COVID-19. Личный опыт

Вся эта хрень началась давно, потому что наш Тракторно-Пингвинологический институт им. Г.Ф. Уткина находится на особом контроле у партии и правительства – контора мы серьезная, а коллектив у нас такой – все специалисты высшей категории, но не лишенные некоторого духа гусарства и определенной доли авантюризма. Вот там наверху и решили, что за нами нужен глаз да глаз и, с приходом к власти главного спасателя стерхов, установили за институтом особый контроль – и дня не проходит, что какая комиссия с проверкой не объявилась.
Здание у нас здоровое – больше 4000 этажей в разных измерениях и пространствах, а проверяющие все ходят и вынюхивают: не зреет ли где заговор супротив существующего режима и прочих повелителей Галактики.
Инспектирующие попадаются всякие – от грамотных до конченых мудаков.
Ну и мы ведем себя с ними соответственно: кого пивком угостим, а кого сразу отправляем в нашу Кунсткамеру в виде экспонатов, чтобы им жизнь медом не казалась.
В общем, недавно прислали какого-то мутного, но наши друзья-чекисты намекнули: «Поаккуратнее с ним, он – сторонник плоской Земли, фанат «новой хренологии» и «альтернативной естроии», но к «самому» — двери ногой открывает».
Ну, пан директор института мне и говорит: «Давай, Юм Адонаевич, займись клиентом, он как раз по твоей части».
Я и занялся. Взял с собой пяток сотрудников и отправился встречать очередного «ревизора».
А он такой – весь в генеральских погонах-лампасах-аксельбантах, в летней папахе на голове, сапоги начищены – аж глядеть больно, а голосище – словно из магистральной канализационной трубы.
— Где, — спрашивает, — у вас тут делают бомбы для свержения режима?
— Какие «бомбы»? – интересуюсь, — пиво – варят, да; самогон – гонят; на тракторах гоняют; еще изучают людей и пингвинов в свете их эстетического, этического и религиозного существования.
— Ну, пойдем, посмотрим на твое хозяйство, — прогудел генерал и тут же задал вопрос:
— Земля круглая?
— Нет, — говорю, — она не круглая, она имеет форму геоида.
— Ты мать-твою-перемать, ничего не знаешь! – неожиданно взревел проверяющий, — и моя задача раскрыть тебе глаза! Веди в помещения, и слушай!
Две недели я сопровождал буйного генерала по территории института, а он все вещал и вещал мне всякую чушь. Спорить с ним было бесполезно, ребята в открытую хихикали над голосистыми проповедями, и тут вдруг он свалился в обморок. Думали: сердце там зашалило, али сахарок в крови задергался; залили в чувака литр коньяку, он, вроде бы, слегка пришел в себя, оттащили страдальца в его персональную «Волгу», помахали на прощание ручкой и пошли заниматься своими делами.

Было это, значится, в четверг. А в ночь с пятницы на субботу просыпаюсь весь какой-то, словно пирожок из духовки – горячий-горячий, с температурой намного выше нуля.
Благоверная моя на дачу уже умотала, еще вечером, так что, пришлось довольствоваться тем, что было в домашней аптечке: бутылочкой виски «The Macallan M MMXIХ», куском сыровяленой мамонтятины, двумя арбузами и сухариком из «Бородинского» хлеба.
Утром доложил супруге обстановку и последовал указаниям суженой: вызвал на дом эскулапа. Вызывал долго и нудно, минут сорок, не меньше: у нас в Крыжополе появилась новая мода – один номер телефона на все случаи жизни – набрал, и слушаешь музыку, пока не ответят или не произойдет аппаратный сброс; во втором случае все приходится начинать сначала.
Но мне повезло: с какого-то очередного захода на противоположном конце линии связи ответила барышня:

— Здрасти-здрасти, меня зовут так-то-так-то, че звоним?
— Ухи хочу, — отвечаю, — брат пошел окуней ловить, а то чувствую: что-то неладное с моим организмом.
— О, — говорит, — это мы мигом, давайте ваши данные: кто такой, откуда, номера всякие там, государством вам присвоенные, и будет счастье… Так, так, ага, ага… Ждите, доктор будет в течении двух дней, а то что-то слишком до хрена развелось всяких активно нездоровых – не успевают.

