Вселенная дураков. Продолжение 15
ПРЕДЫДУЩЕЕ: domstihov.org/nasha_Curiosities/2016/02/13/vselennaya-durakov-prodolzhenie-14.html
Глава семнадцатая
Светало.
Максимусасс в приподнятом настроении топала мимо скиний, шалашей, блоков и других полуразвалившихся халуп. Куда идти она не знала, но ее нутро бурчало от переполнявших эмоций – еще бы! – великая человеконенавистница стала частью большого механизма, настроенного на уничтожение всего живого.
Проголодавшись от пережитого, жертва зоологического эксперимента съела нескольких арабов, случайно попавшихся ей по дороге и это слегка охладило ее кишечный пыл.
— Гуляем? – раздался чей-то знакомый голос.
Лено обернулась и увидела морячка Титю Глюкмана. В лучах восходящего солнца его прыщавая физиономия сверкала всеми цветами радуги, а нарисованный на лбу якорь бледно попахивал запущенной себореей.
— Все знаю! – сказал Титя, — я тоже там когда-то побывал. Теперь мы с тобой коллеги. Только у меня немного другой профиль работы – социально-политический, но во всем другом наши задачи схожи, как однояйцевые близнецы. Хайль Жуидия!
— Хайль, хайль! – Максимусасс вскинула руку в ответном партийном приветствии.
— А не посидеть ли нам на бережку Мертвого моря, не развести костерок и не зажарить ли на нем жирную праздничную кобру по случаю нашей встречи? – предложил Титя.
— Можно, — плотоядно облизываясь, согласилась Лено.
Глюкман оказался на высоте: он не только поймал, освежевал и зажарил огромную змеюку, но и, неожиданно расщедрившись, достал из кармана рваных клешей ржавую фляжку с надписью «Лучшего из них – убей!».
— Отличный ром! – бесстыдно солгал Титя, разливая пойло по кружкам. Лено сделала вид, что не заметила запаха протухшей сивухи и бодро отхлебнула.
— Я – по специальности – моряк, – начал нахваливать себя Глюкман, — шестнадцать раз пешком переходил Экватор.
— А разве есть такая специальность? – засомневалась Елена Троллянская.
— Не знаю, но с тех пор, как я украл форму у одного подвыпившего матроса, я ношу ее не снимая, и всем говорю, что моря и океаны – мое все.
Помнится, в машинном отделении температура доходила до 70 градусов.
Качка, вибрация, постоянный шум…
— Хватит заливать!
— Ой, да, мы же свои, что-то я расфантазировался ни к месту. Зато среди чужих прокатывает, находятся дураки, которые верят. Как написано в нашей священной книге всех инопланетных жуйдов? – «дозволяется тебе обманывать людей».
— Не больно-то их теперь обманешь, — вздохнула Лено, — слышал, что они про нас говорят? – «жуйды правды боятся, как зайцы бубна».
— Поэтому-то я ненавижу людей! Особенно этих, русских, и всех их друзей! Когда-то меня забросили к ним, я ловко там устроился, хитростью и обманом втерся в доверие к этим честным и простодушным существам, получил от них все, что захотел, но не смог сдержать своих жуйдовских инстинктов и ограбил матроса. Мне пришлось бежать заграницу, чтобы не сесть в тюрьму. Пока у людей существует еще какая-нибудь этическая идея общественного порядка и пока в них не истреблена всякая вера в добро, всякая любовь к Родине, всякое чувство человеческого достоинства, наше господство над миром не наступит. Мы воплотили в жизнь лишь часть нашего плана, но нам остается еще многое сделать. Перед нами долгая дорога, пока мы будем в состоянии свалить своего главного противника – общечеловеческие ценности. Мы должны постоянно помнить о том, что наш противник – это единственный институт, который с самого начала стоит у нас на пути, и сколь долго он будет существовать, столь постоянно нам будет мешать. Поэтому мы должны найти способы и средства, чтобы встряхнуть его до самого основания. Необходимо распространять всюду среди народов наш вонючий душок, чтобы отвратить людей от их естественных устремлений и привести к тому, чтобы они стыдились самих себя, чтобы они испытывали ни с чем не сравнимую вину перед нами – пришельцами с другой планеты.
— Я все это понимаю, но с большим трудом. Знаю, что нужно врать, рвать, клеветать, наводить тень на плетень и брызгаться желчью, и мне пока хватит.
— Полагаю, эффект со временем будет только нарастать. В том числе и потому, что чтобы в просвещенном мире людей быть правильным жуйдом, надо быть тупым, а это накладывает определенный отпечаток и на этическое поведение. С дальнейшим развитием захваченных нами позиций, на рубежах будут удерживаться все более и более тупые жуйды, а интеллектуальные и просто люди — будут вымываться. Мы еще не там, но со временем, допускаю, «жуид» будет означать – «глупый, подлый, лживый, злобно-невротичный».
— Почему «со временем»? А я? А Грыжа Пипец? А ты? А все остальные наши подельники?
— Мы – избранные гении! Наше созревание произошло раньше, чем у всех остальных. Грыжа научился воровать нижнее белье еще в утробе матери, ты, будучи эмбрионом, уже помышляла украсть у Новеллы Матвеевой ее «Кораблик», а я – с рождения воспылал такой ненавистью к человечеству, что мне позавидовал бы самый отъявленный межгалактический мизантроп!
Тыр-тыр-тыр! – раздалось в небе и на берег, планируя ушами, приземлилась Хуйсельникова.
— Кобру жрете? – спросила Илана и тут же, едва завидев Титю, фиолетово зарделась, однако верещать не перестала:
— Ой, знакомая тема! Очень выразительно и… созвучно. Сильно, стильно. Готично и смело. Да кто же в жизни избежал перекосов? Никто. Необходимая часть жизни. И хорошо, что память сохраняет. Особенно зло, причиненное друзьям и близким: иногда всепрощение совсем не благо!..
