JB - III. Эпизод #7. Память - не документы.
— Кто там? – ДжиБи еле поднялся после вчерашнего ужина с командой.
— Это я. Фамба.
В номер ввалился старый пигмей.
— Я знаю, где Пуй! – прошёл он сразу к бару, но пил исключительно сок и минералку. – Он в Ленинграде!
Болт ещё просыпался и пропустил мимо ушей реплику.
— Я встретился в Бо-Каапе со старым пиратом, и он мне дал наколку.
— Покажи, — тёр лоб агент, не совсем воспринимая действительность.
— Что, показать? – не сразу понял Фамба.
— Партак пирата.
— Какой партак?
Джим Болт поморщился:
— Ты разбудил меня среди ночи. Орёшь про какую-то пиратскую наколку. И спрашиваешь меня: про какую?
— Уже утро, босс. – Пигмей раздёрнул шторы. Яркий свет ворвался в номер.
— Задёрни. И по существу, – откинулся на диване спецагент. – Только не ори. Говори тихо, медленно и суть, я ещё сплю.
— Всё. – Описал свою поездку Фамба. Честно рассказав про грибы, склеп, пирата и как 20 километров шёл пешком обратно для доклада.
— А почему пират?
— Ну, он же без ноги и одноглазый.
— Не спи. Не пей. Я сейчас. – Болт отправился в душ. А когда вернулся посвежевшим и свежевыбритым, бородатый посланник спал на диване.
Джим спустился в ресторан и позавтракал. Вернувшись в номер, не стал тревожить измученного пешим возвращением связника, но созвал остальных помощников.
— Такие дела. – Передал вкратце утренний разговор собравшейся компании.
— Ленинград – это же СССР, Россия, — напомнил Куманика.
— В Кейптауне, оказывается, тоже есть, по словам пирата твоего друга. – Ходил туда-сюда Джим.
— Н-не слышал, — развёл руками тот, посмотрев на Збышека.
— Тоже не слышал, — ответил Петровски.
— А он, есть! – повернул ладони Болт к всевышнему, и посмотрел на люстру, украшенную эрзац-алмазами, по цене $15 за висюльку, красиво, но дорого.
— Он ещё сказал, что соваться туда бесполезно, — проснулся взъерошенный пигмей.
Абсолютно ничего не сказав, ДжиБи просто показал на него пальцем:
— Надо искать Ленинград.
— Прилетает Холуев, — напомнил Збышек. – Может, отменим операцию «Встреча» и проследим за ним?
— Не думаю, что Холуев напрямую повезёт ему деньги, – задумался агент. – Хотя, возможно, но скорее всего, нет. Будем действовать на опережение, а там по факту. У нас есть ещё сутки, но это не фактор. Забирайте товарища, пусть отоспится, затем введите его в курс операции.
Самолёт сел чётко по расписанию. Мыкола Холуев наглядно выделялся среди прибывших на две головы и безобразно тупому выражению головы. Морально подготовленный Фамба сразу дал заднюю:
— Я не пойду на смерть.
— Надо, брат, — пихали его вперёд компаньоны. – Наступи на шнурок и убегай с баулом. Збышек прикроет.
Таким был план «Встреча».
Но Мыкола пошёл в «Зелёный коридор». Дипломатический и бесконтрольный. Причём, один.
— План «Би», — мгновенно скомандовал ДжиБи.
Петровски с Фамбой ринулись через весь аэровокзал в зелёную зону. Первым, рядом с объектом, оказался пигмей, старательно наступая на торчащие шнурки Холуева.
— В чём дело, товарищ? – возмутился гигант, взяв за голову Фамбу и отставив в сторону.
— Таможенный контроль, — показал корочки подоспевший Петровски.
— У вас шнурок развязался, — дёрнул за конец шнурка пигмей.
— В чём претензии таможни? – поставил баул Мыкола и присел, чтоб завязать шнурок.
Фамба, схватив баул, мгновенно растворился в толпе.
— Э-э-э, — повёл обоими указательными пальцами Холуев.
— Я за ним. – Исчез Петровски.
