Кадню каманафтеки. Из КНИГИ.
Палёт Гагарена.
1.
Стоило Гагарину оказаться в кабине космического корабля, он тут же принялся щёлкать разными тумблерами и нажимать всевозможные кнопки. Как учили.
Потом, пи3дануло так (!), что Юрий Алексеевич поседел, оглох в гермошлеме, и понял: для чего его снимали на Земле. Следом корабль тряхнуло, Гагарин пребольно ударился лбом об панель управления, гермошлем треснул, неведомая сила откинула космонавта назад и тыщепудовым вакуумом, вдавило в кресло. Щеки потекли на плечи, глазные яблоки оголились и выпали. Глазной нерв от притяжения вытянулся в тонкую, звенящую струну. Кожа лба наползла на глазницы, придавив тем самым оголенные нервы. Гагарин потерял сознание.
2.
Перед выездом на стартовую площадку, Гагарину выдали новенький скафандр, гермошлем с ярко красными буквами СССР, посадили в барокамеру и попросили что-нибудь сказать. Гагарин побаловался тумблерами, все это снимали на камеру.
— Поехали! – Пошутил Юрий Алексеевич и махнул рукой.
— 5 минут. Полет нормальный! – Улыбнулся Гагарин и показал большой палец.
Отсняв всю пленку, попросили выйти, забрали новенький оранжевый скафандр, выдали старый, и учебный гермошлем с полустертой надписью US NAVY, привезли на стартовую площадку и отправили в космос. Как собаку.
3.
Гагарин пришел в себя уже в госпитале. Сначала вернулся слух, он стал все слышать, затем зрение. Он открыл глаза, стояла кромешная тьма.
«Как закалялась сталь» Островского, первое, что пришло в голову космонавта.
— Он пришел в себя!!! – Послышались сквозь блэкушную пелену голоса.
— Я ничего не вижу!!! – Заорал в отчаянии Гагарин.
— Шевелит губами! – Заметались голоса. – Хочет что-то сказать!
— Хочет сказать!!! – Выругался космонавт и, резко сел на кровати. Сразу тяжело сдавило грудь, отлетели тонкие трубочки, противно запищала медицинский аппарат. Гагарин лег обратно.
— Что со мной?
— Все хорошо, товарищ майор!
— Старший лейтенант, — поправил Герой.
— Майор, товарищ старший лейтенант, майор, — настоял прежний твердый голос. Гагарин отдал честь.
— Не снимать повязку!!! – Взвизгнула медицинская сестра.
— Служу Советскому Союзу!!! – Отрапортовал новоиспеченный майор.
4.
— Его ждет для доклада Никита Сергеевич. Когда он встанет?
— Я все понимаю, но дайте еще, хотя бы несколько часов, — зашептались в углу.
— Что у него с лицом? Почему он все время улыбается?
— Это издержки операции, слишком мало времени. Иначе говоря, с серьезным лицом он говорить не сможет.
— Что с глазами?
— Первое время он будет щуриться, и следы от швов будут прятаться в складках от прищура. Ну, и, мило сочетаться с улыбкой.
— А когда глаза откроются?
Гагарин почувствовал движение воздуха от рук профессора. Хотя говорившие вышли в коридор, и спустились в вестибюль. Судьбу героя решали без него.
Но его мозг хранил четкий снимок Земли из Космоса. Запечатленный в полете в секунды просветления.
Земля была – ПЛОСКАЯ.
9.VI.04.
О чем шепнул Хрущев Гагарину. (хроника)
Гагарин шел по 3-х километровой ковровой дорожке от самолета к Хрущеву, и думал, с чего начать.
Рядом ехали кинооператоры с камерами, и снимали каждый его шаг. Внезапно захотелось пукнуть. Гагарин пукнул. И, как Швейк, с довольной улыбкой, начал маршировать и печатать шаг.