— Заткнись, ты, прошмандовка из России! – возопил Глюкман и, визжа, как резанный, напал на Хуйсельникову.
Но Илана была не лыком шита и, приняв оборонительную позу, угрожающе забормотала:
— О! Сбой я поправлю. Такие выпады позорят только того, кто их допускает. Нет, на место я никого не ставлю — да и где оно, это место? Случайно нарвалась — мама моя… Бактерия. Но — какая бактерия! Вот просто похохотать. Наш герой сегодня отметился во всём блеске. Огромное спасибо за визит, за поздравление и пожелания! Только не всё сразу… но это и к лучшему: говорят, хорошего нельзя помногу…
— Не ссорьтесь, друзья! – примирительно рыгнула Максимусасс, — а то кобра подгорит. А нам еще ее съесть нужно, для яду.
Глюкман обиженно засопел, но подчинился.
— Явсем втираю, что кончил Высшее военно-морское инженерное училище имени Ф. Э. Дзержинского в Ленинграде, но до сих пор говорю «плыли с Америки» и «вылезли с жопы». В моем лексиконе не прижился грамотный предлог «из»… Кстати, ты сама не гомик? А то в Турции находится 40 единиц ядерного оружия НАТО…
Лено зарычала. Она ни черта не понимала в том, о чем спорят ее коллеги, и к тому же ей очень хотелось вкусить змею. Запахло кровавым толковищем и потасовкой.
Но, как всегда, на выручку пришел Грыжа Пипец, неожиданно свалившийся точно на пейсатую макушку засраильской репатриантки.
— Я не сам, это они мне пендаля дали! – начал оправдываться каканадский гармошечник.
— Да нужен ты кому, ноги о тебя пачкать! – возмутился Старикашка Ой-ёй-ёй, вытирая кеды от грыжиного навоза. И вся гоп-компания вылезла из сумрака.
— Мы тут случайно мимо прогуливались, — расставил точки над «ё» Грязнулин, — и сбежались на знакомый душок.
— Подумаешь, неделю не подмывалась… — обиделась Максимусасс, — но отдаю должное вашему обонянию: меня любой человек чует за сотню километров, а вы унюхали всего за двадцать амотов.
— «Амотов»?.. – переспросил Пейскулап.
— По-вашему, «локтей». 54,7 см. Двадцать амотов – равны четыремстам метров.
— Ничего подобного! – возмутился Старикашка, — я учился считать в очередях винных магазинов и знаю прекрасно, что 54,7 умножить на 20 будет рупь девяносто четыре. Не надо преувеличивать!
— Много вас тут умников ходить! – защелкала челюстями Лено, – залезли в холодильник, надели самовар на голову, и все врете!
— На бутылку он зарабатывает, болезный: авось премию дадут. Но на закуску может не хватить: «экономика должна быть экономной». Ну кому помешает синагога? Если бы возле нее баранов резали — тогда понятно. И против синагоги я бы протестовать не пошла: не видать нам удачи, если будем мешать кому-то молиться. – В тон ей возмутилась Хуйсельникова.
Но начавшиеся дебаты неожиданно были прерваны очередным диким визгом морячка Глюкмана.
— Пипец, скотина, ты зачем сожрал нашу кобру?! – нечленораздельно завопил Титюня.
— Это у него от большой любви ко мне, — сказала Гветлана Сруздева и зарделась.
Грыжу били ровно пять минут. А потом настала суббота, и подельники вынуждены были прекратить понравившееся им занятие. Только добрый Сосок Подлизнев не перестал пинать залезшего под рейтарский шлем Пипеца.
— Есть дело! – Максимусасс скорчила заговорщицкую гримассу. – подсаживайтесь поближе, и я рассажу вам о нашей миссии.
Подельники подползли к своей атаманше, и Елена Троллянская поведала им план действий.
— У меня назрел очень важный вопрос! – поднял руку Пейскулап, — у тебя уже есть компьютер, Грыжа свой найдет на помойке, мы тоже что-нибудь сообразим, но как быть с субботой? Я читал в журнале «Революция и национальности» за ноябрь 1937 года, что ни один политкошерный жуйдовец не имеет права выполнять какие-либо операции с этой адской машиной в столь благословенный день. Запрещено даже простое передвижение «мышки», либо курсора по экрану, поскольку это связано с изменением в электрической цепи…
— Точно! – перебил индейца вездесущий Старикашка, — а в журнале «Тыл и снабжение Советских Вооруженных Сил» за июль 1356 года сказано: «Тот кто не соблюдает субботу, не может называть себя жуйдом».
— Наплевать! – отрезала Максимусасс, — слава Богу, я атеистка!
— Атеистка? – засомневался Чупра, — тогда почему ты слово «бог» произносишь с большой буквы?
— Дурак ты, Грязнулин, — усмехнулась Лено, — много ты понимаешь в двойных и тройных стандартах, присущих всем жуйдам.
— Жизнь слишком коротка, чтобы задумываться о всякой ерунде, а у меня, в силу моей узколобости, и без того переизбыток обиженных хромосом.
— Тебе еще и Виагры не мешало бы поесть… — уничижительно заметила Максимусасс.
— Эй, люди! – заверещал Пипец из-под рейтарского шлема, — вообще-то вы не заслужили, чтобы я к вам даже обращался. Но, так и быть – один раз сделаю исключение. Ответьте: я – жуйдовец или жуид?
— Ты – мудак! – отрезал Старикашка.
И все подельники дружно закивали телами в подтверждение озвученной аксиомы.
