Агент 700. Апокалипсис. (34)

— А-а-а!!! – заорал Джим Болт, когда Хо Янь внезапно вскочила с него. Раздался грохот разбитого стекла. Шквал осколков осыпал их с ног до головы.
— Что это? – Закричала голая красавица.
— Что, что, — сел огорченный мавр, хватая воздух пересохшим горлом. – Телевизор взорвался.
Он стряхнул с себя стекла и, в изумлении, оглядел помещение. Четыре стены без окон и дверей. «А где здесь туалет?» — давя на мозг, напомнил агенту полный мочевой пузырь.
— А мужская комната здесь есть? – Промямлил пересохшими губами ДжиБи, без стеснения вскочив, зажимая ствол.
Заметив в богато убранной комнате инкрустированную золотом хрустальную вазу старинной работы с живыми цветами, он схватил ее за горло, вырвал букет и, судорожно дернув кадыком, выпил всю воду. Заполнив следом до краев другой жидкостью, поставил на место, воткнув букет. Моча потекла на белый ковер из меха ирбиса-альбиноса.
— Где я? – Уселся в кресло Болт. Освобожденный мозг начал функционировать.
— А от чего он взорвался? – Стряхнув стекла, медленно опустилась на кровать девушка.
— От неполадок. – Пришел в себя агент, и начал лихорадочно собирать одежду, и одеваться. – Ты тоже собирайся. Не то, телевизор тебе скоро покажется лопнувшим бубль-гумом.
Он с разбегу бросился на стену, но лишь оборвал кружевной муаровый полог, и растянулся на полу огромного номера. Стены без окон и дверей оказались ширмой вокруг шикарного одра. В углу, королевского по размерам номера, стояли два одинаковых мужчины и тихо переговаривались. У одного на плече висела бас-гитара.
Джим Болт их поприветствовал кивком головы, и вернулся к Хо Янь.
— Слушай, надо, что-то делать, я глючу.
— Пить надо меньше. – Сказала твердо женщина.
— Кооорн!!! – Внезапно замотал башкой басист, наяривая на гитаре. Агент содрогнулся. Но в номер вкатили два сервировочных столика из слоновой кости, доверху уставленные банками с пивом.
— Я остаюсь, — облизнул губы миротворец.
— Пошли, — жалобно потянула его одетая брюнетка. – Нам еще аммагинатор найти надо.
Вдруг заиграла восточная музыка, выскочил краснознаменный советский хор солдат в казацких шароварах, выстроился, и солдаты стали выкрикивать: «ХАУ!» Иногда в экстазе забываясь, кричали несколько раз. Красавица зашлась в танце живота.

… Тут же, прямо из небес, раздался громогласный глас щемящий душу. Но на китайском языке. Джим Болт мгновенно ощутил внутри себя, что это не похмельный синдром, но абсолютная реальность. Рядом, уткнувшись в камни разбитой головой, лежал щенок охотничьей собаки, исковерканный бинокль и озадаченная китаянка. Стояло чудесное раннее утро. А в лоб уперлось жерло миномета.
— Он говорит: Руки за голову, и, медленно-медленно, спинами друг к другу. – Перевела небесный гром Хо Янь. Какой-то косой дегенерат, ухмыляясь, тыкал тяжелым дулом в агента, держа его спутницу под прицелом другого миномета.
— Есть предложения? – Одними губами спросил Болт, заложив руки и, осторожно поднимаясь.
— Нет, — вылупилась на него перепуганная брюнетка.
— А чё тогда валяешься?! – Разозлился 700. Хо Янь мгновенно прилипла к нему спиной. Ухнуло. Мина со свистом улетела вглубь острова. Издалека закричали матом. Снаряд не разорвался.
«Раз», — отметил Болт, пока дегенерат их опутывал липким скотчем.
— Ты в порядке? – Спросил он брюнетку. – А то, мне тут ахинея привиделась. Я в шоке.
— Это чары Черного Фельдшера. Он закрывает любые астральные чакры, и человек непроизвольно оказывается в мире своих грез.
— Чары, чакры, чарку бы мне. Ложись! – Крикнул он связанной подружке, которая сразу пала ниц, а миротворец, пихнул ногами в живот пленителя. Тот от неожиданности снова выстрелил. Мина взорвалась в трех метрах, и взрывной волной всех разнесло в разные стороны. Но бандит остался на ногах, а пленники еще долго кувыркались по камням.
— Два! Теперь держись! — Вскочил скованный агент и, скачками, понесся на оглушенного врага. Хо Янь болталась за спиной, как ранец первоклассника.
Затем, пройдясь колесом, он сделал два кульбита, сальто, и дал с размаху ногами в лоб циклопу. Подошвы крокодиловых туфлей от удара сразу отлетели, а 700 опрокинулся навзничь, кукольным лицом брюнетки об породу. Китаянка взвизгнула. Минометчик пошатнулся. Оттолкнувшись спинными мышцами, Джим вновь впечатал пятки в лоб дегенерату, и, отбив их окончательно, опять свалился навзничь. Хо Янь заорала. Не поверженный враг истово нащупывал мины.
— Держись, подруга! – Отдышавшись, повторил попытку Болт.
Взлетев, он убил дегенерата, но сломал себе обе лодыжки.
— Бери меня, пошли вперед, — намекнул герой спутнице, когда они освободились от липких пут.
— А ты? – Пошевелилось кровавое месиво на лице красавицы.
— У меня вроде ноги сломаны.
— Что, обе? – С иронией спросила Хо Янь.
— Я есё язык прикусил. – Смутился агент.
Тщедушная девушка, взвалив на спину, сразу расслабившегося, миротворца, двинулась вперед. Но, не пройдя и десятка метров, они свалились в пропасть.