Развязался шнурок на левой ноге. Гагарин остановился. Нагнулся. Завязал. Выудил папироску. Пошел дальше, постукивая мундштуком, и прикуривая. Кинохроники всего мира жадно снимали все на кинопленку. Гагарин выбросил окурок, снял фуражку и расстегнул верхний крючок шинели. Закурил вновь. Развязался правый шнурок. Завязал, присев. Положив фуражку на ковры.
Когда до Хрущева осталось метров 100, Гагарин, выбросил окурок, смятую пустую пачку, напялил фуражку, проверил центр, застегнул верхний крючок шинели и, замаршировал четко, махая руками и дебильно улыбаясь. Вновь развязался шнурок. Гагарин не видел. Он, печатая шаг, думал: — с чего начать. Потом эти кадры облетят весь мир, и останутся в архиве. Как космонавт думает. Раньше ведь как считали: если совершил безрассудный поступок, ничего хорошего ждать не приходилось. Но, Героев давали обязательно. На это Гагарин и купился. Еще обещали толстую Звезду и «двушку» в панельке. Жена сказала: «Ехай».
— Паеду, — махнул Гагарин. – Ей, Боху, паеду! – И уехал. По комсомольской путевке в Казахстан, на Байконур. И улетел в космос. Сделал виток, и прилетел обратно.
Теперь, надо было доложить, — что Земля не — ровная, а — круглая. За что и пострадал товарищ Галилей.
— Юра, я всё знаю, — шепнул ему Хрущев на ухо. – Но, для кукурузы, нужна идеальная поверхность.
8.7. 2004.
1.
Стоило Гагарину оказаться в кабине космического корабля, он тут же принялся щёлкать разными тумблерами и нажимать всевозможные кнопки. Как учили.
Потом, пи3дануло так (!), что Юрий Алексеевич поседел, оглох в гермошлеме, и понял: для чего его снимали на Земле. Следом корабль тряхнуло, Гагарин пребольно ударился лбом об панель управления, гермошлем треснул, неведомая сила откинула космонавта назад и тыщепудовым вакуумом, вдавило в кресло. Щеки потекли на плечи, глазные яблоки оголились и выпали. Глазной нерв от притяжения вытянулся в тонкую, звенящую струну. Кожа лба наползла на глазницы, придавив тем самым оголенные нервы. Гагарин потерял сознание.
2.
Перед выездом на стартовую площадку, Гагарину выдали новенький скафандр, гермошлем с ярко красными буквами СССР, посадили в барокамеру и попросили что-нибудь сказать. Гагарин побаловался тумблерами, все это снимали на камеру.
— Поехали! – Пошутил Юрий Алексеевич и махнул рукой.
— 5 минут. Полет нормальный! – Улыбнулся Гагарин и показал большой палец.
Отсняв всю пленку, попросили выйти, забрали новенький оранжевый скафандр, выдали старый, и учебный гермошлем с полустертой надписью US NAVY, привезли на стартовую площадку и отправили в космос. Как собаку.
3.
Гагарин пришел в себя уже в госпитале. Сначала вернулся слух, он стал все слышать, затем зрение. Он открыл глаза, стояла кромешная тьма.
«Как закалялась сталь» Островского, первое, что пришло в голову космонавта.
— Он пришел в себя!!! – Послышались сквозь блэкушную пелену голоса.
— Я ничего не вижу!!! – Заорал в отчаянии Гагарин.
— Шевелит губами! – Заметались голоса. – Хочет что-то сказать!
— Хочет сказать!!! – Выругался космонавт и, резко сел на кровати. Сразу тяжело сдавило грудь, отлетели тонкие трубочки, противно запищала медицинский аппарат. Гагарин лег обратно.
— Что со мной?
— Все хорошо, товарищ майор!
— Старший лейтенант, — поправил Герой.
— Майор, товарищ старший лейтенант, майор, — настоял прежний твердый голос. Гагарин отдал честь.
