Вселенная дураков-2. Возвращение концессионеров. Продолжение 4
Глава третья
ПРЕДЫДУЩЕЕ: domstihov.org/nasha_Curiosities/2018/09/07/vselennaya-durakov-2-vozvraschenie-koncessionerov-prodolzhenie-3.html
Гексаграмма неожиданно сбросила ход.
Грыжа, объеденный сестрами Морды-Раторами, не смог выделить ни одного заднепроходного выдоха.
Сестры осоловели от трапезы, Воняй валялся пьяным, Фекалецкий ушел в глубины своего сознания, Падлушка и Хуйсельникова, наплевав на все, занимались развратом. Яебка окопалась в недрах машинного отделения и впала в ступор.
Максимусасс потужилась сама, но диета из кирпичей и бетона дала о себе знать – в заднице Елены Троллянской случился творческий застой.
— Никакой я не мастер. Даже не подмастерье! – возмущалась Лено, критикуя саму себя, — Иногда из меня выплескивается — чаще от возмущения, нежели от радости, но сейчас, когда очень надо – не получается! Эй, люди! Подержите мой хвост пистолетом… а в ответ – тишина… Придется идти на поклон к голубкам – кто-то должен подвинуть ракету на десяток метров вперед!
Максимусасс постучала в занавешенную клетку.
— Кто там? – спросила Хуйсельникова.
— Это я, — кузнец твоего счастья, — Лено изобразила самый нежнейший голос, на который только была способна. – надо поговорить!
— Не открывай! Я бегемотов боюсь! – встревожился Номерной. – где мой кувшин?!
— Успокойся, Больбумар! Хотела сказать «люблю», да вовремя подавилась…
Это наша атаманша в гости пришла. – Лапчатая болтушка одернула покрывало, просунула пятак сквозь прутья:
– Давненько не виделись. Говори, что надо?
Лено сделала над собой огромное усилие, улыбнулась и зашла издалека:
— Хорошо себя причесала! Раньше я спотыкалась о тебя на каждом шагу, а теперь вижу: и качество, и техника на высоте.
— Я люблю, когда меня нахваливают! – согласилась Хуйсельникова
— Всякое видала-перевидала — но это… что-то особенное! Тут не знаешь — плакать или смеяться. – продолжала льстить Максимусасс.
— Я не такая дура, как ты выглядишь, я тебя поняла. Давай ближе к телу!
— Надо пукнуть.
— Не поняла?!
— Корабль встал. Грыжа временно нетрудоспособен, остальные в ауте.
Только на тебя вся надежда! Выручай!
— Да ты что?! Я никогда не пукаю! Меня удивляет приверженность взрослых тетенек к теме, которая должна быть исчерпана максимум в третьем классе. «Как дам по башке, так уедешь на горшке» — милые детсадовские поэтические упражнения, как-то вот вспомнились высказывания соседа по шкафчику. А у тебя детство навсегда?! Неужели не стыдно с этакими темами обращаться ко мне, пользуясь тем, что тут нет тотальной цензуры? Сестры Морды-Раторы — это само собой, но они спят, а ведь должно же у человека, претендующего на должность нашего предводителя, быть хоть какое-нибудь чутье? Хоть какое-то понятие о высоком и низменном, о грани, за которой кончается допустимая хулиганская усмешка и начинается жуткая пошлость? Но самое страшное не это! В конце концов, ты неадекватна в своих желаниях! И тебе это нравится!
— Совесть поимей! Мы все в одной упряжке! – Лено, скрипя зубами, продолжала уговаривать Хуйсельникову.
— Совесть – это моя самая любимая субстанция! Поэтому я не только никогда не пукаю, но и никогда не какаю. Слышишь? Никогда! И не писаю тоже!
На Максимусасс страшно стало смотреть – нарочитая вежливость пропала неизвестно куда, совиные глаза вылезли из орбит, клыки обнажились до самых десен, с языка закапало, задние лапы зацокали пляску Святого Витта, из ноздрей повалил пар, а рот нечленораздельно произнес:
— Сейчас я достучусь до твоей совести самым проверенным способом – кулаком по роже!
Мутанты взъерепенились и заняли позиции.
Больбумар пробубнил что-то про стрелы меткой амазонки, оказавшиеся эффективнее развязанного веника и вязовых дубинок ушкуйников, а затем с головой спрятался в свои трусы.
Баталия предстояла нешуточная.
— Ш… — подал голос оживший Воняй. – какое сегодня число?
— Сегодня рошгашана. – прогундосил Грыжкин нос, который уже начал обрастать головой и другими дополнительными функциями.
— Секундочку… — вышел из глубин Фекалецкий, — посмотрю в энциклопедии.
