Вселенная дураков-2. Возвращение концессионеров. Продолжение 11

ПРЕДЫДУЩЕЕ: domstihov.org/nasha_Curiosities/2018/11/03/vselennaya-durakov-2-vozvraschenie-koncessionerov-prodolzhenie-10.html

У Вселенной нет границ. Ее конец плавно перетекает в начало, а начало длится бесконечно.
И где-то посередине начала конца и конца начала болтались две микроскопические песчинки – космические корабли. Первый – в форме гексаграммы, второй – мусоровоз «Дредноут».
Они двигались к планете Земля со скоростью, которую только могли развить заднепроходные сопла семейства Пипецов и желчь сестер Логорей.
Капитанши звездолетов – дебелые мужеподобные тетки Лено Максимусасс и Тимофея Лысоголовая строго придерживались выбранного курса, за семь верст обходя цивилизованные миры.
Концессионеры разделились: Воняй, Пенисюк и Номерной с Хуйсельниковой остались на «Дредноуте», остальные, во главе с Максимусасс, вернулись на гексаграмму.
Бывший Старикашка был очень недоволен воскрешением своей атаманши, но Доносюкович уговорил его сдерживать эмоции до подходящего момента.
Близнецы Татьяны тоже не испытывали особого восторга от жертвы зоотехнического эксперимента, подчинялись ей вынуждено, памятуя недавнюю трепку, которую она им задала.
Остальным было все равно.
Оказалось, Лорафея обладала неплохими кулинарными способностями и даже Грыжин салат «Говнолье» в ее умелых руках превращался во вполне съедобное блюдо с отвратительным вкусом и запахом. Но под стекломой этот шедевр поварского искусства шел на ура. Сама Максимусасс, с ее изысканным вкусом, признала, что после кирпичей и бетона, переработанный «Говнолье» очень недурен в качестве приправы.
Дух Двуполой Рапсодки, в поисках обещанных ему жертв, рассортировал весь хлам, за столетия скопившейся на «Дредноуте», вымыл полы, отдраил сантехнику и везде протер пыль. Тимофея очень обрадовалась тому, что теперь ей не придется отбивать грязь со своего тела стамеской, отныне она сможет просто смыть ее водой из-под крана.
Старшая Логорея была настолько довольна, что даже доверила Двуполому духу навести порядок в своем архиве – вычистить коллекцию общественных туалетов. А потом зачислила существо в штат, пообещав ему много-много человеческих жертв из числа землян.
Окрыленный такой перспективой, дух тут же подписал трудовой договор, вступил в должность юнги, однако во всеуслышание заявил, что он не намерен отказываться от ранее обещанных ему Пипецов.
Максимусасс слегка пришла в бешенство и сказала, что их она никому не отдаст, особенно двуполому нацисту-фашисту, скрывающимся под хитоном.
Дух расплакался, но временно смирился. Бывший Старикашка и Пенисюк быстро приобщили его к своим тайным замыслам, пообещав, что, придя к власти, подарят ему Спарту, Трою и половину Коринфа.

Будни концессионеров проходили по обычной схеме: был составлен график виноватых на каждый день, путешественники постоянно переругивались между собой, следили за Грыжей, чтобы он не рукоблудствовал в туалете, ели и пили в свое удовольствие. Воняй, от скуки, застеклил оба корабля, Профессор провел профилактическое обслуживание трудовых задниц семейства Пипецов, Двуполый дух, стеная и плача, убирал за всеми и скучать никому не приходилось.
По субботам, поставив корабли на автопилот, обе команды ходили в гости друг к другу. Дарили подарки, целовались взасос и слушали заунывные трели, которые по случаю праздника, издавал каканадский помоечник, аккомпанируя себе на гармошке.
Потом все играли в футбол рейтарским шлемом, для веса набив его собственным владельцем.
Большинство концессионеров думало, что такая хорошая жизнь продлиться чуть ли не вечно, но у Максимусасс были совсем другие планы.
Видя упадническое состояние коллектива и предчувствуя воняевские козни, Лено включила в распорядок дня обязательный политчас, во время которого она, брызгая во все стороны слюной, рассказывала подчиненным и коллегам о вреде ненавистных людишек. Иногда лекции затягивались до позднего вечера и концессионеры, устав от скучной монотонности повествования, засыпали вокруг бочки, стоя на которой, разглагольствовала вошедшая в раж атаманша. Но Тимофея всегда была начеку, и ее измочаленное, но все еще крепкое полено тут же, со свистом, опускалось на голову проштрафившегося слушателя.
Лено крепко сдружилась со старшей Логореей, хотя к младшей относилась пренебрежительно, считая ее глупой серой мышью.
Лорафея, как могла, старалась ублажить грозную атаманшу – готовила ей тушеные кирпичи с подливкой из арматуры, обжаривала бетон на солидоле, обильно сдабривая деликатесы специальным соусом со вкусом копченых арабов.
Максимусасс оставалась непреклонной, но ела все приготовленное с большим аппетитом.