— Нихрена себе!!! – открыл Болт в номере баул. И высыпал содержимое на пол. С горы туго стянутых пачек евро соскользнули несколько листков А4 формата.
— Отставить! – Предотвратил распихивание денег по запазухам агент, собирая бумаги. Грустные аборигены бросили деньги обратно:
— Что, нам, вообще, ничего не причитается?
— Причитается, — выдал он по несколько крупных купюр за успех сложной операции, а сам принялся изучать документы.
— Может, мы это, того, — осторожно тронул его за рукав Петровски.
— Да, да, конечно. Я на связи. Завтра озвучу результат. Не теряйте бдительность и узнайте всё про Ленинград.
Команда мгновенно испарилась.
Углубленный анализ офшорных документов прервал телефонный зум:
— ВыинтересуетесьЛенинградом?
— Это Вы? – Агент был ошарашен внезапным звонком Эксодуса.
— Слышувыудивлены? ТаквыинтересуетесьЛенинградом?
— Да, но …
— Откудаязнаю? Неважно. Вамсейчаспришлют всюинформацию.
Абонент отключился, но сразу тренькнула почта.
«Ленинград считался самым культурным городом в Африке – в нем был зоопарк со слоном, будка «Союзпечати» и целых две пивнушки, стоящие рядом со Спасской башней – высочайшим зданием мегаполиса…»
Болт помотал головой, но принялся читать дальше:
«Принц Пуй Первый, правивший Ленинградом, был пренеприятнейшей личностью – маленький, лысый, накаченный ботоксом воришка, безграмотно управлявший захваченным им когда-то регионом.
Поговаривали, что Пуй родился на какой-то далекой планете, неизвестной науке, и поначалу был совсем не похож на человека, поскольку происходил от инопланетных одноклеточных, напоминавших земных амеб.
Никто не знает, как амебообразный инопланетянин оказался в Ленинграде, но его тамошний путь начался с того, что он сожрал всех местных вождей, сел на трон и, возглавив шайку своих соотечественников, начал грабить несчастных ленинградцев.
Особенно доставалось местной интеллигенции – неграм, индейцам и чукчам.
Представители белой расы считались в городе людьми второго сорта, особенно англичане и неандертальцы – их использовали только в неквалифицированном труде – белые работали библиотекарями, продавцами мороженого, стоматологами и прочими инженерами.
Основавшись в самой лучшей хижине, новоявленный принц Пуй не стал ничего менять во внутриполитическом устройстве Ленинграда, только потребовал от всех жителей много-много денег, запретил людям есть мясо, овощи и макаронные изделия, посещать уборные и собираться больше трех.
И объявил через шамана, что, думать – грешно. За каждую мысль полагался штраф в размере вековой зарплаты оштрафованного.
С годами принц начал сильно сдавать – у него отрасли плавники, появился хвост и выросли рога. Поэтому он повелел каждый день поставлять ему девяностолетнюю девственницу на ужин.
Сожрав всех престарелых монашек ближайшего женского монастыря, Пуй переключился на городских старушек, но в мегаполисе девственницы-старушки закончились гораздо быстрее, чем он ожидал.
Мучимый страшным чувством голода, африканский принц начал пожирать девственниц-обезьян, девственниц верблюдов-слонов-носорогов и девственниц-бегемотов.
Но ничто не спасало Пуя от перерождения – он уже начал ходить на четвереньках, гонять кошек и квакать на Луну.
И тогда, члены его амёбьей шайки пригласили в Ленинград известного зоолога Альфреда Брема.
Но антрепренеры что-то напутали, и вместо Брема приехал Фридрихэнгельс Фридрихэнгельсович ван Хаар-Младший – легендарный потомственный отец небезызвестного Говарда Фридрихэнгельсовича Уткина…»
— Блин, и здесь Говард Уткин замешан! – Агент прошёл к остаткам бара, налил стакан «Чиваса», бросил пару кубиков льда, незаметно, читая дальше, выпил. Погремел льдинками, налил ещё, закурил, и завис в баре:
«Фридрихэнгельс Фридрихэнгельсович по профессии был бытовым механиком-артиллеристом, и ничего не понимал в жизни амеб.
