Агент 700. Апокалипсис. (19)

Ву Чян Ши оказался довольно-таки смышленым и предприимчивым ублюдком. Консенсус был достигнут в первые же минуты переговоров. Ренегата мгновенно заинтересовало предложение Глав.террориста об атомном оружии. И стороны приступили к обсуждению всевозможных нюансов сделки и оплаты.
Единственным неприятным пунктом, для чеченского сепаратиста, стало посещение старинного китайского кладбища и раскапывание могилы некогда культового шамана Ьен Цанга.
— Я не держу при себе больших денег, – развел руками Ву Чян Ши. – А там, как раз, зарыт эквивалент аванса.
Манаев поводил желваками.
— Может, где в другом месте порыться? У нас не принято тревожить души умерших.
— В мире живых много тревожней, чем там, – улыбнулся проходимец. – Вам не о чем беспокоиться. И тревоги ваши напрасны. Кладбище давно заброшено. Значит, как? Договорились?
Он встал, показывая, что время аудиенции истекло.
— Аллах акбар, – умыл лицо боевик.
— Всего хорошего, – кивнул китаец.
Выйдя от ренегата, Манаев сразу наткнулся на страхового агента, делающего вид, что ищет что-то у порога.
— Ты еще здесь, собака сутулая?! – Пнул он его, что есть силы, по жирной заднице.
Жалобно скуля, пройдоха, смешно подпрыгивая, ускакал вглубь чайна-тауна. А озабоченный ваххабит двинулся на поиски заброшенного погоста.

Москва еще спит. Раннее утро. «Поливалки» орошают смог горящих торфяников. Контрразведка. Кабинет маршала Подтергеры.

Из окна виден постамент некогда памятнику Ф.Э. Дзержинскому. На стене висит плакат: «Серьезный напомаженный майор милиции капает рыбий жир в ложку, а напротив, с отдуловатым лицом сидит гражданин, ласково поглаживающий торчащее из кармана горлышко пивной бутылки». Подпись на плакате не разборчива, но персонажи до боли знакомые.
— Я, что-то, Сидоров, вас не понимаю. – Беспристрастно произнес главный контрразведчик. – Вчера вы мне докладывали о ликвидации объекта, о награждении каких-то астероидов. А сегодня ночью мне приходит телефонограмма, что в горах Алтая, уничтоженный Объект засвечен в компании двух проституток, да простит меня Ленин.
— Виноват, товарищ маршал. Мое донесение основано на докладе генерала Иванова. Он непосредственно занят этой разработкой.
Маршал угрюмо вытащил из-за спины охапку карандашей, и сломал их на глазах изумленного генерала.
— Такие веники, нам не нужны! Я беру это дело под личный контроль.
— Так точно, товарищ маршал! – Вытянулся генерал-полковник Сидоров.
— Малейшие детали, — в любое время дня и ночи. Без доклада.
— Слушаюсь, товарищ маршал.
— Иванов ведет дело, пусть занимается. Оказывать ему всевозможную помощь и содействие. – Маршал пронзительно глянул на подчиненного. – Лучших людей — Иванову.
— Так точно!
— Свободны, генерал.
— Есть! – Грузный генерал-полковник молодцевато повернулся на каблуках, но, якобы в коврах запнулся, прочитал надпись под плакатом: «Знаменский лечит Толю Дукалиса». (Мозаика).

Алтай. д. Табуны. Ночь.

Чернокожий агент 700 проснулся от избытка недостатка влаги в организме. Хотел было набрать полную грудь воздуха, но, из-за спертости оного и фундаментальной сухости гортани, получился лишь сдавленный хрип. ДжиБи сделав несколько судорожных всхрипов, и помахав руками, сел на грязном соломенном матраце.
— Аохр, ахр-о! Ахр-ахр. Хр-хр. – Прорычал он, и, перевернувшись на четвереньки, выдавил изнутри языком наружу щеки, чтоб не прикусить. – Маза фака! Уууууу!!!
За тонкой перегородкой слышалась возня Валентина с Нинкой. Неясное предчувствие беды подкинуло агента на ноги. С широко раскрытым ртом он постоял, пока глаза не привыкли к темноте. Опасение подтвердилось. Блондинка отсутствовала. Зулейка одна посапывала в углу дивана.
Легкий ночной ветерок слегка колыхнул занавеску. Окно оказалось открытым. Болт выглянул наружу, и при ярком свете звезд разглядел сидящую в зарослях бузины Наташку.
— Эй! – Тихо позвал он.
Девушка засуетилась, подалась в густую тень, чем-то звякнула и вышла на свет.
— Break bottom, — смутилась она.*
______
*Днище выбило. (рус.)

