JB - АГЕНТ 700. Глава 30. Metallica.

Никто не ожидал подобного выплеска воды из тонущей субмарины. Вокруг очумевших, перескочивших на льдину, студента и Павлова, в водопаде падали рыбы, нерпы, тюлени и их со-товарищи. Подлодка, громко булькнув, почила в пучине.
— Эй, кто жив? – Принялись они, напялив очки, откапывать из рыб и снега, долбя лед, всё, что выплеснулось.
Первым наткнулся на строителя Павлов.
— Раненый наш. – И принялся поддалбливать вокруг лед.
Джим тоже сковырнул какой-то холмик, как оттуда выскользнула мерзкая черная тварь и унеслась на материк.
— Силы небесные!!! – Прижал он кулак к губам.
— Что там? – Оглянулся профессор.
— Н-не знаю. — Аж передернуло агента. – Жуть какая-то.
И, тут же, копнув, наткнулся на Роуза. Незаметно закидал его обратно снегом и рыбой.
— Не стоит так делать. – Продышал лед альбинос.
— Заткнись. – Прошипел студент, бросив лопаткой ещё снежка, и прихлопнул сверху.
— Нашел кого? – Поднял голову русский.
— Нет. Тюлень попался.
В стороне зашевелился снег, и братики-казахи сами выбрались наружу. Оглядев бардак на берегу, ринулись вверх по склону.
— Назад! – остановил их Павлов. – Искать Филипа.
Команда где-то с час тыркалась во льдах, снегах, пытаясь найти альбиноса. Выкопали три автомата, ящик гранат, аптечку и бутылку шнапса. Индеец пропал. Джи Би чётко оберегал его последнее пристанище, колупая рядом лёд.
Наконец, все устали, а мокрые казахи, всё равно убежали на самый верх берега. Там, укрывшись прозрачным покрывалом, разожгли костер, разделись, и принялись сушиться. Болт и Павлов потащили бессознательного «строителя» следом.
— Хорошо, хоть, что в комбинезон переодели. – Тащил он его за капюшон.
— А он нам нужен? – Вдруг перестал толкать снизу раненного Болт.
— Не понял? – Сел отдышаться русский. – Ты хочешь бросить в Антарктиде раненного человека? Даже, не в Антарктиде. Просто.
— Знаете, профессор. – ДжиБи достал пачку сигарет, но убрал обратно. – Весь Эверест усыпан трупами альпинистов. Их никто не поднимает и не вывозит, дорого. Следующие группы идут буквально по головам мертвых дебилов.
— Не говори так.
— Почему нет? Это факт. Если кто-то в походе оступается и ломает ногу, его не тащат вверх и вниз. Если натыкаются на замерзающего из предыдущей группы, его не спасают. Максимум, напоят горячим чаем и оставят пару галет. Они обречены. У этих отморозков, что лезут на самую высокую и неприступную вершину, нет ничего святого. Главное – макушка. Потом, довольные спускаются по трупам своих друзей. Кому это надо в мире?
— Преодолеть нечеловеческие условия, это героизм. – Не совсем уверенно сказал Павлов.
— Вы, как жена Уткина. Я вас спрашиваю: Кому из 7 миллиардов людей на планете это надо? А вы мне отвечаете: Это героизм!
— Какого Уткина?
— Говарда Фридрихэнгельсовича.
— Ты и его знаешь?
— Мне интересно, из чего серики жгут постоянно костёр? – Поменял тему агент, мотнув головой на гребень, где сушились братья.
— А сам тоже уходишь от ответа. – Умыл лицо снегом химик, и немного съел, утоляя жажду.
— Бесполезный диалог. Если МЫ, — сделал ударение на местоимении студент, — спасем инопланетян, это, действительно, будет подвиг во имя человечества. Пусть и с небольшими жертвами. А пока лишь жертвы мы сами. Нам осталось только выбиться из сил, волоча эту никчемную тушку по всей Антарктиде, упасть где-то в снег и замерзнуть. Вон, те, — показал агент на братьев, — нас никуда не потащут. И спасать не будут.
— Я сам пойду. – Восстал вдруг Ходо, и бодро зашагал по склону.
«Вот так вот», — сделал театральную гримасу Болт.

***
Взбираясь дальше, Серик указал на возвышающуюся далеко скалу.
— Нам сейчас надо взять восточней. Тогда обойдём залив. Там, возьмем западней.
— Может, мы пойдём вдоль берега? – ДжиБи осматривал в бинокль окрестности.
— Нет. Это в три раза дольше.
— По расстоянию или по времени?
— Одинаково.
Внезапно в окулярах возник оазис. В низовье отсутствовал снег, стояли красная и белая юрты, две прозрачные полусферы, одна огромная, другая поменьше. Большую сферу окружали солнечные батареи и генераторы. Внутри и кругом суетился народ в ярких пуховиках.
— Там люди. – Показал он, не отнимая от глаз бинокля.
— Люди нам сейчас помеха, — мгновенно отмел идею Серик. – Все следы затопчут.
— Какие следы? Нам балласт слить надо. – Указал на Ходо.
— Не оставляйте меня здесь! Я куда надо дойду! – Взмолился полярник.
— «Робинзона Крузо» начитался в детстве, — ухмыльнулся Джим. — Я вас догоню.

И пошёл вниз, проваливая в снегу по колено и выше.
А ощутив под ногами твердую почву, подпрыгнув, выдал: ВАУ! Вспомнил, как в колледже гонял с дружком своим Стёпой, (так тот проходил по всем каталогам), по заснеженным полям Шотландии. И как, однажды, вырвавшись весной на оттаявший асфальт шоссе, Стёпа произнёс феноменальную фразу: «Хорошо гонять по асфальту, можно останавливаться, где хочешь!»
— Догоняй! – Экспедиция двинулась дальше, но без командора.

Выбравшись на плато, Болт услышал знакомую музыку.
«И точно — «Metallica»! Когда-то он был на их концерте в Глазго. Фанатом не стал, но получил массу позитива. Не обманули узники фашистских казематов.
Подойдя к огромной полусфере, залип от наслаждения. Вокалист и гитарист Джеймс Хэтфилд начал «Welcome Home (Sanatorium)».
Тема развивалась и развивалась. Юный Джим непроизвольно раскачивался в такт. Это был кайф абстракции от всего, что произошло. Песню настигала кульминация, как …
— Хайль Гитлер! – Прошел мимо чел с камерой.
— Д-да. – Завороженно кивнул студент, но тут же спохватился. Он стоял где-то в Антарктиде, в фашистском комбинезоне с автоматами на плече, не на том празднике, не в той форме. Но зарядившись бодростью.
Пятясь, хотя никто не обращал на него никакого внимания, бросился за спутниками. Что значит «догоняй»?
Музыка стихла. Потом ударила кодой. Народ заорал от кайфа.
— Всё нормально? – Спросил Джеймс Хэтфилд. И концерт продолжился.