Агент 700. Апокалипсис. (24)

КНР. Кунгача. Утро.

Кунгача оказалась намного ближе, чем планировал агент. Вкатившийся в деревню джип мгновенно облепили чумазые китайчата. Выбившейся из сил тетке стало заметно тяжелее. Она уже практически легла на землю, будто тянула тепловоз. С трудом поднимая ноги, проползла еще метров двадцать и упала в пыль. Машина остановилась.
— Кыш, кыш, кыш, — вылез миротворец, разгоняя детвору руками. Пацаны, увидев столько часов на запястьях, застыли на долю секунды, и, неожиданно, отчаянно вереща, набросились на туриста. В мгновение ока Болт остался без дорогих часов. В бессильной ярости он попытался пнуть последнего убегающего китайчонка. Но шестилетний малыш, увернувшись, успел заметить часы и на лодыжке. Отбежав на безопасное расстояние, он что-то громко прохусосил, и тут же ураган вонючей шпаны смел агента заново.
После такого бесцеремонного нападения, он, с трудом поднявшись, в первую очередь пригладил височки и проверил карманы. Вместе с часами пропали: бумажник, фонарик, никелированный Манлихер, нейлоновая двухместная палатка, ручной гарпун, походный котелок, золотая запонка, набор цветных зубочисток, пластмассовый кубик, CD «Тату» и еще много чего другого, не менее полезного.
Отряхнувшись, ДжиБи достал уцелевшую пачку сигарет. Сигарета осталась одна, последняя. Хотя Джим Болт помнил, что распечатал новую пачку не более часа назад.
— Сорванцы, — усмехнулся он. Прикурил. Затянулся. Тонкой струйкой выпустил дым в китайское небо. Вытащил уцелевший Магнум 45-го калибра. Покрутил в руках, проверил обойму. Перекинув сигарету в другой угол рта, вложил пистолет обратно в кобуру. Из-за брючного ремня осторожно вытянул автоматическую винтовку М-16, американского производства.
Докурив, далеко вперед бросил две противопехотные гранаты. И, пока оседали земля и строения, поставил перед проводницей торбу с провизией.
— Подкрепись. – И пошел по Кунгаче, паля по окнам, домашним животным и людям.
Дойдя до перекрестка, бросил еще гранату, повернул, и настырно двинулся к центру.
На следующей развилке его внезапно остановила стихийно возникшая демонстрация мирных жителей. На лозунгах они требовали немедленно прекратить безумный геноцид и перейти к конструктивному диалогу.
— Это со мной? – Удивился агент, положив винтовку на плечо, бесстрашно подойдя к китайским демонстрантам, которые все прибывали и прибывали.
— Мы требуем объяснений происходящего, — выступила вперед безутешная вдова в черном. – Чем наш народ провинился перед афро, тьфу ты, людоедами?
— Я – британский подданный, — обиделся агент.
— Тем более. – Не поверила женщина.
Болт попросил принести трибуну, и выступил с докладом: «Международная политика в объективном ракурсе специальных служб». Но когда зашел слишком далеко, видя непонимание местного населения, буднично пожаловался на бесцеремонную детвору. Аудитория заметно поредела.
— Вообщем, я все сказал.
Расстреляв непокорных демонстрантов, он, перешагивая через трупы, нещадно паля в разные стороны, пошел дальше. Через пару кварталов впереди замаячила фигура пожилого китайца с белым флагом. Прекратив стрельбу, Болт подошел к парламентеру.
— Здесь всё. – Показал он на кучу шпионских вещей. Вон – часы, вон — санки и фонарик.
ДжиБи быстро распихал хозяйство по карманам, запястьям и лодыжкам. За тыном опять показались коварные лица пацанов. Он дал длиннющую очередь над головами. Шпана исчезла.
— Мне нужен бензин.
— Кому он не нужен, — озирался парламентер, мечтая немедленно исчезнуть.
— А предложения будут? – Болт просто бросил гранату в сторону. Обломки дома посыпались в воронку.
— Предложений будет два, — затараторил китаец. – Есть арака и хангА.
Болт завернул губы к уху.
— Арака и хангА. – Повторил старик, выжидающе.
ДжиБи повернул губы к другому уху.
— А что лучше?
— Ну, я не знаю, — развел руками дед. – Кому как. По мне, — арака.
— А ханга? – Насторожился 700.
— А ханга, это дерево, в плодах которого – чистая нефть.
— А арака?
— Арака, — это водка.
ДжиБи миролюбиво поставил винтовку на одиночную стрельбу.
— Организуй мне того и другого. Жду возле машины.
— Но ханга растет только на Филиппинах и в Государственном ботаническом саду Кунгачи.
