Вселенная дураков-3. Две кнопки. Продолжение 9

ПРЕДЫДУЩЕЕ: domstihov.org/nasha_Curiosities/2022/08/10/vselennaya-durakov-3-dve-knopki-prodolzhenie-8.html

Ослица Нинка с большим трудом волокла за собой поломанного Тухляндыра.
Купырь-Писюн скрипел, трещал, цеплял носом землю, громко стонал и причитал на своем птичьем языке.

— Клобострофония пролонганима дулемма хроногенез! Демохлократия шупер интернальность! Пустораль пересъешники!
Дамстер поискуны!

— Он говорит, что у ослиц бывает четыре ипостаси: девочка, дева, жена и баба. Ты, баба, обязана мне дать, как своему будущему тайному любовнику. – пояснил Нинке Хуёндо.

Четвероногое в ответ мрачно заревело и треснула Похмельникова копытом в пах.
Речевой аппарат Купыря сразу пришел в норму и Тухляндр возопил почти человеческим голосом.

— Ой-ой! Это настоящий произвол кувшиннорылия! Теперь ты, Нинка, мой личный враг! Я тебя уделаю своими экспромтами о пенисгибиционизме! Лучше не попадайся мне на дороге! Узнаешь, какой я клеветун и пародоксальный примат! Не зря меня прозвали Гнидуаном Быдлонским!

Ослица снова ударила Похмельникова в промежность. Купырь-Писюн согнулся от боли и заскулил

— Вот теперь я победил! Ты, старая швабра, узнала силу моих навозославных экспромтов! И трусливо сбежала от меня! Я — Супермён всех времён, известный дулюлянт пинкогоновской клуши!

Нинка в третий раз стукнула копытом и Тухляндыр впал в беспамятство.

Все произошло так быстро, что Хуёндо даже не смог отреагировать на блиц-поединок. Но он каким-то чудесным образом умудрился надеть на себя хоккейный шлем, это его и спасло, потому что с неба на Пидорочкебиевскую голову свалился сам Больбумар Падлов-Номерной.

— Яйца слава целы Богу! Я зашел удачно это. – сказал Падлов. Он снял хоккейный шлем с потерявшего сознание Хуёнды и поставил шлем себе между плеч. – Чем теперь «ура!» будет мне думать. Привет, Нинка! Поживаешь, ослица как? А Похмельников вот и мой Тухляндыр друг! С ним что это но? Без почему лежит сознания он?

Нинка заревела и кивнула в сторону своих задних ног. Тут как раз закончилась интеграция хоккейного шлема и падловского организма, Номерной немного поумнел и сразу же догадался, что именно послужило причиной нокаута Купырь-Писюна.

— Треснула правильно ему, — похвалил Падлов ослицу, — приставал зачем к тебе он, к женщине как? Придут подождем пока в себя и радостную тогда я весть им сообщу.

Ждать пришлось долго, несколько суток. Наконец, Хуёндо и Похмельников понемногу очухались.
Купырь-Писюн сразу стал сверлить Нинку маленькими злыми глазенками, а Пидорчкебия, как был дураком, так им и остался.

— Сына вашего нашел я! – без всяких прелюдий заявил Номерной, — Сазонпука Сер Серуновича. В говном бутылке живет он с, в положили которую его вы. Сыночка джин теперь должность. На Пипеце довелось мне надутом побывать, хотели съесть меня там, но вырвался я объятий людоедских из, упал бездну в, падая услышал, говорят как сыночком вашим с, эксплуатируют его за желания бутылку с потерев какашками. Ненавидит и вас проклинает он.

— Это ты виноват! – взорвался Хуёндо, подскочив к Тухляндру. – зачем утопил нашего ребеночка в бутылке с своим говном?!!! Я говорил, нужно было бросить его в унитаз, а ты «мое говно самое ядовитое, он в нем сразу окочурится!»

