Эгиль Скаллагримссон. Сага о великой битве добра со злом. Полный вариант

Разгребая многочисленные, чудом сохраненные архивы сайта с.ру, к удалению которых так старательно приложили свои обе две ручонки © члены срушного кагала, я обнаружил древнюю исландскую сагу, авторство которой великий Снорри Стурлусон возводит к самому Эгилю Скаллагримссону.
Насколько я понял, главы саги – с первой по четырнадцатую – были опубликованы на сайте с.ру и, после триумфального прочтения, злобно и мстительно аннигилированы всякими завистливыми Вшиво-липцами and иже с ними.
Но в Интернете ничто никуда не пропадает, поэтому я смог не только возродить удаленные главы, но и найти полный вариант саги.
Эгиль Скаллагримссон
Сага о великой битве добра со злом
I
Это произошло в дни после царствования Харальда Прекрасноволосого, сына Хальвдана Черного.
Тогда, в местечке под названием Гарбадж Думп (Мусорная свалка) проживал старый гиафтлэрар (изгой) по имени Гри Стриппадклистрад (Гри Ободранная Липка). Он был плохой человек, трус, колдун, в викингские походы не ходил, хозяйствовать не умел, браги на столе не имел, питался прошлогодним сеном, жабами и червями.

Писать Стриппадклистрад не выучился, но часто слал конунгу свои рисунки на дубовой коре, в которых клеветал на тигнарманов, ярлов и бондов.
А вокруг Мусорный Свалки стояли утесы Тролльвей, в их пещерах обитали две великанши — Хелен Гаесрасс (Хелен Гусиный зад) и Хелен Файравер (Хелен Четыре уха). Были они колдуньями, происходили из рода троллей-йотунов, и сбежали в горы из-за своего страха перед Олафом Харальдссононом, изгонявшего злых духов. Великанши славились своим неукротимым нравом, глупостью и жестокостью, а еще они по ночам поджидали путников на горных тропах, убивали и съедали сырыми, без соли и майонеза. Много зла причинили великанши людям фьордов.

Гри Стриппадклистрад водил дружбу с обеими, и часто приглашал их к себе пожевать сено и запить его супом из червей.
II
Жил в Готгаланде, на острове Калхадни (Острове поэзии), благородный человек по имени Андрес. Он был тигнарман, могущественный и богатый, а по силе, росту и происхождению – полувеликан. Он не служил конунгу, у него было много вольноотпущенников и много людей, выросших в его доме.

Андрес ходил в викингские походы, в земли фризов, англов, саксов, ютов и карелов. Народы склонялись перед ним, и дали ему имя Андрес Датский, потому что остров его находилась рядом с землей, где потом родился ярл Амлет Амледссон.
И пришли на двор к Андресу Датскому хёрдинги и бонды, и стали жаловаться на великанш Гаесрасс и Файравер, рассказали, какое разорение великанши причиняют людям фьордов,
И озаботилось тогда сердце Андреса нуждами народа, встал он со скамьи и сказал вису:
Злые великанши
Слишком обнаглели,
Думают – колдуньи –
Нет на них управы!
Андрес вам поможет –
Конь морских сражений
Парус поднимает.
Смерть ждет негодяек!
Андрес Датский приказал своим людям напоить и накормить всех пришедших и стал готовиться к походу.
Драккары тигнармана назывались «Злобный удалятор», «Рудазвонка», «Хочу виски» и «Хана бобру». Они были крепкими кораблями с тремя дюжинами гребцов каждый.
Утром подул ветер от берега, Андрес со своими людьми отчалил от острова Калхадни и направился вдоль побережья, к утесам Тролльвей, где обитали злые великанши.
III
Жила женщина по имени Вала Валхнета (Вала Ореховая).
Она была благородного происхождения, знатного рода, ее двор окружали обширные заросли лещины; много людей, рабов и вольноотпущенных собирали фундук на продажу здесь и в дальние страны.

Вала владела множеством кнорров – торговых судов, – ее любили и уважали все в округе.
Каждый вечер в своем доме Вала Валхнета собирала своих людей и кормила-поила их до отвала. Любой прохожий мог воспользоваться гостеприимством Валы, она была богата и щедра. А владения ее простирались от моря до Северного Сияния.
IV
Драккары Андреса Датского прошли Согнефьорд, миновали Иекельфьорд; весть о походе знатного тигнармана летела впереди него и достигла утесов Тролльвей. Гри Стриппадклистрад унюхал ее своим большим носом и побежал доложить великаншам.
Напуганные великанши тотчас принялись колдовать не по воле Одина, а вопреки ей, и наслали бурю на драккары Андреса, и настигла их она у острова Торгаттен.
Но Андрес Датский был опытным мореходом, люди его часто сражались с ветром и волнами, черное колдовство великанш ничего не смогло сделать с кораблями.
А когда небо немного просветлело, понял Андрес, что буря поспособствовала ему в продвижении – драккары оказались совсем недалеко от земли, принадлежащей Вале Валхнете.
И встретила Вала Андреса на пристани, дружески приветствовала, повела тигнармана и его людей к себе в дом, чтобы высушить их одежды, накормить и напоить, а заодно и пообщаться.
А когда сели за столы, Вала Валхнета, подняла рог, до краев наполненный ставленным медом, и сказала вису:
Славного героя
Чествую по праву!
Трудным путь не будет,
Ньёрд помчит драккары.
В битву роковую
Я отправлюсь с вами,
Пусть узнают Хелен
Сталь моей секиры.
Андрес тоже поднял рог и ответил:
Биться рядом с Валой –
Честь для тигнармана,
Вместе мы сразимся
С ведьмами Тролльвея!
В этой страшной битве
Боги нам помогут!
Выпьем за удачу!
Выпьем за победу!
И пировали они три дня, до тех пор, пока море не успокоилось и можно было продолжить путь. Вала поплыла на драккаре «Лилия», и он был длиннее, чем «Большой змей» Олава Трюггвинссона, имел сорок пар весел, сотня добрых воинов находилась на нем.
V
Хелен Гусиный зад и Хелен Четыре уха, узнав о том, что к ним плывут Андрес Датский и Вала Валхнета со своими людьми, истребовали к себе Гри Ободранную Липку и втроем принялись колдовать, призывать к себе троллей, нёкк, хульдр и драугров.
Первой явилась перед ними Хельга Леккпинген (Хельга Дырявая Мошонка), она была самкой тролля, привела с собой своего сына Васу Кроссъеда (Васу Косоглазого)

затем на зов явилось темное бесполое существо по имени Майла Минсаур (Землемерка, Меряющая Свой Кал)

и немало других троллей, нёкк, хульдр и драугров.

