JB - АГЕНТ 700. Глава 4. Павлов.

Через сутки фельдшер Хьюз справился с внезапным ослеплением Агента. Брайли был не причем. Антарктида не прощает бездумных поступков, особенно непонимание сущности природы. Болт был наказан — ослеплен её блеском во всей красе. Но ему повезло. Лишь только глаза привыкли к тусклому свету помещения, здесь надо отдать ему должное, спецагент засобирался.
Полярники удрученно смотрели на его поводыря Алекса Брайли, который водил студента по помещению, специально натыкая того на разные препятствия. И Болт, сравнительно адекватно ориентировался в пространстве, лбом больше бился Брайли. Причём об препятствия его бил сильно Джим, бесполезно водя руками и ощупывая воздух.
— Ладно. Кончайте придуриваться, — остановил их Ходо. – Собираемся. Студент, ради тебя идём. Гленн уйми их, у Брайли лоб кровоточит.
— Он идёт с нами, — напомнил Болт.
— Мы все идем. Филип остается дежурить.
Нацепив две пары горнолыжных очков, агент вышел первым. Когда появились Дэйв, Алекс и Гленн, он уже топтался на лыжах, а пена замерзала на отросшей бородке.
— Едем на снегоходах, — укоризненно намекнул строитель. – Это миль 200. Но лыжи берем с собой.
Упаковав снежные мотоциклы, компания выехала в глубь Антарктиды. Болт с Ходо, а орангутан с Хьюзом.

Здесь, по всем канонам филологии, должно стоять описание первозданной красоты южного континента. Но, как правило, читатель такие абзацы пробегает глазами, или опускает вообще, поэтому автор не стал заморачиваться. Хотя и стоило донести до воображения читателей – снежно-ледяную бесконечность, незримо прозрачный воздух, ядреный мороз, яркую, искристую белизну и бескрайнюю неизведанность в пути героев. Но не буду.

На подлёте к месту Ходо поднял руку и остановился. Подъехали Хьюз и Брайли.
— Дальше на лыжах.
Встав на лыжи, четвёрка двинулась вперёд. Джим Болт озирался: «Где вперёд, назад, куда, и дальше», — совершенно не укладывалось в его сознании. Антарктида была кругом одинаковой. Он вспомнил детскую сказку про камушки на дороге, услышанную в разведколледже. Камушков не было. Снежки заметёт. Болт стал останавливаться, катать шары и лепить маленьких снеговиков, до полутора метров высотой. Затем догонял полярников и, снова лепил, катал, догонял, лепил, катал …
— Наигрался? – Совершенно серьёзно спросил Ходо, когда ДжиБи в очередной раз нагнал компанию, лежащую в белых маскхалатах на вершине огромного тороса. А студент понял, что лоханулся по полной — налепив снеговиков лишь на протяжении 2 миль из двухсот пройденных.
— Да. – Он нисколько не смутился, записав ошибку на свой счёт: – Мы где?
— Глянь, — передал ему бинокль Хьюз.
Болт, настроив окуляры, посмотрел, куда ему указали. Несколько крепких бревенчатых срубов. За ними огромная производственная территория: цеха, трубы, коллекторы. Среди строений бегают огромные лохматые псы, больше похожие на средних бегемотиков, обклеенных шерстью. По крайней мере, клыки в пасти торчали такие же. Псы метались, лаяли, рвались в их сторону, хотя и не были привязанными, но вставали в стойку, и рыли на месте Антарктиду.
— Это что за зоопарк? – Отвёл он взгляд, уткнувшись в глаза морпеха Брайли. И снова вперился в бинокль.
— Дом Павлова, – коротко резюмировал Дэйв.
— Вижу собак Павлова, — сказал агент. Внезапно из одного домика вышла голая старушка с тазом, в одном халате, и принялась развешивать бельё на веревке, натянутой между флюгером и антенной космической связи. (Болт изучал такое).
— А это Павловна?
— Где?
Джим Болт вернул бинокль.
— Черт! – Чертыхнулся Алекс, передав бинокль Хьюзу.
— Что? – Напрягся Джим.
— Нет, ничё. Это Паловна, — смотрел в бинокль Хьюз. – Сейчас ты встаёшь на лыжи, уже встал, берешь канистру под горючее, едешь к русским. Паловне рассказываешь про всё, собак не бойся, Павлов где-то рядом. Пошёл!
— Подожди. – Орангутан всучил ему в руки британский флаг. – Go!

