об чемпионате по футболу в Лопатино

Посмотрела я вчера по телевизру финальный матч по хокею между Швецией и Швейцарией и при задумалась. Вот наш Президент всё время говорит об том, что мы должны вести здоровый образ жизни. А ведь у нас в Лопатино есть все пред посылки для этого. Но все хер положили на спорт. Кроме одного случая, когда я проводила Вселопатинскую Олимпиаду. Здесь был отчёт об этом ярком в истории деревни событии: clck.ru/DRsWE

И вот какая мысль пришла мне в мою голову — а почему бы не провесьти наш Лопатинский Чемпионат по футболу. Это даже хорошо, что он пройдёт раньше, чем Чемпионат мира в России! Мы будем перво-открыватели и может к нам потянуться туристы из всего мира и даже из Пензы.

Я позвонила нашему Главному Главе Администрации тов. Фырчуку Дмитрию Владимировичу, что б попросить денег на проведение первенства. Дмитрий Владимирович взял трубку и крикнул в неё: «На проводе». Я очень сильно удивилась тому факту, что он висит на проводе, а разговаривает как будто живой, но виду не подала. Коротко и чётко изложила ему свою задумку. Через 4-етыре часа он меня тактичьно прервал словами «Иди нахер. Денег нет!» и бросил трубку.

Но я не из тех баб, кто быстро здаёться. И хоть мне очень жалко было, но пришлось разбить свою копилку в виде кошки, но делать было не чего. Вот что делают слова Президента с неравнодушными и порядочными людьми! Растроилась я конечно же очень сильно, ведь это я на похороны копила. Что ж мне теперь вечьно что ли жить?! Но ещё сильней растроился мой Кузенька. Каждую весну и даже иногда зимними вечерами он пристраивался с зади к этой гипсовой кошке и страсно любил её. А что? Она же не брыкалась задними ногами, не кусалась и не орала, что у неё голова болит.
Мы оплакивали с Кузенькой копилку аж до самого ужина. Потом помянули. Я самогоночькой, а ему налила из пузырька его любимой валерьянки. Он повеселел и отмяк. А после третей рюмки так разошолся, что подошёл к осколкам копилки и насал на них. А сам при этом ехидно улыбался.

Я подсчитала свои сбережения. Их оказалось очень много, аж больше 2-ух тысяч. А чему удивлятся то? Я ж хотела пышные похороны себе закатить.
Вобще то я частичьно к ним уже давно подготовилась. В прошлом годе удачьно приобрела гроб. В газете «Кому как» из Нижнего Ломово нашла обьявление «Продам гроб б/у. В отличном состоянии». Я тут же позвонила, что б его зарезервировали за мной и поехала в Ломово за ним. Когда везла его обратно, то натерпелась много трудносьтей. Ведь даже по пенсионному удостоверению не смогла провезти его безплатно. Так и пришлось оплачивать этот чортов гроб как багаж. Зато в хозяйстве он оказался очень не заменим. Я в нём картошку храню в погребе.

Ну так вот.
Пересчитала я все деньги, написала список куда чего придёться потратить, разложила их по кучькам и выяснилось, что не хватает на банкет после Чемпионата. Я тут же написала обьявление о дбровольных пожэртвованиях и пошла клеить на памятник Владимира Ильичу Ленина. Там на него с зади все лопатинцы клеили свои обьявления. Так как было заклеено очень много, почьти все ноги Вождя мирового пролетариата, то я схитрила — намазала клеем свой листок и тихонько на палке стала поднимать повыше. И разместила акурат над обьявлением Ленки Взашейкиной о продаже старого ливчика и обьявлением Ленки Амоськиной: «Нежная, покладистая блядь в вечернее время скрасит одиночество Главы Администрации».
Моё оказалось выше всех! Вдруг с зади я услышала голос нашего участкового Сидорина: «Ты что, здурела, старая курва? Хочешь по политической статье загреметь?» Я очень обидилась на «старую», но взяла себя в свои руки и спокойно ответила: «Да как ты смееш на меня орать, мудило ментовское? А тебе извесно, что я за нашего Ленина даже жизнь готова отдать? И не факт, что свою».
Наверно я так зверски посмотрела своими глазами на него, что Сидорин быстро ушол проч. Только отойдя на безопасное растояние, обернулся и крикнул: «А за то, что залепила зад Владимира Ильича, мало тебе не покажеться!» И вот тут я вдруг с ужасом поняла, что наделала! Ведь когда я поднимала своё обьявление выше других, даже не обратила внимание, куда клею. А клеила то я оказываеться на мягкое место Ильича. То есть оно не совсем конечьно мягкое. Оно ж гипсовое, но так принято называть на литературном языке жопу. Обьявление надо перевесить.
На моё счастье рядом проходил дед Воняй.
«Слышь, Вовка, — крикнула я ему, — подсоби в важном политическом вопросе». Он как только услышал про политику, то сразу ж оживился: «Ежели стих сочинить про пиндосов, про укропов, или прославить нашего любимого Путина, то я завсегда готов!»
«Нет, — говорю, — тут дело намного большей государственной важности, чем твои сраные стишки. Речь идёт об том, что б исправить глумление над исторической личностью. Сечас ты залезешь и сдерёшь моё обьявление, чтоб перевесить его чють ниже. Можно даже перекрыть Взашейкинский ливчик и блядский посыл Амоськиной».