Они собрались у подножья утесов Тролльвей, и много зла стали причинять жителям фьордов. Разоряли посевы, пожирали скот и убивали детей хёрдингов, бондов и хускарлов.
Случалось, собравшись в разбойничью стаю, нападали на взрослых сыновей и дочерей Вотана и загрызали их до смерти, высасывали мозг и глотали внутренности.
VI
Жила женщина по имени Гала Вармтеген (Гала Теплый дождь). Она была благородного происхождения, знатного рода, доброй ворожеей, и предком ее был Бальдр – бог весны.

Иддун и Браги часто бывали у нее в гостях, пили волшебный мед поэзии, перед Галой преклонялись все жители страны фьордов.
Когда черное зло распространилось от утесов Тролльвея до самого моря, пришли к Гале хёрдинги, бонды и хускарлы, и взмолились о помощи. И озаботилось тогда сердце Галы к мольбе людской, и призвала она воронов Хугина и Мунина. Прилетели вороны и сказали: «Тьма породила великанш Хелен Гусиный зад и Хелен Четыре уха. Шестиглавый Трудгельмир, зачатый от трения пяток Имира, произвел их на свет. Шкура у них не пробивается простым оружием, только обладающий копьем Гунгнир и молотом Мьельнир способен победить великанш! Зная о твоей цели, мы принесли тебе и молот, и копье, но никто, даже ас, не сможет одновременно удержать оба оружия в своих руках. Через два дня к берегу твоего фьорда подойдут драккары Андреса Датского и Валы Валхнеты, и тогда копье Гунгнир обретет своего воина. Что касается молота Мьельнира, обладать им будет тот, о котором ты тоже знаешь…».
Вороны оставили оружие богов и улетели в Асгард к Одину.
VII
Жил один человек по имени Игнвар Вибирнумссон (Ингвар Калина). Он был тигнарман, могущественный и богатый, а по силе, росту и происхождению – полувеликан. Он не служил конунгу, у него было много вольноотпущенников и много людей, выросших в его доме. Ингвар ходил в викингские походы в земли франков, и возвращался с богатой добычей. Он вел торговлю в земле руси и словен, в Палтескьяборге, Альдегьюборге, Хольмгарде и в Кенугарде.

У него было много гранатов и серебра.
Когда черное зло пришло в его владения, Игнвар собрал женщин, стариков и детей, посадил их в кнорры, дал в сопровождение отряд воинов, много еды и серебра, и отправил кнорры в Хольмгард, где правил конунг Хольмгейр, сын Квиллануса, друг Ингвара Калины.
А когда женщины, дети и старики отплыли в Гардарику, Ингвар обратился к своим ярлам и отингирам, к своим хускарлам, к вольноотпущенникам, к ланбоарам, к старкерлам и рабам.
И сказал им вису:
Трудно нам придется:
Злые великанши
Землю разоряют,
Войско их огромно!
Встанем на защиту
Родины великой!
Силы сберегая,
Будем партизанить!
И все люди тигнармана согласились. И ушел Ингвар с ними в горы, и стали они там подстерегать троллей, нёкк, хульдр и драугров, и рубить их мечами и топорами, бить кто чем может. И сражались они ночью, когда зло не пряталось в пещерах, а днем возвращались в лагерь на вершине Галлхёпигген.
И много нечисти погубил Ингвар Калина и его люди…
VIII
В Кертлингардале (Старухиной долине) у самих Келдюдалей (Гнилых болот) жила колдунья по имени Натхала Ёклогг (Натхала Дубовое Бревно). Натхала была злой, лысой, обманывала богов и людей. Родилась она в Гардарике, там наделала много вреда людям конунга Ярицлейфа (Ярослава Мудрого), и сбежала в Страну фьордов от справедливого возмездия.

Дубовое Бревно обитала в хижине-развалюхе, у двери которой стоял шест с надетым на него лошадиным черепом, направленным в сторону Гардарики, это было самое страшное проклятие для любой земли и людей, проживающих там. Каждую ночь колдунья общалась со злыми духами, просила их отправиться к руси и словенам, чтобы навредить им, но нечисть Страны фьордов пуще солнечного света боялась русь и словен, Натхала зря взывала к ней.
Однажды Натхала Дубовое Бревно разожгла ночной костер, стала призывать нечисть, но никто не явился. И лишь после сорокового заклинания, из-под мха вылез драугр по имени Сандр Дриккенболт (Сандр Пропойца).
— Где все? – спросила Дубовое бревно.
Сандр Пропойца никогда не бывал трезвым, он ответил Натхале, но речь его была бессвязна и чудна:
— Все наши, ик… призыву по великанш Хелен Гусиный зад и Хелен Четыре уха, ушли к Тролльвей-утесам, чтобы битве участие в принять великаншами между и фьордов людьми. Ик… опоздал пойти я ними с, выпитой накануне из-за браги и молока кислого.
В доказательство сказанного Сандр Пропойца вывернул свой желудок наизнанку прямо в лицо Натхале Дубовое бревно.

— Я тоже хочу принять участие в битве! Сразиться против сил Добра! – сказала Натхала, облизав вывернутое. А Дубовым Бревном ее назвали потому, что когда она разбойничала в Гардарике, то нападала на людей, размахивая поленом, сделанным из ствола гнилого дуба. Взяла она это полено, собрала подножного корма на три дня и отправилась вместе с драугром Сандром Пропойцей к утесам Тролльвей.
IХ
В стране англов, саксов и бриттов, на полуострове Вэльс, жили валлийцы, и правила ими женщина благородного происхождения Агата Вэллийская. Ее предком был Родри, конунг Гвинеда, сын Мервина Веснушчатого.