Выполняя сложные фигуры слалома, с канистрой и развевающимся флагом, Джим Болт скользил вниз к русской базе, к дому Павлова. Где-то наверху его внедрение жестко контролировали британские полярники.
— Ёлки, сосны. Сосны, кедры. – Мечтательно, в непроницаемо-темных очках, он нёсся зигзагами вниз, вздымая снежную пыль, и скрипя лыжами на жёстких поворотах.
Внезапный взрыв из крупнокалиберного оружия вырыл перед агентом огромную воронку, в которую тот влетел, переломав лыжи. Второй заряд просвистел там, где он только что был.
— Эй! – Замахал студент британским флагом. Дуплет противотанковой картечи разнес стяг в клочья.
— Ну, держись, — метнул из окопа гранату Джим Болт. Граната парализующего действия чётко разорвалась от нового выстрела прямо над его воронкой.
— Меня парал … — повернулся Болт к полярникам, да так и застыл, с поднятой рукой.
— Встрял студент. Отползаем. — Сполз с тороса Ходо.
— А … — Доктор-байкер уже внизу, лёжа на спине, тыкал большим пальцем в сторону русской базы.
— Тихо-тихо, — шепнул строитель. – Уходим.
— Как уходим? – Зыркнул орангутан. – А шпион?
— Валим, ребята! – Уже не шифруясь, гаркнул строитель. С громким лаем со стороны русских в их сторону неслись здоровенные псы.
— Ухо-о-дим!!!
Британские полярники резво заскользили обратно к оставленным вдали снегоходам.

***
Отставив зенитный пулемёт, Иван Павлов подозвал сторожевых кавказцев: — Принести.
Шерстяные бегемоты стремглав бросились за добычей. И через 15 минут притащили на базу полностью парализованного агента.
Запорошенный снегом, замороженно-недвижимый, с вытянутой правой рукой он напоминал памятник чернокожему Гитлеру в горнолыжных очках. Псы вертелись рядом с его печенью и горлом.
— На место, работать, — отправил их Иван, взяв руку тела за запястье; сквозь корку льда незримо бился пульс. Собаки, уныло повертевшись рядом с мумией, разбежались по периметру.
Павлов затащил агента в дом.
— Где ты только алкашей этих в тундре находишь?!!! – Начала возмущаться Паловна, строгая в корыто на тёрке хозяйственное мыло. Она одна обстирывала все девять русских полярных станций, потому что русские, сэкономив на стиральных агрегатах, поставили на южный полюс самое современное научное оборудование, чем не могли похвастаться зарубежные экспедиции, имевшие даже туалетную бумагу в рулонах.
— Успокойтесь, мама, он сейчас оттает и расскажет правду.
— Скорей бы, — истово затёрла Паловна коричневый брусок.
Павлов же налил себе в стакан мутной жидкости и выпил.
Рука фюрера упала с гулким стуком. Затем растаял лёд на теле. Джим Болт сел, абсолютно не ориентируясь в пространстве. В голове рисовался образ рабов, скованных одной цепью, связанных одной целью … Сквозь двойные тёмные очки ничего не было видно.
— Dave, Glenn. What is up?*
— Что он про зад говорит? – Прислушалась Паловна.
— Подожди, мама. Он — Шат Ап сказал. Заткнись.
— Кому он «Заткнись» сказал?! – Плюхнула в корыто простыню Паловна, и обтёрла об передник руки.
— Он не в себе, мама. Не оттаял ещё. – Тащил спецагента в другую комнату Иван.
— А ты куды тащишь его?
— Отогреть. Он не обмороженный, он – чернокожий.
— Давай я его сама отогрею!!!
— Ну, мама …
— Давай, сказала. – Отобрала агента у Павлова Паловна, и потащила на свою территорию.
— Hey, mom, do not touch me. Let I will blow up on a minefield! **

______________________
* — Дейв, Гленн. Что происходит?
** — Эй, мама, не трогайте меня. Пусть я взорвусь на минном поле!