— Не снимать повязку!!! – Взвизгнула медицинская сестра.
— Служу Советскому Союзу!!! – Отрапортовал новоиспеченный майор.
4.
— Его ждет для доклада Никита Сергеевич. Когда он встанет?
— Я все понимаю, но дайте еще, хотя бы несколько часов, — зашептались в углу.
— Что у него с лицом? Почему он все время улыбается?
— Это издержки операции, слишком мало времени. Иначе говоря, с серьезным лицом он говорить не сможет.
— Что с глазами?
— Первое время он будет щуриться, и следы от швов будут прятаться в складках от прищура. Ну, и, мило сочетаться с улыбкой.
— А когда глаза откроются?
Гагарин почувствовал движение воздуха от рук профессора. Хотя говорившие вышли в коридор, и спустились в вестибюль. Судьбу героя решали без него.
Но его мозг хранил четкий снимок Земли из Космоса. Запечатленный в полете в секунды просветления.
Земля была – ПЛОСКАЯ.
9.VI.04.
О чем шепнул Хрущев Гагарину. (хроника)
Гагарин шел по 3-х километровой ковровой дорожке от самолета к Хрущеву, и думал, с чего начать.
Рядом ехали кинооператоры с камерами, и снимали каждый его шаг. Внезапно захотелось пукнуть. Гагарин пукнул. И, как Швейк, с довольной улыбкой, начал маршировать и печатать шаг.
Развязался шнурок на левой ноге. Гагарин остановился. Нагнулся. Завязал. Выудил папироску. Пошел дальше, постукивая мундштуком, и прикуривая. Кинохроники всего мира жадно снимали все на кинопленку. Гагарин выбросил окурок, снял фуражку и расстегнул верхний крючок шинели. Закурил вновь. Развязался правый шнурок. Завязал, присев. Положив фуражку на ковры.
Когда до Хрущева осталось метров 100, Гагарин, выбросил окурок, смятую пустую пачку, напялил фуражку, проверил центр, застегнул верхний крючок шинели и, замаршировал четко, махая руками и дебильно улыбаясь. Вновь развязался шнурок. Гагарин не видел. Он, печатая шаг, думал: — с чего начать. Потом эти кадры облетят весь мир, и останутся в архиве. Как космонавт думает. Раньше ведь как считали: если совершил безрассудный поступок, ничего хорошего ждать не приходилось. Но, Героев давали обязательно. На это Гагарин и купился. Еще обещали толстую Звезду и «двушку» в панельке. Жена сказала: «Ехай».
— Паеду, — махнул Гагарин. – Ей, Боху, паеду! – И уехал. По комсомольской путевке в Казахстан, на Байконур. И улетел в космос. Сделал виток, и прилетел обратно.
Теперь, надо было доложить, — что Земля не — ровная, а — круглая. За что и пострадал товарищ Галилей.
— Юра, я всё знаю, — шепнул ему Хрущев на ухо. – Но, для кукурузы, нужна идеальная поверхность.
8.7. 2004.
14 комментариев
Именно Никиту запустили в космос в качестве искусственного спутника под именем «Спутник-1».
Вставили в жопу радиоприемник, дали авоську консервов и пальнули из Царь-пушки по направлению к звездам.
А к ноге привязали веревочку, чтобы не потерялся.
Радиоприемник работал на просроченной батарейке «Крона», поэтому быстро вышел из строя.
Хрущев был вынужден сам издавать небезызвестные звуки «пи-пи-пи», их-то и услышали все жители Земли.
Благодаря обтекаемой форме лысой головы и грушевидной форме туловища, скорость полета Никиты достигла 350 лошадей в час (ориентировочно, поллитра в секунду). Полетав туда-сюда, достаточно попикав и сожрав все консервы вместе с авоськой, «Спутник-1» нажал на тормоза и грохнулся на Землю, аккурат в районе г. Заполярный Мурманской области.