Халльфред Оттарссон по прозвищу Трудный Скальд, любимый поэт конунга Олава Трюггвасона, сложил о ней вису
Знал я много женщин,
Милых, распрекрасных,
Их любил, и с ними
Часто вел беседы,
Только не сравнится
Ни одна из оных
Ни умом с Агатой,
Ни с ее красою!
У Агаты было в избытке своих людей, рабов и вольноотпущенников, викинги никогда не шли в походы на ее земли, но торговали там отменно, особенно купцы Андреса Датского и Валы Ореховой.
Агата Вэллийская была дружна со многими тигнарманами, ярлами и бондами Страны фьордов.
Приплыл к валлийцам знатный ярл из Москгарда — Йуша Тамбарскельфир (Йуша Брюхотряс) по прозвищу Денсторнёдж (Большой курган), он был племенником Эйнара Брюхотряса — будущего правителя Норвегии. На семи кноррах привез много товаров, приобретенных в Гардарике, а было с кноррами три драккара, назывались они «Крыжопольская пилорама №1», «Марфа посадница» и «Тракторная пингвинология», это были крепкие драккары, побывавшие во многих сражениях.

Встретила Агата Вэллийская Йушу Брюхотряса, пригласила в дом, и людей его пригласила, кроме тех, кто занимался торговыми делами. Усадила за богатый стол. А торговые люди сели за стол тогда, когда распродали все товары.
Поднял Йуша рог, наполненный лучшей брагой, и сказал вису:
Тролли-великанши –
Мерзкие уродки –
Нынче возжелали
Править нашим миром.
Их срази, Агата,
Нежной красотою,
Победи убогих
Разумом великим!
Ответила Агата Вэллийская:
Я с тобой отправлюсь
В колдовские фьорды,
Пусть узнаю тролли
Мощь меча Агаты
Громом разнесется
Сталь моих ударов!
Выпьем за свободу,
Выпьем за победу!
И повелела своим людям готовиться к походу, а корабли ее назывались «Несказка про небобра», «Большая стирка» и «Престарелая жаба». Были они большими драккарами, каждый на тридцать восемь пар гребцов.
Наутро подул попутный ветер, Агата Вэллийская и Йуша Большой Курган покинули берега Вэлса на кораблях со своими людьми и направились к утесам Тролльвей.
X
В Йотунхейме, в долине Эстердален, у озера Эурсунд, на границе Вингольва (Дома богинь) и Мидгарда (Мира людей) находился богатый город Спайдгард (город Лопатино) и правила там диса по имени Соня Сётхоннинг (Соня Сладкий мед). Она была умна, красива собой, имела много своих людей, рабов и вольноотпущенников. Знающие говорили, что ее зачали Браги и Иддун, вскормила великая корова Аудумла, и жила она столько, сколько существует мир Вотана.

Все скальды страны фьордов приходили в ее дом, чтобы прославиться на века; гусляры из Гардарики, рапсоды Грикланда, валландские менестрели, акыны, ашуги и другие певцы из Серкланда являлись в Спайгард, и каждый был одарен по заслугам.
Неродившиеся Боги Возрождения считали за честь оказаться в Спайдгарде, за столом Сони Сётхоннинг.
Появился из моря-Гандвика Мировой Змий Ёрмунганд, приполз он к Соне, и сказал:
— Великанши из рода троллей-йотунов — Хелен Гусиный зад и Хелен Четыре уха, вопреки воле Одина, захотели устроить Рагнарёк раньше времени, задолго до того, как Сурт срубит всемирное древо Иггдрасиль. Я не люблю тебя, внучка бога-всеотца, но, во имя справедливости, обязан предупредить и призвать участвовать в битве Добра со злом, которая состоится послезавтра среди утесов Тролльвей. Мне трудно быть вдали от Гандвика, тяжело говорить, но послушай доброго совета от непримиримого врага твоего деда Одина: во время битвы не упускай из вида изгоя Гри Стриппадклистрада, иначе он наделает много подлостей.
Уполз Ёрмунганд в море, а Соня подумала:
«По-норвежски «гри» означает «свинья». Никогда я не боялась свиней, живущих на мусорной свалке, не испугаюсь и великанш, какими бы огромными не были их зады и уши».
Соня велела Хеймдаллю протрубить в рог Гьяллахорн; и собрались к ней асы, ее люди, рабы и вольноотпущенники.
Расселись они по колесницам Рёгнира, и отправилась к утесам Тролльвей.
XI
Когда Солнце оказалось на самой вершине своего пути по небу, невдалеке от морского подножия утесов Тролльвей встретились драккары Адреса Датского, Валы Ореховой, Агаты Вэллийской и Йуши Брюхотряса.
Игнвар Калина, с малым числом воинов подошел к ним на драккаре «Забью», а остальных своих людей он оставил в горах.
Гала Теплый Дождь приплыла на драккаре «Радуйся!». Кони морей имели каждый по тридцать пар весел, были хороши и надежны.
Вожди встретились на драккаре Валы «Лилия» и стали обсуждать предстоящую битву.
Гала Теплый дождь сказала вису:
Шкуры великаншей
Крепче носорожьих,
Стрелы бесполезны,
Меч согнется сразу.
Но, по воле бога,
Мы не безоружны –
Расплескают волны
Кровь проклятых троллей!
и приказала своим людям принести подарки воронов Одина — копье Гунгнир и молот Мьёльнир.
Копье Гунгнир задрожало и прилепилось к рукам Валы Ореховой. Молот Мьёльнир, описав круг возле «Лилии», остановился возле Агаты Вэллийской.
Выбор богов был одобрен всеми, и Андрес Датский сказал вису:
Ясным днем не сыщем
Зло среди утесов.
Только ночь настанет
Мы сойдем на берег
И сразимся честно
С войском грязных троллей.
Пусть огонь священный
Битву озаряет!
Йуша Брюхотряс был не только славным мореходом, но и опытным воином. Еще совсем молодым Йуша Большой Курган бился с хримтурсенами – первыми живыми существами в мире, повелителями холода, и побеждал их. Среди кровавых песен секир он чувствовал себя, как за праздничным столом.
Йуша поднял рог, наполненный лучшей брагой, и сказал вису:
Знаю: зло коварно,
Честно с ним сражаться –
Сказки для детишек.
Я останусь в море,
На своих драккарах,
Чтобы защитить нас
От атаки с тыла.
Битва будет знатной!
Вала Ореховая ответила ему:
Ярл, с тобой согласна,
Мыслишь ты разумно.
Тролли-великанши
Смогут разделиться.
«Лилию» поставлю
Я к твоим драккарам,
И с копьем Гунгнира
Встречу битву ночи!
Агата Вэллийская, потрясая молотом Мьёльнир, сказала:
Я сойду на берег
С Андресом бесстрашным,
Жизни не жалея,
Доберусь до Хеллен,
До какой – не важно.
Череп размозжу ей
Молотом волшебным,
Ты, Валхнета, тоже
Сделай так, как нужно!
Ингвар Калина, опираясь на рукоять огромного боевого топора, названного людьми «Троллкиллер» («Убийца троллей»), тоже поднял рог, наполненный лучшей брагой, и произнес:
Встречу самым первым
Полчища нечистых,
Чтобы Андрес Датский
Высадился с войском,
И ни в чем при этом
Не понес урона.
Факелы подскажут,
Где начнется битва!
А Гала Теплый дождь сказала:
Я взойду на гору,
И оттуда, сверху,
Молнией священной,
Даденой мне Тором,
Буду жечь поганых.
Громом оглушать их,
Ветром и дождями
С ног сбивать на землю!
Так и решили.
И каждый отправился готовиться к ночному сражению…
XII
Жил в Хеллуландии человек по имени Латрун Чаттербокс (Пустомеля Отхожая Яма).

