Однажды, поллитру в себя заглотив...
Старенькое-старенькое

«Аробные песни – [это когда] едет грузин, предположим, в город и везет что-нибудь для продажи из своего хозяйства. Сидит он на арбе и поет, что придет ему на ум».
И. В. Сталин (Из воспоминаний А.В. Белякова).
…Недавно на Днепровских просторах судьба свела меня с Беней Самолетовым – он тоже приехал туда половить рыбку и полечить здоровье местным самогоном.
В процессе нашей дружеской встречи Беня спросил: «Юм Адонаевич, а сможешь ли ты, не изобретая ничего нового, облечь старое в более-менее оригинальную художественную форму? Думаю, что тебе это будет не по силам – ведь почти все современные сочинители кредитуют свое творчество у поэтов прошлого, а некоторые – даже у своих современников».
Я крепко задумался, но, когда мы расселись по лодочкам, то под шум моторов, стал сочинять первое, что пришло в голову, и заодно начал исполнять свежесочиненное (петь утробным голосом на мотив напрасно ждущей старушки), оглашая округу дикими воплями.
А потом, приехав домой, перевел все то, что тогда сочинил (почти слово в слово) на современный поэтический лад – «что вижу, об том и пою, не задумываясь».
Однажды, поллитру в себя заглотив,
В мечтах о достойнейшей паре,
Тянул паладин заунывный мотив,
Играя на ржавой кифаре.
Вдруг фея из сказки явилась пред ним,
Прошла, так сказать, по проспекту.
И витязь, неведомым чувством томим,
Приблизился быстро к объекту.
Внимательным взором ея осмотрел,
Но сразу не въехал: в чем фишка?
Однако он был, в общем, половозрел –
Влюбился всерьез, как мальчишка.
А фея, ресницами скрыв апертур,
Взяла паладина за руки.
Прицельным огнем засандалил Амур
В обеи сердца из базуки.
Торжественным маршем плелись облака,
В авоське бутылки стенали…
…Как жаль, что любовь их была коротка,
И очень несчастна в финале –
Плененный великою мощью грудей
(У фей даже мозг – в идеале),
Похитил красавицу злой чародей,
И спрятал в Кремлевском подвале.
Покинул наш витязь родной городок –
На подвиг рванул, не иначе;
Навстречу ему вышел древний дедок,
Одетый в тулуп от Версачи.*
Вручил он страдальцу святое весло:
«Спаси молодую девицу!»
И рыцаря ветром вперед понесло –
Герой не успел похмелиться.
…Вот Красная площадь, а вот и злодей –
Махает дуэльным ухватом.
За ним – батальон из надежных людей,
Стоит в торжестве хамоватом.
А витязю смелости не занимать –
Ударил он главным калибром!
Колдун чертыхнулся: «Сыктым вашу мать!»
И стал крыть отборным верлибром.
Но даже и это его не спасло –
Когда, проминая забрало,
Влетело опять точно в челюсть весло…
И все! – Разложенца не стало!
Из плена красавицу рыцарь принес
По тихой Тайницкой аллее.
При этом активно целуя взасос
Ее молодые лядвеи.
А там – и за свадьбу веселым пирком;
И брачная ночь наступила…
…На этом закончим… Сюжет всем знаком –
Любовь – очень мощная сила!
* Это мое камео.
На фотографии: Беня Самолетов и я на фоне Леонида Ильича.

«Аробные песни – [это когда] едет грузин, предположим, в город и везет что-нибудь для продажи из своего хозяйства. Сидит он на арбе и поет, что придет ему на ум».
И. В. Сталин (Из воспоминаний А.В. Белякова).
…Недавно на Днепровских просторах судьба свела меня с Беней Самолетовым – он тоже приехал туда половить рыбку и полечить здоровье местным самогоном.
В процессе нашей дружеской встречи Беня спросил: «Юм Адонаевич, а сможешь ли ты, не изобретая ничего нового, облечь старое в более-менее оригинальную художественную форму? Думаю, что тебе это будет не по силам – ведь почти все современные сочинители кредитуют свое творчество у поэтов прошлого, а некоторые – даже у своих современников».
Я крепко задумался, но, когда мы расселись по лодочкам, то под шум моторов, стал сочинять первое, что пришло в голову, и заодно начал исполнять свежесочиненное (петь утробным голосом на мотив напрасно ждущей старушки), оглашая округу дикими воплями.
А потом, приехав домой, перевел все то, что тогда сочинил (почти слово в слово) на современный поэтический лад – «что вижу, об том и пою, не задумываясь».
Однажды, поллитру в себя заглотив,
В мечтах о достойнейшей паре,
Тянул паладин заунывный мотив,
Играя на ржавой кифаре.
Вдруг фея из сказки явилась пред ним,
Прошла, так сказать, по проспекту.
И витязь, неведомым чувством томим,
Приблизился быстро к объекту.
Внимательным взором ея осмотрел,
Но сразу не въехал: в чем фишка?
Однако он был, в общем, половозрел –
Влюбился всерьез, как мальчишка.
А фея, ресницами скрыв апертур,
Взяла паладина за руки.
Прицельным огнем засандалил Амур
В обеи сердца из базуки.
Торжественным маршем плелись облака,
В авоське бутылки стенали…
…Как жаль, что любовь их была коротка,
И очень несчастна в финале –
Плененный великою мощью грудей
(У фей даже мозг – в идеале),
Похитил красавицу злой чародей,
И спрятал в Кремлевском подвале.
Покинул наш витязь родной городок –
На подвиг рванул, не иначе;
Навстречу ему вышел древний дедок,
Одетый в тулуп от Версачи.*
Вручил он страдальцу святое весло:
«Спаси молодую девицу!»