— Через полчаса, — уточнил агент.

Женщина-проводник съела все его припасы, и теперь, постанывая, лежала с раздутым животом. Наташка спала. Пальнув по разу в разные стороны, ДжиБи приготовился к долгому ожиданию. Но коварный старик неожиданно быстро вернулся. Да не один, а с десятком дюжих китайцев.
Болт всегда думал, что китайцы обязательно должны быть маленькими и субтильными. Но эти были определенно из олимпийской баскетбольной команды Поднебесной. Среди них был даже один негр, до земли увешанный золотыми цепями. Он-то первый и направился танцующей походкой к агенту.
— Дай закурить.
— Fuck off. – Просто убил его фразой герой. Баскетболисты ринулись со всех сторон.
Через шесть минут все было кончено. «Хоть у них в крови и есть тяга к единоборствам, но они неповоротливы, как Брюс Ли», — с удовлетворением отметил Джим Болт. Пригладив височки, он подошел к побелевшему и заново поседевшему китайскому парламентарию.
— У тебя есть еще 13 минут, — постучал агент по циферблату.
Истекала двенадцатая минута, когда из-за поворота на велосипеде с тележкой вылетел дед. Велосипед занесло, и дед полетел в арык, телега перевернулась, посыпались какие-то плоды и ящики с водкой. Резко запахло спиртом.
— Вот! – Вскочил на ноги радостный парламентер.
— И что я должен со всем этим делать?
— Вот! – Китаец расколол один плод. Потекла густая черная маслянистая жидкость. – Нефть! Концентрированная.
— Послушай, — поднял дуло автомата Болт. – Мне кажется, всё должно быть не … в таком виде.
— Да, да, — щурился китаец с хангой в руках. – Это всё перегнать.
— Не всё. – Болт повел дулом. – Собери-ка мне ящик араки и загрузи в машину.
Проказливый дедушка, исполнив всё, подобрал уцелевшие плоды и побрел восвояси, бросив исковерканный велосипед.
— Куда? — Джим щелкнул предохранителем.
— Перегнать, — пригнулся дед.
— Я с тобой. Подожди. – Миротворец заглянул в машину, — Наташка спала. Обожравшаяся тетка всё ещё стонала, валяясь в пыли.
Пройдя с квартал, агент с китайцем оказались в узком дворе. У дома стоял очаг и непонятного применения аппарат, к которому направился дед. «Нефтеперегонный», — догадался сообразительный Болт, и стал собой гордиться. Дед же молча свинтил с агрегата какую-то колбу с синей жидкостью, положил её в тележку и покатил на задний двор. ДжиБи поспешил за ним.
Задний двор был намного просторней предшествующего, но все пространство занимали трубы, коллекторы и баки. Лунь-парламентер слил всю водку, ссыпал плоды в большой жбан, отвинтил кран. Пошел густой сизый дым. Он быстро приладил колбу, открыл топку и подкинул дров. Пламя радостно затрещало. Затем сгонял в сарайку и притащил пятилитровую пластмассовую канистру. Скрывшись в переплетениях труб, установил, где надо, и выбрался наружу.
— Одинаково время подоздать нада.
— У меня в машине 20-литровые канистры есть, — намекнул 700.
— Зацем такие бальсые? – Расплылся в улыбке дед и показал за трубы. – Эта хватит.
— Не хватит, — напрягся герой.
— Да тама сиво три литра выйдет.
— Три литра меня не устраивает, — ДжиБи поднял винтовку. – Мне до Карамай чтоб хватило.
Китаец развел руками:
— Ханга нету больса.
— Ладно. Делай что следует, я сейчас. – Болт отправился проведать блондинку.
Тетка все ещё лежала и пикала: «Пи-пи». Наташка вновь пропала из машины. В бессильной ярости Болт вытащил гранату.
— Пи-пи, я сказала, — проводница показала рукой в сторону дымящейся воронки.
ДжиБи ринулся к провалу. На склоне, со спущенными трусиками, без сознания лежала блондинка. Он приволок тело обратно в машину, растеряв по пути все её нижние причиндалы и туфли с золотыми сережками. Сердце Наташки гулко билось.
— Потерпи ещё, если можешь, — прошептал агент, погладив девушку по волосам. И вернулся к китайцу. – Готово?
— Нет. Прямогон тока пошёл.
— У меня нет времени.
— Больсе топить – меньсе продукта. Хотя быстрее, — пояснил китаец.
— Давай, топи. Потом разберемся. – ДжиБи отодвинул, стоящий во дворе, шезлонг в дальний угол и напряженно уселся. – Ограничимся прямогоном. Его, надеюсь, хватит?