Был он нищ, завистлив, ненавидел людей и богов, не имел ни кола ни двора, сплетничал, питался подаяниями. Узнал Пустомеля Отхожая Яма о предстоящей великой битве, оправился в путь, дошел до утесов Тролльвей, как раз в то самое время, когда к ним подплыли драккары Адреса Датского, Валы Ореховой, Агаты Вэллийской, Игнвара Калины, Галы Теплый дождь и Йуши Брюхотряса. Нашел Пустомеля Отхожая Яма на берегу рыбий пузырь, надул его и пустился вплавь до драккаров.
Но слабым был Пустомеля и начал тонуть. А знаменосцем на носу драккара Йуши Брюхотряса стоял могучий благородный воин Говард Дак.

Он увидел, как тонет Пустомеля Отхожая Яма, приказал спустить лодку и спасти утопающего.
Спасли его и привели к ярлу.
— Кто ты и зачем плыл сюда? – спросил Отхожую Яму Йуша Большой Курган.
Пустомеля назвался и сказал:
— Я хочу вместе с вами биться против сил зла, мне известны их секреты, я все расскажу тебе, о, великий ярл!
Йуша Брюхотряс посмотрел с большим сомнением на слабосильного Пустомелю, однако распорядился высушить его одежду, накормить, выдать щит и топор.
Пустомеля Отхожая Яма сожрал, не жуя, половину копченой китовой туши, получил щит и топор, а потом, когда никто не видел, украл лодку и поплыл к берегу.
Йуша Большой Курган велел своим людям не преследовать его.
— Я знаю: куда он отправился, это нам на руку, мы еще встретимся с предателем. — Сказал ярл.
Пустомеля Отхожая Яма добрался до утесов Тролльвей, долго плутал среди валунов, пока не провалился в расселину.
Упав, Пустомеля Отхожая Яма оказался в главной пещере великанш, и едва не потерял сознание от сильного смрада, идущего от Хелен Гусиный Зад и Хелен Четыре Уха. Гри Стриппадклистрад учуял чужака своим большим носом и спросил его:
— Кто ты и зачем оказался здесь?
Пустомеля назвался и сказал:
— Я хочу вместе с вами биться против сил Добра, мне известны их секреты, я был на драккаре Йуши Брюхотряса «Тракторная пингвинология», украл оттуда щит, топор и лодку, я все расскажу вам, о, великие тролли-великанши!
Хелен Четыре Уха сказала:
— Этот человек нам пригодится.
Но Хелен Гусиный Зад и Гри Ободранная Липка возразили:
— Мы сомневаемся в его словах, лицо Пустомели Отхожей Ямы не внушает доверия даже нам – сеющим ложь вместо ячменя.
Тогда Хелен Четыре Уха захрюкала, как старая свиноматка, и сказала:
— Этот человек – известный всем предатель. Сейчас мы выслушаем что он расскажет, а во время битвы я возьму его с собой и поставлю в первых рядах. В Гардарике есть пословица: «С паршивой овцы хоть шерсти клок». Ты, Гри Стриппадклистрад, отведи Пустомелю Отхожую Яму к остальным, прикажи следить за ним, чтобы он не сбежал, испугавшись предстоящей битвы.
Гри Ободранная Липка отвел Пустомелю к нёкками, хульдрами и драуграми, приказал им следить за ним, а сам вернулся к великаншам.
Хелен Гусиный Зад и Хелен Четыре Уха собрали совет, на котором присутствовали Хельга Дырявая Мошонка, ее сын Васа Косоглазый, Натхала Дубовое Бревно и существо по имени Меряющая Свой кал.
Хелен Гусиный Зад сказала:
— Мы разделим наше войско на две части. Я, со своими слугами, встречу людей на берегу, а ты, Хелен Четыре Уха, выйдешь в море и с нёкками, хульдрами и драуграми нападешь на драккары. Возьмем в клещи Добро и разгромим его. Пусть Хельга Дырявая Мошонка, ее сын Васа Косоглазый, Натхала Дубовое Бревно и существо по имени Меряющая Свой Кал останутся со мной, а Гри Ободранная Липка поплывет с тобой; на драккарах останется мало воинов-охранников, ты сразишь людей одним махом, а потом присоединишься ко мне, будешь бить Добро в спину.
Так и решили.
И каждый отправился готовиться к ночному сражению.
XIII
Ингвар Калина собрал своих людей и сказал им вису:
Мы – клинок разящий,
Мы не знаем страха,
Лезвием разрежем
Войско великаншей!
Бьемся до победы,
Один будет с нами!
Слава всем героям!
Встретимся в Вальхалле!
Построил Ингвар Калина воинов клином; латные встали на острие, а лучники и пращники встали сзади; ощетинился клин копьями, прикрылся щитами, и стали люди Ингвара ожидать наступления темноты.
Был там знатный сребробородый викинг по имени Сайерж Граспинг (Сайерж Хваткий), ярл благородного происхождения, он срубил много смолянистых сосен и сделал из них факелы, чтобы зажечь их и подать сигнал Андресу Датскому, когда силы зла нападут на людей Ингвара Калины.

