Шипр
Воскресенья, праздники детства
Пахнут «Красной Москвой» и «Шипром»,
Вареньем на хлебе. Соседством
Трущоб с трёхэтажным шиком.
Мокротой извёстки по стенам,
Дымом старой белёной печки,
Керосиновой лампой, хреном,
Перегаром вонючки- речки.
Ситро и какой-то гадостью,
Запрятанной в серые будни.
Гудроном, щенячьей радостью,
В тазу остывающим студнем.
Сырками творожными смятыми,
Зубным порошком со скрипом,
Неутопленными котятами,
Счастьем. Постскриптум: Криком.
Пахнут «Красной Москвой» и «Шипром»,
Вареньем на хлебе. Соседством
Трущоб с трёхэтажным шиком.
Мокротой извёстки по стенам,
Дымом старой белёной печки,
Керосиновой лампой, хреном,
Перегаром вонючки- речки.
Ситро и какой-то гадостью,
Запрятанной в серые будни.
Гудроном, щенячьей радостью,
В тазу остывающим студнем.
Сырками творожными смятыми,
Зубным порошком со скрипом,
Неутопленными котятами,
Счастьем. Постскриптум: Криком.
3 комментария
«Шипр» был вкусным, «Красная Москва» — тоже, но дорого. Лучше всего шел «Тройной».
Где-то у меня есть фотография, на которой мы с моим соседом ковыряемся палочками среди недр ранневесенней сэсэсэровской лужи. Все кругом серое, а мы – счастливы и довольны.
И наплевать на все.
)))
А из всех негров своего детства я помню только Геркулеса из «Пятнадцатилетнего капитана», поскольку «Хижину дяди Тома» отродясь не читал.
А так – было, есть и будет по барабану: кто там негр, а кто преклонных годов.
)))