Впоследствии, место его падения назвали «Кольской скважиной». Сначала хотели назвать «Никитской», но, подумав, решили, что в Крыжополе уже есть Никитские ворота, и повторяться не следует.
Прошло несколько лет, пока Хрущев выполз на поверхность Земли, где его встретил товарищ Подгорный. Он же самолично помыл-побрил Никиту, одел его в партийный костюм и отвез на трибуну Мавзолея.
— А это еще зачем? – спросил ничего не понимающий Никита.
— Сейчас Гагарин пойдет, – ответил Погорный, — сделай умное лицо.
И Никита Сергеевич расплылся в радостной улыбке.
)))
Говард покормил собак, потрепал загривки, и пошёл покупать луноход. История, в принципе известная, но.
Гут был в благодушном настроении. В Крыжополе от жары плавился асфальт, а в Музее — тишина и прохлада.
Дуя пиво, он бродил по залам, восхищаясь советской наукой, и её огромным прорывом за несколько послевоенных и разрушительных для экономики страны лет. Спутники, ракеты, космонавты. И безотчётное 20-летнее пиздабольство впутена.
***
Щас возит в луноходе туристов из Мали, которым всё в диковинку.
www.youtube.com/watch?v=JPGU4Qcu3kc
Вдруг, Говард Уткин, встал колом перед одним экспонатом. Надпись на табличке гласила: «Начальник колхоза им. Вятича тов. Вятич готовится к полёту в космос».
— Тьфу, (мат), — плюнул Уткин, вспомнив Вятича у стиральной машины. Оглядевшись, вытер кедами плевок. Купил луноход, и отпиздил себе в пространство восвояси.
***
Ща возит туристов из Мали. Им всё в диковинку.
Но Чубайс не стал терпеть такое безобразие и, явившись к главному рыболову, потребовал денег на восстановление облика Белки и Стрелки в натуральную величину. Запросил недорого – всего двести триллионов иностранных денег в евро.
Главный рыболов похлопал своего сенсея по плечу и вынул кошелек.
Снюнявя купюры, наставительно проворчал: «Нам нужен прорыв! Собаки должны быть похожими хотя бы на этих:
Your text to link...».
Чубайс почтительно поклонился, поцеловал ручку и туфлю Сонцеликого, и, пятясь задом, удалился в сарай, где производились самые современные нанотехнологии.
Через десять лет затворничества, проведенного в непосильных трудах, рыжий кузнец человеческого счастья выполз наружу и отправился демонстрировать результаты своего творчества.
— Сделал! – отрапортовал он, положив на стол черно-белую фотографию, смонтированную в иностранной компьютерной программе Adobe Photoshop, скаченной из Интернета.
— Гений! – обрадовался вечный прорыватель, — сколько я тебе должен?
— Пустяки, — скромно потупился рыжий, — каких-нибудь два квадрильона с копейками.
— Столько у меня с собой нет, — расстроился бывший укротитель тигриц, — но могу перевести на карточку.
— Лучше отдай наличкой через Ролдугина, так оно будет надежнее, — посоветовал Чубайс и вытащил из кармана сверток.
— А это тебе. Премия. Можешь не пересчитывать, ровно половина от твоего первоначального взноса. В бриллиантах.
— Спасибо, — пряча кулек в ящик стола, сказал Пуй, и поднял трубку аппарата правительственной связи, — Ролда, зайди.
)))
Жара. Пески. Вараны. Кактусы.
Измождённый Ролдугин ползёт, волоча за собой 254 виолончели и 673 контрабаса, туго набитых баксами.
— Куда ползём? – Останавливают его мексиканские пограничники.
— Это – российское и мировое достояние! – Хрипит Ролдугин. Просит воды. Пьёт взахлёб, выливает на голову и грудь.
— Проползайте.
Ползёт.
300 метров и америса. Контрабасов поубавилось.
— Ху а ю?
