Вселенная дураков-3. Две кнопки. Продолжение 5

ПРЕДЫДУЩЕЕ: domstihov.org/nasha_Curiosities/2022/01/08/vselennaya-durakov-3-dve-knopki-prodolzhenie-4.html

Рассвет застал Грыжу и Тухляндыра мирно посапывающими в объятьях друг друга. Максимусасс, восседая на куске дырявого мотовилихинского булыжника, мрачно грызла дубовую ветку, любовалась на спящих и ожидала известий от группы, посланной за старшей Логореей.
Туманная дымка застелила низину, все было тихо и спокойно… И вдруг что-то могучее треснуло жертву зоотехнического эксперимента поленом по ушам.

— Здорово, подруга! – бодро закричала Тимофея, мутузя свою бывшую партнершу-конкурентку.

Лено, придя в себя от удовольствия, во все отверстия расцеловала прибывшую сестрицу Логорею.

— У тебя все такое же цветущее лицо, совсем не обезображенное интеллектом! – похвалила она прибывшую фею.

— Да по тебе самой фотошоп плачет! – радостно ответила Логорея и перейдя на шепот, конфиденциально сообщила:
— Эти двое, которых ты за мной отправила, мне совсем не понравились. Ослица постоянно ревет и бурчит животом, выпускает газы с запахом перегара, а новенький… Как его зовут?.. Пидорочкебия, да. Он только и делает, что ноет, какой он красивый, изысканный и воспитанный. Я не стала бить твоих подчиненных по дороге сюда, но учти, подруга, моя доброта не безгранична, а ты еще нахлебаешься с ними анального горя.

— После поговорим, — также тихо ответила Максимусасс и гаркнула:

— Подъем, золотая рота!

Но из подельников в наличии оказался только Грыжа, набросившийся на Тимофею с такой радостью, будто хотел ее заочно осеменить.

— Будет, будет! — отплевываясь от Грыжкиных поцелуев, нежно ругалась Логорея, отрывая от себя Пипеца.

— А где другой? – Лено удивленно осмотрела утренние окрестности в поисках Похмельникова.
Наконец она обнаружила Тухляндыра, который мирно спал, присосавшись к ее подмышке. Попытки оторвать пукановского заместителя ни к чему не привели – засел он накрепко.
— Тьфу на тебя, пьявка какая! – возмутилась жертва зоотехнического эксперимента, — еще и засос поставил, гад! Ладно, пусть висит, жрать захочет, сам отвалится. Это, Тимофея, посланец от самого призрака покойного Пуканова, молодец-лизунец, рожденный назло презервативу.

Невдалеке затрещали кусты и к месту сборища подъехал Хуёндо верхом на толстой ослице.

— А вот и мы! Сейчас я буду всем поднимать настроение, как Ю. Никулин! Благословен Бог наш всегда, ныне и присно, и во веки веков! Да исчезнут грешницы от земли, и беззаконницы, якоже не быти им. Благослови, душе моя, Господа. Аминь! Женщины, я вас уважаю! Вы хотите меня? Но у вас ничего не получится, я сам себя хочу! А сейчас я спою! «Не счесть… Пук!.. алмазов в каменных… хыыы… пещерах!..»

— Явились не запылились. Только вас здесь не хватало, дно человеческого остроумия! Что еще за гнусавый фальшивый козлетон?! Ты яйца себе головой прищемил? – возмутилась Максимусасс, — вот я тебя!..

Но ее речь неожиданно была прервана диким визгом отсосавшегося от подмышки Похмельникова.

— Хуёндо!!! Пидорочкебия!!! Ты ли это, дорогой?!!! – роняя на ходу очки и штаны, Тухляндыр устремился к неудачливому певуну.

— Да, это я, мой дорогой!!! – распахнув объятья, ответно завизжал вернувшийся посланец.

Пока ослица равнодушно портила воздух, два встретившихся одиночества страстно целовали и обнимали друг друга как взрослые.
Возникла полу-немая сцена.
Лено пыталась вернуть в привычную орбиту свои вылупившиеся от удивления совиные глаза, ошеломленная Тимофея распахнула рот на два фута в квадрате и выронила обе вставные челюсти, а Грыжа бегал вокруг целующихся и страдальчески верещал: «Как же так, мы только что спали вместе и его грязный пальчик уже побывал в моей попке…»

Наконец, когда все успокоились, а глаза и челюсти встали на свои места, Пипец прекратил всхлипывать, Хуёндо с Тухляндыром прервали поцелуи и обнимашки, тогда Максимусасс и Логорея потребовали объяснений от сладкой парочки.

