JB - АГЕНТ 700. Глава 2. Village People. (начало)

Глава умозаключительная, познавательная, но длинная. Поэтому позволю себе разбить её на несколько фрагментов, дабы особо не грузить читателя.



Шёл четвертый день навруза. Стоит оговориться, к мусульманскому празднику это не имеет никакого отношения. Так в разведколледже во время учебы ДжиБи назывались многодневные студенческие вечеринки. В домике стоял угарный смог из выкуренного, выпитого, съеденного и выблеванного; джаза, диско и реггей. Выпито было всё, чем располагали полярники и весь привезенный запас студента.
Деревенский пипл оказался вполне нормальными, веселыми парнями, волей судьбы заброшенными на край земли. А раскаченные, потому что на краю земли им больше заняться было нечем. Вот и упражнялись они в поднятии ржавого железа. Образы же – морского пехотинца, ковбоя, копа и т.д., придумал покойный Бобби по аналогии с любимой группой «Village People», иначе здесь можно было с тоски здохнуть.
Нет, по большому счету, у каждого были свои обязанности, и даже задание британского правительства, хотя и одно на всех — фиксировать среднесуточную температуру на материке. Для этого они организовали суточное дежурство. В обязанности дежурного входило — утром, днем и вечером, в одно и то же время, а иногда и ночью, если близилось похолодание или потепление, выходить с базы, прокладывать себе путь в глубоких сугробах до установленного за баней технического термометра, отпирать замерзший замок, который не всегда желал быть отомкнутым, и снимать показания прибора. И всё это на лютом холоде. Затем возвращаться обратно, и вписывать в журнал данные. Но не просто вписывать, а в отдельные графы, указывая температурный режим по шкалам Фаренгейта и Цельсия. Для этого приходилось пользоваться специальными таблицами. Больше всего не везло дежурившему второго числа следующего месяца. Ему приходилось складывать на калькуляторе все выше зафиксированные за месяц данные, и высчитывать средне статическую температуру. А потом еще и отправлять статистику в Национальную географическую Академию. Кроме того, в обязанности дежурного входило приготовление пищи, развлечение и организация досуга полярников, уборка и мытье посуды. Вообщем, работы хватало.
— Врагу бы не пожелал ваши мытарства, — смахнул слезу Джим Болт. – А бабы здесь есть? – Посмотрел он в замерзшее окошко.
Возникла неловкая пауза. Среди бульканий наливаемого, из музыкального аппарата пел Элтон Джон.
— Давайте помянем Рэнди и Бобби, — встал индеец Фил.
Мужики поднялись вслед за стаканами. Джим несколько замешкался, но тоже встал и выпил.
— А Рэнди, это кто? – Поставил он стакан.
— Рэнди – настоящий ковбой! – Занюхал волосатой подмышкой качок в рыжей пластиковой каске по имени Дэвид.
— Пидр, — сел индеец.
— Ах, ты, гнида! – Вдруг через стол схватил агента за грудки весь татуированный черепами и крестами а-ля байкер бородатый Гленн, тыкая в чернокожий студенческий лоб мозолистым пальцем: — Ты, гнида, ты …
До этого добрая и веселая компания — застыла. Такого развития событий никто не ожидал. Погибших парней действительно было жаль и следовало помянуть, пусть они и оказались в узком мужском коллективе геями. Их никто не осуждал. Суровая антарктическая зима кого угодно сломает. Русская Терешкова, первый женщина-космонавт, и та обосралась в космосе от страха. Антарктида – тот же космос. Абсолютный полюс холода, где температура доходит до −90 °C. Самый экстремальный Юг планеты. Где нет жизни и жизненного драйва. Только лёд и холод. Ветра, снег и беспросветная мгла. Огромное безлюдное пространство площадью 14 с лишним миллионов квадратных километров. Далёкий юг от стандартного комплекса развлечений, пальм и крутых волн. От мироздания. Миросозидания. Созидания мира. Но этого Болт ещё не осознал. Не видел. Не прочувствовал. Вокруг него за столом сидели мужественные парни, ничем не отличающиеся от остальных, встреченных когда-либо в портовых пабах Англии и Шотландии. И вопрос о женщинах был на континенте больной темой.
