Почему полезно изучать Историю. Говарду Уткину на заметку

Эпиграф
Поскольку поток времени бесконечен, а судьба изменчива, не приходится, пожалуй, удивляться тому, что часто происходят сходные между собой события… Неминуемо должны по многу раз происходить сходные события, порожденные одними и теми же причинами.
Луций Местрий Плутарх, «Сравнительные жизнеописания»

Солнцеликий проснулся среди ночи в холодном поту. Ткнул в бок храпящую Алину/Светлану, та привычно отреагировала бодрым ответным пуком, но храпеть не перестала.

«Что это было, хоспидя?!.» — что было сил возопил ловец многопудовых надувных щук, веривший в иудейского божка не больше, чем коровы верили в Гагарина.

Кошмарный сон, разбередивший воображение Повелителя стерхов, действительно, оставлял желать лучшего.

«Я — всего лишь Моль, за что мне такое наказание?!.. Разве История может повториться?» — не сбавляя тональности, продолжил орать несчастный. – Знать ее не знаю, в школе не изучал, а все что нужно было цитировать, сделав умный вид, – так мне суфлер в ухо через наушник подсказывал!».

Весь сыр-бор в сознании Солнцеликого разгорелся из-за того, что ему во сне явился незаконнорожденный сын Роберта Первого, герцога Нормандии – Гийом Ублюдок, о существовании которого бункерный крошка Цахес даже не подозревал.



Но почему-то приснился во всех подробностях…

Не имея никакого права на английский стол, Ублюдок, однако, вторгся в Англию, победил тамошнего правителя Харольда Второго Годвинсона и стал, как говорит Говард Уткин, «директором» туманного Альбиона.

Его инаугурация происходила в церкви Вестминстерского аббатства.
Англицкий главпоп, согласно обряда, поинтересовался у Гийомовских нукеров: «Этот человек заслуживает быть королем?», нукеры ответили: «да». Потом он задал тот же вопрос местным дворянам-коллаборационистам, но не на французском, а на саксонском языке. А те — дикие, лишенные франкской утонченности — во всю мощь своих глоток, возопили «yes!».
Не разобрав: что к чему и подумав: типа, в церкви произошло восстание, нормандские отряды, обеспечивавшие безопасность мероприятия, напали на жителей Лондона, обитавших рядом и подожгли окрестные дома. В результате из аббатства, для принятия участия в потасовке, стартанули все присутствующие воины, будущий король вступил в должность в гордом одиночестве, лишенный группы поддержки и благословленный только попами.

Первое, что сделал Гийом после своего воцарения – начал разорять Англию, доведя ее ВВП почти до нуля. Второе — самым жесточайшим образом стал подавлять всякое антиправительственное недовольство. Третье – обложил местное население непомерными налогами и всякими запретами – на пребывание в королевских лесах, на сбор хвороста и т.д. Четвертое – объявил войну Ирландии, Шотландии, а заодно и Франции.
Зато хорошо обогатил и себя и своих приближенных за счет местного народа.
Однако, некоторые приближенные периодические отличались черной неблагодарностью и периодически гадили своему сюзерену; немало хлопот доставляли местные – восстаниями, бунтами, демонстрациями, забастовками и одиночными пикетами…

Ублюдок боролся с врагами как мог – силой, интригами, ложными обещаниями, откровенным враньем, популизмом и массовым строительском религиозно-культовых избушек.
Но стабильности не было.
Гийом по всей стране понавтыкал персональных замков и целый вагон личных бункеров, но и оно ему не помогло.
Он пачками сносил жилища простых людей – результат был нулевым: никто из народонаселения почему-то не воспылал страстью к узурпатору.

А потом Ублюдка раздуло — зажрался паразит дальше некуда. За двадцать один год своего правления.

И как-то, по случаю взятия третьесортной французской деревушки, устроил парад с фейерверком, на фоне которого решил сфотографироваться сидя на лошади. Он, когда-то, будучи моложе, обожал чтобы художники запечатлевали его портреты то на фоне требушета, то за рулем осадной башни, то у румпеля парусного клинкера, а то держащим в руках рыбу, пойманную на платном пруду кем-то другим.