— Когда-то между нами была очень сильная любовь, — в два голоса заговорили новообретенные голубки, — нам даже приходилось изменять своим мужьям, мы готовились к совместной свадьбе в избе Хуёнды… и тут в дело вмешался роковой случай… но об этом мы расскажем в следующей главе повести «Вселенная дураков». Нашим сердечкам пришлось потеряться среди жизненных вихрей, прошло много лет и наконец-то разделенным судьбам удалось встретиться снова.

— Полундра! – закричала Тимофея. — Все, я сваливаю, только богопротивных содомитов здесь не хватало! Чтоб им их любовь поперек горла встала, когда они какать пойдут!

На Логорею накатил приступ неконтролируемого бешенства, она вытащила из-за пазухи легендарное полено №4 и стреляя из арбалета, побежала крушить ближайшую рощу.

Лено задумалась, иногда у нее это получалось. Похмельников, воспользовавшись паузой, взял в заложники Грыжу, угрожая ему картонным перочинным ножиком. Ослица равнодушно портила воздух и только один Пидорочкебия не растерялся – он открыл свою дамскую сумочку и бодро закричал:

— Эй, генацвале! А кому еды, вкусной еды? Колбаса квашенная, крепленое вино из тефтелей с рисом, протухшие бурекасы высшего сорта, сало амебы в солидоле, копченый кошерный студень, рыбьи кости потрошеные по хайфицки, окрошка из куриных перьев и тушеная яичная скорлупа! Налетай, противные, торопись, жри до отвала, это я все сам приготовил по дороге!

— А малосольной тараканьей икры у тебя нет? – Заискивающе поинтересовался Пипец, моментально вырвавшись вялых объятий Тухляндыра.

— Чего нет, того нет, дорогой, грызи что дают! – Ответил Пидорочкебия, глядя на Грыжу сквозь пластмассовые стекла темных очков.

Концессионеры были голодны, особенно Максимусасс, поэтому они, позабыв разногласия, сразу приступили к неожиданному завтраку, даже Тимофея, оставив уничтожение зеленых насаждений, присоединилась к подельникам.

Неожиданно Логорея прервала свое пиршество и начала внимательно следить за Похмельниковым, который тайно, маникюрными ножницами, пытался отрезать подол ее засаленной юбки, скроенной из придверного коврика.
Когда Тухляндыр почти завершил свою диверсию, бывшая космическая фея, отведя правую руку назад, мощным апперкотом отправила воришку в длительный полет среди окрестностей.
По закону бумеранга, ударенный в нижнюю челюсть похититель подола описал многокилометровую кривую и вернулся в исходную точку, вспахав носом несколько кубометров земли.

— Ты зачем мою юбку испортил? – схватив за горло тщедушного пукановского заместителя, Тимофея приступила к допросу.

— Я…я… я хотел сделать приятное своему Хуёнде, подарить ему шарфик, сделанный из вашего подола… — Начал оправдываться Тухляндыр.

— Хе-хе, — Максимусасс оторвалась от трапезы и взглянула на расплющенною физиономию пойманного на горячем злыги, — зато теперь у тебя чисто славянская внешность, а носопырка стала такой огромной и ноздреватой, что ей может позавидовать сам Грыжа.

— Как я могу завидовать чьим-то носам, если я сам нос?! – завистливо возмутился каканадский помоечник, — давайте держать себя в рамках!

— Рамка у тебя одна, похоронная! – Ласково захохотала жертва зоотехнического эксперимента, поглаживая копчик заурчавшего Пипеца, — а ты, подруга, успокойся. Посмотри, как идет Пидорочкебии кусок твоих лохмотьев – сразу намотал его на свою шею, весь такой из себя важный, как глиста в ночном горшке.

— Но все равно хочу еще сказать про нос! – Слабо продолжал буянить Пипец, — я уже за всеми доел, но не наелся!

— Действительно, маловато будет, — пробормотала Лено, обгладывая копченый студень, — Пидор… как тебя там дальше?.. Очкебия, давай еду!

— А больше ничего нет, — Вздохнул Хуёндо, кутаясь в похмельниковский подарок и призывно подмигивая Турхляндыру: «Спасибо за подарок, мой герой, ночью я тебе покажу такое, ни в одной гей-порнухе не увидишь!..»

— Чтобы вы без меня делали! – торжествующе прищурился Пипец, — Очередная порция салата «Говнолье» к вашим услугам! – и Грыжа тут же навалил на землю огромную кучу своего содержимого.