Вынужденные пробираться проселочными дорогами, концессионеры понимали, что время играет против них. Поэтому Лено и Тимофея гнали корабли на предельной скорости, чадя и унаваживая все вокруг.

Первым сломался Пипец. Сначала его задница начала искрить, потом скрипеть и, наконец, затрещала и перестала производить газы.
Печальная Дусенька продержалась немного дольше, но тоже пала жертвой высокой производительности труда.

Концессионеры организовали консилиум.
Воняй предложил прочистить двигатели ершиком, Номерной посоветовал запустить туда пчел, Тимофея захотела расширить отверстия своим бревном, но Максимусасс ей не позволила.
Татьяны Морды-Раторы потребовали вернуть Пипецов по гарантии, а Фекалецкий, на всякий случай, влил в поврежденные детали по несколько литров стекломоя, от чего носатые близнецы пришли в невменяемое состояние и начали скакать голыми по кораблю, выкрикивая трехэтажные проклятия на арамейском языке.
От поднятого переполоха проснулась задремавшая было Хуйсельникова, откашлялась и забормотала:

— Я помалкивать в тряпочку не буду! Но сначала нужно выбирать допустимые формы. Запрос обрабатывается в течении трёх-пяти дней, поэтому говорить о молчании пока рано. Не будем кормить убогих! Воткенм из в задницы сибирскую кукурузу — и посмотрим хоть одним глазом, сколько там будет еще и не таких открытий чудных, грузи вагонами. Там не только базальтовые, гранитные и обсидиановые деревья вырастут, а на них ещё и гранаты-лимонки заколосятся, забыла какой по счёту конец света предвещая. И ничего – сами вырастим – сами съедим. Пипец — дурной безответственный мужичонка, неработь и маменькин сынок, а его сестра – такая же саботажница! Вместо того, чтобы назвать вещи своими именами: дура, держишься за ничтожество, себя не уважаешь, а ты что от него хотела? То есть, Грыжа не первый, не последний, и трогать его «не моги за его большой нос», иначе это что? Оскорбление. Оскорбления у нас допустимы где? Правильно. Там, где мы захотим. Возьму-ка я на вооружение? Разумеется, возьму! А за семейство Пипецов держаться — да не пошло бы оно все?

Максимусасс цыкнула и кивнула Фекалецкому. Андроид все понял и ловким движением выщипал у Говоруна приличный пук лобковых перьев.
Илана рассерженно закудахтала и заткнулась.
Тем временем Пенисюк, как главный специалист по обслуживанию выхлопных отверстий, поочередно засунул в них гнома Даст-Всем-в-Зада, который внимательно осмотрел оба сопла, вылез наружу и сказал, что кажется, там все умерло.

Жертва зоотехнического эксперимента загрустила, ушла в себя на несколько дней и не обращала внимания на творящееся вокруг.

Воспользовавшись ситуацией, Воняй задумал было поднять очередной бунт, но тут Лорафею посетила спасительная мысль.

— Я знаю одного слепого механика. Его мастерская находится недалеко отсюда. Сейчас позвоню, выясню, сможет ли он нас принять. Когда-то мы испытывали нежные чувства друг к другу, пока он не потерял зрение, ослепленный моей красотой.

— Это тот самый, который нам с тобой алименты не платит? – поинтересовалась старшая Логорея.

— Да, он. Не платит, значит, не отвертится. – подтвердила Лорафея и покрутила ручку телефона. – Только говорить я буду в отдельном помещении…

— Мне совершенно неинтересны ваши бабские секреты, — поморщилась Тимофея, — у меня бревно есть.

Младшая удалилась за ближайший угол, и концессионеры, сколько не прислушивались, но так и не смогли разобрать ни единого слова из ее разговора.

— Все в порядке, нас ждут. – объявила Лорафея. – «Дредноут» возьмет гексаграмму на буксир и через несколько часов мы окажемся на месте.

— Ура! – закричали будущие захватчики Земли.

Максимусасс подошла к младшей фее и положила свою лапищу ей на плечо.

— Зауважала. Но только одноразово. На дальнейшее можешь не рассчитывать.