Присланные раз в полгода для полярников резиновые куклы с лицами жён и известных женщин превращались в негодность за неделю. А от ржавого железа лишь твердели мозоли на руках. Переправленная из Красной книги и с Севера — белая медведица, раньше выручала. Но медвежата всё больше рождались черным, в перьях или на велосипедах. И она, теперь, чуралась людей. Правда, не всегда.
Внезапно Гленн отпустил агента. Смутившись, извинился и сел на место. Все облегченно вздохнули, а Болт убрал пистолет.
— Ты то, брат, как встрял? – Обнял он чернокожего бедуина, одетого в песчаную кепку и форму морского пехотинца, но больше смахивающего на орангутана, с выпуклой челюстью и длинными волосатыми руками.
— Держусь, — ненавязчиво плечом стряхнул тот руку гостя.
— Ну, да, – ничего не сказал ДжиБи
— Пахнут, — зажал нос строительный рабочий Дэвид.
И все обратили внимание, что два лежащих в помещении трупа, стали в тепле заметно вонять.
— Отвезите их подальше и закопайте в снег, — поднял кружку с элем Джим Болт. – Весной оттают. Их найдут, переправят на материк. Там похоронят по-человечески.
— Не найдут.
— Не оттают.
— Здесь весны не бывает.
— Жалко, — сокрушенно выпил агент.
– Как не бывает!? – Встрепенулся он, лихорадочно стирая изморозь с окна.
— Бывает. Только, номинальная, — развел руками Дэвид. – Календарная, то есть. Здесь всегда холодно и снег. Сейчас, кстати, середина зимы.
— Опля, — отвесил нижнюю губу агент. – Попал. Что делать?
— Ты, действительно, попал, — осторожно встал черный Алекс, пока Болт сокрушался, и бочком двинулся за шторки к железным шкафам с оружием.
— А чё тебя-то занесло сюда? – Ткнул агента в плечо каской Дейв.
— Долгая история, — закурил 700, и оглянулся на мертвецов. — Давайте с этим разберемся. Волоките их на улицу, чтоб совсем не пропали.
Мужики принялись за дело.
— Фу, акха, — вырвало первого подошедшего Гленна. Зажав нос, он отскочил в сторону. – Фу-у. Там без противогаза невозможно!
Вонь подействовала отрезвляюще. Все забегали, собирая тряпки, потому что противогазы в арктическом заточении были не предусмотрены. Скрученные жгуты полярники мочили в воде и до глаз наматывали на лицо. Подтащив одеяло, решили начать с полицейского Бобби, так как голый ковбой Рэнди, совсем растекся по полу. Еле-еле, с непередаваемой брезгливостью, они закатили желеобразный, но сконцентрированный в форме, труп копа на импровизированные носилки, и, взявшись за четыре конца, понесли наружу.
Шквальный ветер сразу засыпал полярников колючим снегом и приморозил мокрые повязки к лицам. Протоптанных тропинок было две: до бани и до технического прибора.
— Гу? (Куда?) – Успел в пурге крикнуть Фил, как скованного лютым морозом агента, который так и выскочил в шортах, просто замело снегом.
Труп бросили тут же, и, подхватив безжизненно-скрюченного гостя, полярники заскочили обратно в тепло.
— Ай-яй, яй, йо! (Растирайте его спиртом), – крикнул сквозь примерзшую к бороде повязку Гленн, ринувшись за кипятком, нашатырем и медом с чаем.
С гулким стуком бросив в углу, скукоженную тушку чернокожего студента, мужики загудели. Весь изрисованный татуировками даже на куртке, Гленн, суетился возле чайника. Выжимал мёд из сот в кружку, дербанил упаковки таблеток.
— Йо-Йо, — издал похожий звук такой же замороженный индеец Фил, достав игрушку на резинке.
– Йоу-йоу … — Постепенно оттаивая, начал он катать по резинке колесико.
— Абсолютно бездумный поступок гостя, — метался Гленн Хьюз. — Человека спасаем. Перенесите его в теплый периметр.
Агента перенесли в другой угол, поближе к радиатору.