И рыцаря ветром вперед понесло –
Герой не успел похмелиться.
…Вот Красная площадь, а вот и злодей –
Махает дуэльным ухватом.
За ним – батальон из надежных людей,
Стоит в торжестве хамоватом.
А витязю смелости не занимать –
Ударил он главным калибром!
Колдун чертыхнулся: «Сыктым вашу мать!»
И стал крыть отборным верлибром.
Но даже и это его не спасло –
Когда, проминая забрало,
Влетело опять точно в челюсть весло…
И все! – Разложенца не стало!
Из плена красавицу рыцарь принес
По тихой Тайницкой аллее.
При этом активно целуя взасос
Ее молодые лядвеи.
А там – и за свадьбу веселым пирком;
И брачная ночь наступила…
…На этом закончим… Сюжет всем знаком –
Любовь – очень мощная сила!
* Это мое камео.
На фотографии: Беня Самолетов и я на фоне Леонида Ильича.
9 комментариев
Как Юша Могилкин пел аробную песню Леониду Ильичу
*Перевод Бени Самолетова
Был Леонид Ильич не пьяным. Был
Он памятником над рекою в парке.
С утробной песней Юша мимо плыл…
И до вождя дошло – с поллитрой жарко!
И вождь на миг об участи забыл,
Ведь песни он любил! Когда без мата…
И только Юша с песнею проплыл,
Ильич смекнул: плыла ума палата.
И закрутился в мозге перевод
Аробной песни о прекрасной Фее.
Перед глазами, как водоворот,
Вдруг замелькали в воздухе лядвеи*.
Как быстро! Жаль, что скульптор позабыл…
Или назло не встроил апертуру**?
Тут снова Юша с песнею проплыл,
И бок у лодки вспыхнул политурой.
Ильич с тоской не повернулся вслед –
Никак не мог. Весло в кустах мелькнуло…
О чем поёт? Совсем не слышно, нет!
Ждет снова вождь, чтоб лодка повернула.
И только очень повезло ему,
Когда орущий Юша, проплывая,
Пропел про мозг у Феи… «Никчему, — решил Ильич, — красивая такая!»
Проворно волны убегали вдаль…
Ильич взгрустнул: «Счастливый! Он – в камео…
Вот был бы я не памятник!» Печаль
Застыла мутной пеленой парео.
Да не грусти, Ильич! Когда б она
Предстала пред тобою спозаранку,
Ты б точно вскрикнул: «Девица больна!
Но чем??? Злодей везде ей ставил банки...»
*ЛЯДВЕИ — (Иов 15.27)-ляжки, бока или вообще все члены тела (ср. Вт 32.15).
**АПЕРТУРА — (APERTURE) Область объектива, через которую проходят световые лучи.
)))
А откуда у тебя отзыв сохранился?
А у меня ничего из того не сохранилось.
Возможно, оно все есть на с.ру, в «личном кабинете», но я туда –принципиально — ни ногой.
Кажется, Довлатов рассказывал об Платонове, что у последнего на ж/д станции украли чемодан с рукописями. Ну, и типа, Андрей Платоныч сказал: «Ничего страшного, появился повод написать лучше прежнего».
Но, бесспорно, отдам дань прошлому: веселились мы тогда – дай дорогу. Теперь на кравчуковском сайте такого нет – всюду соглядатаи и топтуны; шаг вправо-влево – и трындец весельчакам.
)))
)))
Это был другой акын,
Внук того акына,
Ну, что ленина видал,
До рожденья сына.
А когда родился сын,
(что — отец акына,
кто в Икарусе нам пел,
про видок чужбины),
Подарил ему домбру,
И замолвил слово:
«Быть тебе акыном сын,
И не гневай Бога.
Пой о том, что видишь ты.
Наш народный эпос,
никогда, сынок, не лжёт.
Без преград, завесов.
Без эпитетов твори,
И без эпатажа,
Говори, сынок – говно,
А не просто: «лажа».
Ведь народ не наебёшь,
А в народе — сила!
Если внука мне родишь –
Пусть и он, акыном
Правду по земле несёт …
Правду, без метафор.
А иначе, не поэт,
будет внук, а — Автор».
на фо: Акын с Лениным на фоне Крыма.
(И весьма известный),
Очень сильно петь любил
Песни с Мавзолея.
Как напьется с печником,
Или с Джугашвили –
Сразу арфу достает,
Лезет на трибуну.
Собирается народ
Ленина послушать –
Он горланит в микрофон
Гимны и частушки.
И за это детвора
Ленина любила,
Все москвички по нему
Сохли и томились.
Раз нетрезвая Каплан
Вышла на дорогу,
Подловила Ильича,
Пьяного в говнище,
И отравленный кинжал
В грудь ему воткнула,
Убежала под шумок,
Но ее поймали.
Ленин раненый лежит,
Кровь течет из раны;
Собрались вокруг друзья,
Плачут и рыдают.
Троцкий арфу приволок,
И, ее обнявши,
Начал песню петь акын,
И прощаться с жизнью.
Он свой трупик завещал
Чучельнику Лехе*;
Леха к делу приступил —
Начал резать тушку,
Напихал туда травы,
Сена и опилок.
Ленин крякнул: «Хорошо!»
И тотчас скончался.
А когда он помер, вдруг,
Из его брюшины
Октябрята родились –
Мелкие такие.
Разбежались по Земле
Юные акыны;
Песни звонкие поют,
Пьют и веселятся.
* Алексей Иванович Абрикосов, профессор, который первым забальзамировал Ленина
)))
Тоже под акына косит:
Your text to link...
Бесталанное животное…
)))