Андроид вытащил из-за пазухи обрывок «Татаро-монгольского словаря», покрутил его перед глазами и объявил:
— И Кобзон родился.
— А он уже помер! – радостно захрюкал нос, — я обязательно сочиню ему датскую эпитафию! Такие события бывают только раз в жизни.
— Мы деремся или нет? – нетерпеливо поинтересовалась Хуйсельникова, задирая клюв.
— Отвянь. – ответила Максимусасс, — Будешь мотать головой – последние мозги расплескаешь! Ну-ка, Пипепец, повтори еще раз насчет рошгашаны.
— Это наш новый год. Приурочен к атаке арабских террористов на здания ВТЦ в Нью-Йорке.
— Арабы… – Лено мечтательно зацокала языком. – вкусные. Поэтому я их ненавижу.
Хуйсельникова не смогла остаться в стороне и тоже встряла в разговор.
— Да, к сожалению, это, что называется, «по следам реальных событий». Правда, отдельным особо рьяным героям здесь помогли немного умерить прыть, так что наша бедная атаманша может вздохнуть свободно. Спасибо!
— Ты, когда пытаешься что-то сказать, палец себе в жопу засовывай, а то, сквозняк создаешь… — миролюбиво согласилась Максимусасс, но все дальнейшие диалоги прервал Воняй, разродившийся нечеловеческим воплем:
— Рошгашана! Кобзон! Теракт! Никто не угадал! Сегодня у меня день рождения! Не напрасно я жил так, чтобы окружающим хотелось сдохнуть. И дожил.
— Поздравляем… — вяло отреагировали концессионеры – никто из них не хотел тратиться на подарки, а Максимусасс подтянула тюк с награбленным барахлом, уселась на него и многообещающе заявила: «Мое!».
— Может быть, кто-нибудь захочет выпить по моему поводу? – поинтересовался Воняй у сотоварищей.
Сотоварищи сделали вид, что заняты каждый своим делом. Хотя выпить хотели все.
Тогда именинник, пробормотав «Да, куда уж мне до вас! Слишком долго спускаться придется…», выклянчил у Фекалецкого бутылку стекломоя и отправился искать Яебку.
— Все это хорошо, — заметила Максимусасс, — но кто бы пукнул?
— Я знаю такого человека! – Хуйсельникова протянула руку дружбы, — Падлушка Номерной. Он, ради меня, сделает все, что захочу … Сделаешь, правда? – обратилась она к любимому.
— Если пасечный сезон еще не настал – непременно! – ответил Больбумар, снял штаны и примостился к соплу.
— Огонь! – скомандовала Лено, Номерной выхлопнул, гексаграмма, вздрогнув, протаранила ворота и оказалась в Галактике Пенисюка.
Профессор чувствовал себя плохо. Бог, в наказание ему, окружил больного сисястымы медсестрами, отчего Доносюкович неимоверно страдал.
— Грудь женщины должна быть плоской, меньше чем у мужчины! – бормотал в беспамятстве Пенисюк, пытаясь отыскать истину в недрах своего организма. Недра были глубоки, истина – микроскопической, изыскания продолжались бесконечно.
И даже, когда лечебницу сотрясло от нападения шайки концессионеров, Профессор не перестал углубленно ковыряться в своем естестве.
Максимусасс безо всякого сопротивления захватила выздоровительную Галактику — охрана в ней отсутствовала, а медсестры ровным строем покинули вверенного им пациента – он надоел им хуже горькой редьки.
Елена Троллянская ворвалась в камеру Пенисюка и застыла на пороге, подавившись торжественной речью.
Ожидания не оправдались.
Профессор оказался самым обыкновенным лысым маньяком с широкими бедрами, узкими плечами и очкастой физиономией.
«Похож на откормленную личику Грыжи Пипеца в детстве» — подумала Максимусасс, схватила Профессора за горло и спросила в лоб:
— Пойдешь со мной завоевывать Землю?!
— Пойду, но с условием, что ты, после завоевания, официально признаешь Луну пятьдесят первым штатом США.
— Это единственное твое условие? – не скрывая радости, уточнила Лено.
— Еще я хочу пощупать твою грудь – есть там сиськи?
— Вообще-то, я замужем! – гордо зарделась жертва зоотехнического эксперимента, — но, так и быть, пощупай.
Пенисюк долго возился среди жировых складок Елены Троллянской, но, к радости своей, ничего не нашел.
— Ты – моя сказочная принцесса-освободительница? – с вожделением спросил он у Максимусасс.
— Ууу… — засомневалась Лено, — но ты не расстраивайся. Говорят, «любовь зла», и тебя кто-нибудь полюбит…
— Зато я очень умный. Самый умный! Я Профессор, известный человек, все могут видеть, ничего не скрываю. Введи в Яндекс Профессор Пенисюк физик ныно-частица и все понятно!