А Глюкман даже залез в грыжин рот и попытался достать оттуда пережеванную кобру. Но каканадский помоечник профессионально укусил Титю за палец, от чего хуйсельниковский возлюбленный взывал человеческим голосом и убежал в очередной раз пересекать Экватор.
— Раз меня здесь никто не любит и не ценит, давайте я почитаю вам стихи собственного сочинения. – предложил Грыжа.
— Вот так всегда: сожрал общественную змеюку, и сразу потянуло на поэзию… — вяло заметил Оё-ёй-ёй: Старикашке уже было все-равно, он стянул у Сруздевой пару трехлитровых спиртовых имплантатов из бюстгальтера, тут же их выпил, и чувствовал себя очень хорошо.
— Однажды я выносил мусор, а соседи подумали, что переезжаю, и очень обрадовались… — начал Пипец.
— Это про тебя знает каждый! Свежачок давай! – потребовал Чупра.
И Грыжа дал:
— Рассказать вам правду, что ли? –
Кто меня не любит – тролли,
Все они дерьмом набиты –
Говнюки-антисемиты!
— Нет, так ты сочинять не способен – тут чувствуется перо мастера. Небось, опять что-то у кого-то украл? – возмутился Ой-ёй-ёй.
— А кто же, по-твоему, это сочинил? – умышленно оскорбился Пипец.
— Как «кто»? Автор книги «Вселенная дураков». Она, видимо, не стала мараться о твои собственноручные потуги, чтобы не портить общую картину повествования, — со знанием дела объяснил Старикашка.
— Не согласна я! – топнула ножищей Максимусасс. – Пипец, на мой взгляд, талантливый и остроумный поэт и, хотя он не сочинил ни одного мало-мальского приличного стихотворения, я настоятельно требую от всех вас поклонения его псевдолитературному гению. А кто не будет – тех сожру!
Подельники угрюмо задумались – перспектива быть сожранным не приглянулась никому. И первым на угрозу отреагировал Подлизнев:
— Пипец – лучший поэт современности! Видели бы вы, как он ворует анекдоты, тырит у Зощенко сюжеты его рассказов, и агрессивно паразитирует на rусской литературе! – восторженно объявил Сосок.
— Ква! – согласилась супружеская чета жаб.
— Хм… — Хуйселькова прочистила уши и разразилась очередной бессмысленной лекцией:
— У меня на подобные шоу давняя и стойкая аллергия. Прямо рефлекс — рука сама хватает пульт и жмет кнопку отключения. Дельце-то, как оказывается, весьма и весьма прибыльное. Но мы не можем тут одним махом принимать решения на государственном уровне, тем более, что полной информации обо всех процессах и последствиях принятых решений у нас нет. Можем только выражать свою обеспокоенность происходящим. Что-то тревожно. Хотя мир никогда не был спокойным и стабильным, но сегодня почему-то особенно. Но, чтобы получилось хорошо, надо, чтоб вдохновение было, а какое вдохновение может дать «Кока-кола»? Отправим Грыжу в аптеку! Там вылечат. Там нас всех вылечат! И мухи свое получат! Вот как только оживут (недолго ждать), так и будет не до скуки, и комары им в помощь. А «Мартини» с «Хересом» — хорошо для всех: сперва люди порадуются, потом и мухам достанется, и комарам.
— Какая знатная ахинея! – захохотал Старикашка.
— Что за шизофазию я сейчас услышал? – задумчиво пробормотал Пейскулап.
— Глупцы! – замахал всеми своими двумя ручонками Впопуповский, — Хуйсельникова – это наше тайное оружие! Запустите козу в огород – она там такого понаделает, особенно, когда рогами в грядку упрется.
— Нет у меня рогов! – обиделась Илана, – борода и уши есть, а рогов – нет.
— Хватит ссориться по пустякам! – осадила коллектив Максимусасс, — нам предстоят великие дела! Мы сейчас пойдем в крестовый поход на Русь! Пленных не берем, города уничтожаем, женщин и детей едим живьем или продаем в рабство, мужчин насилуем.
— А можно я не буду насиловать мужчин? – засмущался Пипец, — а то мне перед ними стыдно за свой микро-зайн.
— И я тоже никуда не пойду, пока мне не обеспечат ежедневную выпивку, — заявил Старикашка.
— Зато я буду раненых лечить. Своей любимой уриновой клизмотерапией. – обрадовался Пейскулап.
— Благословляю и горжусь! – торжественно провозгласил Впопуповский.
— Отвечаю по пунктам. – подала голос Елена Троллянская. –
Нельзя, обеспечим, лечи на здоровье… Впопуповский отправляется с нами – будет подзуживать и вдохновлять… И, кто-нибудь, поймайте этого идиота Глюкмана, я отвела ему роль нашего авангарда… А теперь составим план. Сначала захватываем Перемышль, затем Киев, потом Москву. Там добираемся до Новосибирского зоопарка, который тоже подчиняем своей власти. Мы — реальные неудачники, обделенные природой. Наша сила в брызжущей злости и зависти, наш удел – любой ценной нагадить всему человечеству. Всем строиться по ранжиру! Начинаем перекличку!
— Алкоголик-маразматик Старикашка Ой-ёй-ёй!
— Я!
— Индеец Пейскулап Оргазм Бешенной Собаки!
— Тут!
— Импотент-эротоман Чупра Грязнулин!
— Я!
— Штатная поддакивалка с большим стажем Гветлана Сруздева!
— На месте.
— Наше тайное оружие – ухогорлоносная Илана, мать ее, Хуйсельникова!