Поэтому он разобрал принца Пуя при помощи газового ключа и набора китайских отверток, как следует промазал каждую деталь пушсалом, но сразу собрать конструкцию заново не смог – отвертки закончились, пришлось прибегнуть к помощи молотка и гвоздей.
Получив за работу некислую сумму с девяносто нулями после цифры «101», ван Хаар-Младший отбыл к себе в Саратов, где, на часть полученного гонорара, купил сыну Говарду первый в его жизни матросский костюмчик.
Пуй, после ремонта, какое-то время работал исправно, воровал не больше, чем обычно, и даже выучил заново некоторые буквы русско-африканского алфавита. Но потом снова засбоил. Чтобы спасти ситуацию, подельники-амебы приняли решение созвать консилиум из мировых светил науки.
Консилиум заседал пять с половиной лет и, наконец, постановил:
«Вставить в жопу принцу батон «Любительской» колбасы в пластиковой оболочке, авось полегчает».
Вставили. Не полегчало.
Тем временем, экономика в Ленинграде упала до уровня ниже нуля, будка «Союзпечати» закрылась по причине финансового кризиса, Спасская башня осыпалась, владельцы пивнушек перенесли свои заведения в сопредельные Конго и Монголию.
Пуй с горя издал указ о разрешении гражданам посещать туалеты, но это не помогло – срать людям уже давно было нечем.
Когда-то прекрасный город зарос лопухами, репейником, щавелем, секвойями, дикими дубами и ганджубасом, а его общественный транспорт заполонили рептилоиды, снежные человеки, лимитчики-атланты и адвентисты разных дней.
И тут случилось непредвиденное – самый умный представитель пуйских амеб – Мыкола Холуев, проведший всю свою жизнь на Земле в изучении старинных ленинградских архивов, вылез наконец-таки из подвала и, потрясая древним фолиантом, пискляво провозгласил на весь город: «Нашел!».
И, действительно, в книге, написанной глухим древнегреческим философом К.Э. Циолковским, черным пером по белой бумаге было сказано:
«Понеже, буде в Ленинграде царствие держати в руцех своя прынц Пуй1 и прийде прынцу почти пызда, потребно тогда сему прынцу отсосати устами своимя мужесий уд у бретанскага агенту Джимки Болта. Сосати потребно трижды в каждые сутки, особенно в полдничанье, на протяжении времени осьмнадцати лет с перерывом на День Космонавтики».
— Всё смешалось: кони, люди! – бросил телефон на стойку Болт, уже допивая бутылку из горла. – А где этот Ленинград в ЮАР?
Он набрал Эксодуса.
— Вы позвонилистейнуэксодусу. Есливаместьчтосказать, говорите. – И «пик» сигнала.
Джим сбросил звонок, ожидая ответа. Вместо этого пришло широкоформатное сообщение:
«Тиран, ознакомившись с донесением Холуева, очень обрадовался и повелел: во что бы то ни стало, разыскать британского агента и доставить его в правительственную хижину.
Миллионы бойцов пуйгвардии уже разбежались по Земле в поисках Джима Болта …»
Отставив пустую тару, спецагент долго запоминал цифры счетов, кодов, дат с изъятых бумаг. Перепроверял себя. Снова перелистывал документы. Потом всё сжёг и лёг спать. А засыпая, подумал:
«Толку-то, что я всё запомнил? Это ведь не документы …»
Далее победил «Чивас Ригал».
4 комментария
М.б., «формата А4» — так, для красоты слога? )))
А «Ленинград считался самым культурным городом в Африке – в нем был зоопарк со слоном, будка «Союзпечати» и целых две пивнушки, стоящие рядом со Спасской башней – высочайшим зданием мегаполиса…» и далее по тексту, выделенному курсивом – явно писала какая-то антипутенская скотина, прекрасно разбирающаяся в бытие этого мерзкого диктатора.
)))
Праленинград.
Наверное. У Джима сохранилось это письмо Стейна Эксодуса в почте, он мне переслал, я опубликовал полностью. Не, ну тут всё понятно, с чего бы Эксодусу, работающему на МИ6 любить пуя? Я так думаю.
)))))
)))
)))