— Конечно, умный! Ты – настоящий самородок! Даже, точнее, самовыродок.
— Эээ…
— Вот, только не надо сейчас напрягать свою голову. Если к тебе и пришла хорошая мысль, то только для того, чтобы собрать свои вещички, сходить на дорожку и последовать за мной.
— Вещей у меня нет, а на дорожку я всегда готов сходить. – Пенисюк спустил пижамные штаны и прицелился в середину коридорного паласа.
— Стоять! – завопила Максимусасс. – почему постоянно одно и тоже? – разве я вас, дебилов, по объявлению набираю? Нет, каждого лично отыскиваю, провожу тестирование на профпригодность, даю испытательный срок…
А вы – все ссыте и ссыте на ковры!
— Вы же сказали «сходи на дорожку», вот я и…
— Ладно, — Лено в отчаянии схватилась за голову, — потом доходишь. Полезай в рюкзак и не вздумай рыпаться по дороге.
Доставив бесценный груз на корабль, атаманша сказала подельникам: «Идите, грабьте оставшееся!».
Подельники с воем и криками устремились в лечебницу, но ничего толкового в ней не нашли – логово Пенисюка оказалось пустым и бесполезным.
А когда все концессионеры, кроме потерявшихся Воняя и Яебки, собрались в рубке гексаграммы, Лено вытряхнула из баула драгоценного Профессора.
И сразу поняла, что напрасно она в нем разочаровалась.
Первым делом Доносюкович со скандалом выгнал из клетки Хуйсельникову и Номерного. Никто не понял, как такое могло произойти вообще, однако Пенисюк прочно обосновался в бывшем любовном гнездышке, установил на его дверце кодовый навесной замок и пошел шуршать по восходящей.
Достав неизвестно откуда папку с перечнем своих мнимых научных званий, Профессор до полусмерти избил ею эрудита Фекалецкого, отвоевав тем самым для себя должность главного научного консультанта шайки.
Мимоходом Пенисюк уселся на Пипеца и долго не вставал из принципа.
Грыжа стенал и вопил, а пришедшие ему на помощь сестры Морды-Раторы были остановлены ледяным взглядом Профессора и старшая Татьяна сказала с испугом: «Вылитый Берия, как сейчас помню!».
Номерной попытался вступить с Доносюковичем в смертельную словесную баталию, но глупость Пенисюка была насколько всеобъемлющей, что через полчаса дискуссии несчастный Падлушка закатил глаза и потерял сознание.
Хуйсельникова, не предвидя ничего хорошего для себя, затаив дыхание, в страхе забилась в самый темный угол.
Завоевав все позиции, Профессор хищно посмотрел на Максимусасс.
— А у тебя все тело такое волосатое или только ноздри? – поинтересовался он, разминаясь.
Но Лено ненапрасное считалась тертым орехом и крепким калачом.
— Что ты пыжишься? – прищурившись, спросила она у Пенисюка, — смотри, обкакаешься еще, или прыщи полопаются.
— Не могу понять, ты действительно дура, а, может, это твой имидж? – парировал Профессор, — и вообще, ты в детстве симпатичной была, или такой же, как сейчас?
— Ну, хватит! – возмутилась жертва зоотехнического эксперимента. – Каждый знает, что в соответствии с моей единственной существующей фотографией, сделанной в лаборатории, я всегда была такой, какая была.
С этими словами Максимусасс схватила Пенисюка за ноги, раскрутила несчастного над головой и отбросила в угол, аккурат в объятья затаившейся Хуйсельниковой.
— Сиськи есть? – как ни в чем не бывало, поинтересовался Профессор у Говоруна.
— Были… рассосались… — тоскливо ответила Хуйсельникова.
— Это здорово! – обрадовался Доносюкович и снова напал на Максимусасс.
— Хорошо, что вы начали возражать, а то как-то сразу было неудобно назвать вас неадекватной.
— Все правильно и точно. Только пара мелких дополнений. – ответила Лено. –смотри сюда! – с этими словами она зарычала, во всю ширь распахнула пасть, обнажила огромные клыки и окатила Пенисюка струей ядовитой желчи.
— Сомнительно очень все. Не верю! –равнодушно вытираясь, заметил Профессор. – Хотя очень искренне! Что делать? Не надо длить отношения каких нет… Я тогда не успел нащупать, скажите сами, какой у вас размер сисек? Могу порекомендовать бюстгальтер собственного изобретения, который сведет их на нет.
— Какие-то сиськи у меня есть, — начала сдаваться Максимусасс, — но все нужно проверить, уточнить…
Лено стало понимать происходящее: власть уплывала у нее из рук.