— Ай эм Ролдугин. Виолин плеинг. – Показал гонец на скарб.
(наладился перевод)
— Почему ползком?
— Нет сил волочить груз.
— Кому груз предназначен?
— Офшорам.
Проходи.
***
— Грабители. – Присел Ролдугин на оставшиеся инструменты, как на нано-пейджер, бесплатно вручённый ему Чюбайсом, пришло сообщение от путена: «Позвони, как доберёшься».
Ролдугин потыкал, потыкал пейджер. Позвонить никак. Пошарил по карманам. Попросил милостыню. Сыграл на одной виолончели, распихав из деки бабло по карманам. Никто не подал.
….
— Мэнэ ждут! — объявил он матросу, стоящему у кремлевской двери.
— Пропуск. – равнодушно ответил матрос, беря винтовку наизготовку.
— Ты что, брат, эээ?! – попятился Рамазанка, — я лючший друг его самого.
— Ильич отдыхает, пущать не велено. – передергивая затвор мосинки, сказал матрос.
Рамазанка впал в уныние и начал лебезить:
— Слюшай, брат, я наш. Видишь: на мне кальчуга и шлем. Я нищий! Я – прале… пурле… пырлетарий! Мэнэ народ избрал. На тэбэ сто долларов, дай прайти, а?
— Обратитесь в бюро пропусков, товарищ, — матрос был непоколебим. На всякий случай он ткнул Рамазанку штыком в глаз, так сказать, для острастки.
— Ти, русская свинья! Фамилию сой скажи мнэ! Да я тэбя!.. – Водитель ишака отскочил от часового, выхватил из кармана кольчуги сотовый телефон и набрал заветный номер.
— Коммутатор! – отвело на том конце беспроводной связи.
— Это Рамазанка! Бога хачу!
— Оставайтесь на месте, мы уже выслали за вами бригаду скорой помощи.
Рамазанка впал в бешенство.
— Зарублю! Своего первого рюсского я убил в шестнадцать лет! Остальных зарезал потом. (Your text to link...)
Еще папа мой говорил «Убивайте столько русских, сколько сможете»! (Your text to link...).
Размахивая саблей, Рамазанка бегал вдоль вокруг кремлевского крыльца и сыпал проклятьями. На переполох подошел человек в кожаной куртке, вооруженный бердышом. Он представился Рамазанке:
— Комендант кремля товарищ Мальков… Товарищ часовой, что происходит?
— Контра к Ильичу рвется. – доложил матрос.
— Почему шум? – высунулся из окна заспанный Ленин. – Кто осмелился разбудить вождя мировой революции?
— Буйное лицо кавказской национальности концерт дает. — объяснил Мальков.
Ильич хитро прищурился и на время пропал. Он сбегал на кухню, наполнил презерватив водой из-под крана и, вернувшись, сбросил «бомобочку» на голову распоясавшегося абрека.
— Это научит вас соблюдать распорядок дня! – назидательно заметил Ленин и гордо удалился досыпать.
— Что?! Где я?! Вы кто?! – кричал Рамазанка санитарам, которые запихивали его в автозак.
— Вылечить и расстрелять, — отдал распоряжение Мальков, — а вы, товарищ матрос, поступили правильно. Будете награждены шубой с плеча Надежды Константиновны.
***
— Теперь моя очередь. – сказал Говард Могилкину, отбирая у Юши джойстик управления машиной времени. – Закину-ка я Медведова в племя неандертальцев-гомосексуалистов…
Юша, в ожидании предвосхитительных событий, откупорил еще одну канистру с пивом…
)))
Бох ещё не придумал бап.
Земля.
Граница.
С одной стороны неандертальцы-самоёбы, с другой – гомосексуалисты. Было ещё племя мастурбаторов, но это на Вятке.
Временной континуум выпукнул Медведова посередине КПП.