Гленн Хьюз. Не имеет никакого отношения к бас-гитаристам и диско-проектам. Зато у него в детстве, в Вулверхэмтоне, когда он был ребенком, был домашний хомячок. Ни у кого из друзей не было, а у него был. Мама и папа были против, но маленький Гленн, спиздив у папы дорогую карточку какого-то бейсбольного героя, стоимостью 500 долларов, обменял на несчастное животное с клеткой в зоомагазине для извращенцев, по цене 0,15 бакса. Для семьи это стало настоящим откровением и, некоторого рода, богатством. Папа маленького Гленна инвестировал пушистое животное в зоофилию. При этом, не посвящая во все детали маленького пацана.
Теперь с хомячка не просто пыль сдували, его пылесосили ежедневно. Но однажды, сорвавшись с плеча маленького Гленна, скотинка сорвалась на пол, и сломала ногу.

— Как гость? – Полез байкер в аптечку за нашатырным спиртом.
— Йоу-йоу … — Увлекся индеец игрушкой.
— А чё сразу спирт? – Не мог отдышаться Дэвид, отвернувшись.
Гленн помахал перед лицом пустым литровым баллоном из-под нашатыря. Оглядев помещение, поставил его обратно.
— А где Алекс?
— Йоу-йоу!
— Вместе пили.

Хомячка тогда вылечили. А ушел он из жизни, спустя семь лет. Но Гленн навсегда запомнил, как сидел рядом, меняя повязки и памперсы маленькому пушистому комочку жизни – любимому, в процессе болезни.
В университете он, в первую очередь, и единственный, записался на курсы выживания. И преуспел в накладывании шин на переломы, искусственного дыхания рот в рот, вязании на голове повязки-чепчика, остановке кровотечения, и другое …
На южном материке Гленн вместе с чернокожим Алексом оказался после комиссии National Geographic Academy. Из 50 тысяч заключенных-зоофилов, он оказался самым образованным и подкованным в медицине и географии.

— Я спрашиваю: Алекс где? – оглядел помещение Гленн. – А не «кто нашатырь выпил?».

Проскользнув за шторки, Алекс опомнился. Ключи от оружейных шкафов всегда находились у дежурного. Сегодня, как некстати, у Бобби, труп которого сейчас выносили наружу. Компания тут же вернулась, без Бобби, но с окоченевшим пришельцем. Гленн забегал, засуетился, остальные вяло наблюдали.
Алекс, стараясь не шуметь, дрожащими руками отмычкой открыл замок одного из оружейных шкафов и достал карабин.
— Поставь на место, — послышался чей-то шепот, а в висок уткнулось вороненое дуло пистолета. Алекс осторожно вернул оружие на место и скосил глаза. Там, прижав палец к губам, стоял чернокожий агент.
— Я здесь, — вышел он из-за шторы. Все посмотрели на него, а Джим Болт откатился опять под теплый радиатор.
— Выносите ковбоя! – Гленн склонился над агентом и, приподняв его голову, поднес кружку с горячим чаем. – Выпей, это тебя согреет.
Пока Дэвид, индеец и коварный пехотинец отскребали Рэнди от пола и выносили, ДжиБи мелкими глоточками выпил горячий чай с медом. Это его действительно согрело.
— Опрометчиво, ты, вот так, — намекнул байкер на легкий прикид агента. – Зима все-таки.
Болт встал, поправив кобуры под мышками, на бедрах, лодыжках и в паху.
— Буду осмотрительней. А что произошло?
«Идиот», — подумал Гленн, но, глядя на пистолеты, вслух произнес:
— Ты убил двух наших друзей, всё съел и выпил.
— Так уж и всё? – Широко раскрыл глаза Джим Болт. – Не может быть.
— Всё, — сокрушенно развел руками Гленн.
«Кретин какой-то, — промелькнуло в голове агента. – У него друзья погибли, а он о пойле сокрушается».
— А что, купить негде?
— Это Антарктида.
Мысли агента подтверждались.
— Эй! – Он пощелкал пальцами перед лицом байкера. – Я не спрашивал, где мы находимся.
«Точно идиот», — умозаключил Гленн Хьюз и вздохнул. Слава богу, вернулись парни, сразу бросившись отогреваться. Он ринулся им помогать.
— Поговорили, — сел за стол ДжиБи, наблюдая за суетой.
«Да, убил двоих полярников. Но от них веяло угрозой, – успокаивал он себя. Ну, погорячился. С кем не бывает. Ещё неизвестно, что от этих ожидать. Особенно от ниггера. Вообще маньяк непредсказуемый — сразу за оружие хватается. С ним следует быть осмотрительней. Хотя парни, в принципе, нормальные. Четыре дня пробухали без конфликтов. Байкер только чёта тормозить стал на финише. Вон и сейчас, поливает кипятком на лица отморозков. Повязки размораживает».
— Ты, ахуел! – Вскочил первым Дэвид, без размаха двинув байкеру в морду. Тот, отлетев, плюхнулся на стол прямо перед агентом, разметав бутылки и пустые консервные банки. Красное лицо «строительного рабочего» покрылось волдырями. Лицо краснокожего Фила тоже, но он, молча достав из-за пазухи томагавк, размахнулся …
— Стоять! – Вскочил агент, отпрыгнув назад. – Не вздумай!
Гамадрил тоже пошел волдырями. «Есть Бог», — перекрестился агент, и показал индейцу раскрытую «пять».
– Остудись, брат.