Лорафея благодарно разрыдалась.

И оба космолета, после нехитрой операции с буксировочным тросом, тронулись в нужном направлении.
Станция техобслуживания оказалась шатким сараем, украшенным плакатом с изображением Козьмы Пруткова и надписью «Зри в корень» на китайском языке.
Корабли пришвартовались на небольшом причале, концессионеры дружно высыпали на пирс размять застоявшиеся кости.
Перед этим они долго препирались, кому из них вытаскивать носилки с неработоспособными Пипецами, но Тимофея разрешила спор, выкинув пострадавших в иллюминатор.
Владелец мастерской, будучи привлеченный шумом и гвалтом, вышел навстречу гостям.
Чубатый ремонтник, неказистый с виду, плосконосый обладатель вялого рта, одетый в безразмерный, болотного цвета пиджак с чужого плеча и черные тренировочные штаны с лампасами, сразу выбрал из толпы главных действующих лиц, подошел к Максимусасс и Тимофее, сотворил реверанс и представился:

— Дениско Сраньцырев, человек-всевидящее око.
— А нам сказали, что ты слепой, — удивилась Лено.
— Да, я слепой – посмотрите в мои глаза! – самодовольно надулся Дениско.

Оказалось, зрачки Сраньцырева жили своей независимой жизнью – ни на секунду не останавливаясь на одном месте, они, скрипя и позвякивая, вращались во все стороны, словно заведенные.

— Ничего интересного. — пожала плечами Максимусасс и тут же громко скомандовала:
— В глаза! В глаза смотри!

Дениско описался от неожиданности, но команду выполнил. Впервые в жизни его зрительные органы остановили свой бег и сосредоточились на чем-то одном – на физиономии жертвы зоотехнического эксперимента.

— Эти два двигателя починить, остальных накормить-напоить, много не болтать и в половую связь с Лорафеей не вступать! – приказала Лено. – Здесь все подчиняются мне…
Тимофея ревниво ткнула ее в бок бревном
— Подчиняются нам с ней. — поправилась Максимусасс, указав когтем на свою новую подругу. – Будешь возражать – и твое лицо не восстановят даже по черепу…

Усилием воли Дениско привел взгляд в привычное состояние и встал в позу.

— Да пошла ты со своими требованиями! Быстро опустилась на колени и начала молить меня о помощи. И ты, лысая тетка, тоже пади ниц. И вы все-все, кроме Лорафеи – ее я сам наклоню, как положено, без вашего присутствия.

— Да мы тебя! – захлебываясь от гнева, возопили Максимусасс и Тимофея.

— Садя, фас! – отступая, скомандовал слепец.

Из сарая выскочило небольшое коротконогое существо, похожее одновременно на бульдога и крокодила. Хлопая наклеенными ресницами, рыча и брызгая слюной, оно с быстротой молнии напало на атаманш, свалило их с ног, вцепилось в горло Елены Троллянской и уселось волосатым задом на морду Тимофее, лишив ее возможности дышать.

— כניעה!.. – просипела Максимусасс.

— По-русски, пожалуйста! – вежливо попросил Сранцирев.

— Сдаюсь!..

— Хорошо. А теперь ты. — Дениско ткнул ногой Тимофею.

Старшая Логорея согласно подвигала толстым филеем.

— Отпусти их, Садя! И марш на место! – махнул рукой механик. Существо послушно исполнило команду и скрылось в сарае.

— Что это такое было? – приходя в себя, поинтересовалась Максимусасс.

— Моя сотрудница Садистка-Паразитка. – ответил Дениско, — если что, она не промахнется, отгрызет вам все лишнее… а теперь поговорим о цене вопроса. За бесплатную диагностику со мной расплатиться Лорафея своей натурой, остальное стоит очень дорого.

— Денег нет! – насупилась старшая Логорея, – ты и так нам должен. Но, если хочешь, за работу я рассчитаюсь собой лично.

— Годится, – согласился Сраньцырев, — только свет выключим, а то больно ты страшная.

— Так ты ж незрячий! – влез в переговоры Воняй, — тебе и свет – темнота.

— Я тоже против такого потребительского отношения к нашим женщинам, — выступил вперед Профессор, — к тому же, у некоторых из них имеются сиськи, а это не есть хорошо. Предлагаю альтернативу. Возьми в качестве оплаты нашего гнома Даст-Всем-в-Зада, уверен, он не станет возражать, а тебе, сослепу, будет все равно.

— С разумным человеком и дела вести приятно, — согласился Дениско, ударив по рукам с Пенисюком, — только анестезии у меня нет, придется вашим двигателям немного потерпеть.