— Да, это я. Существо без пола, без имени. Нет, «имя», конечно, у меня есть: иногда это фамилия «Иван Иваныч с номером». С фантазией у меня плоховато, хотя стараться мне зачем? Я недолговечна. Нечто вроде бабочки-однодневки. Точно! Вот и я, крылышками бяк-бяк-бяк. Стараюсь – ух! «Кто молодец? Я молодец!» Молодец. Ай, спасибо, отец родной. Милостивец. Ну, кто сегодня расщедрится? Похоже, никто. А завтра? А завтра меня уже не будет. Прочь, прочь, прочь иди, скажут мне…
— С этим все понятно. Продолжим перекличку… Дипломированный русофоб псевдо-моряк Титя Глюкман…
— Временно бегает по засраильским пампасам! – ответил за отсутствующего Старикашка.
— Эмигрант-прохиндей Фофочка Впопуповский!
— Таки да.
— Инира Ветисофа-Хрюллерсон!
— А еще меня называют Ирианой Лавстори…
— Да мне насрать, как тебя называют иногда, — сурово отрезала Максимусасс, — здесь? – так и скажи.
— Ну, здесь.
— Молодец… Вымороченная на всю голову Павла Нинова!
— Ээээ…
— Значит, на месте… Растекающийся Сопленосец Сосок Подлизнев!
— Инженер-строитель специальность ПГС. С 1982 по 1985 годы работал по контракту в Ираке на строительстве Евфратской ГЭС. К вашим услугам!
— Сестры-близнецы Татьяны Морды-Раторы!
— Вместе с нашими дубинками!
— …Имя, говорящее само за себя – Говномет Мунташов!
— Имеюсь.
— Верный ординарец Эскамиронов.
— Я!
— Йа – это не ты, а начальные буквы отчества Пипеца – «Йа-Коблевич». Запомни это… Фофочка Впопуповский!.. Фофочка Впопуповский!.. Чего лыбишься? Отвечай!
— Ну…
— Значит, на месте.
— Бальберт Сосильевич!
— Вот он я, вот он!
— Гад Минус и его жаба!
— Ква, ква!
— Мийхша Смой-Ляк.
— Ухи мои ухи… Не надо так сильно, больно же! Я вам имею пару слов сказать за плагиат. Не плагиат енто. Своровал честно. И шо?!.. Уж нельзя прям. Все жуйды –воры и гангстеры. Если слыхала за гангстера Меера Лански, так его правая рука Саймон(Семен)Гурвиц — родной младший брат моей брабабки. У меня и фото есть их обоих. Так что, все передается с генами.
— Кто бы сомневался, — одобряюще усмехнулась Максимусасс и продолжила перекличку:
— Многотухесный Среж Пердюков!
— Меня нет!
— Это еще почему?
— Потому что я не потерплю подобного амикошонства! Мое полное имя Среж Пердюков-Приколы-Полемика-Смс-Пародии-Избранное-Двустишия-Гражданское-Анекдоты-Поздравления-Философское-Рэп-Сборники-Детск-тексты песен-Акростихи-загадки-юмор-Одностишия-ибн Афоризмы!
— Мда, — заметил Старикашка, — имя Акакию Акакиевичу досталось не ахти…
— Это он от переизбытка отсутствия серого вещества паранойничает, — с медицинской точки зрения вступился за Пердюкова коновал Пейскулап.
— Проехали! — на корню погасила спор Елена Троллянская, — Вездессущая Троица – Михуил Минетичев, Пидордаун и Сверткой Какал-Инин!
— Все в строю!
— Морально перемороженная Куча Супер-Срача!
— Цвету, пахну и уноваживаю!
— Ноюще-скуляще-обиженная Кеник Ваменский!
— Ною, скулю и обижаюсь на весь мир!
— Один из самых знаменитых городских сумасшедших в СССР- Сруль Ебом ЕРЖ!
— Здесь! Но прошу заметить, что я очень ненавижу Сталина!
— Непонятно что, но откликается на имя «Срарго Мигреева»!
— Вапщета миня завут Наташо. Патамушта часта прабирает да мурашо. Такая рифма…
— Родственница Титюни Глюкмана – мисс Петросяния ХХ и ХХI века – Жанка Титькина!
— Здесь-то я, здесь, но можно прочитать свою пародию на русский язык?
— Нет.
— Тогда меня здесь не будет.
— Ну и не надо.
— Ладно, я остаюсь.
— Это твои проблемы… Лизоблюд Гениталий Гниловат!
— В строю!
— Срина Авинова!
— Туточки я.
— Перекличка закончена, все в сборе. Строимся в колонну по три и шагом марш завоевывать обещанное.
— А я, а мне?! – разрыдался Пипец, про которого все забыли.
— А ты кто такой? – пошутила Максимусасс.
— Я – каканадский помоечник и расхититель нижнего белья Грыжа Пипец!
— Пипец? У которого в голове огороды? И почему только люди тебя всегда игнорируют?.. Ладно, так и быть, присоединяйся к нам.
Грыжа хрюкнул от радости и присоединился.
— Итак, запомните: Госсия — маленькая бедная страна, у нее всего мало. А нас там отныне должно быть много. Мы не станем прорывать тоннель под Ла-Маншем в Крым, мы войдем и начнем гадить. Наш жуйдовский пророк сказал: «разрешается убивать обличителей жуйдовв везде. Разрешается убивать их даже до того, как они начали обличать». Грыжа, включай свою гармошку! Вперед! Ура!
И разношерстная кучка подельников под заунывное растягивание Пипецовых мехов ринулась покорять далекие чужие просторы. А Максимусасс-по-жене, стоя на крыше марокканского общежития, смотрел им в след и радовался неожиданной свободе. Из его глаз текли слезы облегчения, а губы восторженно шептали «Бля, бля, бля…»…
ПРОДОЛЖЕНИЕ: domstihov.org/nasha_Curiosities/2016/04/06/vselennaya-durakov-prodolzhenie-16.html
Глава семнадцатая
Светало.
