в путь собрался.
Загружал углём отсеки.
А тот уголь, из Донбасса,
Притащил состав огромный,
Там его герой Стаханов,
Нахуярил сам за смену.
И весь уголь загрузили,
Оказалось, даже лишку,
Затонул корабль в море,
Когда вышел в путь далекий.
И Папанин сделал змея,
Из подручной парусины,
И покинул льдину вместе
С коммунистами своими.
И пошли толпою в Кремаль,
Получать свои награды,
Там Стаханов подвернулся,
Получал награду тоже.
Был избит Стаханов страшно,
В совнаркомовском сортире,
И лежал сейчас уныло,
Весь в соплях и гематомах.
Тут зашел Валерий Чкалов,
Обоссатца по-большому,
Он вчера был на банкете,
И слегка там обожрался.
Но видать хуйни какой-то,
Потому как сёдня срался,
Но Стаханова увидев,
Задрожали его руки,
Затряслися его ноги,
И он, блядь, убил шахтера.
Незадумываясь даже,
Запинал его до смерти.
Фильм потом об этом сняли,
Но концовку утаили,
От совецкова народа
Тупорылова, в натуре.
И народ, собой довольный,
О Стаханове все знает,
Как он подвиг рукотворный,
Заебенил по накуре.
А что был виной Стаханов,
В смерти летчика – героя,
И челюскинцев отважных,
И других вещах хуёвых.
В смерти Кирова и Цеткин,
Карла Маркса и Ванцетти.
И что Гитлер стал фашистом,
Был всему виной Стаханов.
Но никто не знает точно,
Почему так получилось,
Что Стаханов нахуярил
Эшелон угля за смену!
Раньше всей бригадой столько,
Нарубали за неделю,
А в бригаде 100 шахтеров,
И киргиз ещё подручный.
Был в тот день к нему прикреплен,
Для побития рекорда,
И забил киргиз киргизку,
Гашишом и коноплёю.
И курнул Стаханов дурки,
Взял кувалду и отбойник,
И-и-и, давай хуярить уголь,
Так его прибило с кайфу.
PS.
И Чапаев храбрый парень,
И Петлюра, и Корнилов,
И Колчак, и даже Ленин,
Все бессовестно погибли.
Вот такая вот творилась
Поебень, в то время смуты,
Когда гибли все герои,
Друг за другом постепенно.
00.44./ 9.11.2004.
По седой равнине тундры,
И оленей погоняет,
И кричит гортанно крики.
И рогатые, галопом,
По торосам и оврагам,
В ночь несли каюра-чюкчу,
Может там заткнется, сука.
Когда в чуме по приезду,
Нахуяритца кумысу,
И жыну свою нанайку,
Отъебёт в пизду и жопу.
И немытый хуй засунет,
В рот своей жыне-казашке,
Весь изъеденный червями,
Копошывшымися в язвах.
И полезут черви тихо,
По хуЮ на пузо чюкчи,
Щекоча его ногами,
До дибильного, бля, смеха.
Дикий хохот раздавался
В свете северных сияний.
Нерпы, совы и медведи,
Все попрятались по норам.
И папанинская льдина,
Откололась и уплыла,
И Челюскин в путь собрался.
Загружал углём отсеки.
А тот уголь, из Донбасса,
Притащил состав огромный,
Там его герой Стаханов,
Нахуярил сам за смену.
И весь уголь загрузили,
Оказалось, даже лишку,
Затонул корабль в море,
Когда вышел в путь далекий.
И Папанин сделал змея,
Из подручной парусины,
И покинул льдину вместе
С коммунистами своими.
И пошли толпою в Кремаль,
Получать свои награды,
Там Стаханов подвернулся,
Получал награду тоже.
Был избит Стаханов страшно,
В совнаркомовском сортире,
И лежал сейчас уныло,
Весь в соплях и гематомах.
Тут зашел Валерий Чкалов,
Обоссатца по-большому,
Он вчера был на банкете,
И слегка там обожрался.
Но видать хуйни какой-то,
Потому как сёдня срался,
Но Стаханова увидев,
Задрожали его руки,
Затряслися его ноги,
И он, блядь, убил шахтера.
Незадумываясь даже,
Запинал его до смерти.
Фильм потом об этом сняли,
Но концовку утаили,
От совецкова народа
Тупорылова, в натуре.
И народ, собой довольный,
О Стаханове все знает,
Как он подвиг рукотворный,
Заебенил по накуре.
А что был виной Стаханов,
В смерти летчика – героя,
И челюскинцев отважных,
И других вещах хуёвых.