Какой-то непонятный чужак разрушил все, что она строила долгие годы.
И, хотя цель у них оказалась одна, но Максимусасс совершенно не желала обретаться на вторых ролях.
Жертве зоотехнического эксперимента вдруг захотелось сожрать ставшего ненавистным Профессора, но Елена Троллянская вовремя одумалась и правильно сделала.
— Это мы! – раздался за бортом пьяный голос Воняя, — я и Яебка! Открывайте ворота, у нас есть кое-что интересное!
— Что именно? – раздраженно заметила Лено, но шлюз открыла.
Едва Пенисюк увидел Воняя, как он бросился к нему, обнимая и целуя растерявшегося алкоголика.
— Календарь «Лучший стекольщик нашего двора-2001 года»! – вопил Доносюкович, обмусоливая бывшего Старикашку.
— Позвольте, разве мы знакомы? – смущался Воняй, предпринимая слабые попытки освободиться от профессорских объятий.
— Конечно! – я столько раз любовался вашими эротическими фотографиями – с шуруповертом и молотком, а особенно мне нравится та, на которой вы вступаете в интимную связь с бетономешалкой…
Да, вот, сами посмотрите, вспомните себя – такого юного и прекрасного!
Пенисюк вытащил из складок живота замусоленный календарь и начал вертеть его во все стороны.
Концессионеры, позабыв страх, заинтересованно высунулись из своих укрытий и растопырили уши, особенно Хуйсельникова.
— Я тогда выпивал хорошо, ничего не помню. – попытался оправдаться Воняй.
— А мне говорил: «Залетишь — женюсь»! – возмутилась Яебка, — а оно вот чего оказывается! С бетономешалкой!
— Повелитель! – торжественно заявил Профессор, — твои обнаженные части тела, напечатанные в календаре, научили меня читать и считать. – отныне и присно я – твой верный слуга… А, вы, все остальные – жалкие люди, неспособные к радости творчества, не имеющие личной жизни, даже не знающие про летний отпуск… Только и умеете приставать к талантам и знаменитостям как я! Шакалите жизненную энергию, которой у меня в избытке. Ну, пусть, липните бедные. Выну одно гнилое звено и все придет в порядок. Как просто и как сложно!
— Тормози на поворотах, Пенисюк! – Максимусасс взяла реванш, — Дед Воняй – мой подчиненный. А ты – его слуга. Теперь будешь соблюдать субординацию. Иначе… — Лено провела когтистой лапой по горлу. – все понял?
— Мне неприятно, когда хохочут над достижениями науки, не понимая предмета, – ответил Доносюкович, – но я подчиняюсь грубому насилию.
— Вот и славно! Значит, мы поняли друг друга. Даю тебе внеочередной наряд на уборку сортира. Кругом марш!
— Это еще как посмотреть… — сочувствуя Пенисюку, заявил Воняй. – Я же сказал, что мы с Яебкой не только… были в кустах и на скамейке, но еще спускались в подвал. И нашли там одну штуковину. Вот она!
Бывший Старикашка достал из кармана предмет, похожий на пистолет-лепаж.
— Что это? – спросила Максимусасс и протянула руку с целью отобрать находку.
— Не отдам! – Воняй отскочил в сторону и вслух прочитал надпись на рукоятке, — «Самозарядный искривитель чужого мнения. Производитель «Рабинович&Срульман», КНР-Израиль. Инструкция на обороте»… Эх, сейчас вы все у меня попляшете!
ПРОДОЛЖЕНИЕ: domstihov.org/nasha_Curiosities/2018/09/21/vselennaya-durakov-2-vozvraschenie-koncessionerov-prodolzhenie-5.html
ПРЕДЫДУЩЕЕ: domstihov.org/nasha_Curiosities/2018/09/07/vselennaya-durakov-2-vozvraschenie-koncessionerov-prodolzhenie-3.html
Гексаграмма неожиданно сбросила ход.
Грыжа, объеденный сестрами Морды-Раторами, не смог выделить ни одного заднепроходного выдоха.
Сестры осоловели от трапезы, Воняй валялся пьяным, Фекалецкий ушел в глубины своего сознания, Падлушка и Хуйсельникова, наплевав на все, занимались развратом. Яебка окопалась в недрах машинного отделения и впала в ступор.
Максимусасс потужилась сама, но диета из кирпичей и бетона дала о себе знать – в заднице Елены Троллянской случился творческий застой.