Максимусасс в приподнятом настроении топала мимо скиний, шалашей, блоков и других полуразвалившихся халуп. Куда идти она не знала, но ее нутро бурчало от переполнявших эмоций – еще бы! – великая человеконенавистница стала частью большого механизма, настроенного на уничтожение всего живого.
Проголодавшись от пережитого, жертва зоологического эксперимента съела нескольких арабов, случайно попавшихся ей по дороге и это слегка охладило ее кишечный пыл.
— Гуляем? – раздался чей-то знакомый голос.
Лено обернулась и увидела морячка Титю Глюкмана. В лучах восходящего солнца его прыщавая физиономия сверкала всеми цветами радуги, а нарисованный на лбу якорь бледно попахивал запущенной себореей.
— Все знаю! – сказал Титя, — я тоже там когда-то побывал. Теперь мы с тобой коллеги. Только у меня немного другой профиль работы – социально-политический, но во всем другом наши задачи схожи, как однояйцевые близнецы. Хайль Жуидия!
— Хайль, хайль! – Максимусасс вскинула руку в ответном партийном приветствии.
— А не посидеть ли нам на бережку Мертвого моря, не развести костерок и не зажарить ли на нем жирную праздничную кобру по случаю нашей встречи? – предложил Титя.
— Можно, — плотоядно облизываясь, согласилась Лено.
Глюкман оказался на высоте: он не только поймал, освежевал и зажарил огромную змеюку, но и, неожиданно расщедрившись, достал из кармана рваных клешей ржавую фляжку с надписью «Лучшего из них – убей!».
— Отличный ром! – бесстыдно солгал Титя, разливая пойло по кружкам. Лено сделала вид, что не заметила запаха протухшей сивухи и бодро отхлебнула.
— Я – по специальности – моряк, – начал нахваливать себя Глюкман, — шестнадцать раз пешком переходил Экватор.
— А разве есть такая специальность? – засомневалась Елена Троллянская.
— Не знаю, но с тех пор, как я украл форму у одного подвыпившего матроса, я ношу ее не снимая, и всем говорю, что моря и океаны – мое все.
Помнится, в машинном отделении температура доходила до 70 градусов.
Качка, вибрация, постоянный шум…
— Хватит заливать!
— Ой, да, мы же свои, что-то я расфантазировался ни к месту. Зато среди чужих прокатывает, находятся дураки, которые верят. Как написано в нашей священной книге всех инопланетных жуйдов? – «дозволяется тебе обманывать людей».
— Не больно-то их теперь обманешь, — вздохнула Лено, — слышал, что они про нас говорят? – «жуйды правды боятся, как зайцы бубна».
— Поэтому-то я ненавижу людей! Особенно этих, русских, и всех их друзей! Когда-то меня забросили к ним, я ловко там устроился, хитростью и обманом втерся в доверие к этим честным и простодушным существам, получил от них все, что захотел, но не смог сдержать своих жуйдовских инстинктов и ограбил матроса. Мне пришлось бежать заграницу, чтобы не сесть в тюрьму. Пока у людей существует еще какая-нибудь этическая идея общественного порядка и пока в них не истреблена всякая вера в добро, всякая любовь к Родине, всякое чувство человеческого достоинства, наше господство над миром не наступит. Мы воплотили в жизнь лишь часть нашего плана, но нам остается еще многое сделать. Перед нами долгая дорога, пока мы будем в состоянии свалить своего главного противника – общечеловеческие ценности. Мы должны постоянно помнить о том, что наш противник – это единственный институт, который с самого начала стоит у нас на пути, и сколь долго он будет существовать, столь постоянно нам будет мешать. Поэтому мы должны найти способы и средства, чтобы встряхнуть его до самого основания. Необходимо распространять всюду среди народов наш вонючий душок, чтобы отвратить людей от их естественных устремлений и привести к тому, чтобы они стыдились самих себя, чтобы они испытывали ни с чем не сравнимую вину перед нами – пришельцами с другой планеты.
— Я все это понимаю, но с большим трудом. Знаю, что нужно врать, рвать, клеветать, наводить тень на плетень и брызгаться желчью, и мне пока хватит.
— Полагаю, эффект со временем будет только нарастать. В том числе и потому, что чтобы в просвещенном мире людей быть правильным жуйдом, надо быть тупым, а это накладывает определенный отпечаток и на этическое поведение. С дальнейшим развитием захваченных нами позиций, на рубежах будут удерживаться все более и более тупые жуйды, а интеллектуальные и просто люди — будут вымываться. Мы еще не там, но со временем, допускаю, «жуид» будет означать – «глупый, подлый, лживый, злобно-невротичный».
— Почему «со временем»? А я? А Грыжа Пипец? А ты? А все остальные наши подельники?
— Мы – избранные гении! Наше созревание произошло раньше, чем у всех остальных. Грыжа научился воровать нижнее белье еще в утробе матери, ты, будучи эмбрионом, уже помышляла украсть у Новеллы Матвеевой ее «Кораблик», а я – с рождения воспылал такой ненавистью к человечеству, что мне позавидовал бы самый отъявленный межгалактический мизантроп!
Тыр-тыр-тыр! – раздалось в небе и на берег, планируя ушами, приземлилась Хуйсельникова.
— Кобру жрете? – спросила Илана и тут же, едва завидев Титю, фиолетово зарделась, однако верещать не перестала:
— Ой, знакомая тема! Очень выразительно и… созвучно. Сильно, стильно. Готично и смело. Да кто же в жизни избежал перекосов? Никто. Необходимая часть жизни. И хорошо, что память сохраняет. Особенно зло, причиненное друзьям и близким: иногда всепрощение совсем не благо!..