Ладно, сижу, жду. И мне снова повезло: часа через два в квартире появилась счастье Гиппократа: веселая молодая барышня, которая залезла во все мои дырки пластмассовыми палочками, затем эти палочки спрятала себе за пазуху и, отказавшись от кружки виски, испарилась из моей жизни.
А назавтра, на телефон, пришло сообщение: «Гражданин, вы попали. Сидеть дома и никуда не рыпаться! За вами придут!».
Да, действительно, пришли. Местный эскулап. Понюхал, послушал, напялил мне на указательный палец пульсоксиметр, положил передо мной две коробки специальнообученных таблеток, выписал рецепт, а самое главное – вывалил на стол кучу бумажек, которые я должен был подписать.
А там – «Из квартиры не выходить под страхом расстрела, мусор не выносить, с собакой не гулять, по соседкам не бегать и – в срочном порядке установить на свой телефон программу мониторинга для отслеживания моего передвижения по территории собственного жилища».
Если не установлю программу – штраф 4000 целковых. Пришлось установить.
Но там – все еще хуже: по первому требованию в виде полученного SMS, я обязан выслать свое изображение, типа, что нахожусь по месту домашнего ареста.
Не вышлю вовремя – снова штраф 4000 кровно заработанных рубчиков.
Но… В какой стране мы живем? Правильно, поэтому, когда я – забегая вперед – оказался уже здоровым, программа так и не заработала: «Ваш номер телефона находится на проверке. Ждите ответа… Ждите ответа…».

Воот. Доктор ушел, и тут как давай мне названивать все, кому ни попади, интересоваться моей личной жизнью: с кем я живу, кто со мной живет, есть ли у меня несовершеннолетние дети и прочая-прочая.
Я уже не выдержал и сказал кому-то из звонивших: «Бля, скоро из ветклиник начнут беспокоить, а то у меня собака, рыбки, кошки…».
А потом позвонил тот самый проверяющий генерал, страдальческим голосом, сипя и пукая, сообщил мне, что он в больнице с ковидом, весь под капельницами, и что мне и прочим сотрудникам ТПИ им. Г.Ф. Уткина необходимо сдать анализы на сахар и белок. Я ответил, что поздно пить «Боржом» — я уже под колпаком папаши Мюллера, но остальные – в обязательном порядке – пройдут необходимую процедуру.
Вообще, молодец мужик – хоть и «плоская Земля», а поступил правильно. А из наших от него никто не заразился…
Мда… и, разумеется, ни один чел, из набиравших номер моего телефона, даже не поинтересовался самочувствием старика Могилкина.
А оно было интересным: сплошной сон. Но не сразу. Сначала я как-то даже не ощущал никакого особого нездорового эффекта, потому что t° за 38С переносится гораздо легче, чем, скажем, 37,3°, аппетит не пропал, запахи и вкус ощущались по стандартной схеме, поэтому закусывал с большим удовольствием; однако, через день-другой, пришло ощущение, что я – а-ля Павка Корчагин опосля сезона лесозаготовок.
«Проснувшись, снова спать хотел он» — это точно сказано про меня в тот период.
Ну, спать – так спать. Государевы службы продолжали периодически названивать, отвлекая от объятий Морфея, а в остальном – ничего страшного не происходило.
Разве что, когда отправлялся гулять с собакой, зело штормило, как будто вместо литра выпил два, а плавленый сырок закончился раньше времени.

