Агент 700. Апокалипсис. (10)

Москва. Генерал Иванов после дежурства дома.

— Как просохатил шпиона?!!! – Орал он в телефонную трубку. – Какие пожарные?!!! Какой пожар?!!! Ты сам, где был?!!! У какого номера?!!! Причем тут суматоха?!!! Тебе приказ был – стоять насмерть!!! Теперь тебе смерть. — Бросил генерал трубку, устало опустившись на диван. – И мне тоже.
«Послал же бог помощничка», — полез он за валидолом, но, передумав, прошлёпал к холодильнику.

Москва. Район Наро-Фоминской улицы. Кабинет Вани Солнцева.

— Где я? – Сел миротворец там же, где и упал. Перед глазами замаячил ряд бутылок.
— Дома. – Успокоился он. Взяв, что легло в руку, из горла залпом погасил в себе сухость.
— А мог и коктейль молочный попросить, — послышался старческий голос.
— О, нет! — Обернулся Джим. Всё вернулось на круги своя. Проклятая неизбежность.
— Поднимайся, сынок, — молвил бандитский авторитет. – За дело тереть будем. Ты и так уйму времени отнял.
Агент вернулся на трон.
— Тебя сюда, какова занесло? – Прищурился старикан.
— Связанного. — Не понял русских нюансов в вопросе Болт.
— Каким боком, спрашиваю? – Переспросил дед.
«Глумиться, что ли?» — Подумал 700.
— Откуда я знаю каким. – Взмахнул он руками. В правой мелькнула бутылка. «Коньяк армянский», прочёл он на этикетке, но бутылка была пуста.
— Занесли и поставили. – Поставил бутылку у трона Джим.
— Ты мне дуру не гони, — напрягся Ваня. – Не каждый день шпионы залетают к нам в Отчизну. Вот, помню, в 60-м, Пауэрс на 1 мая … — Пустился в дальнее путешествие воспоминаний Солнцев.
Болт стремительно приводил мозг в рабочее состояние. Для этого он ещё несколько раз сходил к гостевому столику.
— А в чём собственно проблема? – Бесцеремонно прервал он воспоминания ветерана, который рассказывал о лётчике Сергее Сафронове, сбитого ракетой, предназначенной для американского шпиона в 1960 году.
— Какая проблема? – Поперхнулся Солнцев. – У меня нет проблем. Проблемы могут у тебя возникнуть, если ещё не возникли.
Болт поразился прозорливости авторитета. И первая его проблема заключалась в том, что в пылу побега, он забыл тревожный саквояж в полицейском участке. Не меньшей проблемой значилось, как выбраться из этой страны. Спецслужбы, однозначно, оккупировали все аэропорты, вокзалы. А у каждого кассира, наверняка, были его данные, и висела фотография.
— Вот видишь, — сцепил руки на животе старик, покручивая большими пальцами. – Уже задумался. А что будет дальше, если время упустить? Точнее, времени у тебя уже ни секунды нет. Тебя ищут, сынок. Наследил ты дюже.
Болт вновь отошел к гостевому столику, и, долго не отходил от него, размышляя. Наконец вернулся на трон, где, заплетающимся языком, произнес:
— Да у меня есть проблемы. Но вы то, чем можете помочь?
— Мы многое можем, — уклонился от прямого ответа Ваня, замерев в ожидании.
Болт выкурил две сигареты подряд. Авторитет открыл форточку. И тут агента прорвало. Оживленно жестикулируя руками, он рассказывал о недостроенном замке, сгущал краски над международным терроризмом. Хмурил брови. Брызгал слюной. Бегал по кабинету, пытаясь объять необъятное. Изображал самолёт. Схватку с арабами. Скакал на лошадях. Выращивал рис. Бился с тенями. Стрелял в падении. Боролся с врагами, произволом российских неонацистов и милицией. Затыкал себе рот. Выкручивал руки. Падал, вставал, и кувыркался среди книжных полок. Не забывая периодически приобщаться к алкоголю. И всё это время Ваня Солнцев переживал вместе с агентом всю трагичность ситуации.
— Вот. — Обессиленный Джим Болт упал в кресло.
— Ух, ты!!! – Восхищенно присвистнул авторитет. – А деньги есть у тебя?
— Есть. – ДжиБи бросил на стол пачку долларов, из карманных расходов. – Это всё.
— Я про деньги спрашиваю, — отодвинул обратно пачку Солнцев. – А на это ты сухой картошки в «Макдональдсе» поешь.
— Вы получите, сколько потребуете, но сейчас мне срочно следует быть в Китае.
— Счёт я обязательно выставлю. Но тебе ещё надо из страны выбраться. Мы сейчас об этом и говорим.
— Сколько?
— Давай всё. Не мелочись, – махнул сухонькой ручонкой старичок.
— Какие гарантии?
— Я твой гарант.
ДжиБи, пошатываясь, отошел к столику для раздумий. Вернувшись, — его уже болтало из стороны в сторону, — он залез на стол и, дыша чесночным ликёром в лицо гостеприимного хозяина: — Слушай, ты, сморщенный трюфель! — Принялся выкладывать деньги из всех потайных карманов. Из темноты возникли не менее дюжины Ваниных бойцов, которых тот легким движением пальцев вернул на место. – Если ты не отработаешь эти деньги, я тебя из-под земли достану!!!
— Фуу! – Помахал рукой перед носом Солнцев. – Давай без пошлости и фамильярностей. И слезь со стола.
Агент спрыгнул вниз, пошатнулся, но устоял на ногах, лишь опершись об столешницу. На которой грудой высились пачки американских, канадских, австралийских долларов, китайских юаней, швейцарских франков, голландских гульденов, индийских реалов, монгольских тугриков, пиратских пиастров и золотые червонцы царской чеканки в россыпуху, и др.
Втянув сквозь сжатые зубы воздух, Ваня почесал седую лысину:
— Не ссы, папуас, я за базар отвечю, – выдохнул он. Но видя недоуменный взгляд чернокожего гостя, поправился. – Не волнуйся, сынок, иди спать. Мудро вечера утренее. А мне надо серьёзно поработать.
И про себя: «Эфиоп твою мать. Своих головняков хватает, международный ещё свалился».
— Отведите лошадь в стойло! – Хлопнул он в ладошки. Пока Болт начал соображать, его уже отвели в гостевой номер и бережно бросили на широкую кровать, сняв ботинки.