— Заткнись, ты, прошмандовка из России! – возопил Глюкман и, визжа, как резанный, напал на Хуйсельникову.
Но Илана была не лыком шита и, приняв оборонительную позу, угрожающе забормотала:
— О! Сбой я поправлю. Такие выпады позорят только того, кто их допускает. Нет, на место я никого не ставлю — да и где оно, это место? Случайно нарвалась — мама моя… Бактерия. Но — какая бактерия! Вот просто похохотать. Наш герой сегодня отметился во всём блеске. Огромное спасибо за визит, за поздравление и пожелания! Только не всё сразу… но это и к лучшему: говорят, хорошего нельзя помногу…
— Не ссорьтесь, друзья! – примирительно рыгнула Максимусасс, — а то кобра подгорит. А нам еще ее съесть нужно, для яду.
Глюкман обиженно засопел, но подчинился.
— Явсем втираю, что кончил Высшее военно-морское инженерное училище имени Ф. Э. Дзержинского в Ленинграде, но до сих пор говорю «плыли с Америки» и «вылезли с жопы». В моем лексиконе не прижился грамотный предлог «из»… Кстати, ты сама не гомик? А то в Турции находится 40 единиц ядерного оружия НАТО…
Лено зарычала. Она ни черта не понимала в том, о чем спорят ее коллеги, и к тому же ей очень хотелось вкусить змею. Запахло кровавым толковищем и потасовкой.
Но, как всегда, на выручку пришел Грыжа Пипец, неожиданно свалившийся точно на пейсатую макушку засраильской репатриантки.
— Я не сам, это они мне пендаля дали! – начал оправдываться каканадский гармошечник.
— Да нужен ты кому, ноги о тебя пачкать! – возмутился Старикашка Ой-ёй-ёй, вытирая кеды от грыжиного навоза. И вся гоп-компания вылезла из сумрака.
— Мы тут случайно мимо прогуливались, — расставил точки над «ё» Грязнулин, — и сбежались на знакомый душок.
— Подумаешь, неделю не подмывалась… — обиделась Максимусасс, — но отдаю должное вашему обонянию: меня любой человек чует за сотню километров, а вы унюхали всего за двадцать амотов.
— «Амотов»?.. – переспросил Пейскулап.
— По-вашему, «локтей». 54,7 см. Двадцать амотов – равны четыремстам метров.
— Ничего подобного! – возмутился Старикашка, — я учился считать в очередях винных магазинов и знаю прекрасно, что 54,7 умножить на 20 будет рупь девяносто четыре. Не надо преувеличивать!
— Много вас тут умников ходить! – защелкала челюстями Лено, – залезли в холодильник, надели самовар на голову, и все врете!
— На бутылку он зарабатывает, болезный: авось премию дадут. Но на закуску может не хватить: «экономика должна быть экономной». Ну кому помешает синагога? Если бы возле нее баранов резали — тогда понятно. И против синагоги я бы протестовать не пошла: не видать нам удачи, если будем мешать кому-то молиться. – В тон ей возмутилась Хуйсельникова.
Но начавшиеся дебаты неожиданно были прерваны очередным диким визгом морячка Глюкмана.
— Пипец, скотина, ты зачем сожрал нашу кобру?! – нечленораздельно завопил Титюня.
— Это у него от большой любви ко мне, — сказала Гветлана Сруздева и зарделась.
Грыжу били ровно пять минут. А потом настала суббота, и подельники вынуждены были прекратить понравившееся им занятие. Только добрый Сосок Подлизнев не перестал пинать залезшего под рейтарский шлем Пипеца.
— Есть дело! – Максимусасс скорчила заговорщицкую гримассу. – подсаживайтесь поближе, и я рассажу вам о нашей миссии.
Подельники подползли к своей атаманше, и Елена Троллянская поведала им план действий.
— У меня назрел очень важный вопрос! – поднял руку Пейскулап, — у тебя уже есть компьютер, Грыжа свой найдет на помойке, мы тоже что-нибудь сообразим, но как быть с субботой? Я читал в журнале «Революция и национальности» за ноябрь 1937 года, что ни один политкошерный жуйдовец не имеет права выполнять какие-либо операции с этой адской машиной в столь благословенный день. Запрещено даже простое передвижение «мышки», либо курсора по экрану, поскольку это связано с изменением в электрической цепи…
— Точно! – перебил индейца вездесущий Старикашка, — а в журнале «Тыл и снабжение Советских Вооруженных Сил» за июль 1356 года сказано: «Тот кто не соблюдает субботу, не может называть себя жуйдом».
— Наплевать! – отрезала Максимусасс, — слава Богу, я атеистка!
— Атеистка? – засомневался Чупра, — тогда почему ты слово «бог» произносишь с большой буквы?
— Дурак ты, Грязнулин, — усмехнулась Лено, — много ты понимаешь в двойных и тройных стандартах, присущих всем жуйдам.
— Жизнь слишком коротка, чтобы задумываться о всякой ерунде, а у меня, в силу моей узколобости, и без того переизбыток обиженных хромосом.
— Тебе еще и Виагры не мешало бы поесть… — уничижительно заметила Максимусасс.
— Эй, люди! – заверещал Пипец из-под рейтарского шлема, — вообще-то вы не заслужили, чтобы я к вам даже обращался. Но, так и быть – один раз сделаю исключение. Ответьте: я – жуйдовец или жуид?
— Ты – мудак! – отрезал Старикашка.
И все подельники дружно закивали телами в подтверждение озвученной аксиомы.
