Вселенная дураков-2. Возвращение концессионеров. Продолжение 6

ПРЕДЫДУЩЕЕ: domstihov.org/nasha_Curiosities/2018/09/21/vselennaya-durakov-2-vozvraschenie-koncessionerov-prodolzhenie-5.html

Фекалецкий постарался на славу: ощипав спящую Хуйсельникову, сварил чудесный стекломой, даже Максимусасс была очарована его необыкновенным вкусом и крепкостью.
Надо сказать, Андроид был очень занимательной личностью.
Любил уединенные места и обожал прятаться от человечества. Бегая во все стороны, Фекалецкий, в конце концов, очутился на планете Жуидия, где жителей много, а людей гораздо меньше.
Разговаривал он — как все роботы — односложными фразами, мстительно ратовал за мир во всем мире, думал, что женщины – это мужчины, только без мозгов.
По этой причине боялся интимных отношений с противоположным полом, но сильно возбуждался, рассматривая «Красавицу» Кустодиева.
Величал себя последним из великих мастеров поэтической эпиграммы, хотя на своем мастерстве не заработал ни копейки – Фекалецкий работать не мог из принципа, считал любой труд недостойным занятием, но с огромным удовольствием пил аптечную настойку боярышника.
Маскировался под интеллигента, прикрывал плешивую макушку засаленным цилиндром, худосочное тельце – огромным тулупом, не расставаясь со своим облачением даже во время мытья.

Отдыхая на Жуидии, Андроид встретил Яебку и какое-то время жил и пил за ее счет.
Однажды собутыльники познакомились с Воняем – большим любителем халявного спиртного. Старикашка показал себя во всей красе, по этой причине Фекалецкий с подругой еле дотащили его до гексаграммы.

Но Воняй сбежал и Максимусасс загрустила: власть, в полной мере, снова оказалась в ее руках, однообразные перебранки подельников давно приелись, половой жизни не было, газеты не доставлялись, стеломой не помогал. Сомнения и раздрай воцарились в душе жертвы зоотехнического эксперимента.
— Эй, Номерной, выползай! Надо поработать! – постучала Лено в занавешенную клетку.
— Падлушка сейчас занят – он грызет ногти и ненавидит славян! – ответила Хуйсельникова.
— Кончайте балаган! – насупилась атаманша, — не то спущу на вас Морды-Раторов!

Больбумар шустро выскочил из дверцы в чем мать родила – в кипе, пейсах и нестиранных английских кальсонах.
При виде кальсон Пипец очень возбудился и начал строить планы по их изъятию с тела Номерного.

— Короче, — сказала Елена Троллянская, — ты, как джин, можешь сделать говно из конфетки. Это единственное, что ты умеешь, поэтому я решила воспользоваться твоими способностями… Грыжа, внеси!

Пипец торжественно вытащил из рейтарского шлема блюдо, доверху наполненное салатом «Говнолье».

— Попробуй из этого говна сотворить еще большее говно. – приказала Максимусасс.

— Из этого?! – удивился Номерной, — по-моему, предо мною конечный продукт, последняя, так сказать, стадия…

— А, ну, быстро взял и сделал! А не то – съем! – пригрозила Лено.

— Не позволим. Мало ли чего им захотелось? Пусть писать научатся! – выпорхнула из клетки Хуйсельникова.

— Да?! – оскалилась Максимусасс, — Ну, давай, шокируй меня! Скажи что-нибудь умное!

Лено сразу поняла, что совершила большую ошибку – она случайно дала Хуйсельниковой карт-бланш и пернатое насекомое забубнило:

— Заступлюсь за всех. Сам по себе вех — не зло. В руках целителя вех может стать лекарством, спасать жизни, в руках тирана он стал ядом и гасил светлые жизни. Все в людях… В принципе, критика полезна даже дилетантская: неплохо понять, а почему не нравится? Если, конечно, не нравится моя физиономия — то на такую критику можно внимания не обращать – Атлантиду тоже коммунисты утопили. Да только так — весело и с улыбкой! То ли дело пауч с вкусным паштетиком! Да как тут не подметить — все ведь с натуры, тут любой увидит. Соловей продолжит петь! Не здесь, но продолжает. Что здесь? Да, все меньше соловьев, все больше жаб. Но ведь есть! И когда-нибудь вновь услышим соловьев вместо хрюканья и кваканья. Обязательно!

— Стоять! – завопила Максимусасс, хватаясь за голову.

— И не собираюсь! – ответила Илана, — меня постоянно преследуют умные мысли, но я бегаю быстрее их… Проклинаю тебя, убийца гласности и демократии нашей шайки!

— Может, я не всегда бываю права, даже когда всегда бываю права, но проклятия я не заслужила! – обиделась жертва зоотехнического эксперимента.

— Еще как заслужила! Да не проклятия, пинка под неповоротливый зад. – Хуйсельникова растопырила остатки перьев.

— Хррр! – зарычала Максимусасс, забрызгивая все вокруг ядовитой желчью.