— Никакой я не мастер. Даже не подмастерье! – возмущалась Лено, критикуя саму себя, — Иногда из меня выплескивается — чаще от возмущения, нежели от радости, но сейчас, когда очень надо – не получается! Эй, люди! Подержите мой хвост пистолетом… а в ответ – тишина… Придется идти на поклон к голубкам – кто-то должен подвинуть ракету на десяток метров вперед!
Максимусасс постучала в занавешенную клетку.
— Кто там? – спросила Хуйсельникова.
— Это я, — кузнец твоего счастья, — Лено изобразила самый нежнейший голос, на который только была способна. – надо поговорить!
— Не открывай! Я бегемотов боюсь! – встревожился Номерной. – где мой кувшин?!
— Успокойся, Больбумар! Хотела сказать «люблю», да вовремя подавилась…
Это наша атаманша в гости пришла. – Лапчатая болтушка одернула покрывало, просунула пятак сквозь прутья:
– Давненько не виделись. Говори, что надо?
Лено сделала над собой огромное усилие, улыбнулась и зашла издалека:
— Хорошо себя причесала! Раньше я спотыкалась о тебя на каждом шагу, а теперь вижу: и качество, и техника на высоте.
— Я люблю, когда меня нахваливают! – согласилась Хуйсельникова
— Всякое видала-перевидала — но это… что-то особенное! Тут не знаешь — плакать или смеяться. – продолжала льстить Максимусасс.
— Я не такая дура, как ты выглядишь, я тебя поняла. Давай ближе к телу!
— Надо пукнуть.
— Не поняла?!
— Корабль встал. Грыжа временно нетрудоспособен, остальные в ауте.
Только на тебя вся надежда! Выручай!
— Да ты что?! Я никогда не пукаю! Меня удивляет приверженность взрослых тетенек к теме, которая должна быть исчерпана максимум в третьем классе. «Как дам по башке, так уедешь на горшке» — милые детсадовские поэтические упражнения, как-то вот вспомнились высказывания соседа по шкафчику. А у тебя детство навсегда?! Неужели не стыдно с этакими темами обращаться ко мне, пользуясь тем, что тут нет тотальной цензуры? Сестры Морды-Раторы — это само собой, но они спят, а ведь должно же у человека, претендующего на должность нашего предводителя, быть хоть какое-нибудь чутье? Хоть какое-то понятие о высоком и низменном, о грани, за которой кончается допустимая хулиганская усмешка и начинается жуткая пошлость? Но самое страшное не это! В конце концов, ты неадекватна в своих желаниях! И тебе это нравится!
— Совесть поимей! Мы все в одной упряжке! – Лено, скрипя зубами, продолжала уговаривать Хуйсельникову.
— Совесть – это моя самая любимая субстанция! Поэтому я не только никогда не пукаю, но и никогда не какаю. Слышишь? Никогда! И не писаю тоже!
На Максимусасс страшно стало смотреть – нарочитая вежливость пропала неизвестно куда, совиные глаза вылезли из орбит, клыки обнажились до самых десен, с языка закапало, задние лапы зацокали пляску Святого Витта, из ноздрей повалил пар, а рот нечленораздельно произнес:
— Сейчас я достучусь до твоей совести самым проверенным способом – кулаком по роже!
Мутанты взъерепенились и заняли позиции.
Больбумар пробубнил что-то про стрелы меткой амазонки, оказавшиеся эффективнее развязанного веника и вязовых дубинок ушкуйников, а затем с головой спрятался в свои трусы.
Баталия предстояла нешуточная.
— Ш… — подал голос оживший Воняй. – какое сегодня число?
— Сегодня рошгашана. – прогундосил Грыжкин нос, который уже начал обрастать головой и другими дополнительными функциями.
— Секундочку… — вышел из глубин Фекалецкий, — посмотрю в энциклопедии.
Андроид вытащил из-за пазухи обрывок «Татаро-монгольского словаря», покрутил его перед глазами и объявил:
— И Кобзон родился.
— А он уже помер! – радостно захрюкал нос, — я обязательно сочиню ему датскую эпитафию! Такие события бывают только раз в жизни.
— Мы деремся или нет? – нетерпеливо поинтересовалась Хуйсельникова, задирая клюв.
— Отвянь. – ответила Максимусасс, — Будешь мотать головой – последние мозги расплескаешь! Ну-ка, Пипепец, повтори еще раз насчет рошгашаны.
— Это наш новый год. Приурочен к атаке арабских террористов на здания ВТЦ в Нью-Йорке.
— Арабы… – Лено мечтательно зацокала языком. – вкусные. Поэтому я их ненавижу.
Хуйсельникова не смогла остаться в стороне и тоже встряла в разговор.
— Да, к сожалению, это, что называется, «по следам реальных событий». Правда, отдельным особо рьяным героям здесь помогли немного умерить прыть, так что наша бедная атаманша может вздохнуть свободно. Спасибо!
