JB - III. Эпизод #39. Боль и страдания.

Фамба.

Внезапно, Збышек куда-то выпал из грязевой мглы. Протерев глаза, в тусклом освещении успел заметить переплетение труб, коллекторов и стояков. Заметить-то успел, а вот сгруппироваться, нет. Поэтому, больно ударился сначала плечом, потом бедром, головой и … пошло, поехало. «Бум! Дон! Бом! Дыщь! Дон! Бум!» И так далее.
Внизу, уже без сознания, он упал в воду. Понятно, что принцип: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих», на него уже не распространялся. Но чьи-то цепкие руки мгновенно вытащили тело на сушу. Находясь в нулевой прострации, он не слышал, как подобным образом, только ещё с пронзительным криком, сверху свалился Фамба, которого уложили рядом.
Возвращение в реальность проходило мучительно долго.
— Я в аду? – наконец открыл глаза Петровски, разглядывая запутанные узоры какого-то трубного шабаша, уходящего вверх и в темноту.
— А ты католик или исламист? – вдруг над головой раздался глубоко-утробный бас.
— А у кого больше преференций?
— Иудей, значит, — ухмыльнулся некто, со знакомым акцентом.
Поляк скосил глаза и увидел довольного командора с мегафоном в руке:
— Джим? Мы где? – Он привстал, облокотившись на руку, но тут же от боли свалился обратно. Все тело саднило. Полёт дал о себе знать.
— Лежи, лежи, сейчас пигмей очнется, все хвори своими травами снимет.
— Он откуда здесь?
— Следом прибыл.
— А мы где?
— Понятия не имею.
— Но мы хоть живы?
Болт его крепко ущипнул.
— Ай!!!

Через какое-то время пришел в себя и Фамба. Опять поток парадных вопросов, который вообще перемешали всё в голове пигмея. Так как разговаривал с ним Збышек, потому-что Болт не понимал, что тот говорит, а поляк сам не мог толком объяснить происходящее.
— Свалился инвалид на нашу голову, — подытожил лекторий А700. Пигмей опять обиделся.
— Хватит дуться, Фамба. Ты, как дирижабль, чесслово. – пихнул его в плечо спецагент.
— Ой!!! – схватился тот за руку.
— Извини, брат, забылся, — принялся дуть на рану Джим, при этом хитро улыбаясь. Сам-то он успел сгруппироваться в полете, сказались годы тренировок, и расстегнуть спец-рубашку, медленно лавируя среди труб, без приключений оказался внизу. – У тебя с собой волшебные снадобья? Вам надо быстро восстановиться.
— Да, – неожиданно быстро согласился пигмей, ничего не поняв, кроме как зализать раны.

Вскоре троица двинулась осваивать пространства, куда их засосала грязь. Обследовав периметр и несколько помещений со швабрами и слесарными станками, встретились у самого непонятного и непредсказуемого: за дверью ничего не было. Нет, возможно, что-то и было, но ничего не было видно. Реально, непроглядный во все стороны мрак.
— Нам туда, — осторожно выглянул агент, и посмотрел на помощников. Те выглянули тоже.
— Ты, уверен, что мы живы? – как-то странно покосился Збышек.
Джим Болт поводил губами туда-сюда.
— Но у тебя есть хоть какой-то план или предположение где мы, и что делать дальше?! – взорвался поляк.
— Тут нихуя не видно! – прервал их диалог пигмей.
ДжиБи показал пальцем в его сторону:
— Который раз убеждаюсь, что устами младенца глаголет истина.
— Ты ее, откуда знаешь русские пословицы?
— Врага надо знать в лицо, – вышел в темноту агент.
— Нам туда, — показал Фамба со свечой в руках.
— Это весь свет? – достал он фонарь, свет которого растворился где-то там. Развернулся, осветив пространство.
— Ну и вонь.
— Это не я, — парировал пигмей.
Находились они не в самом живописном коридоре, за которым никто, никогда не следил. Перечислять все недостатки нет смысла. В противоположном направлении луч также терялся.
— Почему туда?
Фамба снова зажег свечу:
— Смотри куда наклоняется пламя, там выход.
Джим Болт закрыл дверь, пламя задрожало, и, выпрямилось.
— Вот и всё. Мы только что вышли из выхода. Надо бы разделиться, но связи здесь нет. Мы где-то в одном из подземных ходов клиента, или …
— Смотри, — толкнул его в бедро пигмей. – Опять в ту сторону огонь показывает.
— Это я говорю, придурок. Выдыхаю воздух, он и направляет пламя. Я же дверь закрыл.
Фамба что-то спросил Петровски на своём языке, тот ответил.
— Эй-эй-эй, вы заканчивайте здесь межплеменные договоренности, — оскалился в свете свечи ДжиБи. – Идём туда. – Показав в другую сторону, куда клонился луч надежды.
По дороге объяснил, что если они на правильном пути, то выйдут туда, откуда идет воздух.
— Куда он выходит, нам известно, мы оттуда выпали, — разглагольствовал агент. – Интересно, где вход?