Такое было с Говардом, когда он выехал из одной страны в отстойник, перед шлагбаумом другой, а там завис компьютер. 4 (ЧЕТЫРЕ!!!) часа стоял нигде. Ел помидоры. )))
И было в армии, когда допуск к секретным документам лежит в одной части, сам Говард числится в другой, а работает с документами в штабе округа, между ними.
Распиздяйство царило во все времена.
В такую точку местоположения попал и Петрович. Слева те, а справа – йети. Загуглил Вятку. Интернета нет.
Пошёл вдоль границы.
Идёт себе, ромашки собирает, «Дымнадводой» насвистывает, как колючая проволока закончилась, а неандертальцы нет. Наоборот. Густозаселённым был район. И каждый на свою сторону тянет. Пиджак порвали вон. Жилет. Рубаху с запонками из самоцветов.
Хорошо ещё айфон не отжали, и по балде бейсбольной битой не йобнули.
Побежал в одних носках Петрович на границу.
— А чё ты его не отдал контрабандистам? – Внимательно следил Юша за игрой.
— Не время, товарисч, война. – ГУт включил режим войны.
Границы рухнули. Неандертальцы слились в едином экстазе. Иногда мелькали большая голова и айфон медведова. Было на Ю-тубе. Хотел ссылку дать, недоступно. Заметь на скрине, отвечаю тебе.
— Верни его обратно. – Попытался отобрать джойстик Юша. – Хоть будет над кем постебаться.
— Да он сам себя отстебал на последнем отчете перед депутами. Пустая, бесполезная фигура. Nothing.
С первой фразы можно выключать. Но…
www.youtube.com/watch?v=_PEHBRZMhZQ
… долбаёб редкостный. На запрещённом видео видно, как его отрыгнула оргия неандертальцев. Сам-то чё забанил бап в Домеке?
— Не забанил. Дал им отдышаться. Подумать.
— Что сделать?
— Отдышаться. Освоится. Поменять формулу общения.
— И веришь этому?
— Понимаешь, Говард, вера – это …
Здесь Юша пустился в вековые устои, библии и проклятия родового Уткина шамана Бату. Читателям это надо?
Проехали.
Курицы, это не только ценный мех, но ещё и перья, мясо и проводник в безмолвие. Или стремление к полётам, как стерхам с гагареным.
Песня об этом:
www.youtube.com/watch?v=Oe0RzzUfkxQ
…Пока Говард и Юша вырывали друг у друга джойстик, колхозницы, арестованные на пятнадцать суток, сидели в зиндане и строили планы мести:
— Ужо, как я выйду, так первым делом побрею себя на лысо и запишусь добровольное общество дворников-интеллектуалов! Говорят, там платят гораздо больше, чем кухонным клушам, рассуждающим о преимуществе Путена над всеми народами Земли.
— А я, едва обрету свободу, рожу богатыря для батюшки-царя. Неизвестно от кого, но пусть он знает: родила для него. А когда рожденный достигнет трехлетнего возраста, отправлю его не только на выборы, но и повоевать по всем захватническим войнам – пушечное мясо всегда в цене: родителям – слава и почет, плюс денежная компенсация, собранная с миру по нитке от денежного дохода российских граждан… Да, и мне наплевать, что доходы у них нищенские – мне они обязаны будут заплатить за убиенное на фронте дитяко, мое, единоутробное, рожденное во исполнение.
— Злые вы, — вторила им в приоткрытое пластиковое окошко зиндана подруга, оставшаяся на свободе, — о поэзии говорить нужно, о стихах и прозе. Я все знаю, я вас научу. Запомните наш главный принцип: Говард Уткин – отстой.
Так меня научили мои неокрепшие мозги, которыми я думаю. И не подумайте ничего плохого: у меня есть еще другие мозги, которыми я не думаю вовсе, но они не считаются, потому, что стоит ими только задуматься, и я становлюсь человеком. А оно мне надо?