— Ты, когда пытаешься что-то сказать, палец себе в жопу засовывай, а то, сквозняк создаешь… — миролюбиво согласилась Максимусасс, но все дальнейшие диалоги прервал Воняй, разродившийся нечеловеческим воплем:
— Рошгашана! Кобзон! Теракт! Никто не угадал! Сегодня у меня день рождения! Не напрасно я жил так, чтобы окружающим хотелось сдохнуть. И дожил.
— Поздравляем… — вяло отреагировали концессионеры – никто из них не хотел тратиться на подарки, а Максимусасс подтянула тюк с награбленным барахлом, уселась на него и многообещающе заявила: «Мое!».
— Может быть, кто-нибудь захочет выпить по моему поводу? – поинтересовался Воняй у сотоварищей.
Сотоварищи сделали вид, что заняты каждый своим делом. Хотя выпить хотели все.
Тогда именинник, пробормотав «Да, куда уж мне до вас! Слишком долго спускаться придется…», выклянчил у Фекалецкого бутылку стекломоя и отправился искать Яебку.
— Все это хорошо, — заметила Максимусасс, — но кто бы пукнул?
— Я знаю такого человека! – Хуйсельникова протянула руку дружбы, — Падлушка Номерной. Он, ради меня, сделает все, что захочу … Сделаешь, правда? – обратилась она к любимому.
— Если пасечный сезон еще не настал – непременно! – ответил Больбумар, снял штаны и примостился к соплу.
— Огонь! – скомандовала Лено, Номерной выхлопнул, гексаграмма, вздрогнув, протаранила ворота и оказалась в Галактике Пенисюка.
Профессор чувствовал себя плохо. Бог, в наказание ему, окружил больного сисястымы медсестрами, отчего Доносюкович неимоверно страдал.
— Грудь женщины должна быть плоской, меньше чем у мужчины! – бормотал в беспамятстве Пенисюк, пытаясь отыскать истину в недрах своего организма. Недра были глубоки, истина – микроскопической, изыскания продолжались бесконечно.
И даже, когда лечебницу сотрясло от нападения шайки концессионеров, Профессор не перестал углубленно ковыряться в своем естестве.
Максимусасс безо всякого сопротивления захватила выздоровительную Галактику — охрана в ней отсутствовала, а медсестры ровным строем покинули вверенного им пациента – он надоел им хуже горькой редьки.
Елена Троллянская ворвалась в камеру Пенисюка и застыла на пороге, подавившись торжественной речью.
Ожидания не оправдались.
Профессор оказался самым обыкновенным лысым маньяком с широкими бедрами, узкими плечами и очкастой физиономией.
«Похож на откормленную личику Грыжи Пипеца в детстве» — подумала Максимусасс, схватила Профессора за горло и спросила в лоб:
— Пойдешь со мной завоевывать Землю?!
— Пойду, но с условием, что ты, после завоевания, официально признаешь Луну пятьдесят первым штатом США.
— Это единственное твое условие? – не скрывая радости, уточнила Лено.
— Еще я хочу пощупать твою грудь – есть там сиськи?
— Вообще-то, я замужем! – гордо зарделась жертва зоотехнического эксперимента, — но, так и быть, пощупай.
Пенисюк долго возился среди жировых складок Елены Троллянской, но, к радости своей, ничего не нашел.
— Ты – моя сказочная принцесса-освободительница? – с вожделением спросил он у Максимусасс.
— Ууу… — засомневалась Лено, — но ты не расстраивайся. Говорят, «любовь зла», и тебя кто-нибудь полюбит…
— Зато я очень умный. Самый умный! Я Профессор, известный человек, все могут видеть, ничего не скрываю. Введи в Яндекс Профессор Пенисюк физик ныно-частица и все понятно!
— Конечно, умный! Ты – настоящий самородок! Даже, точнее, самовыродок.
— Эээ…
— Вот, только не надо сейчас напрягать свою голову. Если к тебе и пришла хорошая мысль, то только для того, чтобы собрать свои вещички, сходить на дорожку и последовать за мной.
— Вещей у меня нет, а на дорожку я всегда готов сходить. – Пенисюк спустил пижамные штаны и прицелился в середину коридорного паласа.
— Стоять! – завопила Максимусасс. – почему постоянно одно и тоже? – разве я вас, дебилов, по объявлению набираю? Нет, каждого лично отыскиваю, провожу тестирование на профпригодность, даю испытательный срок…
А вы – все ссыте и ссыте на ковры!
— Вы же сказали «сходи на дорожку», вот я и…
— Ладно, — Лено в отчаянии схватилась за голову, — потом доходишь. Полезай в рюкзак и не вздумай рыпаться по дороге.
