Агент 700. Апокалипсис. (15)

— Располагайтесь, я приведу себя в порядок. – Агент повесил пиджак в шкаф и скрылся в ванной комнате.
— А-А-А-А!!! – Вылетел он через минуту. – У вас что, нет горячей воды?!!!
— Нет. – Подтвердили проститутки. – Да и холодная не всегда бывает.
— Мда. Предупреждать надо. – ДжиБи снова исчез за дверью.
Через несколько минут он появился снова. Свежий, чисто выбритый, благоухающий. Столик был уже сервирован.
— За знакомство, леди. – Разлил агент шампанское, и представился: — Джим Болт.
— Зулейка. – Улыбнулась одна с большим белым бантом.
— Тортолонба. – Привстала кудрявая.
— Ну да. – ДжиБи залпом выпил бокал «Чивас Ригал».
— А жена Ваша не будет скандалить?
— Какая жена? – Кинул в рот виноградину 700.
— Спутница Ваша.
— Да она и не жена вовсе. Даже и не секретарша, и не гид. Я, вообще, не знаю, что она тут делает. Прилипла волей судеб. Давайте ещё выпьем.
Он разлил вино, виски. Выпили.
Болт выудил сигарету. Опомнившись, вышел на балкон. Закурил.
И тут, в бескрайней степи, где-то у горизонта разорвалась яркая вспышка. Сгусток плазмы, медленно набирая высоту, внезапно вертикально взмыл над степью. Балкон качнуло, докатилась волна взрыва.
— Что это, девчонки? – Заглянул обратно в номер миротворец.
— Ракета. – Пояснила Тортолонба. – Тут же до Байконура – 300 километров. Вы докуривайте Джим, и закрывайте балкон. Сейчас тут такие катаклизмы начнутся.
И точно, только Болт запер за собой балконную дверь, как за окном поднялся сильнейший ветер.
Светлый день до неба заволокло взметнувшимися тучами пыли и песка. Стало темно, как ночью. Пришлось в номере зажечь свет.
В дверь постучали. 700 повернул ключ, и к нему в объятия кинулась Наташа.
— Что это? Я боюсь!!! – Мелко дрожала она.
— Ракета, маза фака. – Успокоил её Джим Болт. – Иди к себе. Не бойся. Закрой все форточки, и попытайся расслабиться.
Он бесцеремонно вытолкал блондинку.
— Гуляем, мисс. Где мой «Ригал»? – Болт поднял бутылку и выругался. – Просил же виски. Скоты! Принесли джин!!! Да ещё и «Гордонс».
ДжиБи, набрав номер ресепшена, высказал в трубку все, что думал в тот момент о «вообще на тот момент». Между тем, буря за окном стихла, и на казахскую степь обрушился мощнейший ливень.
— Нет у них «Ригала», — сокрушенно констатировал Болт, и открыл себе пиво. Девушкам же налил «Мартини». – Где у вас ещё можно покуражится?
— В «Востоке», — подсказала Зулейка. – Хороший ресторан.
— Далеко?
— Несколько остановок.
— Едем! – Поднялся агент. Шлюшки потянулись за ним.
В коридоре за дверью стояла Наташка.
— Ты куда? – Уцепилась она за агента.
— На экскурсию.
— Я с вами.
— Наташа, лапочка, там дождь. — Болт осторожно выудил свой рукав из её цепких пальчиков.
— Плевать.
— Там ливень, солнышко.
— Насрать!
— Ну, культура речи у тебя, — попытался улыбнуться Джим. – Там хляби небесные разверзлись!!! – Он воздел руки.
Блондинка психанула и, громко хлопнув дверью, скрылась у себя в номере.
Внизу ДжиБи попросил портье вызвать такси, и вскоре они были у стеклянных дверей заведения. Оказалось не так и далеко.
— Здесь играют самые лучшие в Джезказгане музыканты, — ворковала рядом Тортолонба. – Все из филармонии. – И она показала назад.
Полуобернувшись, Болт, за пеленой дождя, увидел неприметное зданьице.
— Это и есть филармония? – Повеселел он.
— Нет, это вытрезвитель, — хихикнула Зулейка. – Филармония на другой стороне площади.
ДжиБи дернул дверь ресторации. На удивление она оказалась запертой. Такси же скрылось в струях ливня.
— Приехали! – Чертыхнулся агент. – А что за вытрезвитель? Может там можно посидеть?
Девчушки засмеялись.
— Нет. Там можно только лежать.
— То, что надо! – ДжиБи хотел было их утянуть за собой, но юные казашки быстро объяснили назначение данного учреждения.
— Сервис. – Уважительно кивнул головой агент.
В это время в ресторане заиграла музыка, а за дверями появился здоровенный швейцар. Такой огромный, что тюбетейка на его лысой голове казалась крышечкой от пепси-колы на трёхлитровой банке. На толстых столбах-ногах он подошел к дверям и впустил гостей.
Зал был наполовину пуст. Десятка полтора нетрезвых местных жителей суетились в центре дэнсинга. Длинноволосый казахский акын, с гитарой «Fender» в руках, прищурено пел незамысловатую песенку а-ля «Sweet» 70-х:

«Куда там против природы
И дело дрянь, и лету конец
И все же споря с природой
Поет какой-то глупый скворец.

Друзья давно отлетели
И улетая, звали с собой
Вот скоро грянут метели
Кому ты будешь нужен зимой»

Джим Болт с девушками был уже у столика, когда певец добрался до припева.
«А он, чудак, не мог понять,
куда, зачем, для чего, к кому, почему … Нихуя меня прёт!!» — Порвал он две нижние струны и, отвернувшись, спрятал лицо в ладонях.
Басист, перебирая струны и переминаясь с ноги на ногу, хитро захихикал в рыжие прокуренные усы. Барабанщик, выронив палочки, лег на барабаны, и дико захохотал. Клавишник просто смотрел вверх, нажимая произвольно клавиши. Один саксофонист, как ни в чем небывало, продолжал серьезно выдувать мелодию. Посетителей, было видно, всё устраивало.
— Это они из филармонии? – Усадил галантный Болт спутниц и подозвал официанта.
— Два «Мартини» и один «Чивас Ригал». И что-нибудь на ваше усмотрение.
— Будет сделано.
— Эй, эй, эй! На ваше усмотрение — не бутербродов с икрой, а поужинать, я имел ввиду.
— Как скажете.
— Эй, эй. Бутербродов с икрой тоже, но сначала выпить.
— Сей момент.
Через три минуты бой подрулил обратно.
— Ваш «Мартини», — поставил перед девушками два запотевших бокала. – Ваше виски. – На блюдечке он поднес небольшую рюмашечку.
— Что это? – Перевел взгляд с рюмки на официанта Джим Болт.
— «Чивас Ригал». Виски. Вы заказывали.
Болт быстренько закинул и перевернул стопку.
— Где?
— Вы выпили-с, — подхватил блюдечко бой.
— Да, было. – ДжиБи облизнулся. – Ещё неси. Бутылку. Пиво не забудь и шампанского.
— И что у вас мясного? – Спросил он, когда алкоголь был доставлен.
— Сегодня мы предлагаем, — с готовностью открыл меню гарсон: — Тушкан степной в белом вине. В красном вине.
Тушкан в ананасах.
Филе тушкана в грибах.
Тушеная тушка тушкана с яблоками.
Тушканчик-табака.
Гриль…
— Тоже тушкан? – Болт вынул шампанское из ведерка со льдом и сложил туда пиво.
— Разумеется. Балык тушкана и шашлык. – Бой захлопнул меню.
— Щиикарно! – присвистнул агент. – А ещё что-нибудь из мясного?
— Э-э, — снова открыл карту официант. – Креветки под майонезом.
— Принеси тушку с ананасами, — налил виски Джим. – И три шашлыка. Девчонки! – Он поднял бокал.
Когда «Ригала» осталось грамм 70, и черный миротворец по три раза отчебучил со спутницами, наконец-то появился весь взъерошенный гарсон.
— Ваш шашлык. – Он поставил перед каждым блюдо с шампуром, на котором раскорячились обугленные тушканчики.
— Это что за колючая проволока? – Поднял шампур Болт.
— Шашлык, сэр.
Агент поднял голову и узнал официанта.
— О! Ты, где пропадал?
— Их же наловить надо.
— Каво? – Зажмурился и мотнул головой агент.
— Сусликов! — Выпалил бой. – Ой, это, тушканчиков. На шашлык, и с ананасами ещё.
— Какими ананасами? – Разлепил веки Болт.
— Ну, вы же заказывали, — заюлил парень.
— И. Где. Же. Они? – Поинтересовался хитрый агент членораздельно.
— Поехали за ними.
— Поехали. За кем?
— За ананасами, — растерялся гарсон.
— Я жду, — пояснил Болт. – И принеси ещё бутылочку виски и … Вы что девчонки не пьете?
— Пьём, — сказала Тортолонба, поведя рукой над батареей бутылок на столе. – И ещё выпьем.
— И им принеси, чё хотят, — распорядился Болт.
– Колючку забери, – он отодвинул шашлык.
Из-за соседнего столика поднялся не до конца пожилой казах и, осторожно ступая, пробрался к сцене.
— «Над землей летели лебеди» спойте, жолдас, — протянул он купюру.
«Парнас» для лабуха – дело святое. Музыканты засуетились. Слабать бы, слабали, но никто не знал слов.
— Красный знает все слова! – Осенило саксофониста. Все обреченно посмотрели на спящего певца, который так лажанулся со скворцом. Но тот отпросился у кентов, чтоб смыть позор водкой. Теперь мирно кочумал за колонками.
Подняв акына волшебным словом «пАрнас», музыканты заиграли, а Красный, отказавшись играть, просто взял микрофон и запел:

«Над землей летели лебеди
солнечным днем
было им светло и радостно
в небе вдвоем»

Болт пригласил на медленный танец Зулейку. И оба они, вдохновенно двигаясь, составляли замечательную пару, — девушка танцевала в стиле танго, а пьяный арап отчебучивал пляски древнего шамана. Тем временем в песне накалялись события. То, лебедям земля казалась ласковой, то в них кто-то стреляет. Самка падает, а самец рыдает голосом певца:

«Что с тобой, моя любимая?!!!
Отзовись скорей!!!
Без любви твоей… »

Джим Болт кривляясь, строил рожи. Зулейка водила джигу вокруг него. Кульминационный апофеоз нарастал. Акын Красный с микрофоном в руках, кружась по маленькой кабацкой сцене, страдал о не перенесшем горе лебеде:

«И сложив внезапно крылья,
На землю … УПАЛ».

Певец трагически раскинул руки, но, зацепившись ногами за софит, — рухнул со сцены, мордой в мраморный пол. Зал ахнул. Музыканты в замешательстве замерли. Это не было предусмотрено сценарием, поэтому пауза грозилась затянуться надолго.
Но сквозь скрип: «Ой, бля, пацаны, встать не могу», лёжа на полу, Красный нашел в себе силы затянуть:

— Пу-усть летя-ат по не-ебу…
— … ЛЕБЕДИ! – Грянули лабухи.
— Над землёй мое-ей, – медленно поднялся патлатый.

Народ разразился аплодисментами.
ДжиБи с кудрявой шлюхой вернулись за стол, сервированный тушканчиком в ананасах.
— «Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит буржуй». – Блеснул Болт знанием русского поэта Маяковского, приподняв за ножку скорченного суслика.
— Тушкан, сэр. – Возник рядом официант. – Свежезабитый.
Агент бесцеремонно ткнул гарсону в рот черный скелет зверька.
— Ананасы я сам съем.
— У нас так не принято, — промямлил парень, вытирая губы полотенцем; а возле столика возник вышибала с «пепси-колой» на макушке:
— Я попрошу вас выйти.
— Пойдем, выйдем, — поднимаясь, и опираясь на стол, поймал кураж Джим Болт. И, не доходя до выхода, дал вышибале локтем меж ног, и тыльным кулаком в морду. Затем вернулся за столик.
— Едем обратно.
— Давай ещё посидим, — заныли девчонки.
Едва Болт накатил стакан алкоголя, в кабак ворвалась вооруженная казахская полиция. Заковав героя в наручники, и, обступив со всех сторон, отнесли в вытрезвитель.
Всё произошло так стремительно, что он даже не успел закусить. Это его тогда взбесило, что он не дал точного анализа происшедшему. А зря. Всё, конечно, стало на свои места, но много позже.
А пока, угомонившийся Джим Болт, умиротворенно спал в вытрезвителе. В комнате медперсонала. Рядом, свернувшись калачиком, спала голая Зулейка. А в самом помещении царил погром. Перевернутая и поломанная мебель, валяющиеся в беспорядке исковерканные тела сотрудников вперемежку с клиентами. Выбитые окна и вырванные с косяками двери. Плюс ко всему неоплаченный счет в ресторане.
А он спокойно спал. Пуская слюнки, и чему-то радуясь во сне.