— Фу!!! Разве это салат «Говнолье?» — брезгливо возмутился Похмельников, — Натуральная подделка! Настоящий «Говнолье» получается только тогда, когда он проходит через мой кишечник, трансхформируется и на выходе меняет название на «Елонвог». Сейчас вы сами во всем убедитесь!

Тухляндыр, в один присест не покладая рук, сожрал все наделанное Грыжей и принял позу задумчивого орла.

«Сейчас, еще минуту» – кряхтя объявил он подельниками.
«Скоро, скоро, буквально через полчаса» — сказал трансхформатор по прошествии часа.
«Уже вылезает!» — тужась, сообщил Похмельников ближе к обеду.

Быдыщ! Когда всем уже надоело ждать, раздался оглушительный бадабум — это черепная крышка Тухляндыра отделилась от его головы из-за большого давления на сфинктер и с оглушительным свистом унеслась в космос. Бивуак заволокло дымом, а когда вокруг просветлело, концессионеры увидели Максимусасс, склонившуюся над оставшейся половиной похмельниковской микишки.

— Мозга нет. И никогда не было, — объявила Лено, поковырявшись когтем в черепушке пукановского заместителя, – зато язык у Трухляндыра растет прямо из задницы….

Увидев, что взорвавшийся трансхформатор особо активно завилял филеем, спросила:

— Ты как себя чувствуешь, болезный?

— Все хорошо! – ответил Похмельников. — Буквально чуть-чуть и салат «Елонвог» будет готов!

— А ничего, что у тебя не хватает мозгов и половины черепа? – Обнажив клыки, удивленно поинтересовалась Максимусас.

— Не обращай внимания, это обычная ситуация. — Бодро ответил Тухляндыр, напрягся в последний раз и выдавил из себя круглый кирпич прямоугольной формы.

— Вот он мой трансхформер! Ешьте на здоровье, приятного аппетита! – Пожелал всем герой события.

Концессионеры отковыряли каждый по кусочку, а завистливый и жадный Пипец, верный своей привычке за всеми доедать, засунул в рот оставшийся шматок и принялся работать челюстями, чавкая и пуская слюни.

— Так это ж говно! – С отвращением выплюнула свою порцию Тимофея.

— А мне, слава Богу, очень понравилось! – Перекрестившись, заявил Хуёндо, но спорить не стал.

Максимусасс закатила совиные глаза к небу, пару раз причмокнула, проглотила пережеванное и задумчиво сказала:

— Да, действительно, настоящее говно. А самое противное в нем – чьи-то седые волосы. Судя по пещерному запашку, это волосы самого Тухляндыра. Только не смогла разобрать – с усов или с лобка…

Грыжу долго корежило – он, распознав в своем бывшем «Говнолье» совершенно идентичный продукт, только сильно переваренный чужим желудком, все никак не мог вытащить модифицированный «салат» из своего рта — «Елонвог» прилип ко всем пипецовым ста сорока шести зубам, забил нос и гортань. Наконец каканадский помоечник чихнул и освободился от похмельниковского субпродукта, который тут же был съеден флегматичной толстой ослицей.

— Тухляндыра к приготовлению пищи больше не допускать! – Лено сурово выразила свое и общее мнение. – И кто-нибудь, набейте ему пустую голову шишками и желудями и обмотайте ее тряпками, а то смотреть противно.

— Можно я натяну ему на дырочку свои трусики? – Манерно поинтересовался Хуёндо.

— Можно, — ответила Максимусасс, — Если только твои трусики – не стринги.

— Упс! – расстроился Пидорочкебия. – Облом… но я все равно натяну.

Когда страсти поулеглись, концессионеры выстроились в одну шеренгу перед жертвой зоотехнического эксперимента.

— Выдвигаемся через час! – скомандовала Елена Троллянская. – Голубки Тухляндыр и Хуёндо в авангарде, а то знаю я их, отстанут, возлягут друг на друга в ближайшей канаве и забудут о нашей миссии. Мы с Логореей – в центре, ослица – замыкающая.

— А я, а меня?.. – обиженно поинтересовался Пипец.

— А тебя – надуть, привязать на веревочку и запустить в небо, будешь нашими глазами, дрон несчастный.

ПРОДОЛЖЕНИЕ: domstihov.org/nasha_Curiosities/2022/02/03/vselennaya-durakov-3-dve-knopki-prodolzhenie-6.html