Воняй с радостью засучил рукава майки, сильно наплевал на свои ладони и полез в верх. Как только он добрался до моего листка, то стало понятно, что руками его не содрать, потому что нельзя же отцепится от толстого памятника одной рукой, что б другой сдирать. Поэтому он полез ещё выше.
«Будем работать ногами», — радосно крикнул он от туда. Решение он принял верное, но не расчитал, что попадёт в зону голубиного говна. Руки стали скользить, он опустился не по своей нужде чють ниже и стал безпомощьно дёргатся, крепко обхватив Ленина за грудь, а телом совершая непотребные движения, которые очень напоминали акт соития с вождём с заду.

Стал собиратся народ. Люди живо обсуждали эту Воняевскую мерзость: «Вроде пожилой человек, а памятник трахает!», «Вырастили, блять, пидоров на свою жопу!», «Камнями эту падаль збить и все дела!»…
Я решила облегчить мучения Воняя и ткнула его снизу палкой. Он удачно приземлился спиной на ступеньку.

Обьявление сразу привлекло внимание жителей и все стали читать, не обращая внимания на политический казус. Вот что я в нём написала:
«Дорогие лопатинцы! Нам надо срочьно собрать команду из наших месных лопатинских дее способных мужиков, которые футболисты и вызвать на соревнование «Красный болт» из Нижнего Ломова. Но для этого нужно собрать 8-осемь тысяч рублей новыми деньгами на банкет после матча, что б отметить нашу победу».

Все одобрительно зашумели. Продавщица нашего сельпо Ленка Утятникова збегала в магазин и принесла от туда пустую картонную коробку из под халвы, написала на ней «пожэртвования на мачт» и встала рядом с блокнотом, что б записывать фамилии сознательных граждан.
С начала пошло всё хорошо. Кто рубль положит, кто аж 100. Но от куда ни возьмись появился Гришка Липицкий со своей чортовой гармошкой. И он с намёком на то, что мол ничего из моей затеи не получиться, стал сволочь играть похоронный марш. Нервы мои и так были расшатаны после разбитой копилки, а тут я прям аж взорвалась. Подскочила к нему, схватила его очьки и сорвала их с его носастой хари. Размахнулась, что б швырнуть их на землю. Но я совсем забыла, что Гришка носит свои очьки на резинке. Поэтому получилось вот что.
Когда я подняла их над головой, что б бросить в низ, то по закону физики Гришкина морда сначала натянулась на резинке, а потом рванула тоже туда в верх, где была моя рука. Когда я осознала свою ошибку, то быстро оддёрнула руку. Но было поздно. Набрав ускорение в 12 джоулей, Липицкий вытянувшись в струнку, сиганул над огородом Саньки Миронова и унёсься нахер проч в сторону Юго-Запада. Минут пять мы повздыхали, но дед Воняй всех успокоил: «Да куда он денеться-то? Чай не в Канаду ж улетит!» И сам заржал своему юмору, крича «Ой, ржунимагу!»
Мы тоже все засмеялись удачной шутке, ведь что б долететь до Канады, надо пересечь Нижний Ломово, Москву и даже Пензу. А стартовая скорость резинки не такая уж большая.

Прод. сл.

Если кто-то не понял, то поясню: «Прод. сл.» — это так сечас принято по модному сокращать слова. Например не спокойьной ночи, а спок. но.
«Прод. сл.» — это значит не Продукты слиплись, а Продолжение следовает.