Агент 700. Апокалипсис. (20)

***
Едва первые блики дневного светила появились над горизонтом, Джим Болт устроил привал. Шедшие за ним девушки безмолвно повалились в длинную тень саксаулов. Что удивительно, никто в пути не стонал и не жаловался. То ли девки еще не проснулись толком, то ли вкус приключений толкал их вперед. Но, пройдя четыре часа на высоченных каблуках по камням и пескам, ни одна не высказала недовольства.
— Есть хотите? – Спросил агент. А в ответ – тишина.
— Ну и правильно. Завтрак – отдай врагу, обед подели с недругом, а ужин, — съешь сам. На сытый желудок и спиться лучше, и мыслей крамольных не возникает. Ха-ха-ха!!!
Никто не улыбнулся.
Болт выудил из другого потайного кармана небольшой походный котелок. Размяв его крепкими пальцами до нужного размера, зачерпнул из ближайшего ручейка водицы. Лишив спутниц тени, развел из саксаула костер. Повесив котелок, вытряхнул в него из разных часов какую-то пыль. И, прихлебывая из плоской фляжки дрожжевой напиток, закурил.
Через 15 минут из котелка потянуло ароматным дымком.
— Куда мы идем? – Первой проснулась Зулейка.
— Почему мы просто лежим? – Тут же сладко потянулась блондинка.
— Я к маме хочу!
— Дай ей денег в путь, — перевернулась набок, улыбающаяся Наташка.
— Не ссорьтесь! – Джим Болт был само дружелюбие. – Куда ты сейчас пойдешь? Мы уже километров 50 отмахали в неизвестность.
— Пусть идет, – шипела Наталья.
— Жаркое готово! – Обжигаясь, ДжиБи выдернул котелок из огня, поставил в песок, а огонь затоптал.
— Всё шутите, – казашка даже привстала.
— Действительно – жаркое! – Сняла пробу блондинка, изумленно взглянув на агента. – Откуда?
Джим Болт скромно улыбнулся:
— Угощайтесь.
После обильного завтрака, перекурив, они двинулись дальше.

Впереди степь преграждали горы. Не высокие, не каменистые, но горы. И до них еще стоило дойти.
— Вы уверены, что мы идем правильным путем?- поинтересовалась как-то блондинка, с трудом ступая по начинающемуся предгорью.
— Мы идем на юг, — просто ответил Болт. – По компасу.
— Ой, я, кажется, каблук сломала! – пискнула Зулейка.
Экспедиция остановилась. Нога казашки застряла в расщелине. Каблук был безнадежно сломан, мастерская сапожника Иванова находилась в дымке миража, а лодыжка брюнетки на глазах опухала и наливалась синевой.
— Ouch, родная моя, — ДжиБи осторожно расстегнул застежку на бюстгальтере блондинки. Затем, опомнившись, застегнул, но расстегнул босоножку Зулейки, нежно вынув распухающую ногу.
— Тут не одним каблуком дело пахнет, – пошевелил он её ступней. Зулейка вскрикнула, и мелко задрожала.
— Сандэ, — села рядом на корточки Наталья.
— Как? – Не понял Болт.
— Адзип, – также невнятно объяснила она. – Приехали.
А у казашки навернулись слезы.
— Вы же не бросите меня? — Она обречено посмотрела на спутников. – Я хочу домой! Я хочу к маме! – И горько разрыдалась.
— Я не понесу это туловище до Китая. – Отрезала блондинка.
— Тихо, тихо. – Погладил брюнетку Джим. – Дождется тебя твоя мама, дождется. Сейчас я сделаю укольчик. Ты ведь не боишься уколов? Наложу повязочку, и пойдем дальше.
Выудив из часов небольшую капсулу, он нажал на дно, и тонюсенькой иголкой вколол девчушке инъекцию. Крепко стянул лодыжку повязкой. Спустя ещё минуту, казашка успокоилась, затихла и уснула.
— Что теперь будем делать? – Саркастически произнесла Натали.
ДжиБи посмотрел на нее своими красивыми глазами, облизнув толстые губы. Достал фляжку и отпил бражки.
— Пойдем вперед, согласно курсу. Надо двигаться.
— А она? – Поднялась блондинка.
— Я готов выслушать конструктивные предложения. – Мужчина с вызовом посмотрел на неё. – Вы сами навязались! И вяжете мне руки, ноги, мозг!!! – Взорвался он. – Когда планета на грани уничтожения, я занимаюсь дешевой благотворительностью; спасаю самолеты, помогаю русским бандитам, устраиваю экскурсии по заповедным местам и соленым озерам! Лечением дорогостоящими лекарствами и не нужными мне связями с местной общественностью!!!
Джим нервно выудил фляжку и прилип к горлышку.
— Даже пить приходится непонятно что! – Вытер он губы, и бережно завинтил крышку. Спрятав фляжку, грубо скомандовал:
— Пошли! – И, взвалив тщедушную Зулейку на плечо, первым двинулся в гору. Наталия, покачивая бедрами, тронулась следом.