Доставив бесценный груз на корабль, атаманша сказала подельникам: «Идите, грабьте оставшееся!».
Подельники с воем и криками устремились в лечебницу, но ничего толкового в ней не нашли – логово Пенисюка оказалось пустым и бесполезным.
А когда все концессионеры, кроме потерявшихся Воняя и Яебки, собрались в рубке гексаграммы, Лено вытряхнула из баула драгоценного Профессора.
И сразу поняла, что напрасно она в нем разочаровалась.
Первым делом Доносюкович со скандалом выгнал из клетки Хуйсельникову и Номерного. Никто не понял, как такое могло произойти вообще, однако Пенисюк прочно обосновался в бывшем любовном гнездышке, установил на его дверце кодовый навесной замок и пошел шуршать по восходящей.
Достав неизвестно откуда папку с перечнем своих мнимых научных званий, Профессор до полусмерти избил ею эрудита Фекалецкого, отвоевав тем самым для себя должность главного научного консультанта шайки.
Мимоходом Пенисюк уселся на Пипеца и долго не вставал из принципа.
Грыжа стенал и вопил, а пришедшие ему на помощь сестры Морды-Раторы были остановлены ледяным взглядом Профессора и старшая Татьяна сказала с испугом: «Вылитый Берия, как сейчас помню!».
Номерной попытался вступить с Доносюковичем в смертельную словесную баталию, но глупость Пенисюка была насколько всеобъемлющей, что через полчаса дискуссии несчастный Падлушка закатил глаза и потерял сознание.
Хуйсельникова, не предвидя ничего хорошего для себя, затаив дыхание, в страхе забилась в самый темный угол.
Завоевав все позиции, Профессор хищно посмотрел на Максимусасс.
— А у тебя все тело такое волосатое или только ноздри? – поинтересовался он, разминаясь.
Но Лено ненапрасное считалась тертым орехом и крепким калачом.
— Что ты пыжишься? – прищурившись, спросила она у Пенисюка, — смотри, обкакаешься еще, или прыщи полопаются.
— Не могу понять, ты действительно дура, а, может, это твой имидж? – парировал Профессор, — и вообще, ты в детстве симпатичной была, или такой же, как сейчас?
— Ну, хватит! – возмутилась жертва зоотехнического эксперимента. – Каждый знает, что в соответствии с моей единственной существующей фотографией, сделанной в лаборатории, я всегда была такой, какая была.
С этими словами Максимусасс схватила Пенисюка за ноги, раскрутила несчастного над головой и отбросила в угол, аккурат в объятья затаившейся Хуйсельниковой.
— Сиськи есть? – как ни в чем не бывало, поинтересовался Профессор у Говоруна.
— Были… рассосались… — тоскливо ответила Хуйсельникова.
— Это здорово! – обрадовался Доносюкович и снова напал на Максимусасс.
— Хорошо, что вы начали возражать, а то как-то сразу было неудобно назвать вас неадекватной.
— Все правильно и точно. Только пара мелких дополнений. – ответила Лено. –смотри сюда! – с этими словами она зарычала, во всю ширь распахнула пасть, обнажила огромные клыки и окатила Пенисюка струей ядовитой желчи.
— Сомнительно очень все. Не верю! –равнодушно вытираясь, заметил Профессор. – Хотя очень искренне! Что делать? Не надо длить отношения каких нет… Я тогда не успел нащупать, скажите сами, какой у вас размер сисек? Могу порекомендовать бюстгальтер собственного изобретения, который сведет их на нет.
— Какие-то сиськи у меня есть, — начала сдаваться Максимусасс, — но все нужно проверить, уточнить…
Лено стало понимать происходящее: власть уплывала у нее из рук.
Какой-то непонятный чужак разрушил все, что она строила долгие годы.
И, хотя цель у них оказалась одна, но Максимусасс совершенно не желала обретаться на вторых ролях.
Жертве зоотехнического эксперимента вдруг захотелось сожрать ставшего ненавистным Профессора, но Елена Троллянская вовремя одумалась и правильно сделала.
— Это мы! – раздался за бортом пьяный голос Воняя, — я и Яебка! Открывайте ворота, у нас есть кое-что интересное!
— Что именно? – раздраженно заметила Лено, но шлюз открыла.
Едва Пенисюк увидел Воняя, как он бросился к нему, обнимая и целуя растерявшегося алкоголика.
— Календарь «Лучший стекольщик нашего двора-2001 года»! – вопил Доносюкович, обмусоливая бывшего Старикашку.
— Позвольте, разве мы знакомы? – смущался Воняй, предпринимая слабые попытки освободиться от профессорских объятий.
