JB - III. Эпизод #50. Жирная точка. / КОДА.

Седой старик, колдовавший над телом, что-то сказал на непонятном языке.
— Что он сказал? – огляделся по сторонам агент, заметив Фамбу, который незаметно смёл с постамента маленькую фигурку. – Сюда иди, — поманил он помощника. – Что говорит дед?
— Говорит, что жить будет. — Переспросил и перевел пигмей.
— А что ты сунул в карман?
— В какой?
— Фамба, ты же интеллигентный и воспитанный человек. Институт закончил.
— И чо?
— Ни «чо». Просто, хорошо воспитанный человек никогда не возьмёт чужого без спроса, …
— … Пока не убедится, что поблизости никого нет, — парировал пигмей, оглядев бункер, где бесновали мародёр на мародёре.
— Что хоть спёр?
Тот достал маленькую фигурку пингвина, вырезанную из кости:
— Пэй-чуй.
— Ты хотел сказать «нэцке»?
— Нэцке, это японская миниатюра, более позднего периода. А это настоящий китайский пэй-чуй. III век до нашей эры.
— Я не знал, что ты эстет, — вернул фигурку Джим. – А теперь берём тело, аккуратно, но крепко, вяжем скотчем, и…
Внезапно на столе зазвонил телефон.
— Тихо!!! — заорал ДжиБи. Но куда там. Грабёж только набирал обороты.
Он выстрелил в потолок, забыв, что всё его оружие было снабжено глушителями. Никто и не обратил внимание. Тогда он вытащил из-за пояса, проходившего мимо байкера дробовик, и повторил призыв. Выстрел получился оглушительным, а упавшая с потолка тяжёлая хрустальная люстра прибила трёх усташей и одного чудака в перьях, с небольшой золотой статуэткой бункерного деда в виде сталевара у мартеновской печи.
Наступила тишина, с разрывающимся звонком телефона.
На столе их стояло не менее полутора десятков, и все с проводами, но без дисков набора. На одном мигала лампочка.
— Слушаю, — поднял Джим трубку.
— Босс, проверенныйисточниксообщил, чтоназавтраготовится вооруженноенападениенаЛенинград.
— Эксодус? – У агента даже изменился голос. Но абонент повесил трубку.
— Где остальная команда? – посмотрел он на пигмея.
— Понятия не имею.
В помещение вновь раздался гул грабежа.
— Найди мне срочно Петровски с Куманикой, и кокон не забудьте, — показал на сенатора, а сам пошёл из бункера на свежий воздух, набирая куратора.
Снаружи всё выглядело ещё более удручающим. В самых первых проблесках наступающего дня тут и там дымились деревья, дроны, сооружения, разные трупы, роботы и макет крейсера «Аврора». Валялись мёртвые птицы и носороги со слонами вверх ногами, а где-то горланили пьяные аборигены, нашедшие винный погреб. И это ещё не наступил рассвет.
Битва была подвластна лишь пера историков: Геродота, Аль-Табари, Гюстава Глотца, О. Шпенглера, Ю.А. Могилкина. Но, последний, напишет об этом позже, ссылаясь исключительно на свою объективность.
— Да, слушаю, мой мальчик, — мгновенно отозвался Жил Берн.
— Это – жопа, — прошептал ДжиБи. Не столько отвечая на включение дядюшки, сколько от увиденного.
— Алло, Джим, не слышу, — прохрипел старик.
— Алло, да, я взял мамбу.
— Не сомневался в тебе, малыш. Люблю тебя. Завтра будет конвой. У вас есть, где укрыться? Мало ли что.
— Найдём.
— Жди сигнал.
— Здесь … — Но дядюшка его уже не слышал.
— Мы здесь, командор. — Выстроилась его команда. Истерзанная и окровавленная. Куманика с ещё одной золотой статуей Пуя в виде токаря за станком 1К62, а Фамба с самим Пуем подмышкой. Петровски немного в сторонке. Без ничего.
— Куманика, — начал Джим.
— Да, босс, — выронил тот «искусство» от неожиданности.
Все долгим взглядом проследили, как многопудовое литьё кололо мрамор лестницы до самого низа. Хорошо ещё, что варвары все внутри были, никто не позарился.
— Грузи свой трофей в кузов. Туда же и пленника. И займись сейфами в бункере. Знакомый медвежатник есть?
— В какой кузов? – тронул его за плечо Збышек.
— А где грузовик?
— Пал смерть храбрых, – показал грустный поляк на поле боя.
Болт был вымотан не менее своих помощников, но адреналин победы ещё не выветрился, и впереди намечалась последняя точка, поэтому указания сыпались, как из рога изобилия:
— Куманика, меня интересует всё содержание сейфов «Ленинграда» и бункеров. Займись. Деньги и драгоценности не интересуют, только документы. Сделаешь?
— Может, завтра, босс? – Бессонная ночь сказывалась на помощнике. Он еле стоял на ногах.
— Не откладывай на завтра то, что можно вообще не делать. Так говорили эпикурейцы. Ой, нет, не так. Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Тем более, новый день настает.
Куманика, оглядываясь на «искусство», побрёл вовнутрь разврата и разбоя.
— Фамба. Подними чучело.
Весь упакованный скотчем Пуй, и тут пытался уйти от возмездия, — ускакал головой по ступеням, следом за своей инсталляцией.
— У меня руки затекли, босс.
— Держи его! – Понесся вниз агент, бережно подхватив кокон на последней ступени. А слетевший следом пигмей, прижал к себе, сев на золотую бабину токарного станка.
— Я – контроллер!
Болт улыбнулся:
— На тебе самая ответственная стадия завершения операции. Надо схоронить это тело до прибытия специальных людей. Вот, держи пистолет, на всякий случай.
— Да я, босс, — передернул затвор Фамба.
— Не похоронить. Он всему миру нужен живым. Схоронить и утаить. Постарайся, бро.
Болт оглядел ристалище. Ни одного живого автомобиля.
— Должен быть гараж, — намекнул Збышеку, а сам пошел искать еду и воду.