Филип Роуз. Индеец в этом мужском братстве. Альбинос, рожденный в Швеции. Финн по национальности. С рождения играл в хоккей, пока не убил на площадке вратаря соперников, метко брошенной клюшкой. Перо точно вонзилось между щитков голкипера, поразив все жизненно важные органы одновременно.
Не выдержав жесточайшего психологического прессинга со стороны соседей, семья юного Фила переезжает в Аргентину, где хоккея нет. Но смышленый отпрыск умышленно создает свою Федерацию хоккея на асфальте, и продолжает убивать вратарей. Где клюшками, где бейсбольными битами.
Перебив всех вратарей в Аргентине, навсегда лишив страну хоть как-то когда-либо поучаствовать в хоккейных баталиях, Филип перебирается в Англию, где превалируют футбол и теннис. Через год пребывания на островах, его, в 19 лет, спешно снаряжают в Арктическую экспедицию. Понаобещав невесть что.
Он ещё долго бродил по антарктическим просторам, размахивая битой и пугая пингвинов, пока на материке не появился ковбой Рэнди Джонс. Тогда он первый раз побрился. И началась новая жизнь.


Филип остановился, поигрывая томагавком.
— Не скули, понго, — поднял Дэйв несуразного негра – Ты же — морской пехотинец.
С ожоговыми волдырями на сине-красных лицах компания смотрелась упырями.
— Теперь все в сборе, — хмыкнул Болт, пихнув Хьюза на столе. — Вставай, лепила.
Хьюз открыл один глаз:
— Эти где? – Пошевелил он одними губами.
— Давай я тебе помогу, — не обращая внимания на страдальческую гримасу и огромный бланш под глазом, принялся поднимать его Болт.
— Мне плохо, — как девица сомлел байкер, лишь только увидел красные лица упырей-друзей.
— У-у, какие мы нежные, — покачал головой агент. — Дайте ему нашатырь, что ли. Ах, да. – Вспомнил он, глянув на компанию.
Индеец сжимал топор, здоровенный Дэйв кулаки, а черный пехотинец исподлобья зло зырил на студента. Хотя без смеха на это сборище смотреть было невозможно. Джим Болт подавил в себе хохот, чтоб не поворачиваться к ним спиной.
— Будем ждать, — закурил он, сев и закинув ногу на ногу.
— Ты попал, — прошипел опять Алекс Брайли.

Алекс Брайли. Эфиоп из Ольстера в первом поколении. Если быть более категоричным – из Белфастского зоопарка. Британцы не любят, когда провинцию Ольстер отожествляют с Северной Ирландией, хотя в её состав входят 6 из 9 графств Ольстера, а лишь три — являются частью Республики Ирландия.
Но какая это разница для маленького орангутана, снятого с дерева в далекой жаркой Эфиопии и доставленного на самолете в зоопарк Белфаста. Где он в процессе мутации и человечных опытов постепенно превратился в homo sapiens – научившись жать на кнопку, доставать бананы, разговаривать, есть ложкой, мастурбировать, читать рэп и складывать пирамидки из колечек и кубиков.
Орангутаны (лат. Pongo) — род древесных человекообразных обезьян, одни из близких родственников человека. Название происходит от малайского Orang Hutan, что означает «лесной человек» (orang — «человек», hutan -«лес»).
Более 30 лет орангутан Алекс пользовался популярностью у детей, туристов и старушек, те особо умилялись, когда он дрочил на куклу Барби. А сколько величайших умов написали и защитили диссертаций об эволюции человека, введя в заблуждение всю мировую общественность и весь научный мир, опиравшийся на теорию Дарвина. Пока её не опровергли.
Ученые, более скрупулезно оценив поведение узника зоопарка, и … а он, к тому времени, уже изнасиловал, и не по разу, 12 уборщиц вольеры, трёх сторожей-геев, профессора-антрополога из Америки Сигурни Пейлерс, (та его, вообще, изъяла для опытов на неопределенный срок, но возмущенная общественность через полгода вернула любимца в зоопарк). … И не афишируя своего научного позора и международного скандала, что перепутали человека с животным, постарались избавиться от подопытного – отправив в далекую антарктическую экспедицию с маньяком-зоофилом Гленном Хьюзом. Внутри надеясь, что жизнь своё возьмёт. И расставит приоритеты.

Докурив, агент смял окурок просто на столе рядом с Гленном. Фельдшер лежал в обмороке. Упыри, источая ненависть, толпились напротив, жалобно поскуливая от боли.