JB - АГЕНТ 700. Глава 24. Маваши Немо.

Болт и Немо поднял руки. Следом казахский лучник:
— Что, опять фашисты? – Не оборачиваясь, спросил он шепотом.
— Индейцы, — съязвил агент, растопырив вверху пальцы. Он понял, кто стоял за ними.
— Вай, натворили фашисты, — закачал головой охотник.
— Не шевелится!!!
— Не шевелюсь.
— Филип? – Удивленно прохрипел Ходо.
— Дейв? – Разглядел в полумраке товарища Филип Роуз. – Ты как здесь оказался?
— Он ранен, – снова подал голос профессор. – Его перевязать следует.
— Перевязывай, — повел дулом альбинос: — А вы, стоять!
— Стоим.
— Что дальше?
— Устали руки. Спать хочу. – Еле пошевелил губами седой капитан.
— А есть бинты и hydrogen peroxide?
— Спать в мерзлоте будете. Бинты и hydrogen peroxide есть?
— Он скоро умрет! – Иван пытался остановить кровотечение у раненого в бок и грудь строителя. — Поторопитесь, господа, если вам товарищ дорог.
— Нет. – Стояли с поднятыми руками пленники. – Нет у нас hydrogen peroxidа.
И тут произошло невероятное.

Засияло в образе Бога солнце. Яркие лучи хлынули в полуразрушенный и заваленный трупами серый тоннель, зазвучала органная музыка. У выхода забились летучие мыши. Немо, кто бы мог подумать …
Здесь, кто увлекается фигурным катанием, знает, что такое риттбергер. Кто занят единоборствами, — что такое маваши гери. В простонародье – вертушка ногами.
Древний террорист сделал шестерной риттбергер (!), и провел маваши гери–чодан в рядом стоящего агента. Четко в печень. Насколько нога поднялась. Случайно, но агент улетел вместе с оккупантом в … Разлетелись, вообщем.

— Закатай меня в асфальт, — только и молвил Павлов. – Ты же самого главного убил!
— Это который басурманец? – Сел у стены капитан. – Да из него главный, как сапфир из сердолика. Критически бесполезный персонаж.
— Вообще-то, мы все здесь из-за этого бесполезного персонажа.
— Сейчас позову. – Немощный Немо попытался встать, но, похоже, все силы вложил в последний удар, сел обратно. – Сам придёт.
— Если ты его не убил, — съязвил Берик.
— Не убил, сынок. Не беспокойся. Силы уже не те.
— Бинты есть у кого? – Вновь вернулся к раненому русский.
— Откуда?!
— Вот аптечка! – Давно очнулся и наблюдал за всем, отползший в угол, Серик.
Павлов быстро перерыл тьму таблеток, выручив моток бинта. Обмотал раненного.
— Ещё!!!
— Всё.
— Оставьте меня, — тихо прохрипел здоровяк.
— На, держи! – Оторвал подол своего шервани капитан.
Химик, насколько хватило ткани, перетянул рану на груди.
— Пошёл вон!!! – Шуганул он суетящегося рядом виновника. Тот, аж отпрыгнул.
— Нет! Принеси воды!
Серик замер в прыжке.
— Нет! – Помиловал Павлов. – Ищите Джимку!!!
— А воды? – Опустился на пол казашонок.
— Да, да, принесите воды.
Дейв закрыл глаза и кулем завалился набок.
— Эй! Эй! Эй! – Снова усадил его Павлов. – Откройте глаза! Говорите, говорите что-нибудь!!!
Строитель пошевелил веками:
— Чё вы так орете?
Серик быстро притаранил фляжку и профессор, отвинтив крышку, приложил её к пересохшим губам Ходо.
Едва глотнув, тот закашлялся, и снова завалился.
— Ты чё принес? – Понюхал химик. – Это же спирт!
— Откуда знаю, — пожал плечами Серик. – С немца снял.
И быстро скрылся вместе с братом во тьме катакомб, куда улетел предводитель экспедиции. Роуз же остался валяться у стены без сознания. Видать достойно его студент с дедом припечатали. Сам бы негр жив остался.
— Принц, — опустился рядом с дремавшим капитаном профессор с фляжкой в руках. – Вы же умный человек. Я про вас много читал. Вы же воевали с Британией за Индию, на Крите за простого человека. Помогите умирающему. — Показал, отпив, фляжкой на лежащего у выхода строителя.
— Сейчас нет. – Вяло отмахнулся Немо. – Неохота и нечем. Мы не Наутилусе.
— А что случилось с Наутилусом? – Павлов отхлебнул ещё, и, не смотря на смертельную усталость, вдруг захотел поговорить.
Другое дело, что Немо совершенно был не расположен к беседе.
— Враги отжали? – Не унимался Павлов. – А во что, если не секрет, обошлось строительство субмарины? А другие подлодки существовали в то время в мире? Я вот помню, до вахты ещё, купил себе «Казанку» с «Вихрем», это мотор такой. … А у тебя какие движки стояли? …
(здесь аффтар опускает, сколько раз ещё приложился к фляжке Павлов).

— Боу, Боу, Боу. – За пятившимися казахами, из тоннеля появился скособоченный Джим Болт. Держась за бок, он, медленно и отдуваясь, вытряхивая на ходу из карманов смятые автоматные магазины и патроны, прошествовал к сопевшему во сне капитану Немо.
— Ты, что, Синбадище, творишь?!!!
Братья неслышно присели у стены на бесчувственного Роуза.
… — Ну, ни хочешь, не говори. – Лопотал захмелевший химик. – У меня сначала был «Вихрь-М», 25 сил. Потом, двоюродный брательник вынес с завода, нее спрашивай как, экспериментальный 45-сильный. Таких даже не выпускали. Вот он пёр!!! — Профессор замолчал.
— Всё? – Вытряхнул помятые боеприпасы студент и, изможденно прислонившись к стене, обвёл взглядом недружелюбное пространство:
— Вижу, у нас собралась самая боеспособная и дружная команда в мире!
Никто не стал ему перечить. Да и некому было.
Серый каземат с мерцающими лампами, пороховая гарь и горы фашистских трупов, спящий Немо, пустивший на полуслове слюну «остекленевший» Павлов, окровавленный строитель, и сидевшие на теле альбиноса братцы, которые сразу подняли руки вверх.
Бессознательно Джим вынул свои ядерные сигареты и, сползая по стене, закурил. Здесь надо было видеть узкие глаза казахов, когда «стеклянный» Павлов на карачках добрался до двери, дотянулся до кремальеры, распахнул дверь и вывалился наружу.
Холодный воздух ворвался внутрь.