О том, как «нежная красавица» Вшивая ленка, ведомая ненавистью и завистью, ударилась об «доску почета» сайта п.ру

Тут, это, Вшивая ленка решила громко пукнуть, но, как всегда, ее подвели мышцы брюшного пресса и диафрагмы, а заодно – анальный сфинктер, поэтому вместо пука хайфицкая кассирша навалила огромную кучу:

archive.fo/m8uJT

Ну, погнали наши городских…

Дамский угодник. Сказка для врослых

Начну с того, что поинтересуюсь у Вшивой: а кто такие «врослые»? ))) Не, ну, может, неграмотная израильская обезьяна хотела написать «для вросших», но забыла, как пишется это слово и, кака бычна, придумала свое:



А, в качестве иллюстрации к наложенной куче, Вшивая разместила фотографию реально существующего человека – араба Ахмада Ангела, между прочим, студента Белорусского государственного медицинского университета:



Ведь по мнению нашей старухи, все арабы – дамские угодники (т.е., они только тем и занимаются, что волочатся за женщинами), хотя на самом деле, в соответствии с Кораном, неженатый мужчина может жить половой жизнью только со своей рабыней, а женатого – в случае измены – приговаривают к побитию камнями.
Жил да был один Писатель. Обитал он в большом и нарядном Доме Творчества. Его соседи писали романы, рассказы, новеллы, пьесы, поэмы, баллады, а так же стихи и стишки

— А сонеты, канцоны, рондо, эпосы, очерки, манифесты, эссе, басни и все остальное «соседи» не писали? «Так же», ага. )))

Дом Творчества не был профессиональным. Его обитатели — люди разных профессий и социальных слоев

— Совсем у кассирши кукуху снесло.
Докладываю: Дома творчества были только писательскими, жили в них профессионалы, члены союза писателей СССР – одни, либо со своими семьями или любимыми людьми.
Так что, дом творчества никак не может быть «непрофессиональным», он — не кружок умелые руки для тех, кому за семьдесят.

А наш Писатель намекал, что служит он в каких-то чрезвычайно секретных важных органах, имеет высокое звание и очень занят по службе

Мда… «Обитал в непрофессиональном доме творчества» и при этом «служил в каких-то чрезвычайно секретных важных органах».
Нонсенс, однако.

Обитатели Дома Творчества никогда не видели Писателя «вживую». На дверях его квартиры висела фотография невероятно красивого юноши, и на нее любовались все, проходившие мимо, соседи, а, особенно — соседки. Почтенные пожилые матроны, дамы бальзаковского возраста, заботливые бабушки и даже молодые девушки, хотя последних в этом учреждении практически не было. Разве что внучка или правнучка придет навестить престарелую родственницу, принести ей лекарства и передать привет от общей родни

— Ясен пень, Вшивая захотела нагадить своему очередному врагу, и ее прорвало.
Да вот, беда: саму кассиршу, которая, понятное дело, тоже «обитает» в «непрофессиональном доме [кухонно-кустарного] творчества», «вживую» никто из его «жителей» не видел.

Кстати, занятный факт: сайт п.ру – реально дом престарелых. Срушка, кстати, почти тоже, сейчас там самый юный возраст – 40+. Не тянется молодежь в Крафт-Чуковские помойки, скучно ей там.

Представительницы слабого пола останавливались возле заветной двери, прислушивались с придыханием, взволнованно поправляли прическу, одергивали на себе кофточку и юбку, подтягивали чулки и колготки, воображая, что прекрасный Писатель, возможно, глядит на них из дверного глазка. Некоторые даже решались осторожно поскрести в дверь, придумывая, что они скажут, если дверь вдруг откроется. Но она никогда не открывалась. Писатель был недоступен, загадочен и оттого — еще более сексуален и привлекателен

— Ну, да, помнится, как Вшивая, возбужденно задрав хвост, бегала за Чуприным, ласково называя его «летчиком» и всячески с ним кокетничала, хотя Чуприн — половой страдалец и похабник дальше некуда
У ленки есть дурная манера называть понравившихся ей мужчин, «парнями». Даже если этому «парню» далеко за восемьдесят.

«одергивали на себе кофточку и юбку, подтягивали чулки и колготки» — оно носилось «представительницами слабого пола» даже в летнюю жару? )))
Понятное дело, здесь Вшивая описала свой старушечий прикид, но зачем она – дура бестолковая – решила, что такого рода одежду носят все женщины в любое время года?

И, конечно, все женское население Дома Творчества обожало произведения Писателя. Перо у него — бойкое, живое, слог легкий. Он рассказывал об интереснейших путешествиях и приключениях, странах и континентах, морях и океанах, пустынях и ледниках, горах и саваннах. Он побывал в любой точке земного шара — да не один, а вместе с юной красавицей женой. Правда, недоброжелатели утверждали, что читали все эти подробности в интернете и туристических буклетах, но кто же поверит завистникам-злопыхателям?