Сон агента 700.
Некоторое время бесчувственного алкогольного беспамятства прошли для миротворца бесцельно. Но, уже глубокой ночью, сквозь глубокий и ровный сон, по его щеке нежно погладили.
— Милый, — послышался вкрадчивый шепот.
— Кто?! — Пытался открыть глаза агент, нащупывая оружие.
— Тсс. Тихо. – Рот прикрыла теплая ладошка.
— Наташа?!!! – Изумился проснувшийся Джим. На кровати в прозрачном пеньюаре сидела обнажённая блондинка. Возбуждённые соски вздымали лёгкий шифон.
— Тихо. Не шуми. – Ловкие руки уже расстегивали ремень на брюках и ширинку, под которой от прикосновений заиграла кровь.
— Оооо, — закрыл он глаза, глуша стон, когда блондинка нырнула вниз.
— Мммм, — затем мычал Болт, когда блондинка владела им сверху.
— Аа-ффф, — сдерживал крик, выпучив глаза и надув щёки ДжиБи в эпилоге.
Но когда разноцветными кругами засверкали молнии и звезды, он не сдержался.
— АААА!!! – вырвался наружу звериный рык.
Резво спрыгнув с миротворца, мотнув прозрачным шлейфом, Наташка спряталась в стоявшем в номере шкафу. Скрип закрывающейся дверцы перебил звук ключа в двери, и в номер ворвались бдительные охранники. В лоб Болту уперлось дуло гранатомета.
— Was ist loss? – Забормотал он, как обычно, на одном из старейших наречий своего племени. Скрипнул шкаф, хлопнули ящики тумбочки, шлёпнул бар-холодильник, зазвенели бутылки.
— Никого нет. Всё выпил.
— Под утюгом смотрел?
— У меня руки заняты.
— Ладно, пошли.
Гранатомет отлип, оставив белый круг на черном лбу агента.
— Гуд найт, геноссе. Эррор, в натуре.
Дверь захлопнулась, и в скважине неоднократно провернулся ключ.

Москва. Район Наро-Фоминской улицы. Раннее утро. Щебет птах.