А когда стало темно, утесы Тролльвей задрожали от крика и визга неисчислимого числа нёкк, хульдров и драугров.
Злые духи вылезли из пещер и напали на людей Ингвара Калины.
Но не дрогнули люди Ингвара, немало нечисти полегло, наткнувшись на копья отважных воинов.
Сайерж Хваткий зажег факелы, расставил их вдоль побережья, перекинул щит со спины в руку, взмахнул секирой и отправился в самую гущу сражения, где встретился с Васой Косоглазым.
Васа Косоглазый мог только кричать, как уличная торговка рыбой, сражаться он не умел.
Разрубил Сайерж Хваткий Васу одним ударом до самого седалища, и тут все убедились, что у Васы Косоглазого вместо мозгов — ослиные кишки.

Хелен Гусиный Зад взгромоздилась на вершину утеса и не принимала участия в сражении, ждала, пока ее ночное войско расправится с людьми. Но поняла великанша, что не так-то просто одолеть силы Добра. Приказала она Натхале Дубовое Бревно сразиться с ними.
И напала Натхала на людей Ингвара Калины, побила своим поленом их щиты и копья.

Вышел Ингвар навстречу Натхале, на нем была кольчуга, сплетенная Велундом, а боевой топор его назывался «Троллкиллер» («Убийца троллей»), отсек Ингрвар Калина голову Натхале Дубовое Бревно, разрубил ее полено на четыре части и сказал вису:
Гнусная колдунья
В хижине-берлоге
Гадила изрядно
Всем достойным людям,
Родину смешала
С грязью придорожной.
Но топор Ингвара
Острым казался!
Как бы ни было крепко мужество Ингвара Калины и его людей, войско зла брало числом. Сайерж Хваткий получил две раны: в живот и правое предплечье, броня Ингвара Калины оказалась посечена, шлем помят, многие славные воины пали под ударами нёкк, хульдров и драугров.
Но зазвучал рог Андреса Датского, драккары тигнармана подошли к берегу, построил Андрес своих людей, подняли они копья и стали разить врага.
Был у Андреса конь по имени Синир, сильный и послушный, огромный, как гора. Он не боялся сечи, и в этот раз Андрес взял его с собой, чтобы люди тигнармана, сражавшиеся пешими, видели: где находится их предводитель.
Вместе с Андресом сошла на берег Агата Вэллийская со своими воинами. Молот Мьёльнир в ее руках купался в крови – злые духи сотнями падали под каждым его ударом.
Приказала великанша Хелен Гусиный Зад вступить в битву Хельге Дырявой Мошонке, и сказала:
— Твой сын Васа Косоглазый погиб от удара секирой Сайержа Хваткого; Ингвар Калина убил Натхелу Дубовое бревно. Принеси мне голову Сайержа, голову Ингвара, голову Андреса Датского, и тогда я подарю тебе половину Эйстланда!
Хельга Дырявая Мошонка вставила в беззубую пасть ржавые железные челюсти, завыла и бросилась в битву, погнула много мечей, сломала немало копий и добралась до Андреса Датского.
Она грызла его щит, царапала кривыми когтями кольчугу тигнармана, хватала за наручи и поножи, кусала коня Синира. Андрес бился с нечистью, ни он, ни его конь не обращали внимания на Хельгу. И лишь зарубив тысячу нёкк, хульдров и драугров, тигнарман почувствовал ее присутствие: Хельга Дырявая Мошонка впилась железными зубами в шлем тигнармана и стала мешать обзору.
Меч Андреса назывался Мистелтейнн – самый острый меч, он был подарен Андресу Хромундом Грипссоном, а до этого принадлежал конунгу Траину – кузнецу и чародею. Мистелтейнн никогда не мог затупиться, он разрубал камни и железо, словно веточки бузины, и не было ему равных.
Андрес Датский взмахнул мечом Мистелтейнном, располовинил Хельгу Дырявую Мошонку поперек, отделив верхнюю часть от нижней.

Побежали части Хельги в разные стороны – верхняя, на руках, в Хельхейм (в ад), нижняя – к Хлюнкогару (в страну кленового леса). Но заблудились обе части Хельги, стали они добычей касаток и ежиков.
XIV
Ветры и ливни,
Гале покорные,
Посланы были
на хульдр коварных,
на хульдрекалов,
на мерзких драугров.
Нёкк ненасытных
она поражала
громом небесным.
Галу хранили
верные люди,
мечи и щиты.
Острые копья
били безжалостно
вражьи отряды.
Пели секиры.
Жители ночи
напрасно пытались
Съесть ворожею.
Сгинули многие
хульдры, драугры,
нёкки и тролли —
их порубили
смелые люди.
XV
Вала Валхнета и Йуша Брюхотряс по прозвищу Большой курган, вместе со своими людьми вглядывались в ночное море, откуда ожидалось нападения второй великанши.
Хелен Четыре Уха, посадив на себя много нёкк, хульдр и драугров, обошла бухту утесов Тролльвей с левой стороны и, под покровом темноты, вместе с Гри Ободранной Липкой подплыла к драккарам, стоявшим на якоре.
Был один человек по имени Юри Денклоджснедж (Юри Мудрый Змей), большой и сильный викинг, он стоял знаменосцем на драккаре «Лилия». Юри первым заметил великаншу и подал тайный сигнал, потому что Хелен Четыре Уха не должна была знать, что на кораблях находится много славных воинов, готовых к битве.