К балюстраде вернулись вместе. Болт ни с чем, а поляк на длинном лимузине.
— Их там штук 10 в гараже стояло.

Распотрошив бар автомобиля, всё вручили пигмею, оставив только лёд. Одно бухло было. Даже пачки чипсов не нашлось. «Аурус» называется, смеялся Петровски. Агенту было не до смеха, уходило время, а завершающий вопрос не был решён.
— Вызывай грузовик с краном. Заодно и чучело увезёшь, — посоветовал он пигмею, похлопав по станку.
— На какой адрес?
— Заказывай по навигатору, приедут.
— Да тут «глушилки» разные, связи нет. И куда везти?
— Связь появилась. Вези к себе в мотель.
— У нас номера на втором этаже. Пол не выдержит контрибуции.
Болт даже потерял на время дар речи.
— Сними номер на первом этаже! Вырой погреб! У тебя, что, проблемы с мозгом? Збышек?
— Я тут.
— Надо ещё один минус поменять на плюс.
Збышек рукавом стер кровь с лица:
— Что надо делать?
— Ты можешь управлять мотоциклом?
— Нет.
— Тогда едем на лимузине.
— Я и лимузином управлять не умею. А что случилось?
— Случилось. – Болт прошёлся вдоль плеяды байков, нашёл с ключами. – Садись, — подъехал к крыльцу.
— Объясни, хоть.
— Держись крепче! – только и крикнул Джим, выжав гашетку. Петровски едва успел прыгнуть в седло и ухватиться за агента. Виляя задним колесом, мотоцикл улетел за ворота. Далее поляк не отлипал.

Остановились они недалеко от офиса Стейна Эксодуса.
— Куда мы приехали? – еле сполз с мотоцикла Збышек, разминая конечности.
— В самую жирную точку. – Агент посмотрел в бинокль.
Новые качки стояли на крыльце, взамен искалеченных.
— Видишь особняк, — показал он напарнику. – Мне надо пообщаться с хозяином.
— А зачем ты взял меня?
— Я пойду с черного входа. Тьфу, с афро-входа. Так понятней?
— Как и отложить деньги на белый день, ниггер? – Ничего не понимал поляк.
— Ты заходишь с центрального.
Он дал два автомата с кучей магазинов. Нарядил в надувной бронежилет.
— Заходишь, и стреляешь во всё, что движется. Не раздумывая. Иначе, думать будет нечем. Магазины выщелкиваются так, а вставляются так. Понятно?
— Да.
Посмотрев на побледневшего напарника, агент понял, что не того выбрал на завершение миссии. Тот, наоравшись и победив армию оленевода, абсолютно выдохся.
— ОК. Пойду я. Сможешь обезвредить тыл? Афро-выход.
— Да.
— Понятно. Ты герой, когда вокруг сто тысяч войск …
— Да.