— Ну, это точно про одного из подельников Вшивой – про Вадима Абовича Борсук-Сваришевского, фик знает с какого перепугу именующего себя «В. Врубель». Врет он много и обильно, за что получил от ряда прогрессивных граждан прозвище «Врунгель».
Только есть вопрос: «все женское население Дома Творчества обожало произведения Писателя» — «все», разумеется, акромя самой израильской труперды. И не потому что она, извечно застряв в дверях, не поспевала за «всеми», а по причине ее напускной стыдливости, ведь ленка у нас – образец непорочности и целкомудрия, она – фригидная дура – ставит себя выше всех и не подвержена человеческим чувствам.

Писатель описывал свой просторный и богатый дом-усадьбу, кучу милых умненьких детишек, массу верных и преданных друзей. О том, как трогательно он заботится обо всех, в том числе — о братьях наших меньших

— А вот оно – уже об ковылкинском чуде Падлове-Nомерном, по мановению своей клавиатуры превращающего себя то в шофера-семинариста, то в сотрудника правоохранительных органов, в охотника, путешественника, примерного семьянина, богатого домовладельца, плагиатора и в обычного жополиза-мудака.

Дамы читали, вытирали слезу умиления и еще сильнее проникались теплыми чувствами к красавцу-юноше, такому благородному, душевному, порядочному и добросердечному

— Бред какой-то… Впрочем, если рассматривать старух – подельниц Вшивой (а в ее окружении все старухи), то они – слезливые дальше некуда, особенно ежели нужно кому-то польстить, страдальчески разохавшись над очередной чушью друг друга.

Писатель, несмотря на свою красоту и востребованность, был со всеми приветлив и прост. Он отвечал на каждый отзыв каждого приходящего читателя, а, чаще всего, читательницы. Никого не обижал невниманием. Более того — он оказывал знаки внимания всем тем, кто его читал и отзывался. Эти знаки грели душу. «Вы невероятно талантливы, замечательная Анастасия!» «О, как я люблю таких красивых женщин, как вы, несравненная Аделаида Вячеславовна!» «Офигенно увлекательно, обаятельнейшая Гликерия Павловна!»
Дамы блаженно жмурились и таяли от счастья. Скоро они с Писателем откидывали официальную форму обращения, чопорное «Вы» сменялось на дружеское «ты», а Натальи, Елены, Галины, Татьяны стали ласково называться: «Ленусиком», «Галюськой», «Верунчиком», «Танюшенькой», «Наташенькой».
«Сю-сю-сю!» — ворковал Писатель, и счастливые дамы тяжеловесно кружились около него, точнее, около его воображаемого образа, строя глазки и даря ему обворожительные улыбки

— Беда в том, что проживание в любом доме творчества, подразумевает не только тесное общение соседей между собой, но и трехразовое питание в столовой. Вшивая же, будучи не в курсе об этом, считает: «дом непрофессионального творчества говнотворчества» – «оно такие комнаты с Интернетом, в которых некоторые граждане сидят заперевшись, жрать не жрут, спят годами на одном и том же постельном белье и одежду на себе никогда не меняют».
Нет, однозначно, подобное заведение не имеет ничего общего с настоящим домом творчества.
Да здравствуют тараканы в ленкиной башке.

Но, но, но… проходило время, и Писатель начинал вести себя странно. Некоторые дамы прозревали в отношении его поступков, которые оказывались совсем неблаговидными. Писатель, например, чрезвычайно гневался, если кто-то обходил его в вожделенной Доске Почета ( негласном соревновании творческих обитателей Дома Творчества). Он считал незаслуженным и несправедливым подарком судьбы, если слава, признания, похвала — сваливались на чью-то ( не его) голову. Он считал возмутительным поступком, если кто-то осмеливался поправлять его неточность, ошибку, промах или ляп. Нет, он, конечно, использовал полученную поправку, исправлял свой недочет, но критикующего мгновенно прятал в «Игнор», чтобы никто его не видел и не слышал и затаивал зло и обиду — уже навсегда

— Что-то липцом запахло… Прям, один в один. ))) Однако, как всегда, есть нюанс.
Иносказательность – оно, конечно, хорошо, но вопрос об том, как херой Вшивой общался с людьми – не раскрыт.
Он, типа, был затворником, «вживую» ни с кем не алле, записки из окон на веревочке на спускал, письма под дверь не просовывал.
Как он с народом-то общался?
А ХЗ.
У тупоголовой хайфицкой кассирши не хватило мозгов объяснить сей странный факт, в корне низводящий кучу ее говна на уровень дна кучи говна.