В результате, аккурат по время фотографирования, лошадь испугалась салюта и подкинула Гийома так сильно, что он ударившись животом об луку седла, разорвал себе кишки.
Промучившись почти полтора месяца, Ублюдок помер.
Едва его сердце перестало биться, ближайшее окружение покойного короля устроило в его замке погром и хищение товарно-материальных ценностей – украдено было все, вплоть до ночных горшков и нижнего белья, не говоря уже об королевских перстнях, оперативно снятых с пальцев покойника.
Как только замок был обчищен, про умершего сразу забыли. Так он и лежал – разлагающийся и вонючий. До тех пор, пока набежавшие монахи не упросили некоего рыцаря Герлуина сопроводить протухшее тело в город Кан, чтобы захоронить его там в одной из местных церквей. Труп доставили до места в обычной колхозной телеге, но едва его внесли в «храм» имени св. Стефана, в Кане вспыхнул пожар. Панихиду пришлось прервать и вернутся к ней только через несколько дней.
Местом захоронения избрали пространство у алтаря:



Однако, один из жителей Кана заявил, что земля, на которой построена церковь, принадлежит ему, и она когда-то была отнята у правообладателя самим покойным королем.
А так как Гийом помер, вышеуказанная собственность, в соответствии с тогдашним законом, вернулась к ее изначальному владельцу.
Ублюдка не очень-то любили, поэтому владелец земли запретил хоронить его на своей частной территории.
Попам пришлось раскошелиться на шестьдесят шиллингов – именно за эту стоимость, исходя из «Рекомендаций о порядке похорон и содержании кладбищ в Российской Федерации» (ГосСтрой России, МДК 11-01.2002), было куплено место размером 2000х1000х2200.
Выкопав соответствующую яму, похоронная команда пыталась поместить в нее труп покойного. Но с первого раза не получилось – Ублюдок и при жизни отличался излишним весом и огромными габаритами, а после смерти его вообще расперло дальше некуда, пришлось применить методы физического воздействия, в результате которых туша хоронимого лопнула, из нее ударил зловонный фонтан, окативший всех, кто находился рядом. Участники похорон бросились вон из церкви.
Но, особо нечувствительным гражданам удалось, переломав кости трупу, впихнуть его в могилу.
Религиозное заведение потом долго мыли, проветривали, окуривали ладаном, опрыскивали ароматическими аэрозолями, но мерзкий запашок еще долго не выходил из нее…

Страдалец перестал орать и на трясущихся ногах добрался до холодильника. Выпив поллитру гиалуроновой кислоты, запил ее полуторалитровой баклажкой ботокса и позвонив куда следует, приказал срочно прибыть всем своим секретарям, референтам и секретарям-референтам.

«Пишите! – сказал он им. – Я, Солнцеликий, могущественный правитель этой земли и сопредельных стран, Владыка, сапоги Которого попирают Вселенную, руководствуясь заботой о благе нашего народа, постановил©:

«1. Уничтожить всех коней и лошадей, имеющихся на подведомственной нам территории.
2. Отобрать у народонаселения все седла (включая музейные экземпляры), запретить их дальнейшее использование и производство.
3. Изъять слова «конь», «лошадь», «жеребенок», «седло», все наименования конской упряжи, в т.ч. «оглобли» из русского языка; запретить упоминание этих слов, наложить цензуру на литературные и технические произведения в которых они были использованы ранее.
4. Срочно разработать новые ГОСТы рытья могил, указав в нем минимальные размеры: 10000х10000х10000см на одного человека, а для меня лично — выделить участок в квадратный километр.
5. Поручить спецслужбам переписать историю жизни, смерти и похорон Гийома Ублюдка на международном уровне – он должен погибнуть в бою в возрасте 140% лет.
6. Перестать наполнять мою тушу веществами, от которых она пухнет, как на дрожжах.
7. Это пока все. Сегодня же оформить в виде законодательного акта, внести изменения в Конституцию, УК и ГК, указав в них тюремные сроки и денежные взыскания для нарушителей данного постановления!».

Успокоив свое сознание мнимым чувством безопасности, Повелитель стерхов вернулся в спальню. Храпящая Алина/Светлана приветствовала появление его дряблого семидесятитрехлетнего тела очередным эротическим пуком, а затем, внезапно, бессознательно припомнив школьную программу, пробормотала во сне:

«И холод, и сеча ему ничего.
Но примешь ты смерть от коня своего...».

По бункеру снова разнесся обреченный вой Солнцеликого…