Встала великанша в полный рост, море доходила ей только до пупа, подняла свои обе две ручонки, чтобы разбить корабли, тогда прыгнул Йуша Брюхотряс, оттолкнувшись от носа драккара «Тракторная пингвинология», отсек одним ударом меча четыре уха великанши. Но тут же выросли у Хеллен вместо четырех отрубленных ушей восемь. Меч Йуши назывался Бальмунг, он был выковал Велундом для Сигурда, убившего дракона Фарнира, а потом перекован Рёгином специально для ярла, в память о великом победителе Нибелунгов.
Йуша Большой Курган убрал меч Бальмунг в ножны, взял палицу, снова подпрыгнул и размозжил голову великанши.
Но вместо одной разбитой головы у нее выросло две.
Правая голова распахнула акулью пасть и откусила Йуше руку вместе со щитом. Левая голова, похожая на обезьянью, захохотала так, что горы заходили ходуном.
Вала Валхнета ничем не могла помочь ярлу, она со своими людьми сражалась против полчищ нечисти, осаждавших ее драккар. Люди Йуши Брюхотряса стали метать в Восьмиухую Хелен камни и дротики, прикрыли ярла щитами и отвели его на корму.
Лекарь Торкель Гейрюссон перевязал рану Большого Кургана, а сам отправился сражаться.
Почувствовал Йуша Брюхотряс: кто-то чужой стоит у него за спиной. А стоял там Пустомеля Отхожая Яма. Он надел щит на голову, держал слабыми руками топор и хотел убить раненого ярла, ударив его сзади. Вырвал ярл топор у Пустомели, сбил щит с головы Отхожей Ямы и сказал:
— Ты не достоин висы. Слушай так. Этот топор ты украл у меня, перебежчик. Не тебе им владеть. Он – оружие благородных людей, ты недостоин его. Я не стану убивать тебя, не хочу марать руку. Ты не умрешь во время битвы, как настоящий муж, путь в Вальхаллу тебе закрыт. Станешь скитаться по земле и воде, и нигде не найдешь пристанища, каждый будет смеяться над тобой, даже рабы. Встретишь смерть в одиночестве, всеми забытый и заброшенный. А сейчас уходи, не путайся у нас под ногами.
Пустомеля Отхожая Яма схватил ремонтную доску и прыгнул в море. С тех пор он не упоминается ни в одной саге.
Йуша Брюхотряс повесил на шею отобранный щит, взмахнул палицей и поспешил в битву.
Двухголовая великанша Хелен Восьмиухая впала в бешенство.
Ее нападение на корабли сорвалось, воины Добра оказали яростное сопротивление, убили много нёкк, хульдров и драугров, приплывших с нею. Драккары, управляемые опытными кормчими, плавали вокруг великанши, меткие пращники и метатели дротиков забрасывали Восьмиухую Хелен камнями и копьями-жалами, целясь ей в глаза, потому что шкура внучки троллей-йотунов была тверже самой толстой драконьей мозоли.
Был один человек, тискландец, знатный хёвдинг по имени Страй Брикуссон (Страй Каменный). Он лучше всех кидал дротики и выбил три глаза великанше.
Тогда приказала Хелен изгою Гри Ободранной Липке показать свои колдовские способности. Гри Стриппадклистрад снял дырявые штаны и принялся испражняться в море. Море стало похоже на жидкую глину, драккары не смогли плыть по нему, зато великанша передвигалась свободно, ей было не привыкать. «Лилия», корабль Валы Валхнеты, отнесенный битвой в сторону, находился далеко от Восьмиухой Хелен, Вала не могла приблизиться к ней и сразиться с двухголовой бестией.
Немало воинов пало от обеих двух ручонок злой великанши.
Гри Ободранная Липка не переставал испражняться, море становилось все тверже и тверже, скоро у драккаров сломались весла, корабли застыли на месте, и только тяжеловесная Хелен, облепленная злыми духами, чувствовала себя как рыба в воде среди испражнений Гри Стриппадклистрада. Много урона причинила она силам Добра.
XVI
Йуша Брюхотряс залез на позолоченную голову дракона, украшавшего его драккар «Тракторная пингвинология», и во всю мощь своего голоса сказал вису:
Льется кровь недаром —
Жатва для Валькирий.
Пусть они не будет
Слишком к нам суровы.
Нынче у Хлидскьяльва
Мы не соберемся.
Ветер переменчив,
Тюр нас не оставит!
— На что ты надеешься? – спросили Йушу его люди.
— Вот на что! – ответил ярл и указал палицей на темное небо, вспыхнувшее яркими звездами. Это оказались колесницы Рёгнира, ведомые Соней Сётхоннинг. В ее повозку был впряжен многоногий конь Слейпнир, скачущий между мирами. Броня из чешуи дракона Нидхегг защищала Соню. Белокурые волосы дисы развивались подобно вьюге Фимбулвинтера, в левой руке Соня Сётхоннинг держала лук Кангасала, сделанный из ветви всемирного дерева Иггдрасиля, правой натягивала тетиву с вложенной в нее стрелой.
Стрелы для Сониного лука изготовил Улль – великий бог-лучник.

Первая стрела Улля предназначалась Гри Стриппадклистраду, она попала точно в цель – в отверстие, из которого Гри извергал нечистоты. Закупорила стрела отверстие, раздулся Стриппадклистрад и лопнул с истошным криком.