— Да ты гонишь, подруга! – возопили в один голос арестованные, — двойные мозги есть только у Вятича, да и то – первый расположен в недрах левой ягодицы, второй – в правой. А между ними – дырка, самый главный мыслительный орган.
— Ну, вы, как хотите, но пока не выйдете не свободу, я предамся сыроедению – буду есть только «Виолу» пальцами из пластиковой баночки и пить сырую воду ртом.
***
— Бля, ну дай ему шанс, – попросил Юша Говарда, взирая на Путена, помещенного на место капитана Кука, над головой которого взметнулась дубинка разгневанного гавайца.
— Запросто! – согласился Говард, нажимая на кнопку.
Неоскорбляемый и все его подельники оказались на скамье подсудимых.
И Андрей Януарьевич зачитывал свою знаменитую речь:
«Товарищи судьи и весь народ!
Приступая к исполнению своей последней обязанности по настоящему делу, я не могу не остановиться на некоторых, в высокой степени важных, особенностях настоящего судебного процесса.
Эти особенности заключаются, на мой взгляд, раньше всего в том, что данный судебный процесс в известном смысле подводит итог преступной деятельности заговорщиков, боровшихся в течение многих лет, систематически и при помощи самых отвратительных, самых гнусных средств борьбы против нашей страны, против ее народа. Этот процесс подводит итог этой борьбе и партии этих людей, начавших борьбу задолго еще до нынешнего времени.
Особенности настоящего процесса заключаются еще и в том, что именно этот процесс, как лучами прожектора, осветил самые потаенные уголки, тайные закоулки, отвратительные углы бывших властителей.
Этот процесс показал и доказал, с каким тупым упорством, с каким змеиным хладнокровием, с какой расчетливостью профессиональных преступников они вели и ведут против нас свою борьбу, не отступая ни перед чем — ни перед вредительством, ни перед диверсиями, ни перед шпионажем, ни перед террором, ни перед изменой Родине.
Когда несколько месяцев назад в этом самом зале, на этих самых скамьях подсудимых сидели их подельники меньшего уровня, — каждый из нас при виде преступлений, которые кошмарной картиной проходили перед нашими глазами, не мог не отпрянуть с ужасом и отвращением.
Каждый честный человек нашей страны, каждый честный человек в любой стране мира не мог тогда не сказать:
Вот бездна падения!
Вот предел, последняя черта морального и политического разложения!
Вот дьявольская безграничность преступлений!
Каждый честный сын нашей родины думал: такие гнусные преступления не могут повторяться.
Таких низко павших, таких подло предавших нас людей больше в нашей стране нет.
И вот теперь вновь нас охватывает недавно пережитое нами чувство! Вновь проходят перед нашим встревоженным и негодующим сознанием страшные картины чудовищных преступлений, чудовищных предательств, чудовищной измены.
Этот процесс, где сами подсудимые сознались в своей вине; этот процесс, где рядом с бывшими «руководителями» находятся их верные подчененные, этот процесс показал, до чего докатились эти господа, в какой омут окончательно и бесповоротно погряз их политический цинизм, давно уже превратившийся в передовой и злейший отряд врагов нашего народа.
Этот процесс вскрыл все тайные пружины их подпольной преступной деятельности, весь механизм их кровавой, их предательской тактики. Он еще раз показал лицо настоящего, подлинного путинизма — этого исконного врага рабочих и крестьян, исконного врага социализма, верного слуги капитализма.
Этот процесс показал еще раз, кому служат Путен и его сподручные, что представляет собой путинизм в действительности, на практике.
Здесь, в этом зале, перед судом, перед всей страной, перед всем миром прошла вереница преступлений, совершенных этими людьми.
Кому на пользу их преступления? Во имя какой цели, во имя каких идей, во имя какой политической платформы или программы действовали эти люди? Во имя чего? И, наконец, почему стали они предателями Родины — изменниками нашей страны и ее народу?