Далее обнаруживались совсем уже неприглядные вещи. Писатель не брезговал носиться по почтовым ящикам и скидывать записки своим знакомым. Записки содержали информацию: кто есть кто, с кем стоит общаться, с кем — категорически нежелательно, то есть, грубо говоря, Писатель науськивал обитателей Дома Творчества на всех, ему неугодных. Сплетничал, возводил напраслину, то есть вел себя совершенно неподобающим образом. Ведь не нравились ему по разным причинам — многие и многие

— Бля, че-то я совсем запутался.
И так, «обитатели Дома Творчества никогда не видели Писателя «вживую»», однако он «не брезговал носиться по почтовым ящикам и скидывать записки своим знакомым».
Т.е., из свой кельи он, все-таки, выползал, чтобы «носиться по почтовым ящикам».
Я не знаю, как это можно «носиться по почтовым ящикам», но пусть будет так – «носился». «По ящикам».
И при этом его «никто никогда не видел».
Неуловимый Джо какой-то.
Вшивая опять затупила, да.
Хотя – честь ей и хвала: один в один описала поведение гришки липца на сайте с.ру.

Не все читательницы и поклонницы принимали такое беспардонное вмешательство в свою свободу общения. Некоторые дамы предпочитали сами делать выводы об окружающих и деликатно отклоняли советы и указания Писателя

— Стопудово, кассирша здесь пишет о себе – мол, посмотрите: какая я вумная – сама «делаю выводы об окружающих» и «отклоняю чужие советы»

Они просто не предполагали, как он умеет гневаться и наказывать за непослушание. Нежные красавицы очень быстро и максимально публично превращались в жирных туш, злобных старух, безумных и безмозглых графоманок, свиней, тв@рей, фашисток и либерасток

— «Нежные красавицы»? ))) Умереть не встать. ))) Это «жирная туша, злобная старуха, безумная и безмозглая графоманка, свинья, тварь, фашистка и либерастка» Вшивая – «нежная красавица», что ли? )))
Дааа, круто занесло дуреху-фотошопчицу. )))

Бывший галантный кавалер костерил их с таким упоением, что бедные поклонницы не знали, куда девать глаза, полные горьких, непонимающих слезок

— Это ленка про свои косые глазенки рассказывает?

Они убегали, а он гонялся за ними, выкрикивая совершенно непотребные, скабрезные ругательства

— И снова вернемся к началу:
«обитатели Дома Творчества никогда не видели Писателя «вживую»».

А, будучи в определенных, шумных компаниях, Писатель вовсе отбрасывал всякий стыд, крыл провинившихся дам матом и давал им неблагозвучные клички животных и насекомых

— Еще раз туда же:
«обитатели Дома Творчества никогда не видели Писателя «вживую»».

Что касается шумных и не очень приличных компаний — писателю нравилось бывать в них. Там он мог позволить себе роскошь быть самим собой

И снова:
«обитатели Дома Творчества никогда не видели Писателя «вживую»».

Все эти действия производились человеком, которого «никто никогда не видел».
Как?!..

А хуй его знает… Вшивой виднее, пардон за тавтологию.

Сводить счеты со всеми, кто по какой-то причине ему не угодил, браниться площадной бранью, параллельно подобострастно смеясь каждой шутке грозного и свирепого лидера этой компании

— Следовательно, «все женское население Дома Творчества» (см. выше), тусуется в «определенных, шумных компаниях»? Но разве они не чувствительные девственницы, «почтенные пожилые матроны, дамы бальзаковского возраста, заботливые бабушки и даже молодые девушки, хотя последних в этом учреждении практически не было»?
Престарелые бабки-тусовщицы. ))) Зачетно. )))

А если лидер вдруг накажет какую-либо подругу Писателя — тот и не подумает вступиться за нее. Сама виновата, не надо было злить могущественного лидера

— Что значит «накажет»? Выпорет, поставит в угол, откусит голову? )))
Оказывается, в «доме говнопейссателей» имелось еще и несколько «компаний», и все их возглавлял «грозный и свирепый лидер». Компаний – «несколько», а «лидер» у них один.
Ничего страшного, в перетерпевших мозгах Вшивой и не такое бывает.

Да… вот такие удивительные вещи происходят с писателями, которых принято считать совестью и гласом народа

Сентенция – просто пиздец: объединив в одно рыло жида Барсука-Сваришевского, жида липца и мордовского пиздобола Падлова-Nомерного, израильская обезьяна обозвала своего кадавра «совестью и гласом народа», поставив собственное детище на одну доску с… ну, скажем, с патриотическим творчеством В.И. Лебедева-Кумача.

ВЫВОД прост:

Вшивая и раньше была не ахти, а сейчас она совсем сдала: «врослые» и прочие кракозябки — оно еще полбеды, но забывать начало своей пейссанины и развивать дальнейшую сюжетную линию в полном противоречии с ним… говорят, в Израиле психиатров – как собак нерезаных, пущай наша лишенка сходит к ним, может, чем и помогут – выпишут расслабляющую клизму ведра на четыре, отсоветуют жрать протухшие бурекасы, а главное – запретят фигурантке строить из себя пейссательницу и пуэтессу, ведь она чего из себя не выдавит, один хрен, получается сплошной хлам.