В смерти Кирова и Цеткин,
Карла Маркса и Ванцетти.
И что Гитлер стал фашистом,
Был всему виной Стаханов.
Но никто не знает точно,
Почему так получилось,
Что Стаханов нахуярил
Эшелон угля за смену!
Раньше всей бригадой столько,
Нарубали за неделю,
А в бригаде 100 шахтеров,
И киргиз ещё подручный.
Был в тот день к нему прикреплен,
Для побития рекорда,
И забил киргиз киргизку,
Гашишом и коноплёю.
И курнул Стаханов дурки,
Взял кувалду и отбойник,
И-и-и, давай хуярить уголь,
Так его прибило с кайфу.
PS.
И Чапаев храбрый парень,
И Петлюра, и Корнилов,
И Колчак, и даже Ленин,
Все бессовестно погибли.
Вот такая вот творилась
Поебень, в то время смуты,
Когда гибли все герои,
Друг за другом постепенно.
00.44./ 9.11.2004.
3 комментария
Был вождем страны советской,
Остальные – кто ширялся,
Кто таблетки трескал бойко,
Кто грибочки жрал и водку.
А кто нюхал клей вонючий,
И портянки Клары Цеткин.
Прозаическое отступление.
Почти во всех «мемуарах» и художественной литературе, тов. Дзержинский описывается, как нихуя не спящий, постоянно гладковыбритый (не считая бороды), чувак в наглаженной гимнастерке и начищенных до блеска валенках.
Я еще в детстве удивлялся этой несостыковке.
Оказалось, все просто: первые большевики пили спирт с добавлением кокаина. Штырило их конкретно: никакого сна и поразительная работоспособность.
Поэтому, по прошествии ряда лет, они мерли, как мухи от износа организма.
А некоторые хитрецы, сообразив, что
наркомынаркоманы помирали приблизительно в одно и тоже время, придумали сказку про сталинские репрессии.Поехали дальше.
Брежнев был здоровый малый –
Он имел четыре хуя;
Мог один и без закуски
Усосать кило «Зубровки»,
А потом, схватив ружьишко,
Расстрелять десяток свинок.
Пригласить на пир девчонок
И поехать с ними в баню.
А сейчас сидит на троне
Хер поймешь, что за мудило –
Пацанов целует в пузо,
С аквалангами летает,
Лихо мчится на «Калине»,
Срет – везде, где только может.
У него нет унитаза,
Вся страна ему – чепыжник.
А Медвед – его приятель –
Он не курит, не штыряет,
Богу молится исправно:
Хуй сосет и подставляет
Сраку дряблую нанайцам,
Чтоб они в нее втыкали
Отмороженные члены,
Посиневшие от горя.
Не правители – а жопы!..
Много славных распизядев
Упокоились в могилах –
Александр Македонский,
Че Гевара и Папанов,
Кибальчиш и Петр Первый,
Хан Батый and Чиполино,
…Но когда же эти сдохнут?
)))
Апкурившись анашой.»
(внезапно возникшие в голове строки, скорее всего это Валасатоф)
Чепаеву достаточно было 4-х часов сна. Мне тоже. Я могу спать 4 часа, просыпацо и творить. Ночь, тишина. Никто не мешает. Но когда я просыпаюсь, то понимаю, что, сцуко, дальше спать хочу. И сплю насильно. Хотя мог и не спать. Но сон для меня – скрепа. Скотч, клей (здесь реклама) ваще всего.
Я когда на Памир забегаю,
Покурить, или просто поссать,
Вспоминаю Родопи и Шипку,
Где недавно пришлось побывать.
(это ответ на Ыпиграф)))).
Да, я того же мнения, что все наркомы сидели на коксе, каг и творческая интеллигенция. Сёдня тоже, наверное. Особенно творческая составляющая.
Вот, недавнее. Накрыли,
Аж, полтонны кокса где-то,
Что в Россию отправляли,
Чемоданами, диппочтой.
Был скандал, но СМИ затухли,
Никому не надо нахуй,
Что правительство России,
Наркотой внутри торгует.
И мне тоже нахуй надо,
Обвинять кабмин предвзято,
Президента, (дажестрашно),
Говорить об этом громко.
Он же — наш. Каг всё – безликий.
Беспантовый президент.
Вроде есть, а, вроде, нет, и
С наркотой замяли тему.
***
Жизни им в Соловках.
Но закон ему не писан;
Отловить и сдать в ментовку,
Чтобы суку посадили.
Будет чалиться на киче,
Спать под шконкой у параши.
Блатари его опустят,
Как любого пидараса.
)))