— Сейчас она ее порвет, — сказали друг другу сестры Морды-Раторы и спрятались за Яебку. Пипец залез под рейтарский шлем, Фекалецкий растекся по полу желтой лужей, Номерной, пробормотав «Удачи, Солнышко!», скрылся в кувшине.

— Какая прелесть… Аплодирую стоя! – сдулась заплеванная желчью Хуйсельникова, прекрасно осознав свою ближайшую перспективу и ее последствия. — Только жизни без болезней — мир не может без стихов! Пусть мой Номерной выполнит заказанное. А тебе нужно лечить характер!

— Характер у меня прелестный. – успокоившись, ответила Лено. – Зато нервишки у тебя – дрянь… Падлов, вылезай из кувшина!

Больбумар успел сменить неглиже на деловой костюм – тюрбан с козырьком, тренировочные штанов с пузырями и украинскую сорочку с телогрейкой.

— Значит, сделать из пипецова салата «Говнолье» еще большее говно? Но я не уверен – смогу ли… Боюсь! Ей-богу, боюсь! А вдруг, совесть не позволит?..

— Твоя совесть должна быть чиста. Если ты уверен, что все делаешь правильно — понятие «бояться» отпадет начисто. – Успокоила дерьмоджина Максимусасс. – Начинай!

Номерной запустил руку в треники и вырвал оттуда целый клок волос. Завыв от боли, Падлов, выкрикивая заклинания, забился в истерическом припадке и упал замертво.

Сначала Пипецово «Говнолье» не подавала никаких признаков жизни, кроме убийственного смердящего запаха, но через минуту-другую оно забулькало, зашипело, окуталось клубами едкого дыма, засверкало искрами, набухло и лопнуло, обдав концессионеров едкими брызгами.
А вместо пипецового «салата» на блюде стояло подобие голого человека среднего пола.

— Здесь у вас широкая аудитория? – спросило оно, — а то я хотел бы вынести свое – все то, что нашел в себе.

— Как говно, сделанное из говна, может производить говно?! – удивилась Максимусасс.

— Я ничего не вижу – это последствие перевоплощения. Зато очень хорошо нюхаю и слышу. У меня есть специальные программы, которые открывают не только чудесный вид с балкона, но и позволяют воспринимать окружающую среду с различной интонацией.

— Как тебя зовут, гомункулус? – спросила Лено, вновь обретя хорошее настроение.

— Дениска Сран-Цырев, сокращенно Тан-Дем. – ответил хомоэкскрементус.

— Неправда! – закричал Пипец, — я смотрел в кинотеатре «Денискины рассказы», тебя там не было!

— Папа, зачем ты так суров со мной? — расплакался Тан-Дем, — я – плоть от плоти твоя, семя от семени. Благодаря волшебным чарам, нагаженное взошло в моем лице.

— Я постарался! – заявил о себе Номерной.

— Это ты здесь постарался, а где мой оргазм? Хотя бы один? Даже самый незначительный? – ревниво возмутилась Хуйсельникова, — колдуешь-колдуешь, а ни одного так и не было!

— Фригидная женщина — фригидна только в постели, остальные ее запросы – как у всех, — попытался оправдаться Падлов.

— О, вы такая прекрасная женщина! – Сран-Цырев повернулся в сторону Говоруна, — наверное, стихи сочиняете, прозу? Вот туда все ваши оргазмы и распыляются. Хорошо, что я слепой! В том смысле, что ваша внешность никак не влияет на мое мнение о Вас!

Илана впервые в жизни смутилась, покраснела, растопырила уши и перья, икнула, а затем сипло, ласково-утробным басом ответила:
— Зато вы видите то, чего не видят многие зрячие…

— Между прочим, я тоже женщина в некотором роде! – вмешалась в разговор Максимусасс.

— А я – мужчина, сынок! – не без гордости заметил Пипец.

Остальные концессионеры, включая бесполого Сран-Цырева, прыснули в кулачки, но сделали вид, что не возражают.

Лено спустилась с небес на землю.

— «Тан-Дем», говоришь? Что умеешь делать по команде?

— Умею гадить. Не забывайте про мои гены и то, из чего я был сотворен.

— Сгодишься. Остальную политику партии тебе твой папаша объяснит…

— Я? – спросил Пипец

— Или, все-таки, я? – поинтересовался Номерной.

— Оба! – резюмировала Лено и вернулась к Дениске. – В двух словах: мы летим порабощать Землю, ты оказался здесь, как нельзя кстати… Эй, Падлов, а можно ли оживить еще несколько тонн Грыжкиного салата «Говнолье»? А то скопилось, понимаешь ли…

— Увы, заклинание слишком сильное, срабатывает не чаще, чем раз в квартал. – посетовал джин Больбумар.

— Жаль… Значит, армия клонов отпадает. Будем пока обходиться своими силами.
Но, может еще кого наколдуешь по дороге… а сейчас, товарищи, давайте ужинать. Заодно отметим день рождения нашего новообращенного Дениски.

ПРОДОЛЖЕНИЕ: domstihov.org/nasha_Curiosities/2018/10/05/vselennaya-durakov-2-vozvraschenie-koncessionerov-prodolzhenie-7.html