Джим Болт проснулся оттого, что затекла левая рука, которую он использовал вместо подушки. Сжав-разжав несколько раз кулак, разогнав кровь, он перевернулся на спину. Вспомнив сон, улыбнулся. Но чугунная тяжесть в голове быстро раздавила радужные воспоминания. С трудом сев на кровати, Болт огляделся.
Стандартный номер захолустного мотеля. Кровать, стол, тумбочка с утюгом и чайником, небольшой холодильник … О! ДжиБи спустился с кровати и, подойдя, взялся за ручку … слева стоял шкаф для одежды … Шкаф! Вспомнил он сон. Прошлёпав в носках к нему, распахнул дверцы. На вешалках висели пустые плечики для одежды. Постучав по задней стенке, Джим закрыл шкаф, и отодвинул громоздкое сооружение от стены. Кроме выкрашенной на 2/3 в зеленой цвет стены номера за ним ничего подозрительного не было. Приснилось. Задвинув шкаф на место, агент заглянул в холодильник. Пуст. А может, и не приснилось? С грустью, выдохнув смрад, он направился в ванную.
Стоя под худыми струями чуть тёплого душа, недюжий разум миротворца отматывал назад события прошедшего дня. Финальный спич с положенцем Солнцевым, он прослушал несколько раз.
Да, связавшись с бандитской структурой этой страны, на кон было поставлено всё: его репутация, репутация английской разведки, казна Королевы (под вопросом), но самое главное – судьба планеты. Любая ошибка в разговоре, не вовремя выпитый стакан, невнятная речь, могли привести к непониманию. Оснований для беспокойства было предостаточно.
Но, прокручивая и прокручивая диалог, Джим Болт всё больше проникался тем, что именно Ваня Солнцев, тот, единственный человек, способный в этой ситуации ему реально помочь. Не идти же прямиком в местную контрразведку с той же просьбой. Нонсенс. ДжиБи даже запел арию Арайи из альбома “Reign in Blood”, мотая головой и изображая чёс на гитаре, теребя мочалкой низ живота, а левой рукой держа мнимый гриф.
— Оп-ля! – Раздвинулись дулом пулемета шторки душа. – Он тут дрочит.
— Гы-гы-гы!!! – Заржали до зубов вооруженные солнцевские.
— Слышь, ты, винил, кончай дрочить! Обулся в лепень быро и … Ваня ждёт.
— Смотри сколько у него часов!!!
— Без мазы. Шевелись, давай! – Бандиты перекрыли воду.
Насухо вытершись, Джим вернулся в номер и быстро оделся.
— Выпить есть чё, ребята? – Сунул палец в рот агент.
— Там тебя напоят, — больно ткнул автоматом в бок ближайший.
— Джимми, — в дверях появилась глупая блондинка из сна. – Меня за тобой Ванечка послал. Ты скоро?
Посмотрев на несуразные морды вооруженных бандитов ДжиБи, пригладив височки, шагнул за дверь.

***
— Доброе утро! – Привстал солнцевский авторитет, поднимая руку для пожатия.
— Утро добрым не бывает, — прошёл мимо Джим вглубь кабинета к вновь полному гостевому столику.
— Здравствуйте, Иван, — вернулся Болт с румянами на чёрных щеках и распростертыми объятиями, обнял и расцеловал недоуменного авторитета. – Надеюсь, ночь не прошла даром?
— Как спалось? – Сел за стол Ваня Солнцев.
— Послушайте, милейший, — 700 достал сигарету, покрутил, и убрал обратно в пачку. – Сон красивый, спору нет. Где бекон, а с ним омлет?
— Мне показалось, что Вас вчера проблемы иного характера тревожили, — напрягся авторитет.
— Отсутствие завтрака не снимает актуальности напряжения, — пошёл обратно к столику Джим Болт.
— Вот паспорт. – Хлопнул по столу Солнцев.
ДжиБи остановился, залез во внутренний карман, — паспорт и билеты отсутствовали. Дошёл до столика, выпил, налил, выпил, взял с собой. Сел в трон.
— Откуда паспорт?
— Не из твоего кармана, поверь.
— Я верю. А билеты?
— Билеты купишь в кассе. В Казахстан до Джезказгана. Из Домодедово. Но тебя будут искать везде.
— Кха, — пролил на подбородок виски Болт. – А смысл?
— Паспорт. – Помахал книжицей старик. – Отныне ты просто – Лумумба. Журналист из Камбоджи.
— Подожди, — глотнул агент коньяка. – Камбоджа – это не Африка. Это вьетнамцы.
— Возможно, — смутился ветеран. – Но пока разберутся, ты уже будешь в Казахстане. Там тебя встретят и переправят в Китай. И последнее.
Ваня пододвинул пакет документов.
— Здесь нужно расписаться.
Бегло проштудировав кипу мелких букв, Джим Болт отторг пачку.
— Я не буду это подписывать. Это нарушает все международные конвенции.
— Посмотри условия договора: «Вы получите, сколько потребуете». – Ткнул пальцем Солнцев. — Не я сказал. Пока же ты пьёшь, ешь, живёшь, пользуешься моими услугами безвозмездно.
— Но я …
— Что, ты? – Ваня Солнцев поудобней уселся в глубоком кожаном кресле, напялив очки в роговой оправе с резинкой от трусов на затылке.
Джим Болт понял, что первый раунд в консенсусе он проиграл. Но, побродив в глубине кабинета, у него появился ещё один козырный туз в рукаве.
— Ты это имел в виду? – Бил его карту дед, водрузив на стол тревожный саквояж агента.
Болт тут же забылся в тихом уголке у камина в кабинете директора Музея.
— Э-э, брат квадрата Малевича, так дело не пойдёт. – Молвил ветеран. – Планету трэба спасать в здравом уме. Принесите туловище.
Когда чернокожего агента усадили напротив, тот уже вяло что-либо соображал.
— Эй, — пощёлкал пальцами у него перед лицом Солнцев. – Ты меня слышишь?
Джим кивнул.
— Вот тебе на билеты и первое время. – Дед выложил на стол пачку долларов. Подумав, добавил ещё одну. – Не транжирь. Будут заканчиваться, свяжешься со своими. Не забудь: ты летишь в Джезказган. Там тебя встретят. И до Китая всё проплачено. Счастливого пути!
Ваня встал проводить агента, но тот уже пьяно сопел. «Пить на голодный желудок вредно», — констатировал старик, опять подзывая помощников.
— Доставить в Домодедово. Проследить, чтоб наш друг купил билеты на Джезказган и зарегистрировался. Дождаться посадки в самолёт. Ни во что не вмешиваться.
Братва осторожно вывела на заплетающихся ногах миротворца из общежития, аккуратно посадила в неприметный «Мерседес» и компания стартанула в сторону Каширского шоссе. Но на первом же перекрестке им наперерез вылетел красный «Москвич». Визг тормозов. Скрежет металла. «Москвич» два раза перевернулся, рассыпая по асфальту гаечные ключи, лопату, ветошь и запаску. Мгновенно собралась толпа.