— Твои слова — пеньюарная критика! Фобосмогория деймоствительности хронорикошетит по моему анусу моряка, поднимая масонское исподнее в психоплаценте. Нам нужно забуйть высе нья времяйко, я тебуя хуйчу!

— Я тоже тебя хочу! – сбавил обороты Пидорочкебия, ласково обняв бывшего возлюбленного.

— Пидарасы, тьфу! – закричал Падлов, стуча себя по хоккейному шлему. – ребеночка я им про рассказываю их, а присунуть друг другу они и только думают как!

Но Похмельников и Пидорочкебия, не обращая внимания на крики Номерного, перебрались в ближайшие кусты и дружно запыхтели.

— Предательской жертва любви я. — сообщил Номерной Нинке-ослице. – а красивая ты. Время терять будем не?

Нинка согласно задрала хвост, но начавшуюся прелюдию прервал тоненький голосок, раздавшийся из кроны ближайшего дерева.

— А это что за зверинец? Сейчас как ебану по нему через министерство. Сволочей тут полно. Но ковырять-то надо вас.

— Кто, существо ты? – Падлов занял оборонительную позу, — слезь веток с, покажись!

Листва зашелестела, что-то длинное и ушастое шлепнулось на землю, потом выпрямилось и перед Номерным предстал смешной человечек, обнимающий двумя руками дерматиновое кресло на колесиках.

— Моя фамилия Эскамиронов. Давным-давно, когда эта жалкая планетка только начала формироваться, я поселился в ее кремне-навозном слое, и жил там припеваючи, пока меня случайно не откопал некий Говномет Мунташов и не представил компании бродяг, которыми руководило жуткое существо Лено Максимусасс по прозвищу Елена Троллянская. Почему-то они сразу решили, что я – вошка Чупры Грязнулина, и Чупра тут же расправился со мной.
Но они не знали, что мы – Эскамироновы – народ живучий, я долго болел, лечился алкоголизмом от полученных ран, ходил в церковь и стал лучше прежнего!

— А тебе кресло зачем? – спросил безголовый Номерной, складывая в пазл сказанное неожиданным визитером.

— Я его люблю, это моя женщина. Пусть без сисек, зато очень удобно, а кожзаменитель такой приятный на ощупь… С ним уже три раза разводился – называл поутру иначе, Светой, а она Катя. Оксаной, а она Оля, Машей, а он Вася… Вот так и вертится земля наша…

Тем временем из кустов вышли Похмельников и Пидорочкебия, оба довольные и усталые.
Эскамиронов посмотрел на Тухляндра и заорал:

— Ну-ка, тетка, каблуки, титьки вверх, нарисовать лицо… и вперёд!

— Какая я тебе тетка! – закричал в ответ Купырь-Писюн, — если у меня роман вот с этим гражданином, это еще ничего не значит – за Родину надо сражаться всеми возможными способами! А ты кто такой, хмырь в засаленных штанах?!

— Кто я?!.. Сейчас подумаю, что сказать… Умничать не хочу… Моя фамилия Эскамиронов, а имя Ссыка Сосуриков. У меня наград больше, чем у вас совместно волос на яйцах! А ты, женщина, слова шлифуй! Хотел бы тебя соблазнить — давно б соблазнил. Кресло люблю я. Не поверишь… Капитан вдв… Стрелец… Любит свою женщину-кресло… Не завидуй… Или наоборот завидуй…

Услышав про соблазнение, Пидорочкебия ревниво захрюкал, но очень испугался капитана-стрельца вдв и спрятался за расширившийся от удовольствия похмельниковский зад.

— Сказать погодите хочу я, — влез в разговор Номерной, — кресло – среднего рода оно, в чем вопрос вот.