— Конечно! – я столько раз любовался вашими эротическими фотографиями – с шуруповертом и молотком, а особенно мне нравится та, на которой вы вступаете в интимную связь с бетономешалкой…
Да, вот, сами посмотрите, вспомните себя – такого юного и прекрасного!
Пенисюк вытащил из складок живота замусоленный календарь и начал вертеть его во все стороны.
Концессионеры, позабыв страх, заинтересованно высунулись из своих укрытий и растопырили уши, особенно Хуйсельникова.
— Я тогда выпивал хорошо, ничего не помню. – попытался оправдаться Воняй.
— А мне говорил: «Залетишь — женюсь»! – возмутилась Яебка, — а оно вот чего оказывается! С бетономешалкой!
— Повелитель! – торжественно заявил Профессор, — твои обнаженные части тела, напечатанные в календаре, научили меня читать и считать. – отныне и присно я – твой верный слуга… А, вы, все остальные – жалкие люди, неспособные к радости творчества, не имеющие личной жизни, даже не знающие про летний отпуск… Только и умеете приставать к талантам и знаменитостям как я! Шакалите жизненную энергию, которой у меня в избытке. Ну, пусть, липните бедные. Выну одно гнилое звено и все придет в порядок. Как просто и как сложно!
— Тормози на поворотах, Пенисюк! – Максимусасс взяла реванш, — Дед Воняй – мой подчиненный. А ты – его слуга. Теперь будешь соблюдать субординацию. Иначе… — Лено провела когтистой лапой по горлу. – все понял?
— Мне неприятно, когда хохочут над достижениями науки, не понимая предмета, – ответил Доносюкович, – но я подчиняюсь грубому насилию.
— Вот и славно! Значит, мы поняли друг друга. Даю тебе внеочередной наряд на уборку сортира. Кругом марш!
— Это еще как посмотреть… — сочувствуя Пенисюку, заявил Воняй. – Я же сказал, что мы с Яебкой не только… были в кустах и на скамейке, но еще спускались в подвал. И нашли там одну штуковину. Вот она!
Бывший Старикашка достал из кармана предмет, похожий на пистолет-лепаж.
— Что это? – спросила Максимусасс и протянула руку с целью отобрать находку.
— Не отдам! – Воняй отскочил в сторону и вслух прочитал надпись на рукоятке, — «Самозарядный искривитель чужого мнения. Производитель «Рабинович&Срульман», КНР-Израиль. Инструкция на обороте»… Эх, сейчас вы все у меня попляшете!
ПРОДОЛЖЕНИЕ: domstihov.org/nasha_Curiosities/2018/09/21/vselennaya-durakov-2-vozvraschenie-koncessionerov-prodolzhenie-5.html
9 комментариев
Фигуранты, как живые, Вшивая ленка:
Профессор Пеньюсюк:
Утятя с Номерным:
Дед воняй:
Сестры Мордератовы:
Ну и конечно легендарный Грыжа Пипец:
Заинтриговал «Самозарядный искривитель чужого мнения. Производитель «Рабинович&Срульман», КНР-Израиль. Инструкция на обороте»…:
Жду продолжения весёлых и удивительных приключений Срушных идиотов
Картинки суперские! Пенисюк — как настоящий! И остальне тоже. :):):)
Токмо Вшивая выглядит усталой и похуйдевшей, а на липце — дорогие очки, которые он никога в жизни не сможет себе позволить.
)))
Тогда вот такой вариант:
)))
Спасибо, Софья!
Даже старушка Вшивая уже затрахалась пейсать ему отзывы-обязаловки,
Хуйсельникова припадает на одном и том же и остальные воспеватели – вторят в струю.
(Ушлепок, разумеется, этого не понимает – ему любая кобыла – невеста, но соображалка должна хоть как-то работать, чи ни?).
Поэтому твоя «Вселенная
Marvelдураков», со всеми ее «героями», с их непредсказуемым поведением и неожиданными сюжетными поворотами – это замечательный гротеск, отличная сатира и великолепный стеб.Даже не знаю, с чем сравнить.
Рабле, Мольер, Свифт, Дефо, Бегемотов, Уткин…
Ну, нет, здесь все свое, оригинальное.
Эффект нарастающего насмешливого апофеоза, который в конце вспыхивает фейерверком неординарного саркастического юмора – оно так написать не каждому дано.
Но ты особо нос не задирай от моих дифирамбов – Соня, Говард, Иван-Dfyz’f, Саша-Актер и некоторые другие ребята and девчонки владеют этим эффектом на отлично (хотя не все — так хорошо, как названные аксакалы, но это не умаляет ничьих достоинств).
Талантливые люди всегда идут в одной связке.
(Аксиома от меня).
)))