А Глюкман даже залез в грыжин рот и попытался достать оттуда пережеванную кобру. Но каканадский помоечник профессионально укусил Титю за палец, от чего хуйсельниковский возлюбленный взывал человеческим голосом и убежал в очередной раз пересекать Экватор.
— Раз меня здесь никто не любит и не ценит, давайте я почитаю вам стихи собственного сочинения. – предложил Грыжа.
— Вот так всегда: сожрал общественную змеюку, и сразу потянуло на поэзию… — вяло заметил Оё-ёй-ёй: Старикашке уже было все-равно, он стянул у Сруздевой пару трехлитровых спиртовых имплантатов из бюстгальтера, тут же их выпил, и чувствовал себя очень хорошо.
— Однажды я выносил мусор, а соседи подумали, что переезжаю, и очень обрадовались… — начал Пипец.
— Это про тебя знает каждый! Свежачок давай! – потребовал Чупра.
И Грыжа дал:
— Рассказать вам правду, что ли? –
Кто меня не любит – тролли,
Все они дерьмом набиты –
Говнюки-антисемиты!
— Нет, так ты сочинять не способен – тут чувствуется перо мастера. Небось, опять что-то у кого-то украл? – возмутился Ой-ёй-ёй.
— А кто же, по-твоему, это сочинил? – умышленно оскорбился Пипец.
— Как «кто»? Автор книги «Вселенная дураков». Она, видимо, не стала мараться о твои собственноручные потуги, чтобы не портить общую картину повествования, — со знанием дела объяснил Старикашка.
— Не согласна я! – топнула ножищей Максимусасс. – Пипец, на мой взгляд, талантливый и остроумный поэт и, хотя он не сочинил ни одного мало-мальского приличного стихотворения, я настоятельно требую от всех вас поклонения его псевдолитературному гению. А кто не будет – тех сожру!
Подельники угрюмо задумались – перспектива быть сожранным не приглянулась никому. И первым на угрозу отреагировал Подлизнев:
— Пипец – лучший поэт современности! Видели бы вы, как он ворует анекдоты, тырит у Зощенко сюжеты его рассказов, и агрессивно паразитирует на rусской литературе! – восторженно объявил Сосок.
— Ква! – согласилась супружеская чета жаб.
— Хм… — Хуйселькова прочистила уши и разразилась очередной бессмысленной лекцией:
— У меня на подобные шоу давняя и стойкая аллергия. Прямо рефлекс — рука сама хватает пульт и жмет кнопку отключения. Дельце-то, как оказывается, весьма и весьма прибыльное. Но мы не можем тут одним махом принимать решения на государственном уровне, тем более, что полной информации обо всех процессах и последствиях принятых решений у нас нет. Можем только выражать свою обеспокоенность происходящим. Что-то тревожно. Хотя мир никогда не был спокойным и стабильным, но сегодня почему-то особенно. Но, чтобы получилось хорошо, надо, чтоб вдохновение было, а какое вдохновение может дать «Кока-кола»? Отправим Грыжу в аптеку! Там вылечат. Там нас всех вылечат! И мухи свое получат! Вот как только оживут (недолго ждать), так и будет не до скуки, и комары им в помощь. А «Мартини» с «Хересом» — хорошо для всех: сперва люди порадуются, потом и мухам достанется, и комарам.
— Какая знатная ахинея! – захохотал Старикашка.
— Что за шизофазию я сейчас услышал? – задумчиво пробормотал Пейскулап.
— Глупцы! – замахал всеми своими двумя ручонками Впопуповский, — Хуйсельникова – это наше тайное оружие! Запустите козу в огород – она там такого понаделает, особенно, когда рогами в грядку упрется.
— Нет у меня рогов! – обиделась Илана, – борода и уши есть, а рогов – нет.
— Хватит ссориться по пустякам! – осадила коллектив Максимусасс, — нам предстоят великие дела! Мы сейчас пойдем в крестовый поход на Русь! Пленных не берем, города уничтожаем, женщин и детей едим живьем или продаем в рабство, мужчин насилуем.
— А можно я не буду насиловать мужчин? – засмущался Пипец, — а то мне перед ними стыдно за свой микро-зайн.
— И я тоже никуда не пойду, пока мне не обеспечат ежедневную выпивку, — заявил Старикашка.
— Зато я буду раненых лечить. Своей любимой уриновой клизмотерапией. – обрадовался Пейскулап.
— Благословляю и горжусь! – торжественно провозгласил Впопуповский.
— Отвечаю по пунктам. – подала голос Елена Троллянская. –
Нельзя, обеспечим, лечи на здоровье… Впопуповский отправляется с нами – будет подзуживать и вдохновлять… И, кто-нибудь, поймайте этого идиота Глюкмана, я отвела ему роль нашего авангарда… А теперь составим план. Сначала захватываем Перемышль, затем Киев, потом Москву. Там добираемся до Новосибирского зоопарка, который тоже подчиняем своей власти. Мы — реальные неудачники, обделенные природой. Наша сила в брызжущей злости и зависти, наш удел – любой ценной нагадить всему человечеству. Всем строиться по ранжиру! Начинаем перекличку!
— Алкоголик-маразматик Старикашка Ой-ёй-ёй!
— Я!
— Индеец Пейскулап Оргазм Бешенной Собаки!
— Тут!
— Импотент-эротоман Чупра Грязнулин!
— Я!
— Штатная поддакивалка с большим стажем Гветлана Сруздева!
— На месте.
— Наше тайное оружие – ухогорлоносная Илана, мать ее, Хуйсельникова!