***
— Очнулся, очкарик? – Профессор Павлов снял очки с истерзанного агента и похлопал его по щекам.
— Где я? – Пошевелил сухими губами после изнуряющего секса студент, не разлепляя век.
— На-ка глотни, — Павлов влил в агента кружку крепчайшего самогона.
— Хок. — Выпив и выпучив глаза, ухнул Джим Болт: – Вау! – Вытер он рот рукавом, с 20-литровой железной канистрой в руке.
— Вот. — Помахал он ей в воздухе.
— Да, да, — брал кровь из другой руки профессор. – Сейчас сделаем анализ ДНК на пригодность афро-народа к приживаемости в арктических условиях. Это вам не космос, блин. Это – настоящий ад. Здесь не сачканёшь, закатай меня в асфальт. Либо — ты, либо природа тебя искромсает. Доказывать что-либо бессмысленно. Полюс холода …
— Дун-н!!! – Гулко ухнула пустая канистра об голову профессора. Болт, выдернув из вен иглы, поднялся. Переступив через Павлова, шатаясь, открыл близлежащую дверь. Там оказалась лаборатория. Бирки, пробирки, колбы, реторты – кипели, шипели, окрашивались. Шёл биохимический процесс. Выходя и прикрывая дверь, острый нюх шпиона уловил тягучий запах спирта. Он на мгновение застыл, и вошёл обратно в лабораторию.
Два огромных сейфа источали реальный источник реальности. Поколупавшись отмычками, Болт распахнул двери железных шкафов. 200-литровые бочки Tzarskoy Vodki говорили о том, что – водка есть.
— Остановись! Stop it! – Внезапно ворвался в лабораторию восставший Павлов. Но агента было не остановить, он лил и лил из бочки в канистру водку. Железная канистра плавилась, пока в руках не осталась одна ручка с пробкой, а он всё лил.
Перепрыгнув ручей смерти, профессор Павлов оттолкнул агента:
— Офонарел что ли, закатай меня в асфальт, ты же расплавишься!
ДжиБи недоуменно покрутил в руках то, что осталось от канистры:
— А где?
— Кретин. – Павлов потрогал здоровенную шишку на голове и поморщился: — В лужу не наступи. Это же азотная кислота, без ног останешься. Иди за мной.
Глядя себе под ноги, Джим Болт осторожно последовал за русским полярником.
Павлов привел его на кухню и усадил за стол:
— Рассказывай, потомок зулусов, что занесло тебя в столь дивные края.
— Я не зулус, — огрызнулся студент. — Я — британский подданный.
— Слушай, — суетился у холодильника Павлов, — я спросил не чей ты подданный; поддать, мы щас поддадим, а о твоей миссии.
На столе перед агентом возникли тарелки с солеными огурцами, салом, строганиной, квашеной капустой и запотевшая четверть с самогоном. Павлов поставил два граненных стакана и заполнил их мутной жидкостью.
— Ну, давай за жизнь! – Поднял он стакан.
— Что это? – Приподнял свой стакан агент и брезгливо понюхал.
— Эликсир жизни! – Павлов чокнулся стаканом со студентом, выпил и смачно захрустел огурцом.
— Эликсир жизни – это пиво. – Вспомнил Болт известное высказывание Говарда Уткина: — Равносильно, как и жизнь, это — эликсир пива.
— Каждому своё, — бросил в рот капустки Павлов. – Не стесняйся.
Агент осторожно вылил содержимое в себя. И лишь последние капли стекли в желудок, — хмель ударил в голову.
— О-о! – Восхищенно вытянул он губы.
— Ты думал, — Павлов налил еще. Теперь они выпили одновременно. – Так, что за проблемы у тебя на материке?
Спецагент открыл рот, захотелось рассказать этому доброму человеку всё, но мозг пронзила специальная мысль – коварный русский применил сыворотку правды. Он сжал зубы, и сам налил еще по стакану. Выпили, покурили, выпили и агента словно прорвало. После ещё двух стаканов он уже плакал на груди у русского полярника о невыполнимой миссии.
— Опять нажрались! – Загундела вошедшая на кухню Паловна.
— Успокойся, мама, — гладил по непослушной шевелюре спецагента Павлов: — Да знаю я, где эти инопланетяне.
— Педики! – Паловна налила в кружку чая и вышла с кухни.
— Где? – Мгновенно протрезвел Джим Болт.
— Вы, — заглянула обратно Паловна.
— Успокойся, мама, — отмахнулся Павлов. – Инопланетяне здесь есть, и действительно пострадали от пингвинов. Сейчас они находятся у подледникового озера в западной части материка. Там же находится их корабль, но вылететь без топлива они не могут. Именно над этим я сейчас и работаю. Ты чуть не нарушил все мои начинания.
— Я? – Удивился Болт.
— Для вылета с Земли им нужен прокапрон. Это топливо для их космического корабля. И не менее полутора килограммов. Для создания 1 килограмма требуется тонна азотной кислоты. Я уже перегнал полтонны, но половину ты вылил.
— А из чего ты готовишь кислоту? Ведь нужен натрий, обогащённый кислород, водород.
— Изо льда. Они мне завод построили. Правда тоже изо льда, почему все наши полярники и свалили на другую станцию. Безопасностью здесь не пахнет.
— Давай немедленно к инопланетянам выедем, — оглянулся Джим Болт, — может, и я на что сгожусь. Только не тормози. Где здесь выход?
— Угомонись, они дали гарантию заводу 250 000 лет, прошло всего полгода.
— Но он же ледяной!!! – Кипятился Болт.
— А я им верю почему-то. Они внушают доверие. Сказали – сделали. – Павлов ещё выпил.
— Почему тогда остальные полярники уехали?
— Атеисты. Ничему не верят.
— Причем тут инопланетяне и вера в бога?
— Хуясе спросил, — закурил Павлов, — Инопланетяне здесь суетились, завод строили, а вера в Бога – индивидуальна. Извини.
— А какие они, инопланетяне? – Заёрзал Болт.
— Стандартные, — жевал, обыденно закидывая капустку Павлов: — Да познакомишься, нормальные пацаны.
— А тётки у них есть красивые? – Выпил, и тоже закинул квашеной капусты Джим.
— Не знаю. Сам разберёшься. Это на любителя.