Настоящий процесс ответил, на мой взгляд, с исчерпывающей полнотой на все эти вопросы, ответил ясно и точно, почему и как они дошли до жизни такой.
Как кинематографическая лента, пущенная обратным ходом, этот процесс нам напомнил и показал все основные этапы исторического пути путеноидов и путинизма, потратившего 19 с лишним лет своего существования на то, чтобы подготовить в конце концов свое окончательное превращение в штурмовой отряд предателей нашей великой Родины.
— Спорим на пиво, расстреляют. – Воодушевился Могилки.
— Четвертуют. — Выставил бочонок Говард.
— Сначала выебут в жопу, потом четвертуют, а недочетвертованных обрежут на всю голову. — Заглянул в распахнутую дверь интеллигент Витя Ран.
— Но перед этим кастрируют! – Феминистски оскалилась Ли.
— И слегка набьют морду. – Добавил пацифист Костя.
— Еще дадут понюхать ромашки, а потом запустят в печень муравьев, — Заметила добрая Амалия, которая, как и Могилкин, любила природу.
— Если их не казнят до смерти, я куплю выживших в качестве крепостных рабов себе в имение. – пресекла споры помещица Свинцова (быв. нефтяной магнат Лида Плюмбум), размахивая во все стороны веером из страусиных перьев.
И все присутствующие начали делать ставки на финал.
)))
В 1904 году Троцкий выступил, как известно, с подлейшей брошюркой под заглавием “Наши политические задачи”. Эта брошюрка была наполнена грязными инсинуациями по поводу нашего великого учителя, вождя международного пролетариата Ленина. В этой брошюрке Троцкий брызжет ядовитой слюной, оплевывая великие идеи марксизма-ленинизма-путинизма. Он пытается отравить этим ядом пролетариат, пытается свернуть пролетариат, клевещет на пролетариат, клевещет на пролетарскую революцию, клевещет на большевизм, на Ленина, называя Ленина “Максимилианом” – именем Робеспьера – героя буржуазной французской революции, желая этим унизить великого вождя международного пролетариата.
Этот господин позволил себе называть Ленина, как и великого Путена, вождем реакционного крыла рабочего движения, не зная никаких пределов в своей наглости и политическом бесстыдстве. Иудушка-Троцкий, как и Навальный, сплачивал единый фронт лакеев капитализма для борьбы против дела пролетариата.
Судья бьёт молотком по пальцу, кричит: «Ой, бля!» Но приглашает свидетельницу, доставленную из холодильника Могилкина. Гул ужаса пронёсся по судебному залу.
— Да, — сказала свидетельница: — Я официально заявила, что, как обрету свободу, сразу сделаю пластическую операцию, чтоб иметь рожу богатыря для батюшки-царя. По пути заехали в клинику. Что не так? – Победоносно оглядывает зал. – И нарожаю ему мяса, ибо деньги нужны. Знаете, сколько сегодня стоит богатырская рожа? То, то же.
И этот, ваш, Говард Уткин, (запикано 3 мин 47 сек), буженину дома печёт, нищеброд, йоптыть, … (ещё 4 минуты мата), в магазине … (2 минуты) – 700 рублей стоит, всего. Ему тоже мясо надо. Да я, бля, за бабки, столько мяса произведу, вы ахуеете!!! Страна не только с колен встанет, подпрыгнет.
***
— Ты куда переключил? – Вырвал джойстик Юша.
— На мирное решение процесса. Мы и ставки уже сделали.
— Чё она несёт? Какие рожи? Какая буженина?
— Ну, такие свидетели у защиты путена.
— Они, что, совсем ебанутые?!!!
— Других у него нет. (разводит руками).
)))
Однако Гагарина жалко…
Так шта, стёб не жоский, а вполне реалистичен. И, я бы добавил, — сдержанный. Когда охота орать во всю глотку!!!
Пишем вот. Что можем, делаем. Не всем ходить на баррикады с простатитом. ))))))))))))))