— Да, это я. Существо без пола, без имени. Нет, «имя», конечно, у меня есть: иногда это фамилия «Иван Иваныч с номером». С фантазией у меня плоховато, хотя стараться мне зачем? Я недолговечна. Нечто вроде бабочки-однодневки. Точно! Вот и я, крылышками бяк-бяк-бяк. Стараюсь – ух! «Кто молодец? Я молодец!» Молодец. Ай, спасибо, отец родной. Милостивец. Ну, кто сегодня расщедрится? Похоже, никто. А завтра? А завтра меня уже не будет. Прочь, прочь, прочь иди, скажут мне…
— С этим все понятно. Продолжим перекличку… Дипломированный русофоб псевдо-моряк Титя Глюкман…
— Временно бегает по засраильским пампасам! – ответил за отсутствующего Старикашка.
— Эмигрант-прохиндей Фофочка Впопуповский!
— Таки да.
— Инира Ветисофа-Хрюллерсон!
— А еще меня называют Ирианой Лавстори…
— Да мне насрать, как тебя называют иногда, — сурово отрезала Максимусасс, — здесь? – так и скажи.
— Ну, здесь.
— Молодец… Вымороченная на всю голову Павла Нинова!
— Ээээ…
— Значит, на месте… Растекающийся Сопленосец Сосок Подлизнев!
— Инженер-строитель специальность ПГС. С 1982 по 1985 годы работал по контракту в Ираке на строительстве Евфратской ГЭС. К вашим услугам!
— Сестры-близнецы Татьяны Морды-Раторы!
— Вместе с нашими дубинками!
— …Имя, говорящее само за себя – Говномет Мунташов!
— Имеюсь.
— Верный ординарец Эскамиронов.
— Я!
— Йа – это не ты, а начальные буквы отчества Пипеца – «Йа-Коблевич». Запомни это… Фофочка Впопуповский!.. Фофочка Впопуповский!.. Чего лыбишься? Отвечай!
— Ну…
— Значит, на месте.
— Бальберт Сосильевич!
— Вот он я, вот он!
— Гад Минус и его жаба!
— Ква, ква!
— Мийхша Смой-Ляк.
— Ухи мои ухи… Не надо так сильно, больно же! Я вам имею пару слов сказать за плагиат. Не плагиат енто. Своровал честно. И шо?!.. Уж нельзя прям. Все жуйды –воры и гангстеры. Если слыхала за гангстера Меера Лански, так его правая рука Саймон(Семен)Гурвиц — родной младший брат моей брабабки. У меня и фото есть их обоих. Так что, все передается с генами.
— Кто бы сомневался, — одобряюще усмехнулась Максимусасс и продолжила перекличку:
— Многотухесный Среж Пердюков!
— Меня нет!
— Это еще почему?
— Потому что я не потерплю подобного амикошонства! Мое полное имя Среж Пердюков-Приколы-Полемика-Смс-Пародии-Избранное-Двустишия-Гражданское-Анекдоты-Поздравления-Философское-Рэп-Сборники-Детск-тексты песен-Акростихи-загадки-юмор-Одностишия-ибн Афоризмы!
— Мда, — заметил Старикашка, — имя Акакию Акакиевичу досталось не ахти…
— Это он от переизбытка отсутствия серого вещества паранойничает, — с медицинской точки зрения вступился за Пердюкова коновал Пейскулап.
— Проехали! — на корню погасила спор Елена Троллянская, — Вездессущая Троица – Михуил Минетичев, Пидордаун и Сверткой Какал-Инин!
— Все в строю!
— Морально перемороженная Куча Супер-Срача!
— Цвету, пахну и уноваживаю!
— Ноюще-скуляще-обиженная Кеник Ваменский!
— Ною, скулю и обижаюсь на весь мир!
— Один из самых знаменитых городских сумасшедших в СССР- Сруль Ебом ЕРЖ!
— Здесь! Но прошу заметить, что я очень ненавижу Сталина!
— Непонятно что, но откликается на имя «Срарго Мигреева»!
— Вапщета миня завут Наташо. Патамушта часта прабирает да мурашо. Такая рифма…
— Родственница Титюни Глюкмана – мисс Петросяния ХХ и ХХI века – Жанка Титькина!
— Здесь-то я, здесь, но можно прочитать свою пародию на русский язык?
— Нет.
— Тогда меня здесь не будет.
— Ну и не надо.
— Ладно, я остаюсь.
— Это твои проблемы… Лизоблюд Гениталий Гниловат!
— В строю!
— Срина Авинова!
— Туточки я.
— Перекличка закончена, все в сборе. Строимся в колонну по три и шагом марш завоевывать обещанное.
— А я, а мне?! – разрыдался Пипец, про которого все забыли.
— А ты кто такой? – пошутила Максимусасс.
— Я – каканадский помоечник и расхититель нижнего белья Грыжа Пипец!
— Пипец? У которого в голове огороды? И почему только люди тебя всегда игнорируют?.. Ладно, так и быть, присоединяйся к нам.
Грыжа хрюкнул от радости и присоединился.
— Итак, запомните: Госсия — маленькая бедная страна, у нее всего мало. А нас там отныне должно быть много. Мы не станем прорывать тоннель под Ла-Маншем в Крым, мы войдем и начнем гадить. Наш жуйдовский пророк сказал: «разрешается убивать обличителей жуйдовв везде. Разрешается убивать их даже до того, как они начали обличать». Грыжа, включай свою гармошку! Вперед! Ура!
И разношерстная кучка подельников под заунывное растягивание Пипецовых мехов ринулась покорять далекие чужие просторы. А Максимусасс-по-жене, стоя на крыше марокканского общежития, смотрел им в след и радовался неожиданной свободе. Из его глаз текли слезы облегчения, а губы восторженно шептали «Бля, бля, бля…»…
ПРОДОЛЖЕНИЕ: domstihov.org/nasha_Curiosities/2016/04/06/vselennaya-durakov-prodolzhenie-16.html
3 комментария
)))
:)
)))