Зато у моей благоверной дела были повеселее: так как мы решили, что нечего ей делать рядом со мной – не дай Аллах! – еще сама заболеет чем-нибудь нехорошим, вызвала она, значится, доктора на предмет своего карантина, типа: муж – зачумленный, а у меня с ним недавно был контакт и не один, прошу посодействовать в исполнении существующих законодательных нормативов. А ей в ответ: «В поликлинике, в порядке общей очереди». А если, вот, бля, она – носитель и всю очередь зачихает и закашляет? Никого не волнует. Ну, пришлось ей заводить свой личный воздушный шар и отправляться в ближайшую поселковую клинику, где с криками и руганью со стороны тамошнего медицинского персонала получила-таки больничный лист без права выезда с места и ведения переписки с другими политическими.
И до сих пор на нем сидит; я уже – две недели, как на свободе, а супруга – томится под арестом на даче и, что самое интересное, у нее никаких признаков заболевания обнаружено не было.
Ин, ладно.
Я так и проспал весь период заключения, а тут и время подошло – нужно что-то делать с моей справкой об освобождении. Звоню по козырному номеру телефона, а там мне снова отвечают:
«Арестант! Сидеть на месте и ждать своей участи!».
«Участь» не замедлила явиться в виде доброй тетеньки-доктора, которая сотворив над моим тельцем стандартный обряд, сказала со вздохом:

— Легкие — не «алле». У вас, товарищ, есть два варианта: либо завтра шуруете в поликлинику и выписываетесь, либо я назначаю вашему организму КТ (компьютерную томографию), сажаю еще на двадцать один день под арест, а дальше… если у вас что-то найдут, то отправят в больницу на ИВТ (искусственную вентиляцию легких). Но учтите, что во время ее исполнения – 50% смертельных случаев.
— Нафик, нафик – ответил я, – А, чтобы, вот, просто, пару-тройку дней еще отлежаться – оно как?
— Оно — никак. По закону нельзя: либо-либо. Мой вам совет: слезайте с больничного и пропейте такие-то такие-то препараты, которые вас точно на ноги поставят.

Мы распрощались, довольные друг другом, а на следующий день, с утра, я потопал в поликлинику, благо она находится совсем рядом – минут десять неспешным шагом, заваливаясь во все стороны.
…Четыре! Четыре часа я там провел до тех пор, пока не усадил свой афедрон на стул перед очередным доктором.

— Я трупы вскрывала! – заявила мне «врач общей практики», дымя папиросой, — никакого ковида не существует, это обычный грипп! Хватит филонить! С завтрашнего дня на работу! Легкие еще не совсем чистые, поэтому никаких таблеток и витамин, лучшее лекарство – прогулки на свежем воздухе! До свидания!

Ну, ладно, какие у меня были варианты? Отстоял очередную очередь, чтобы закрыть больничный, пришел домой и лег спать.
Утром побрился-помылся, надел фрак и стартанул трудиться на благо тракторной-пингвинологии.
Только что-то труды мои не заладились – вырубало так, как будто я сто лет бессменно простоял на посту у памятника лошади Пржевальского.
Даже на совещании, а, ведь, обычно, я там речи толкаю не хуже Ленина, вещающего с трибуны своего Мавзолея.
А директор института у нас – человек понимающий.
— Езжай-ка ты, Юм Адонаевич, до дому, до хаты, долечивайся и приводи себя в порядок. Сколько там нужно – неделю, две? Вот, когда снова станешь человеком, тогда и возвращайся. А до той поры – ни-ни.
Я, конечно, для порядка, попижонил немного, пытаясь изобразить из себя последнего героя Фермопил, но затем оперативно согласился с предложенным вариантом, запряг Савраску сани и, все так же засыпая на ходу, включил автопилот и направился в сторону семейно-кроватных пенатов.
Потом была диета из сплошных таблеток, которые я заедал бананами и брауншвейгской колбаской, прогулки на лыжах с собакой по нынешней июльской жаре…
И, потихоньку, здоровье стало выравниваться.

Логика проста: судя по всему, ковид, в большинстве случаев, атакует легкие, начинается ихнее воспаление, они не работают по полной программе; следовательно, кислорода в организм поступает меньше, в т.ч., и в мозг; мозг рефлексирует, тормозит процессы жизнедеятельности, поэтому тушка впадает в полувялую спячку.
Жрем лекарства, сажаем печень и поджелудочную, приводим легкие в штатный режим – начинаем дышать полный грудью. Мозговая активность стабилизируется, затем лечим поджелудочную вместе с печенью, допиваем остатки виски «The Macallan M MMXIХ», получаем QR-код под названием «Он подвел всех – не сдох, как было велено», и продолжаем жить полноценной половой жизнью.