***
На очередном перевале, взмокший Болт, аккуратно положив на землю раненую, осмотрел ее ногу. Неодобрительно покачав головой, он намазал лодыжку тибетской мазью из тайванского «Seiko». Вновь туго перетянул. И, прислонившись к скале, сразу же уснул. Наташка прикорнула рядом.
— О, арап! – Разбудил его чей-то голос и легкое прикосновение к щеке.
Мгновенно вскочив, агент 700 увидел перед собой худющего паренька с непомерно большой головой, лошадиной челюстью, немытыми выцветшими патлами, и в домотканом рубище, с помочью на штанах.
— Who are you? – Встал в оборонительную стойку, ещё не проснувшийся, Джим Болт.
Паренек противно захихикал и погладил по голому бедру казашку.
— Ты кто? – Отогнал его агент ногой в лицо.
— Ветка Партизанов. — Нисколько не обиделся гидроцефал, размазывая кровь по «лицу».
ДжиБи огляделся. Вроде всё спокойно.
— Ты откуда? – Отошел он к скале, контролируя ситуацию с моря и воздуха.
— Я, — гы-ы! – Ощерился Ветка гнилыми зубами.
ДжиБи, не спуская с него глаз, ногой растолкал блондинку.
— Что случилось? – Поднялась она, продирая глаза. А проморгавшись, тупо уставилась на урода.
— Ты кто?
— Ветка Партизанов, гы. – Он опять полез к Зулейке.
Болт пинком вернул его на исходную. Наталья же, повернувшись к миротворцу, пояснила.
— Алтайский горный метис. Сын пастуха и мула.
— То есть? – Насторожился 700.
— То и есть. Где-то рядом пастбище. Люди. – Объяснила блондинка.
— Люди? – Осмотрел вершины Болт, и помахал рукой дебилу: — Привет!
— Привет, гы-ы! – Пахнул урод утробной гнилью.
— Мамка, папка где? – Улыбнулся брезгливо агент.
— Арап. Гы-гы, — потянулся вновь к его лицу Партизанов.
— Родители где? – Пнул его в живот Джим Болт.
Даун отлетел и, скорчившись под валуном напротив, заныл.
— Нельзя же так жестоко, — склонилась над мутантом блондинка.
— Кто бы говорил, – съёрничал агент, а подняв голову, заметил, как стремительно скрылись за нависающим утесом чьи-то головы в ушанках с красными звёздами. Призадумавшись, агент ненавязчиво вновь оглядел горы, но ничего подозрительного не разглядел. «Наваждение», — подумал он.
— А-а-а!!! – Заорал вдруг дебил.
Оказывается, Наташка его уже орально успокоила, и теперь он в панике смотрел на свой огромный корень, а дура скакала, махая руками вокруг рта. Болт бросил ей фляжку с остатками браги, и снова проворонил удивленные лица в ушанках, которые, тут же исчезли, едва он окинул взором ущелье.
Наташка, выпив последние три литра, разговелась. Дебил с красным членом полз к казашке. Та, с опухшей ногой, тихонько посапывала. А Болт, прислушиваясь, чуял, что не все так спокойно. И они здесь не одни. «Надо всех бросать и прорываться. Задерживается он. Ох, задерживается. Балласт сливать надо, — брюнетку и блондинку. Блондинку или брюнетку?»
ДжиБи встряхнулся.
— Эй, Ветка Партизанов!
Тот уже елозил подле казашки.
— Стойбище, где ваше?
— Гы-гы-гы! – водил по Зулейкиным ляжкам урод.
— Стойбище где? Тебя спрашиваю, – поднял его за шкирку Болт.
— Ы-ы, — тянул грязные руки к брюнетке мутант.
Агент несильно ударил его головой об валун. Откололся огромный кусок.
— Аймак там, — махнул Партизанов рукой. – Там. Гхы-ы-ы.
Болт наладил ему мощного «леща»:
— Показывай дорогу, — и, приподняв Зулейку, побрел за дебилом. За ними пристроилась пьяная Наташка, распевая песню о холодном айсберге в океане.
— Ты бы заткнулась, — посоветовал ДжиБи.
Блондинка заткнулась и просто шла довольная собой.
За очередным утесом в распадке показались несколько юрт. Дальше, далеко на склоне белели огромные стада овец. Ветерком донесло лай собак.
— Гы. – Уселся на краю глубокой пропасти Ветка.
— Вижу. — Вытирая пот, и щурясь от яркого солнца, прошествовал мимо агент с внезапно потяжелевшей ношей на плече.
Гидроцефал попытался схватить за ногу идущую следом блондинку, но та, извернувшись, ткнула острым каблуком ему между глаз. Дебил, потеряв равновесие, соскользнул в провал.
— ГЫ-ы-ы-ы … — затух внизу его вой. Удара не было слышно, но скорее всего он разбился внизу о камни.
— Казёл! – Вихляя задницей Наташка пошла к стойбищу.
ДжиБи, переложив брюнетку на другое плечо, тяжело вздохнул и, с трудом удерживаясь на спуске, заскользил к юртам.

Пообедав у гостеприимных хозяев, Джим Болт оставил Зулейку на попечение и радость довольных пастухов. А сам с Натальей двинулся дальше.
— Километров 500 до границы. – Пояснил старейший. – Только на юг вам не надо, там Казахстан, — берите восточней. Подальше немного, погористей, но зато казухам не попадетесь. Те, последние штаны снимут.
— Вон — Белуха, гора. — Они вышли из юрты, и дед показал куда-то в горы. – Вы ее левее обходите, левее. Через перевал и до Курчи. Деревушки. Там наши живут, но это уже Китай. Счастливого пути!
— Спасибо. – Поклонился ему Болт. Наталья же, сердито сопя, взвалила на себя торбу с провиантом, любезно отгруженным пастухами за подаренные часы.
— А за дочку вашу не беспокойтесь. – Махал вслед рукой похотливый дедок. – Выходим.
И, растолкав соплеменников, сразу шмыгнул в юрту, где под наркозом спала Зулейка. О Ветке Партизанове никто и словом не обмолвился. Видать, падать в пропасти для него было обычным делом.