— Иммодиум! – Широко улыбнулся в ночи агент, выуживая какую-то таблетку. Как, внезапно, внутри его утробы раздался неясный рокот, как в ржавой канализации. И поток переработанной браги, разгоняясь по зигзагам желудочной кишки, устремился в прямую. Болт, еле успев сжать мускулистые ягодицы, кинул таблетку в рот. В желудке забурлило, как в жерле вулкана.
— Что это? – Остановилась, прислушиваясь, Наташа.
— Революшн. – Вместе с вонючей отрыжкой, вымолвил Джим. И медленно-медленно разжал ягодицы. «Иммодиум» действовал безотказно. Революция в районе прямой кишки улеглась. Он уже хотел подозвать Наталью, как тугой смерч нечистот, бесцеремонно подавленный таблеткой, тугой трёхметровой струей вырвало изо рта. Блондинка еле успела отскочить.
— Fuck you! – Выругался Болт и, словно в фильмах ужасов, новой струей оросил грядки перед домом.
— Фуууу! – Повис он на подоконнике.
— Тебе плохо, милый? – Зажимая нос, подбежала подруга, положив холодную ладошку на лоб.
— У-у-у! – Висел полностью обезвоженный организм шпиона. Зато смазанное горло получило возможность свободно дышать.
— Оооо! – Мрачно чувствуя себя, Джим Болт сполз обратно в комнату и улегся на место. – О, my God. Don’t allow to me to die
За стеной все еще возились и шумно кряхтели Нинка с Валентином. Блондинка бесшумно шмыгнула в окно.
— Может тебе похмелиться налить? – Шепнула она, прижавшись к миротворцу.
— Нет. – Наконец отдышался он. – Буди Зулейку, берем флягу, и уходим в горы.
— С флягой?! – Изумилась Натали.
— С флягой. – Сел агент. Мотнув в сторону скрипучих пружин за переборкой, пояснил. – Они нам не дадут выпить.
Он вспомнил, как во время застолья неоднократно возникали жаждущие колхозники, но прижимистый хозяин, дабы покрыть убытки гостеприимства, заламывал такую цену, что мужики, громко матерясь, уходили, зло хлопнув дверью.
— Выбирайтесь в окно, я подам флягу. – Знаками показал 700, когда поднялась Зулейка. – И уходите. Я догоню.
Девушки вылезли во двор. Скрип и ахи за стеной усиливались. Раскидав укрывающие флягу телогрейки, ДжиБи осторожно стронул ёмкость с места. И хоть она оставалась заполненной на треть, послышался невнятный скрежет.
— Ты в презервативе что ли? – Насторожилась за тонкой перегородкой Нинка.
— О-а! О-А! – Заскрипели пружины с новой силой.
ДжиБи, приподняв флягу, подтащил к окну. Перекинув через подоконник, сбросил вниз.
— А-а-а-а! – Скрипели кровать и Валентин.
— Валя, что за стук? – Опять послышался сдавленный Нинкин голос.
— Да заткнись ты. Я ж люблю тебя, корова!!! – Взревел Валентин, и загромыхал пружинами с усиленной энергией.
Едва сдерживая хохот, Джим Болт вывалился вслед за флягой.

Уже далеко в степи, он, крепкими руками, высоко поднял её в небо, и гулко припал к широкому горлышку, получив алюминиевой крышкой полбу.
Утолив жажду, перелил остатки в небольшую плоскую безразмерную фляжку.
— На всякий случай. – Спрятал он фляжку в потайной карман. После этого, космонавты, поневоле в темноте, двинулись на юг, оглядываясь лишь на Большую Медведицу.