— Прямогона хватит. – Дед засуетился, подкинул дров, трубы загудели, процесс пошел
— Готовься! – Крикнул он из глубины. Затем снова слетал в сарай, притащив еще канистру. – Тебе повезло. Прямогон хлещет, как гейзер на Курилах!
Он выставил пятилитровую. ДжиБи сбегал к машине, залил её в бак, схватил «двадцатку» и проверил блондинку. Наташка без трусиков смотрелась аппетитно. Хотя и без памяти. Облизнувшись, миротворец вернулся к нефтезаводу.
— Give faster, a monkey! — Скомандовал он по-английски. Бедный китаец, по одной интонации, понял всё без перевода. Вернув полную «двадцатку», он что-то попытался прокукарекать, но Болт с канистрой уже умчался обратно.
Залив ещё двадцать литров, завел мотор и приехал к заводу на машине, невзирая на крики проводницы: «Меня отруби! Меня отруби!».
— Готово, дед?
— Там спирт был голимый, — попытался объяснить изнутри хунхуз.
— Ты не гони, а гони давай, — бросил ему обратно канистру Джим.
— Там уже манометр зашкаливает, — вылез старик из-под агрегата.
— Давай, дед, отрабатывай свои штрафные.
Китаец вновь нырнул обратно, но тут же вынырнул с десятилитровой флягой.
— Это тозе спирта, – опять закричал он вдогонку.
— Дровишек подкинь! – Ответил на бегу агент.
— Давление на пределе, — попытался урезонить его дед, когда Болт вернулся.
Котлы и в самом деле накалились докрасна.
— Есё сорок литров араки, — вынул дед две канистры. – Надо подоздать три цаса. Крититиская температура. Патома бензин будет.
— Давай топлива, Log. Ждать некогда. – ДжиБи подхватил полные канистры и, тяжело ступая, с руками до земли, заспешил к УАЗику.
Огромной силы взрыв потряс округу. От взрывной волны, оставшиеся два десятка метров, он, не отпуская канистр, резво прошуршал на пузе. Ударившись головой в колесо, спружинил, и вскочил на ноги.
— Оп, ля-а!
Забросив ёмкости в машину, рубанул оглобли с теткой, пригладил височки и стремительно покинул Кунгачи.
В зеркале заднего обзора вздымались клубы огня и дыма. Большой поселок приказал долго жить.

Зарево пожарища напоминало о себе больше 40 километров. Джим Болт аккуратно несся дальше, всегда показывая обгон, объезжая повсеместно бредущих кулей. Очнулась Наташка.
— Где мы?
— В Караганде, — плоско отшутился он.
— До сих пор? – У блондинки возник синдром локальной амнезии. Болт промолчал.
— У меня болит грудь и онемела рука. Что это?
— Отлежала, — не стал заострять внимание кавалер.
— А грудь?
— Силикон лопнул. – ДжиБи повернул направо, так как прямо дорога вела в пропасть. Дорожные знаки, разумеется, отсутствовали, вместо них на пути лежал огромный валун.
Но через полчаса показалась развилка с, О, чудо! указателем: «Дурбульджин. Карамай. Урумчи». Правда, китайскими иероглифами. Седьмым чувством миротворец проехал прямо на Карамай, как неожиданно заглох мотор.
Наученный горьким опытом, он знал, что бензин заканчивается в самый неподходящий момент, хотя стрелка приборов показывала еще треть бака. Мало того, он предчувствовал, что, если сейчас начнет заводить двигатель, – тот не заведется.
— Что случилось? – Спросила Наташа.
— Ты задаешь слишком много вопросов, — констатировал Болт.
Вспомнив своего Самого Главного Бога, он прошептал шептания, и осторожно повернул ключ зажигания. Удивительно, но машина сразу завелась. ДжиБи оттараторил молитву благодарения, включил первую передачу, отпустил сцепление, и … двигатель заглох снова.
Здесь уже агент дал волю непечатному сквернословию и рукоприкладству. Боги и Наташка от греха подальше замолчали. В итоге, он погнул руль и посадил аккумулятор.
— Вылазь! – Зло дернул блондинку из машины. Застонав, она выпала в пыль и опять потеряла сознание.
Болт вытащил две канистры с китайской водкой и перелил все в заветную походную фляжку. Попытался высосать остатки из бака, но не нашел шланга. А подняв над головой УАЗик, только облился, хотя и напился.
В итоге, нажравшись в хлам, он обрыгал близлежащий Тянь-Шань, но держа руку на пульсе безопасности планеты и не теряя веселого расположения духа, взял Наташку и, пошатываясь, побрел в Карамай; распевая старинную боевую песню зулусов. Полуголая блондинка мерно волочилась за ним по камням и дорогам Китая. Позади раздался стук копыт.