Противно рассказывать об их пути со слов Збышека, но впереди забрезжил свет и два огромных вентилятора, всасывающих всё дерьмо в … откуда они пришли, вообщем. В тоннель. Вентиляторы работали в разных направлениях. И быстро.

«Каждая лопасть была метров 10. Мы остановились. Напарник, не могу называть его имени, сказал: «Прыгайте, или ловите лопасти руками, держите крепко, мы найдём выход с той стороны». © Мемуары польского гиперагента.

Интервью Фамбы д`ЛаКруа компании ВВС:
«Надо проскользнуть между лопастями», — пошутил Командор. Но мой прямой начальник прыгнул, и оказался за пределами темноты в другом периметре, махая руками: «Я здесь!!»

Как можно понять из воспоминаний участников событий, за крутящимся вентилятором оказался один Збышек Петровски. Суперагент рисковать не стал, обследовал фонариком ближайшие стены, где обнаружил дверь. С помощью пигмея и найденной неподалеку жезяки, вскрыли её, оказавшись в небольшом коридоре. Пройдя немного, уперлись в ещё одну. Стараясь не шуметь, осторожно вскрыли и эту. Петровски был обескуражен. Он, можно сказать, жизнью рисковал, а оно вон как всё просто случилось.
— Кто не рискует, тот не пьёт шампанского, — успокоил его Джим, похлопав по плечу.
Практически на цыпочках, диверсанты двинулись к свету. Проход постепенно снижался и сужался, но движения не сковывал. То, что они увидели дальше, вызвало некоторый шок.
Огромный зал, перегороженный стеклянной перегородкой, за которой маленькие люди, скорее всего азиаты, в белых комбинезонах и респираторах, фасовали белый порошок.
— Вот куда Аргентина перетасовалась, — прошептал ДжиБи, вспомнив досье на Пуя, где упоминался дипломатический груз с 400 кг наркоты, и отсутствие концов.
Они, стараясь не привлекать внимания, осторожно шли, пригнувшись, вдоль ярко освещенных витрин, пока Болт не уперся головой в чей-то бронежилет. И не успел поднять голову, как получил по ней прикладом, или кулаком, или другим каким твёрдым, тупым предметом.
«Снова пошли, знакомые уже негры, скованные одной цепью. С некоторыми, уже знакомыми, он даже здоровался, интересовался, как дела?»

Широко, словно рыба, разевая рот, агент очнулся от нехватки влаги. Руки были связаны за спиной, но это не проблема. Где команда? Глаза не открывались. Однозначно, что-то вкололи. Он облизал сухие губы.
— Пить.
— Очнулся? – послышался голос напарника.
— Я ничего не вижу, — освободил руки Болт, водя по сторонам.
— Повязку с глаз сними.
Без повязки ничего не прояснилось. Глаза стали видеть, они находились в небольшой камере, пыточного типа, о чем свидетельствовали разные спецприспособления на стенах. Развязав напарника, он принялся искать воду, и лизать влагу со стен, пока тот не протянул ему оставленную врагами бутылку.
Несколько восстановив жидкостный баланс в области зева, ДжиБи спросил, что случилось? Но Збышек сам ничего не помнил.
— А где пигмей?
Поляк развёл руками.
— Пошли искать. – Несколько поколупавшись отмычками в замке, распахнул дверь. В ту же секунду в него уперлись дула автоматов. Но агент уже вдохнул своими широкими ноздрями воздух свободы, схватил все дула в руки и погнул. Затем вспомнил некоторые наставления из Шао-линя.
Бегая по телам, потолку и стенам, пробивая ногой жилеты, и отворачивая головы, одержал в итоге победу. Благо врагов было немного. Из камеры выглядывал ошарашено-испуганный Петровски.
— Где пигмей? – наступил на горло, ещё хрипевшему гаду, агент. Тот показал пальцем.
— За мной! – свернул он ему шею ногой, и пошел в указанном направлении.
А там, маленький Фамба, свернувшись в ещё меньший калачик, испытывал «боль и страдания».