В мастерской сапожника Иванова.

Утро следующего дня ничем не отличалось от утра предыдущего. В мастерской сапожника Иванова по-прежнему царило веселье и предвкушение предстоящего рабочего дня. Резался хлеб, и мылись стаканы. Под струёй холодной воды в раковине радужно переливалась водка.
Среди всего этого предрабочего хаоса один лишь сапожник Иванов, по прозвищу Лёха, сидел в уголке, курил папироску и хмуро наблюдал за действием. Сегодня он не пил. Хотя и с радостью бы, но не мог. Не принимал Организм животворящей, веселящей жидкости. А хотелось.
Лёха вытер слюни с подбородка и почувствовал рвотный рефлекс. От одних только мыслей о водке Организм запирался изнутри. Сапожник тяжело вздохнул и не менее тяжело выдохнул. Хотелось водки.
Леха вздохнул ещё раз. Надо было начинать работу, но работа не клеилась, не прибивалась и не шилась. Город натащил разной конченой обуви, калош и резиновых лодок.
— Вот вы, суки, и будете их тачать и клеить, — сказал Лёха с горечью.
Все выпили. Застучали ложки и зубы.
— Вот вы, суки, и будете их клеить. – Уже погромче намекнул народу Лёха и снова вытер подбородок.
— После первой и второй …, — вновь забулькало.
— ГАДЫ! – Обреченно молвил Лёха. – С-суки.
Народ в мастерской после выпитого загалдел и закурил разом.
— Сволочи. – Закурил Иванов Лёха. – Падлы.
Показались первые солнечные лучи, а в мастерской сапожника Иванова уже полным ходом шла работа. Гремели стаканы и кубики в фуле и нардах. Щёлкали карты, уши и носы. «Дюжа» рассказывал, как вломился в хату, чтоб посрать, затем извинился перед хозяйкой, мол, прижало; и 40-летие встретил в КПЗ. Толов-младший грузил про Альмяково, петухов и Филиппа Киркорова в перьях. Талгат сокрушался, что позвонил дяде в Хайфу, а там ответили, что не знают такого сапожника. Вообщем, в табачном дыму мастерской сапожника Иванова, как чирей, набухал международный криминальный конфликт. Как внезапно закончилось бухло.
— Слава Богу, — ставил новый супинатор сапожник Иванов.
Напряжение снял маленький чернявый Алексейчик.
— Я на машине. Поехали?
— Ну, щас, — крутил кубики в руках Толов. — Даже еслив мы к тебе все залезем, ты с места не тронешься.
— Ладно, мужики. – Шустрый Алексейчик махнул рукой. – Бабло давайте, я мигом.
Заведя свой пожарного цвета «Москвич» и сдав назад, чиркнув проезжающий мимо «Цефиро», он вылетел на проспект. В бок тут же врезался неприметный «Мерседес».
«Откуда он взялся?» — Думал, кувыркаясь в машине упруго-жилистый Алексейчик, пока его искореженный автомобиль не встал на бок.