Трудно С Бесконечностью Тягаться

…нельзя объять необъятное…
Козьма Прутков

Трудно с бесконечностью тягаться.
Трудно необъятное объять.
Тут легко ведь можно надорваться,
Можно струсить или сплоховать.

Да и будет просто незаметным
Этот подвиг – выбрось о нём мысль.
Лучше человеком неприметным
Жить свою сознательную жизнь.

Затеряться средь толпы безликой,
Чтоб в ней был твой разум растворён,
И – ни шагу в сторону, и дикий
Джунглей уважать всегда закон.

Не у всех с рожденья есть таланты.
Это – проза, никакой не стих:
Тем дано – плескаться в свете рампы,
Тем – с галёрки щуриться на них.

Не спихнуть со сцены дирижёров,
Взявших над всем миром свою власть.
Обнаглевшим надобно обжорам
Жировать и развлекаться всласть.

Те же, кто помельче, пусть до драки
Спорят за сухарь, который дал
Им хозяин, как дают собаке
Кость; и дал, и тут же отобрал.

Трудно сохранить тут благородство,
Трудно переделать этот путь,
И когда вокруг – сплошное скотство,
Попытаться в небеса взглянуть.

Но зато как здорово безмерно:
Знать, что не с какой-нибудь Чечнёй,
С Пентагоном, с алкашом-соседом –
Споришь с Бесконечностью самой!

Это – не фантазия, поверь ты,
Не мираж, не фикция, не бред.
Это вопреки тоске и смерти
Ожидал ты миллиарды лет.

На твоих глазах – первичный хаос
В пустоте клубился, как туман,
И Земля лишь только зарождалась,
Обернувшись в жаркий океан.

Ты летал в кружащей карусели
Звёзд, квазаров, солнечных частиц.
Для тебя деревья шелестели
И звучало пенье чудных птиц.

Все эпохи проходили мимо.
Племена, цари и короли
Шли сплошной толпой неумолимо
И в тумане таяли вдали.

Лились реки крови, грязи, денег,
Затопив собою всё вокруг,
И исчез навек далёкий берег –
Может, сон, а может быть, твой друг.

Что осталось там – совсем не важно.
Может, не осталось ничего,
Мчится ли там конница отважно
Иль скрипит раскрытое окно.

Кто-то — там одерживал победы,
Или разбивался в пух и прах –
Только ты опять смотрел на небо
И купался в призрачных мечтах.

Но сильней железа или баксов
Могут быть – представь себе – мечты.
Это значит – над тобой не властны
Ни авторитеты, ни скоты.

На полу всемирного дурдома,
Как бараны, выстроившись в ряд,
Чингисханы, Гитлеры, Нероны
На коленях пред тобой стоят.

Без почтенья и без снисхожденья,
Просто у вселенной на виду –
Архимедам, Дарвинам, Эйнштейнам
Ставишь жирный «неуд» ты на лбу.

И, словечка твоего лишь ради,
У закрытых наглухо дверей
Мэрилин Монро, Марины Влади
Горько плачут без любви твоей.

Ты всесилен. Что же ты так грустен?
Оттого, что дождик на дворе?
Или, может, оттого, допустим,
Что бардак на этой на Земле?

Можешь ты найти себе отраду.
Поднимись на поднебесный мост.
Ничего не стоят триллиарды
Жвачек, мерседесов, кинозвёзд.

Мишурой блестящей заграничья
Пошлый прикрывается бедлам.
Ум любой, и сила, и величье
Для Вселенной – лишь ничтожный хлам.

Сгинут и базары, и квазары,
Будто недожаренный «биг-мак»,
Даже всхлип расстроенной гитары
Не оплачет этот кавардак.

Всё непрочно, бренно, быстротечно –
Камни, небоскрёбы, письмена…
Лишь твоя душа пребудет вечно.
Вот и всё. И это – навсегда.