Вновь оседлав железного коня, заехали в периметр. Сходу, убив двух бодигардов, Джим бросился в тот самый жёлтый Хаммер, вырвал провода, завел, а Збышек, со «Степным орлом», поехал подпирать им чёрный ход. Сам ДжиБи, пока все не проснулись и не опомнились, вошел в здание.
Гильзы звенели на мраморном покрытии. Кровь лилась рекой. Это всё эпитеты. Мёртвые люди падали на уже мёртвых людей. И по ним шёл агент, на встречу с Эксодусом.
Тот встал с распростертыми объятиями, когда распахнулись двери в его кабинет. ДжиБи его увидел впервые. Стейн Эксодус был седовласым, респектабельным мужчиной. Но это уже не имело смысла. Без разговоров, вырубив его прикладом в лоб, Джим вытащил туловище на ковер в центре кабинета. Справил малую нужду на голову.
Придя в себя от горячего душа, Стейн начал подниматься.
Джим посодействовал, поставил тело на колени, задрав его пиджак. На шёлковом подоле шла линейка фамилии дизайнера. Ремень того же дома.
— Версаче?
— Д-да, — хлюпнул Стейн.
— Дорогой, наверное?
— 10 … 10 тысяч долларов. Ч-что вы хотите?
— Я? Правды. – Пнул его в жопу агент.
Толстяк растекся по ковру.
— Какой правды, сынок? Ты знаешь, как она устроена, правда? Любая правда – это ложь и деньги. Только так можно заработать. На лжи и правде, как пограничной альтернативе. Ты ещё слишком молод …
— Спасибо, за комплимент, — поднял агент его толстый зад за дорогой ремень. — А подскажи, как честно заработать деньги?
— Как?
— Я знал, что ты спросишь об этом.
— А-А-А-А!!! – заорал Эксодус, когда ДжиБи воткнул ему, порвав дорогую ткань брюк, в самый анус дуло дробовика. — Ненавижу цветных!!!
— Вон оно что, — улыбнулся Джим. – Кто бы говорил?
Провернув дуло, под адские крики продолжил:
— Вот, смотри, чмо, я родился черным. Загораю, всё равно, черный. Я так и умру черным. А ты, животное, родился розовыми, вырос белыми; загорел – коричневый; заболел – зеленый; холодно, пьяный – синий; умрёшь, и станешь серыми. Кто из нас больше цветной?
— Т-ты, меня не так понял, у меня есть деньги …
— У меня тоже. – Выстрелил агент.
Эксодус распластался и орал, как будто его только что отымели.
— А мог бы и в колено выстрелить. Это ещё больней. – Отбросил вонючий дробовик агент.

КОДА



Бывшего тирана и убийцу судили в восстановленном театре украинского Мариуполя. Приговор был не слишком суровым; его не расстреляли, не повесили, а до конца жизни обязали жить в зоопарках мира, где к нему был приставлен ветеринар и плюс три раза в день просовывали в клетку миску с похлебкой, всё, что оставалось от гиен и свиней. Народ валил топами. Одни плевали в клетку, другие, в основном бабушки, вытирая слёзы, кидали карамельки.
Дислокация чудовища происходила раз в две недели.

**
Британская разведка пересмотрела политику в отношении тайных резидентов, типа Стейна Эксодуса, которые работали в разных направлениях. 854 хамелеона были аннигилированы.

**
Прииск брата агента воспрял. В трубке нашли алмаз, превышающий весь бюджет Британии. Тема с вертолётом и другими его бесчинствами была мгновенно закрыта.

**
Фамба уехал в Канаду. Женился. Купил страусиную ферму, где выращивал совсем карликовых страусов. Себе по пояс.
Куманика остался в ЮАР, дублером и другом рэпера Слагисты. Выступал на телевидении. А по ночам с ним грабили магазины оргтехники. Застрелен полицейскими.

**
Збышек вернулся на историческую родину, Польшу. Написал мемуары «Как я поймал Гитлера 21 века». Озолотился. Или озлотился в польской валюте. И навсегда открестился от любых спецслужб и спеопераций.

**
Почему русский Павлов помог британскому агенту.
— Я патриот своей Родины, а эта кгбшная мышь, которая возомнила себя императором, всё уничтожила.

**
Помните портье из мотеля Йоханнесбурга? Нет. И не важно. Он однажды получил кэш. Уехал на Мадагаскар с семьёй. Там открыл швейное производство. Одна из его маек эксклюзивно продавалась с символикой «Levi Strauss» в Сан Франциско. Иначе никак. Там её купил старший детеныш Говарда Уткина, который передал отцу на смежной территории. В Европе.

***
Агент же, как сама секретность, опять забухал, зарос, и бродил вдоль моря, пиная ракушки, мечтая о …



Какая разница.

Ноябрь-декабрь, 2021 – февраль, апрель- 9 мая 2022.