Сказав это, Сраньцырев ловко бросил Пипеца на станину, зафиксировал Грыжу струбцинами и скотчем, нацепил себе на голову оториноларингологический рефлектор и углубился в изучение поломки.
Пипец дергался, возмущался, но Максимусасс слегка сдавила его затылок двумя пальцами, Грыжин голова протяжно хрустнула и ее обладатель впал в экстаз.

— Все лечится. – вынес вердикт Дениско, — но ненадолго. Вы куда путь держите?

— На Землю. – предчувствуя неприятное, ответила Лено.

— На этом не долетите. Даже после капремонта еще раз десять встанете.
Слишком часто отверстие использовалось не по назначению, оно пришло в абсолютную негодность. Тут заменим, там подкрасим, здесь отрихтуем…
Какие запчасти ставим? Оригинальные или китайские?

— Оригинальные! – не подумав, согласилась Тимофея. – на ходовой части экономить нельзя!

— А какие дешевле? – задала встречный вопрос Максимусасс.

— Вам-то какая разница? – удивился Сранцирев, — все равно расплачиваетесь не вы, а Даст-Всем-в-Зад.

— Тогда только оригинал! – обрадовалась Лено, — и еще что-нибудь полезное замените.

Дениско с кем-то переговорил по рации и сообщил гостям:

— Оригинальные из Тель-Авива надо ждать три недели. Китайские – всего десять дней. Как вариант, могу вставить выхлопную трубу от Белаза, но ее нужно будет расширить. Минут за сорок уложусь.

Затем Дениско осмотрел Печальную Дусеньку и выписал ей точно такой рецепт, как и Грыже.

Родственники начали возмущаться и протестовать, но коллектив дружно напомнил им, что теперь они принадлежат не себе, а всему обществу и в случае несогласия будут публично сожжены на глазах у всего палестинского народа. Пипецы смирились и работа закипела. Сраньцырев колдовал с молотками и отвертками, любопытные концессионеры роились вокруг него, задавали глупые вопросы, лезли своими носами в производственный процесс, Воняй и Пенисюк давали советы, которые Дениска молча игнорировал, Максимусасс и Тимофея обиженно дулись в стороне, Хуйсельникова бормотала заклинания, а Фекалецкий с Яебкой убежали за сарай, откуда оргазмически похрюкивали.

— Готово. – объявил механик, устало вытирая пот со спины и пяток. – Почти, как новенькие. На сотню парсеков хватит. Но сначала не торопитесь, конструкции нужно обкатать.

— А что потом? – прищурившись, спросила Максимусасс.

— Потом снова на капитальный ремонт.

— Вот что, слепыш, давай без обиняков. Мы летим завоевывать Землю. И мы ее обязательно завоюем, если долетим. А в пути без тебя никак не обойтись. Давай с нами!

— Да что я там не видел на вашей Земле? – возразил Дениско, — у нас здесь недалеко кабаки с пьяными блюзами, сексуально озабоченные светские дамы, презентабельные банкеты и много-много бесплатного виски.

— На, глотни! – опережая дальнейшие возражения, Фекалецкий подскочил к Сраньцыреву и влил ему в рот кружку стекломоя.

— Это что за амброзия?! – восторженно закричал механик, облизывая дно сосуда, — хочу еще!

Андроид взглянул на Максимусасс, атаманша в ответ согласно кивнула.
Так Дениско пал жертвой своих нетрезвых страстей.

— Никого сюда не пускать! – путая слова и буквы, напутствовал он Садистку-Паразитку перед отлетом. – Я ненадолго. Помогу ребятам завоевать одну планетку и сразу вернусь. Проголодаешься – металлолом за углом. Там есть вкусный силумин. Берег его тебе на день рождения, но кушай, когда вздумается, я еще привезу с Земли. И громко не гавкай, чтобы соседи с Голубого Икара не пожаловались участковому. Жди, не скучай.

И вырубился.

Здоровяк Пенисюк доставил пьяного Сраньцырева в каюту гексаграммы, отремонтированных Пипецов расставили у газовых каналов, обе команды заняли свои места на звездолетах, Максимусасс и Тимофея в один голос отсчитали «Десять, девять, три, два, старт!» и космические корабли – один плавно, другой – попердывая на поворотах, продолжили свой путь к Земле.

ПРОДОЛЖЕНИЕ: domstihov.org/nasha_Curiosities/2018/12/29/vselennaya-durakov-2-vozvraschenie-koncessionerov-prodolzhenie-12.html