С тех пор Гри Ободранная Липка не упоминается ни в одной саге.
Вторая стрела Улля ударила в море, море сразу стало прозрачным, драккары снова обрели ход.
Третью стрелу Соня Сётхоннинг пустила в сторону берега, где Андрес Датский, Ингвар Калина, Гала Теплый дождь и Агата Вэллийская со своими людьми бились против сил зла. Полетела стрела, проткнула насквозь триста нёкк, хульдров и драугров, попала в ноздрю великанши Хелен Гусиный Зад. Перекосило морду великанши от боли и ненависти. Посмотрели воины в сторону моря, обрадовались появлению Сони и ее людей, и с удвоенной силой стали биться с нечистью.
Драккар «Лилия» Валы Валхнеты подошел на обломках весел к восьмиухой великанше Хелен, Вала поднялась на скамью для гребцов, взмахнула копьем Гунгнир и сказала вису:
Дулась-раздувалась
Злая великанша,
Стать она хотела
Конунгом Мидгарда.
Жало навострила,
Когти наточила,
Но пришлось поганой
Встретиться со мною!
Двухголовая Хелен не умела говорить стихами, мед поэзии был недоступен ей, она зарычала в ответ, обрызгала море желчью и ядовитой слюной. И превратилась в страшное чудовище полу-дракона, страшнее самой себя. Захохотало чудовище, а доспехи Валы Ореховой были подарены ей Гейррёдом Смедом, они были крепкими, подобно небесным камням и очень легкими, как ночная сорочка невесты.
Прыгнула Вала и что есть силы вонзила копье Гунгнир в голову оборотня-великанши.

Завыла Хелен, запричитала протяжно, превратилась в пар, как будто не было ее никогда. Нёкки, хульдрыи драугры, облеплявшие тело чудовища, упали в море. Сразились с ними люди Валы Ореховой, Сони Сётхоннинг и Йуши Брюхотряса, и всех убили.
Ньёрд прислал ветер, обещанный Йушей, воины подняли паруса на драккарах и поспешили к берегу, где не утихало сражение.
XVII
Много славных викингов к тому времени пало на берегу. Великанша Хелен Гусиный Зад, сидя на утесе, исторгала из себя новых троллей, нёкк, хульдр и драугров, вместо убитых силами Добра.
Все люди фьордов были ранены, кровь текла у них из-под кольчуг, но никто не думал отступать.
Подошли к берегу драккары Валы Ореховой и Йуши Брюхотряса, увеличились силы людей фьордов. Летели меткие стрелы с колесниц Рёгнира, Соня Сётхоннинг и ее люди не напрасно натягивали луки.
Поняла Хелен Гусиный Зад, что не может она родить троллей, нёкк, хульдр и драугров больше, чем их убивают люди фьордов, вырвала с корнем старую ель, растущую на утесе, и устремилась в битву.

С бешенством берсерка наевшегося мухоморов, напала великанша на сражающихся, убивала своих и чужих, но не давала ей покоя стрела Сони Сётхоннинг, засевшая в ноздре.
Воняла Хелен Гусиный Зад так сильно, что от ее запаха люди фьордов прикрывались щитами.
Тогда Гала Теплый дождь направила на нее грозовую тучу и ветер, дующий от берега, чтобы смыть с великанши черный смрад.
Агата Вэллийская убила тысячи нёкк, хульдр и драугров на бранном пути к великанше, дошла до нее по трупам нечисти, подняла молот Мьёльнир и сказала вису:
Проклята богами
Внучка злобных троллей,
Созданная ночью
Из дерьма и палок.
Йотуны бессильны —
Стоит только Солнцу
В небе показаться,
И ее не станет.
Хелен Гусиный Зад не умела услащать свою речь стихами, ее отторгал мед поэзии, и она произнесла:
— Пробралась сюда зачем ты, меня чтобы подебить, троллей небожительница убивающая?! Я их родила столько, сколько тебе не снилось потому что. Уйди с дороги, создание жалкое, ничто боги для меня твои и ничто ты меня для! Мелкие кусочки на разорву!
Но колдунья не смогла договорить свои кривые слова, Агата Вэллийская ударила ее молотом Мьёльнир в челюсть снизу, снесла полчерепа вместе с простреленным носом, белесыми глазами и узким лбом. Второй удар Агата Вэллийская нанесла сверху; осыпался позвоночник великанши в ее грязное исподнее, от удара треснул копчик, в котором была вся сила Хелен Гусиный Зад. И не стало больше злой великанши.
Взошло Солнце над нашей Родиной, сожгло своими лучами всех недобитых нёкк, хульдр и драугров, превратило троллей в каменные столбы, вспенилось море, смыло пепел, оставшийся после нечисти, а всех погибших людей фьордов уложило на берегу ровными рядами.
Андрес Датский спрыгнул с коня Синира, снял шлем, и оглядел поле битвы.
Подошел к Андресу Ингвар Калина и Сайерж Хваткий подошел к нему. И Юри Мудрый Змей тоже подошел.
И сказали они одновременно: «Дело сделано».
Гала Теплый Дождь со своими людьми спустилась с горы, встретили ее Агата Вэллийская и Вала Валхнета.
Звездные колесницы Рёгнира приземлились, Соня Сладкий Мед сошла на землю.
Не хватало только Йуши Брюхотряса по прозвищу Большой курган.
Но Йуша не погиб. Он, как только закончилась великая битва, сразу отправился на свой драккар «Тракторная пингвинология», вместе с Говардом Даком откупорил бочонок браги и стал ожидать, когда отрастет новая рука вместо откушенной восьмиухой великаншей Хелен. А пока рука отрастала, Большой курган вместе с Говардом горлопанили драпы, флокки и особенно ниды, посвященные победе над поверженными силами зла.

Йуша Брюхотряс и Говард Дак быстро выпили половину бочонка и тут из канатной бухты вытянулась к ним синяя рука, сжимающая кружку, а чей-то голос сказал:
— Прошу налить!
— Кто-ты? — спросил Говард Дак.
— Меня зовут Сандр Дриккенболт, я самый известный пьяница среди драугров. Натхела Дубовое Бревно притащила меня сражаться с вами, но я не стал, спрятался на драккаре; меня не убили, я не растаял под лучами Солнца; окажите помощь страждущему, угостите брагой! – ответил драугр.
Левая рука Йуши Брюхотряса полностью отросла, стала такой же волосатой и загребущей, как предыдущая; ярл наполнил кружку Сандры Пьяницы и сказал ему:
— Пей. Ты пойдешь со мной. Накрой голову щитом, чтобы Солнце не сожгло тебя.
ХVIII
Лекарь Торкель Гейрюссон лечил пострадавших в битве. Зашивал раны, вправлял вывихнутые суставы, накладывал лубки на сломанные кости. Люди мужественно переносили страдания.
Понял Торкель Гейрюссон, что не успеет он вылечить всех, но не впал в отчаяние.
Настала тишина на всем побережье утесов Тролльвей, море превратилось в зеркальную гладь, ни одна травинка не шелохнулась. Спустилось на крылатых конях сто сияющих валькирий из Вальхаллы, а командовала ими воительница по имени Ирене Хиндреде (Ирене Повелительница сотни), и сказала она, обращаясь к вождям людей-победителей:
— Тех, кто пал смертью храбрых, мы заберем с собой на пиршество к Одину, но те, кто должен жить – пусть живут. Я излечу их раны медом, приготовленным из крови Квасира, встанут они здоровыми и посвященными в поэзию!
Ирене Хиндреде открыла коробок, в которой хранилась капля священного меда, открыла крышку и дунула на каплю.