— Пока думаю… — ответил Ссыка Сосуриков. — Ты девчонка, а я мальчик… Был во всяких горах. Но давно… Меня санитары загружали, когда я у дома Окуджавы стольники собирал на оплату дворников!.. По-офицерски бы сказал, но не пропустят. Кресло – оно… Ну, правильно, его зовут Оля. Или Вася. Подвзбздырин.
Точно! Вспомнил! Мое кресло – это Оля-Вася Подвзбздырин! Покурю на ночь, обниму то, что Бог послал и спать…

Пжжж!.. Рядом со спорящими концессионерами приземлился ржавый «Урал», из кабины которого дружной толпой выползли Максимусасс, Логорея-Тимофея, Грыжа Пипец и дурнопахнущий гуль Сазонпук.

Голодная Лено с места в карьер набросилась на оторопевшего Падлова и в один присест сожрала оторопевшего от такого счастья Номерного.
А неприхотливая Тимофея с удовольствием проглотила оставшиеся после него сапоги.

— Безобразие! Съесть женщину без одобрения Совета Вождей! Искры… факелы… барабаны… копчёные плечи и бедра… – возмутился по этому поводу Эскамиронов, но не договорил, потому что тут же оказался в липких объятиях Пипеца.

— Ты ли это, мой добрый друг Ссыка?! – вопил Грыжа, облизывая Сосурикова с головы до ног. – Ты, тот самый, который назло врагам утверждал, что я никогда не оправдываюсь?! Как я рад пожать тебя, облобызать твою волосатую грудь!

— Когда слышу слово «грудь» — встаю и включаю Гимн России! – со второго размера и выше, — отстраненно заметил Эскамиронов, —
ладно, мизинец протягиваю, потому что мой «русских дух» — он всегда пахнет развратом, единственной любовью, берёзками и верностью Отечеству. Будь я таможенником, досматривал бы всё! Волосы, руки, брови, мысли… Вещи не стал бы.

— Что еще за чучело? – вопросила Максимусасс Пипеца, — по виду – похож на человека – мужика-лапотника, который не всегда внятно выражает свои взгляды.

— Вы все должны его помнить! – продолжая вылизывать Ссыку, ответил Грыжа, — он был мандавошкой Чупры Грязнулина, и Чупра его убил, но оказалось, не навсегда. А кто забыл, прочитайте здесь:

domstihov.org/nasha_Curiosities/2016/01/15/vselennaya-durakov-prodolzhenie-12.html#comment3426

— Чупра Грязнулин… — Елена Троллянская закатила совиные глаза, на несколько секунд предавшись сладострастным воспоминаниям, — ладно, пусть остается. В память о моем потерянному муже.

— Теперь у нас будет две сладкие парочки – Похмельников- Пидорочкебия и Пипец-Ссыка. Ну и команда подобралась, прости, господи! — захохотала Тимофея и злорадно перекрестилась.

— Я хотел бы пообщаться со своими родителями, — кивнул Сазонпук в сторону смутившихся Хуёндо и Купырь-Писюна.

— Нечего рассусоливать, все в «Урал»! – прагматично скомандовала Максимусасс, — осталось совсем немного и скоро мы доберемся до заветной Хуйсельниковой! А поговорить сможете и по дороге!

Пипец, Лено и Тимофея разместились в кабине, остальным пришлось расположиться в кузове.
Недовольный Ссыка Сосуриков Эскамиронов брезгливо скривился:

— Когда общество наступит на какашку — противно и чиститься надо. Но хуже, если какашка наступит на общество. Тогда будет как в ковбойском анекдоте — где тут у вас туалет?

На него зашикали, и Ссыке пришлось сходить под себя.

Сазонпук прочитал заклинание и завел двигатель, чудо-транспорт попыхтел, пошел на взлет, а сожранный безголовый Номерной, растекаясь по раздутому кишечнику Елены Троллянской, не переставал бормотать: «Погодите, дайте только выбраться отсюда, я вам тогда устрою счастливую жизнь!»

ПРОДОЛЖЕНИЕ БУДЕТ…