Все раненые вылечились, а лекарь Торкель Гейрюссон вздохнул с большим облегчением.
В это же самое время подошел к вождям Йуша Брюхотряс и сказал:
— Зря я занимался самолечением, отращивал себе руку. Потерпел бы немного, и мне тогда, как тяжелораненому, тоже досталась бы пылинка меда поэзии. Стал бы великим скальдом… Но, как говорят в Гардарике, «на нет и суда нет». Зато, все собравшиеся здесь – великие воины, а ты, Ирене Хиндреде, самая могучая валькирия, вы, все вместе, уничтожили зло, но мы с Говорадом Даком — единственные, кто смогли взять пленного.
Вышел вперед Сандр Дриккенболт, и сказал тогда Андрес Датский:
— Я знаю его, он когда-то был человеком, но из-за своего пьянства встал на строну зла и превратился в драугра. Отпусти его, Йуша Большой Курган, пусть совесть излечит твоего пленника.
Отпустил Йуша Брюхотряс Сандра Пьяницу, и что с ним стало потом – неизвестно, больше он не упоминается ни в одной саге.
Валькирии переправили в Вальхаллу погибших воинов фьордов, Ирене Хиндреде встала на стременах крылатого коня и сказала прощальную вису:
Слава добрым людям –
Честным и отважным!
В битве отстояли
Волю Форнельвира!
Кто победу вашу
Вздумает оспорить –
Я тому по шее
Тресну так, как нужно!
XIX
Жил в Асгарде бог Андхримнир, он был самым известным поваром и другом Валы Валхнеты.
Как только Ирене Хиндреде и ее валькирии, покинули подножья утесов Тролльвей, унеся с собой погибших воинов, Андхримнир спустился в Мидгард, на побережье, где произошло сражение, поздоровался с Валой и с другими вождями и воинами, и сказал вису:
Я столы накрою,
Чтобы справить тризну
О погибших в битве
Воинах великих.
В празднестве Победы,
Яств немало будет,
Путь рекою льется
Мед в уста героев!
Приказал Андхримнир своим гномам построить мёдхеал (пиршественный зал) и приготовить изысканные яства для победителей.
Расстарались гномы, построили зал и поставили на столы блюда с молочными поросятами, запеченными с грибами и гречей; ягнят в собственном соку, зажаренных целиком на вертеле; оленину и кабанятину во всех ее застольных видах; зайчатину верченую, уху из стерлядок, привезенных из Гадарики; щей и борщей; репу пареную, кашы перловые, пшенные, пшеничные, гороховые, полбяные – в соусе из мяса куриного, страусиного, индюшачьего; больших щук, набитых мелкой снедью, краснорыбицу и белорыбицу – жареную, копченую, соленую; пироги с разной начинкой; кисели, варенья разные; всевозможные колбасы; кенугардские котлеты на косточке; капусту квашенную, грибы маринованные-соленые и многой другой едой.
Был наш ставленный мед, вина фряжские, брага новогородская, зелено вино миськовское, коньяк из Сакартвело, виски альбионские, пиво «Жигулевское»; сладости всеразличные – торты-пирожные, чак-чаки татарские, блины старорусские… Каких только блюд не выставил Андхримнир на пиршество…

И тому свидетель я – Эгиль, сын Скаллагрима Квельдульвссона и Беры Ингварсдоттир.

9 комментариев
Вот накурился!
Какая, нах, «женщина благородного происхождения», какой конунг, какая «великая битва»!?
Скажи, война жидовских мышей и жидоедских лягушек.
Поэтому обтекайте где-нибудь в уголке, и не забудьте вытащить бутылку из свой задницы, а то вдруг она переполнится и лопнет – задница, а не бутылка.
)))
Не являюсь большим ценителем скандинавской мифологии, но действие описано очень грамотно, а главное со знанием техники стиля написания древнескандинавских саг. Невольно погружаешься в историю и даже чувствуешь себя если не одним из действующих лиц, то очевидцем развернувшихся событий
Например, благодаря саге об Эйрике Рыжем, удалось доказать, что Лейф Эриксон таки открыл некий материк, неизвестный европейцам, задолго до Колумба и Веспучи – еще в одиннадцатом веке, и поселок Л’Анс-о-Медоуз – тому свидетель.
Так и сага о великой битве Добра со злом является нерушимым свидетельством того, что как бы не было сильно зло во всех своих антисоциальных проявлениях, с Добром ему никогда не справиться, да еще и быть битым по всем статьям. А ее участники — самые правдивые свидетели тому.
)))
)))
Думаю, что надо и остальные творения Эгиля восстановить, опубликовать здесь. Отсюда удалить невозможно.
Разве только в том случае, если есть чего прятать от общественности – кривую рожу там, со следами беспробудного пьянства и одиноких половых излишеств.
Вшивая, не выдержав натиска справедливых обвинений в фальсификации своей внешности, оперативно поставила под замок стр-цу в «ОК», но не знает, глупая, что все эти запреты обходятся на раз-два.
Так что, мы еще неоднократно сможем насладиться фото-извращениями хайфицкой кассирши, впавшей в пубертатный период.
)))
…Я тоже так думаю, но сие зависит не от меня – скромного публикатора эпической саги, а от Эгиля в целом.
)))